достойный выстрела

— В чём была такая острая необходимость покупать три места рядом? — Скарамучча не выходил из своего привычного образа — он как обычно дулся и был недоволен всему, что встречается ему на пути. Например, сейчас он возмущался насчёт того, что ему придётся сидеть рядом с Тартальей. Посадка на самолёт подходила к концу. — Хочешь сидеть возле окна? — Чайльд демонстративно игнорировал темноволосого и беспокоился о Люмин; с каждой его подобной выходкой, Сказитель всё больше вживался в роль приёмного ребенка, ненавидящего своих родителей, — Мы будем в Амстердаме завтра вечером, почти в такое же время. Весь маршрут займёт почти пятнадцать часов, советую хорошо выспаться. Люмин только и делала, что покорно кивала головой на каждое предложение парня. К своим девятнадцати годам это было её первое путешествие на самолёте и девушка самую малость волновалась перед взлётом. Она устроилась в кресле возле окна и выглянула наружу, словно бы уже ожидала увидеть там пейзаж над облаками. Взлётная полоса до сих пор маячила перед глазами. — Могут появиться неприятные ощущения и заложить уши, но всё пройдет, когда мы выйдем из зоны турбулентности, — Чайльд любезно проводил блондинке инструктаж, так как у той буквально на лбу было написано, что она пересмотрела едва ли не все фильмы-катастрофы о крушении пассажирских самолётов, а сама сегодня впервые оказалась на борту. Когда салон был заполнен чуть больше, чем на половину, перед пассажирами появилась бортпроводница. Рыжеволосый парень осмотрел количество свободных мест и пришел к выводу, что можно было не переживать насчёт того, что билетов не хватит. Бизнес-класс, может, много кто мог себе позволить, но всё же не по такой цене. Люмин внимательно выслушивала инструктаж, как правильно пристёгивать ремень безопасности, где найти кислородную маску и спешно следовала инструкциям. Скарамучча цокал языком каждый раз после того, как бортпроводница заканчивала предложение; он больше всего походил на человека, который в случае авиакатастрофы не выживет потому что «в новостях много врут, а в фильмах это вообще графика, с нами такого не случится». Рыжеволосый парень с лёгкой улыбкой краем уха вслушивался в инструктаж, который знал едва ли не наизусть. На его памяти было множество перелётов. — Уважаемые пассажиры, пожалуйста, пристегните ремни, мы входим в зону турбулентности. Люмин не обратила внимания, когда самолёт успел оторваться от земли и спрятать шасси. Она зажмурилась: возникло ощущение, что в голове тотчас всё взорвется, а уши в самом деле заложило. Девушка сжала в одной руке ручку кресла, а другой потянулась к Чайльду, пытаясь схватить его за ладошку. Заметив это, парень улыбнулся и мягко сжал её руку в ответ. — Отлично, вы как хотите, а я пойду в туалет, — как только прозвучало объявление о том, что самолёт покинул зону турбулентности, рыжеволосый мафиози отстегнул ремень, осторожно поцеловал тыльную сторону ладони девушки и, нарочно наступив на ногу Сказителю, направился в сторону уборной. Скарамучча злобно прорычал что-то непонятное ему в ответ. Люмин озадачено смотрела по сторонам в попытках найти для себя какое-то занятие, чтобы отвлечься. — Слышала историю о самолёте-призраке? — с тонкой пеленой насмешки выдал Сказитель; по одному названию истории было понятно — это вряд ли детская сказка для того, чтобы успокоить ребёнка перед первым полётом. — Не слышала и слышать не хочу, — Люмин быстро схватилась за телефон. Устройство отличалось блеском экрана и явной новизной: Чайльд уж точно не пожалел денег. Блондинка постаралась как можно быстрее включить мобильный и хотя бы сделать вид, что она чем-то занята, чтобы темноволосый парень не стал пугать её своими идиотскими историями. — Это случилось в пятьдесят пятом году, если мне не изменяет память, — Скарамучча устроился в кресле поудобнее и принялся рассказывать историю, словно был старым сказочником, — Пассажирский рейс вылетал из Нью-Йорка и направлялся в Майами, на борту было, кажется, около шестидесяти человек. Ничего не предвещало беды, как вдруг спустя три часа пилоты перестали выходить на связь с диспетчерской, а сам лайнер пропал с радаров. — Ты специально эту историю перед нашим путешествием заучил? — Люмин умышленно перебила темноволосого парня, надеясь на то, что это заставит его закончить историю в ту же секунду. — А приземлился он знаешь через сколько? — Сказитель продолжал игнорировать всё, что говорила Люмин. Он определённо намеревался рассказать легенду до самого конца, — Через тридцать семь лет. Это произошло в Венесуэле в девяносто втором году. Некоторые источники твердят, что самолёт так и не появился на радарах, но люди видели его своими глазами, а другие говорят о том, что он словно из ниоткуда стал отображаться на локаторах. В диспетчерской установили связь с пилотом, его голос был напуганным, и он спросил, где они находятся. — Прекрати нести бред, это всё твои выдумки. — Да? А если я скажу, что там был свидетель? — Скарамучча схватился за собственный телефон и постарался как можно быстрее найти статью о самолёте-призраке, в которой упоминалось имя человека, сидевшего в тот день на вышке контроля за полётами; в спешке он не попадал пальцами по клавишам, но тем не менее сумел найти нужную информацию, — Хуан де ла Корте. Это был его первый день на посту дежурного диспетчера. Люмин закатила глаза. Она и не осознавала, что раздражение от глупой истории Сказителя на самом деле отвлекло её от страха перед полётом. Была бы она ребёнком или человеком, не знакомым с темноволосым парнем — наверняка бы повелась на эту байку. Она разблокировала телефон и тоже стала искать что-то в браузере. — Когда пилот самолёта сообщил номер рейса и их маршрут, в диспетчерской воцарилось тяжелое молчание. Этот лайнер признали без вести пропавшим, а после потерпевшим крушение. Так как авиамаршрут проходил над Атлантическим океаном, какое-то время считалось, что самолёт стал жертвой авиакатастрофы и утонул вместе с экипажем и пассажирами, но после множества поисковых операций не было найдено ни малейшего признака аварии. — Ты говоришь прямо как будто вещаешь на радио, правда статью наизусть заучил, чисто чтобы меня пугать? — Ц, лучше бы спасибо сказала за то, что я тебя развлекаю, — Сказитель, наконец, не стал игнорировать заявлений спутницы, — Было принято решение в срочном порядке подготовить полосу для посадки. После таковой, служащий аэропорта поздравил экипаж с успешным прибытием в Каракас и сообщил текущую дату. Напомню, тогда уже был девяносто второй год, в то время как рейс отправлялся в пятьдесят пятом. Ответа не последовало, расслышать удалось разве что ругательства и возгласы. Де ла Корте утверждал, что лица пассажиров были искривлены гримасой ужаса, а когда рабочие постарались приблизиться к бору, командир приподнял стекло и несколько раз взмахнул рукой, в которой держал что-то вроде папки с документами. Ещё несколько минут и воздушное судно снова растворилось в облаках под возгласы пилота «Не приближайтесь!» и «Мы улетаем!». Видимо, из той самой папки и выпал календарь, датированный пятьдесят пятым годом — единственное доказательство того, что это всё был не розыгрыш и не массовая галлюцинация. — Ты придурок, — Люмин терпеливо дождалась, когда парень закончит своё повествование и принялась выносить ответные аргументы; она повернула экран собственного телефона к нему, — Во-первых, говоря о посадке этого самолёта, в одних документах пишут о сентябре девяностого года, в других — о мае девяносто пятого. Ты вовсе рассказывал о девяносто втором, а где-то утверждают, что инцидент произошел в девяносто третьем году. Скарамучча тяжело вздохнул, явно недовольный тем, что у него не вышло напугать девушку так, как он это запланировал. Он отвернулся от экрана её телефона, и без её доказательств зная о том, что история, которую он рассказал, не более, чем легенда. — Во-вторых, Хуан де ла Корте — это итальянский художник, а никак не дежурный диспетчер в аэропорту. И жил он в семнадцатом веке. — Дура! Думаешь, ты тоже одна единственная Люмин на свете? — возмутился Сказитель, привлекая своим криком пассажиров, сидящих неподалёку, — Может, был и какой-то художник де ла Корте, но это не значит, что не могло быть второго человека с таким же именем. Он раздраженно повернулся к собеседнице и обнаружил, что та до сих пор держала в в руке повёрнутый к нему телефон с открытой статьей в википедии с биографией итальянского художника. Люмин понимала, что ему бессмысленно что-то доказывать, но от этого не теряла желание продемонстрировать ему факт существования человека, о котором она говорила. Сказитель раздраженно прищёлкнул языком и отвернулся. Какое счастье, что их разделяло одно посадочное место, иначе кто-то их них двоих точно бы расцарапал лицо другому. — К твоему сведению, прямо перед тем, как мы взлетели, я видел, как турбину чинили изолентой, — скрестив руки на груди, заявил темноволосый. А в ответ тишина. Почти такая же напряженная, как в девяносто втором году. Простая демонстрация того, как одно предложение может напугать в разы сильнее, чем история, растянутая на добрые десять минут. А ещё последствиями такового может стать подзатыльник, отвешенный рыжеволосым мафиози за то, что Скарамучча умышленно издевался над его девушкой. — Сама подумай, ты сидишь возле окна, и если бы это действительно происходило, ты бы увидела это намного раньше, чем сидящий через сидение от тебя, — Чайльд спокойно приземлился на своё место и поспешил успокоить блондинку, — Меньше слушай и верь его выдумкам. Лучше попробуй поспать, до Амстердама лететь десять часов. — Может, посмотрим какой-то фильм? — предложила девушка; тоже верно, выспаться они ещё успеют, а кинопросмотр поможет убить время, — Я кое-что успела скачать сегодня ночью как раз для полёта. — Если это не фильм-катастрофа про падающий самолёт, я смотреть не буду, — Скарамучча сделал вид, будто бы до этого ему был интересен вариант времяпровождения вместе с парочкой, — Но вряд ли у тебя найдётся что-то кроме романтических комедий. Люмин надула щёки и потянула телефон ближе к себе. За полтора года, проведённых вместе, Сказителю удалось научиться чему-то у Тартальи, например, знать то, что ему вообще не положено или бессмысленно. История про самолёт-призрак тоже входила в этот список. — Тебя никто не приглашал смотреть, наушника в любом случае всего два, — девушка гордо задрала голову и принялась искать скачанный фильм среди других файлов на телефоне; Чайльд вряд ли станет спорить против её выбора, даже если не очень захочет смотреть. Скорее всего, просто уснёт посреди просмотра или даже в самом начале, но ни за что не станет обращаться со спутницей так же, как это делает темноволосый. Люмин не единожды задумывалась о том, что было бы с организацией, если бы её возглавлял Скарамучча. Всё же, Тарталья хоть и был жестоким, но избегал бессмысленных убийств. К примеру, он бы вряд ли явился в небольшой магазин на заправке и расстрелял кассира за то, что он отказался продавать ему спиртное после 23:00. Да и вообще, если бы он и покупал алкоголь, то однозначно не там. — У меня правда нет ничего кроме романтических комедий, — виновато выдала девушка, стараясь говорить как можно тише. Скарамучча издал саркастичную насмешку и отвернулся скрестил руки на груди, опуская веки, — Если хочешь, можем ничего не смотреть и в самом деле ляжем спать. — Ничего, для самолёта самое то, — Чайльд охотно потянулся за вторым наушником, который ему предлагала девушка и приготовился к просмотру. Люмин мягко улыбнулась и нажала кнопку «воспроизвести». Сказитель равнодушно смотрел на экран телефона девушки, не совсем улавливая события фильма — без звука это было довольно тяжело. Стало до ужаса скучно: издеваться больше было не над кем, ведь парочка молча смотрела комедию и никак не мешала ему спокойно жить, на борту не происходило ничего интересного, а спать ещё не хотелось. Новое развлечение темноволосый парень нашел для себя в тот момент, когда зрителям тоже наскучила картина, и Чайльд решил повторить подвиги главных героев. — Придурок, она, кажется, просто хотела посмотреть фильм, — он стал громко ворчать и несколько раз хлопнул рыжеволосого по спине, — Ей богу! Ты брал самые дорогие билеты с бесплатным питанием на борту, чтобы вы ели друг друга? Он последний раз пихнул Чайльда, из-за чего Люмин ударилась головой о стену и парочка разорвала поцелуй. Скарамучча отстегнул ремень безопасности и отправился блуждать по салону в поисках бортпроводника, чтобы взять у неё еды для голодных спутников. — До чего же он идиот в некоторые моменты, — с тяжелым вздохом выдал Тарталья, наблюдая за тем, как маленькая темноволосая истеричка носится по самолёту и ищет стюардессу, — В таких ситуациях он похож на трудного ребёнка, которого ничего не устраивает. — В таком случае, от него нас могут спасти только детские мультики, — Люмин недовольно потёрла затылок, — Даже трудные подростки ведут себя лучше, чем он в двадцать лет. Оставаясь на своих местах, парень с девушкой терпеливо наблюдали за тем, как их несносный третий спутник возвращается на место, к слову, с пустыми руками. Он невзначай взглянул на парочку издалека, как бы пытаясь убедиться в том, что его действия привели к какому-то результату, и только после этого смело двинулся обратно к своему месту. Сказитель приземлился в кресло, расправил плечи и расслабленно взглянул. — Сказать ничего не хочешь? — рыжеволосый мафиози обратился к приятелю в полуобороте и с лёгкой усмешкой. Его действия Скарамуччи, скорее, не бесили, а развлекали. — Ну вы бы хоть подождали, когда мы до отеля доберёмся, или на крайний случай вышли бы в туалет. Почему я должен быть свидетелем каннибализма? Кстати, надеюсь на то, что номер у меня будет свой: разными комнатами ты не отделаешься. Не хочу встать посреди ночи в туалет и снова наблюдать за процессом установки прослушки. — Шутка смешная, когда её рассказывают один раз, идиот, особенно такая, — Люмин попыталась через Тарталью добраться до темноволосого и ударить его чем-то по голове, но Чайльд спокойно удерживал её на своём месте. — Ты, кажется, стала забывать, с кем разговариваешь. Не ты ли дрожала от страха чуть меньше месяца назад, когда впервые говорила со мной? — действия Скарамуччи мало чем отличались от того, что пыталась сделать блондинка, поэтому второй рукой Чайльд старался оттолкнуть и его тоже. Со стороны парочка выглядела словно две бешеные собаки, которые тотчас загрызут друг друга, только отпусти поводок. Тарталья утомлённо вздохнул и толкнул Сказителя в сторону, так что тот запищал. — Я для тебя номер в другом отеле сниму. Изолированный. И почему только Чайльд считал, что это должно было как-то успокоить темноволосого парня? Скарамучча разбушевался ещё сильнее, а успокоить его вышло лишь обещанием немедленно организовать ужин и снять отдельный номер в гостинице. Люмин раздраженно закатывала глаза на любой звук со стороны Сказителя и неоднократно беззвучно возмущалась: «Ну почему мы должны были брать его с собой». Тишина и спокойствие пассажиров лайнера настигли только тогда, когда двое самых буйных путешественников провалились в сон и не открывали глаза до самого прибытия в Амстердам. — Почему меня ты разбудил, чтобы пристегнуть ремень, а ей сам всё сделал? — вообще-то, очевидно почему, но перед возможностью продемонстрировать кому-то своё недовольство Сказитель никогда не остановится. Тем более, сейчас его можно было понять: всю ручную кладь, которую было принято решение взять с собой на борт, нес он сам. Тарталье не хватило силы воли для того, чтобы разбудить девушку, поэтому теперь он осторожно переносил её на руках, всё ещё немного сонную, но в целом уже проснувшуюся от того, что её ненамеренно, но беспрерывно трясли. Да и шум в аэропорту тяжело было назвать тихим. — Скажи спасибо, что основной багаж из самолёта в самолёт переносят грузчики, в ином случае его бы тоже тащил ты. — Лучше бы реально поехал на такси, — Скарамучча недовольно застонал и поправил небольшой рюкзак на плече. — Прекрати жаловаться, скоро начнётся посадка и снова сможешь спать до самого нашего приземления в Риме. Отоспишься ещё за пять дней в отеле. — Скажи, для чего мы едем туда почти на неделю? Что, такое сложное задание, что ты не управишься за пару дней? Тарталья обратил внимание на то, что девушка у него на руках уже полностью проснулась, но, кажется, вовсе не торопилась просить его опустить её на землю. Парень улыбнулся подобному её поведению и продолжил нести сквозь весь аэропорт. — Задание не стоит и дня, — отмахнулся рыжеволосый, — Я просто хочу там погулять. Скарамучча остановился на месте и несколько секунд наблюдал за тем, как парень удаляется от него всё дальше и дальше, пока тот тоже не замер, оборачиваясь к приятелю. Последний нарочно выронил всю ручную кладь на пол, и чёрт знает, что смогло его удержать от того, чтобы он не стал топтаться по ним в ту же секунду. — А меня зачем было брать с собой в ваше «свадебное путешествие»? — с каждым новым словом его интонация нарастала вместе с количеством недовольства в ней, — Нельзя было мне взять отдельный обратный билет на несколько дней раньше? Чтобы я сразу домой вернулся. Ну вот что мне с вами делать? Я не подписывался на то, чтобы быть вашим фотографом! Чайльд шумно вздохнул, и Люмин самую малость напряглась: на этот раз его воздыхания показались ей другими — такие вряд ли предвещали хорошие события. Парень резко метнулся к своему подопечному и скользнул рукой сквозь его волосы, грубо сжимая. Скарамучча недовольно зашипел и попытался вырваться, но рука, сдерживающая его волосы, удерживала его с такой силой, будто бы от любого нового движения вполне могла лишить Сказителя его замечательной стрижки. — Чем больше ты ноешь, тем выше вероятность того, что я оставлю тебя прямо здесь без денег, еды, вещей и документов. А когда ты найдешь способ добраться хотя бы домой, не говоря уже о перелёте в Рим, я приеду к тебе и заставлю искупаться в луже твоей собственной крови. Повисла тишина. Блондинка, перекинутая через плечо и удерживаемая одной рукой, даже не старалась сопротивляться. Она несколько боялась того, что одно её неверное движение, и Чайльд прикончит её просто потому, что его в кой-то веки настигло плохое настроение. Девушка молча старалась кое-как удержаться за него и не упасть на пол, ожидая дальнейших действий от одного из парней. Мимо проходящие путешественники, что спешили на свой рейс или, наоборот, намеревались покинуть аэропорт, с опаской косились на тройку посреди помещения. Может, стоило вызвать полицию или хотя бы кого-то работающего здесь? Скарамучча, кажется, тоже не ожидал такой реакции рыжеволосого. К тому же, ему определённо было жалко лишаться своих роскошных волос. Он несколько секунд испуганно смотрит на Чайльда, а после тихо цокает языком. — Понял, молчу, — с тихим выдохом выдал он и почувствовал, как ладошка, сжимающая его волосы, тут же ослабила хватку и отпустила его; это было своего рода извинение, которое Сказитель умел выражать только в таком виде, — Следил бы лучше за своей девушкой, вон, уронишь сейчас, — всё та же рука отвесила кроткий подзатыльник парню, и тот вновь недовольно запищал, но пререкаться не стал. Уж больно его напугал внезапно обозлённый Тарталья. — Следи за собой, — отрезал Чайльд и в противовес своему жесткому тону мягко вернул Люмин в прежнее положение, а после опустил на землю, кратко осматривая её. Девушка выглядела так же, как и раньше — немного растрёпанные волосы и помятая одежда, разве что лицо у неё было больше не сонное, скорее, испуганное. Он осторожно взял её за руку и продолжил путь навстречу к самолёту. За время небольшого конфликта успели объявить начавшуюся посадку. — Ты сегодня непривычно злой, давно таким тебя не видел, — продолжил Сказитель, когда собрал брошенные им вещи и догнал парочку спутников; он толком не осознавал, что это тоже далеко не комплимент, — Даже во время заданий выглядишь совсем по-другому. — А ты сегодня ноешь больше, чем обычно, моё терпение не резиновое, — парень в секунду стал спокоен, словно это не он несколько мгновений назад на полном серьёзе угрожал собеседнику попыткой его убить, — Во время заданий я жестокий, а сейчас ты меня бесишь — это разные вещи. Сказитель было хотел заикнуться, но вовремя остановился. У него были некоторые сомнения на тот счёт, что на этот раз рыжеволосый мафиози ограничится одними лишь словами. Поэтому и полёт после пересадки протекал в гораздо более спокойной обстановке: Люмин более не было так страшно, а каждый новый порыв насмехнуться над чем-то навевал Скарамучче в голове картинку того, как он замертво валяется у себя в доме. В общем, вплоть до прибытия к финальной точке путешествия, все трое провалились в глубокий сон, а Тарталья после долго насмехался над темноволосым, ведь тот заснул на его плече. В конце концов, Чайльду ведь никто не запрещал травить шутки. — Сначала отель, а потом идём гулять, — энергично заявил рыжеволосый, будто бы это не он провёл в воздухе пятнадцать часов. С другой стороны, львиная доля этого времени была потрачена на сон, поэтому его прилив энергии можно было логично растолковать. — Давайте сходим к району Трастевере! — Люмин полностью разделяла его интерес к исследованию нового пространства; более того, сейчас ни Чайльд, ни его спутница вовсе не походили на два криминальных авторитета Лос-Анджелеса. — Только не надо изображать, что ты много знаешь об Италии и сможешь быть нашим персональным гидом, — а вот Скарамучча совсем не питал жажды к приключениям. С потрёпанными волосами и стандартным недовольным лицом, он тянул за собой чемодан с вещами, а второй свободной рукой беспрерывно закрывал рот, каждый раз, когда снова начинал зевать, — И так понятно, что ты начиталась туристических статей, а не помнишь материал со школьных уроков географии. — Ну конечно, потому что нормальные люди перед путешествием читают информацию о стране, в которую отправляются, а не топ десять страшных историй про авиакатастрофы, — Люмин наверняка собиралась припоминать это парню столько же раз, сколько он шутил про установку прослушки. — Не начинайте, потому что мне есть где достать оружие и в этом городе, — с приятной улыбкой на лице заявил Тарталья и двинулся в сторону выхода из аэропорта, чтобы словить такси. Остальным не оставалось ничего, кроме как проследовать за ним со своим багажом. По дороге к отелю Люмин продолжала рассказывать про исторические точки по всему Риму и выделяла особой интонацией те места, которые хотела посетить в ближайшие дни, если не сегодня. Воздух отдавал прохладой, в марте здесь вряд ли можно было спокойно гулять в лёгкой одежде. К тому же в это время года Италия отличалась высоким количеством осадков и дождливых дней. Часовой пояс в телефоне сменился автоматически и теперь время показывало начало шестого. Компания планировала выбраться на прогулку хотя бы к семи часам — в этот момент небо едва начинало смущенно розоветь. — По идее нам надо двигаться вдоль набережной, раз уж мы идём из центра, — Люмин неуверенно сверялась с картой в телефоне и смотрела по сторонам; не то чтобы у неё были какие-то проблемы с ориентированием на местности, просто в темноте узнать определённые цели было немного трудно. — Пошли бы сразу в два часа ночи гулять, чего мелочиться, — темноволосому всё же было трудно не огрызаться совсем, но такое количество его выходок считалось умеренным. В конце концов, сейчас ругаться было вполне себе позволительно и очень даже уместно: трое приятелей выбрались на улицу как минимум на два часа позже запланированного. Скарамучча выдернул телефон из рук блондинки под её возмущенный визг и самостоятельно взглянул на карту, — Значит так, ни к какому району Трастевере мы сегодня не идём. Его говор на удивление был вполне размеренным — парень не просто старался отговорить спутников от похода куда-то от одной лени. Люмин сердито насупилась и упёрла руки в боки, а Чайльд чуть за её спиной устало скрестил руки на груди и молчаливо ожидал следующего вердикта. — Если вам так неймется где-то погулять, тогда за углом должна быть кофейня. Вы как хотите, но я возьму кофе с собой и тогда можем сходить на холм Джаниколо — это конечная наша точка на сегодня. Без меня хоть на Юпитер. — Тоже ведь по туристическим брошюркам шарился, — блондинка расслаблено ухмыльнулась и отобрала у парня свой телефон. Сказитель пришёл к заключению, что у него нет столько энергии для того, чтобы придумывать новый колкий ответ. Они послушно проследовали за темноволосым парнем, действительно оказываясь в небольшом заведении. Поразительно, что в такое время оно ещё оставалось открытым. Складывалось впечатление, что всем подобным кофейням следовало бы закрываться в районе шести часов вечера, быть может, чуть позднее. Люмин вовсе позабыла о существовании круглосуточных учреждений. Вполне ожидаемо, что посетителей внутри не было, поэтому все трое заняли первое место в очереди и в скором времени уже наслаждались напитками по дороге к месту с видом на панораму ночной столицы. Хотя, скорее всего, никто, кроме Скарамуччи, удовольствия от лакомства не испытывал. Он, как того и хотел, взял эспрессо навынос, в стороне наблюдая за тем, как Люмин вынуждает мафиози взять знаменитый чай с шариками с малиновым привкусом. Сама она предпочитала чаю кофе и однозначно не была ценителем того, чтобы данный напиток мешали с молоком. Но ребёнок в ней требовал дегустации шариков из тапиоки, а остаток она предложила выпить Чайльду. — Странный вкус, да? — с большой долей сарказма спросил Сказитель, глядя на то, как Тарталья с равнодушным видом потягивает из трубочки чай с примесью малинового сока. Он абсолютно точно помнил, как около полугода назад они вместе решили в первый раз попробовать бабл ти, и Чайльд поклялся на всю оставшуюся жизнь больше никогда не пить подобную гадость. Но вот он неохотно опустошает стакан и рассматривает на небольшом расстоянии Люмин, из-за которой он согласился на эту авантюру вновь. Девушка оставила парней немного позади и вырвалась вперёд, как только перед ней стал открываться вид на ночной Рим. Тарталья молчал. — В самом деле, для чего нам сидеть здесь шесть дней? Приехали и сегодня ночью разобрались бы сразу с ним, ты ведь уже знаешь, где он? — Сказитель отпил кофе и взглянул на собеседника; тот, всё ещё не отрываясь, смотрел на блондинку в нескольких метрах от него. — А разве нам так часто выпадает возможность слетать в Рим или в любой другой город? Нечего нам торопиться, предначертанные судьбой события не терпят спешки и никак не зависят от твоего темпа. — Философ хренов, — тихо прошипел Скарамучча, — Хочешь с ней по-человечески провести время, так и скажи, а то «предначертанные события»… Но лучше бы мы покончили со всем как можно быстрее, а уже после отдыхайте сколько вам вздумается. К тому же, что, если он нас заметит? — А что, если он нас заметит? — Чайльд, наконец, отвернулся от своей спутницы и взглянул на темноволосого парня с хитрой улыбкой на лице. Скарамучча нахмурился, пытаясь прочитать какое-то послание в его глазах. Глупо не понять, что Тарталья пытается донести, позади уже столько времени после знакомства. Сказитель глупо моргает несколько раз и резко оборачиваться в сторону волшебной панорамы Рима: где-то там стоит блондинка, кажется, вполне мирно беседующая с незнакомым мужчиной. Для неё незнакомым. — Чего ты тянешь? Застрели его! — глаза парня резко округлились от удивления, смешанного с гневом. Наверняка, он хотел бы сказать ещё что-то, но почувствовал, как его оттолкнули в сторону. — Возвращайся той же дорогой, откуда мы пришли, можешь ждать в кофейне, но не показывайся. — Ты считаешь, он не узнает тебя? — возмутился Скарамучча, ничуть не понижая голоса, за что Чайльд без сомнений закрыл его рот ладонью и затолкал за поворот, настраивая на тот путь, по которому парню следовало бы удалиться, — Идиот, — едва испуганно прошептал темноволосый, но более противиться не стал. Тарталья спокойно расправил плечи и сделал несколько размеренных шагов в сторону к беседующей паре. Люмин осторожно опёрлась на перила и наблюдала за ночным городом в сумбурной компании молодого человека. Тот упорно старался овладеть её вниманием, но девушка не демонстрировала практически ни капли интереса. — Пора домой, — Чайльд любезно накинул плащ на плечи блондинки, и та мгновенно встрепенулась, а в глазах снова появился былой огонёк. — Прошу прощения, не знал, что эта девушка занята, — незнакомец осторожным движением развернулся лицом к рыжеволосому парню, пока тот не спешил повторять за ним, — Не следует отпускать её далеко от себя в ночном городе, — он по-лисьи улыбнулся и крохотная родинка чуть ниже губы стала заметной в лунном свете. — Избавь меня от подобных советов, — Тарталья не удосужился даже уважительно обратиться к собеседнику, только взглянул на него в ту же секунду, по-собственнически притягивая Люмин, — На этот раз, так уж и быть, приму извинения. Незнакомец демонстрировал малую долю удовольствия от нового знакомства на лице. Он сощурился, будто пытаясь узнать малознакомого ему человека или вспомнить кого-то забытого. Но Чайльд такой возможности не предоставлял: он отвернулся буквально через секунду, молча уводя за собой блондинку. Девушка охотно принялась пробовать шарики из тапиоки в его объятиях. — До чего придурок, — тихо прошептал Скарамучча. Он не нашёл в себе силы уйти, когда рыжеволосый настойчиво его прогонял, поскольку переживал из-за вероятного развития событий с нападением на начальника. Не имея при себе никакого оружия, парень в любом случае готов был броситься в бой каждую секунду. Благо, план Тартальи заключался исключительно в том, чтобы дать врагу знать о их присутствии и заставить постепенно готовиться к худшему.