----
Прошло несколько часов, бóльшую часть которых Авалон провела в дремоте, осознав, что ей абсолютно не удалось хорошо поспать ночью в тесноте больничной койки Ксавьера, пока не наступило время начинать собираться к квиддичной игре. В комнате царила странная тишина, и Авалон поймала себя на том, что напевает спокойную мелодию сама себе, пока доставала черное платье, мантию и обувь и расчесывала волосы, смотря в зеркало. Зельда, что странно, все еще не появлялась. Казалось странным собираться на квиддичный матч без своих друзей. Обычно часы перед игрой проводились в ободряющих разговорах с Роном в попытке успокоить его нервы, создавая плакаты, раскрашивая лица в цвета факультета и обмениваясь дружелюбными подшучиваниями с друзьями, когда бы Когтевран ни играл против Гриффиндора. Спорт никогда не вызывал у нее особого восторга, но игры по квиддичу стали некоторыми из самых любимых ее воспоминаний. Она задавалась вопросом, мог ли этот матч вызвать у нее такое же чувство эйфории, но она сомневалась, что это возможно, когда ее друзей нет рядом. Хотя она, может, и по-прежнему была ученицей Хогвартса, она с болью осознавала, что в этом времени она всегда будет посторонней. Звук открывающейся двери вытянул ее из мыслей, и она обернулась, в то же мгновение замечая Зельду, входящую в их комнату, ее кудри непослушно выбивались, а одежда была растрепанной, когда она самодовольно плюхнулась на кровать. — Зельда Шеклболт, неужели ты только что вернулась после бурной ночи? — спросила Авалон, пытаясь сдержать ухмылку, пока смотрела на свою раскрасневшуюся соседку, закатившую глаза и закрывшую лицо руками. — Ох, помолчи, — сказала она, ее щеки налились румянцем, когда Авалон хихикнула. — Я возвращалась в нашу комнату ночью, чтобы захватить некоторые вещи, и заметила, что твоя кровать тоже была ужасно пустой, мисс Хендрикс! — Я провела ночь возле Ксавьера. Мадам Бардот дала ему Костерост, — ответила Авалон, вздохнув. Лицо Зельды исказилось в выражении жалости. — Я слышала, что эта штука чертовски ужасная. — Думаю, он бы с тобой согласился, — сказала Авалон, прежде чем сделать короткую паузу. — И еще, небольшое обновление… — Говори, — сказала Зельда, опираясь на локти. — Прошлой ночью он попросил меня стать его девушкой… и я сказала «да». Челюсть Зельды отвисла чуть ли не на метр к полу, а затем она разразилась смехом и сказала. — Самое забавное, что Джейн попросила меня о том же. — Зи, это потрясающе! Я так рада за вас двоих! — воскликнула Авалон, хлопая в ладоши, прежде чем недовольно надуть губы. — Подожди-ка. Это значит, что ты оставишь меня одну на стороне Слизерина, чтобы сесть с Джейн сегодня на матче? — О, нет, — сказала Зельда, смеясь. — Даже если бы я не встречалась с гриффиндоркой, я все равно не села бы на стороне Слизерина. Но ничего страшного, у тебя все еще есть твой парень. Мерлин, никогда не думала, что настанет день, когда Ксавьер начнет с кем-то серьезные отношения. Я всегда знала, что в тебе было что-то особенное, но в этот раз ты превзошла себя. — Авалон закатила глаза, но улыбка расплылась на ее губах, когда она продолжила собираться. Зельда внимательно посмотрела на нее, а затем спросила. — Это то, что ты наденешь на игру? — Я планировала, — ответила Авалон, внезапная волна неуверенности накрыла ее. — А что? — Насколько мне известно, черный не является цветом Слизерина, — отметила Зельда. — Тебе напомнить, что я не из Слизерина? — Сегодня — ты из Слизерина, — буднично сказала соседка, вынимая свою палочку и указывая ею на Авалон. Черное платье превратилось в изумрудное, полосы зеленого цвета появились в волосах, а на щеках рассыпались серебряные звездочки. Зельда удовлетворенно хмыкнула, улыбаясь своей работе. — Гораздо лучше. — А что насчет тебя? — спросила Авалон, скрестив руки. — Я как раз собиралась! — ответила Зельда, прежде чем взмахнуть палочкой уже в своем направлении, окрашивая лицо полосками ярко-красного и преображая свой джемпер в цвета Гриффиндора. — Довольна? Авалон ухмыльнулась и кивнула. — Да, вполне. Ты выглядишь… Резкий звук стука прервал ее на полуслове. Обе девушки прищурились, посмотрев на дверь и дружно пожав плечами, после чего Авалон подошла и открыла ее. — Привет, доро… Она захлопнула дверь перед лицом Ксавьера, быстро оборачиваясь, чтобы сказать Зельде. — Это Ксавьер. Зельда недоверчиво подняла бровь. — Как, во имя Мерлина, он сюда пробрался? — Я, черт возьми, не знаю! — проворчала Авалон, снова открывая дверь. — Не самый приятный способ поприветствовать своего парн… — сказал он, его слова снова оборвались, когда она за руку втащила его в комнату. Он усмехнулся, осмотревшись, и кивнул Зельде. — Привет, Шекс. — Какого черта ты здесь делаешь? — спросила Авалон, закатывая глаза, когда Ксавьер подошел к ее кровати и приземлился на нее. На нем был зеленый джемпер и серебряный шарф, его глаза с любопытством исследовали комнату, пока он проводил рукой по свои идеально уложенным волосам. — И я тоже рад тебя видеть, любовь моя, — ухмыльнулся он. — Нет, серьезно, как ты вообще сюда вошел? — буркнула она. — Удивительно, как много первогодок проведут тебя в гостиную ради парочки галлеонов, — сказал он, пожимая плечами. — Лестрейндж, ты действительно отвратителен, — сказала Зельда, сдерживая смех. — Как продвигается наш проект? — лукаво спросил он, зарабатывая злобный взгляд. — Кубок уже может отрастить хвост и четыре лапы, — ответила Зельда. — Приятно видеть, что мы делаем успехи. Давай продолжим в том же духе, ладно? — сказал он, подмигнув. — Мне никогда не понять, почему ты с ним встречаешься, — сказала Зельда Авалон. Он начал говорить снова. — Возможно, это как-то связано с моей невероятно красивой внешностью, обаятельной личностью… — И я тоже не понимаю, Зи, я тоже, — сказала Авалон, вызывая у соседки смех, а парня заставляя надуться. Он похлопал по месту рядом с собой на кровати, и она вздохнула, прежде чем подойти к нему. Он, не теряя времени, обвил руки вокруг ее талии и притянул к себе на колени, коротко целуя в губы, после чего повернулся обратно к Зельде. — Эй, Шеклболт, не оставишь нас наедине ненадолго? — спросил он. — Напомню, что это и моя комната тоже, — сказала Зельда, стреляя в него взглядом. Он засунул руку в карман, доставая оттуда галлеон и кидая его ей. — Это что-нибудь меняет? Зельда видела, как золотая монета приземлилась на ее кровать, и нерешительно подобрала ее, пристально посмотрев на предмет пару мгновений, после чего сказала. — Может быть, если удвоишь. — Он закатил глаза и достал еще одну монету, бросая ту в ее направлении. Она поймала галлеон в воздухе и ухмыльнулась, закидывая оба в собственный карман, прежде чем пожать плечами. — Я в любом случае уходила на встречу с Джейн. Но спасибо за чаевые, — сказала она, вставая и идя к двери. — Увижу вас двоих с победной стороны матча, — она помахала им и вышла, закрывая за собой дверь и оставляя их в ловушке собственной изоляции. Ксавьер не терял времени, зарывшись пальцами в волосы Авалон и притягивая ее к себе. Его губы задержались на ее губах на мгновение, запах одеколона и вина снова ударил ей в нос, когда Ксавьер внимательно посмотрел ей в глаза. — Ты знаешь, — сказал он, сокращая расстояние между ними и мягко целуя ее губы. — Мы могли бы пропустить матч, — пробормотал он в ее кожу, скользя губами по ее щекам. — И просто остаться здесь, — произнес он, сдвигаясь ниже и прокладывая дорожку невесомых поцелуев вдоль ее шеи. — Они никогда не узнают. Она отстранилась, закатывая глаза, когда он лениво улыбнулся ей и откинулся назад, опираясь на локти, пока смотрел на нее. Для нее это не стало сюрпризом, но любовь он проявлял невероятно физически. Казалось, словно это усилилось в тысячу раз — если такое вообще возможно — когда они сделали отношения официальными. — Ты хочешь сказать, что пропустишь вашу с Розье традицию Эйфории? — Поверь мне, дорогая, ничто не приносит эйфорию так, как это, — сказал он, подмигнув. Она проигнорировала его комментарий и заметила. — Я вижу, ты чувствуешь себя лучше. — Лучше, чем когда-либо, — сказал он, вытягивая обе руки. — Всех выписали из больничного крыла примерно в то же время, что и меня. Я не думаю, что кто-нибудь там остался. — Значит Розали тоже выпустили? — Ага. Нотт был на седьмом небе от счастья. Тоже хорошо. Представь, если бы наш ловец был бы сегодня не в духе. — Ксавьер, в жизни есть и более важные вещи, чем выигрыш матча по квиддичу. — Тебе легко говорить, — сказал он, наклоняясь вперед и снова притягивая ее к себе. — Не ты заплатила за всю выпивку для вечеринки, предполагая, что твоя команда победит. — Мерлин, тебе нужно научиться более ответственно обращаться с деньгами. Он издал смешок, а затем убрал ее волосы на бок, его горячее дыхание щекотало ее кожу, когда он заговорил. — Я научился тому, что жизнь гораздо веселее, когда ты живешь безответственно, — сказал он, оставляя еще один поцелуй на ее шее. — Ксавьер… — Авалон, — пробормотал он в ее кожу. — Нам нужно идти, — настойчиво сказала она, мягко отталкивая его. — Но должны ли мы? — жалобно проговорил он, взяв ее руку в свою. — Да, — рассмеялась она, встав и потянув Ксавьера за собой, получая в ответ раздраженный стон, пока он неохотно поднимался. — Хорошо, хорошо. Как скажешь, любовь моя, — произнес он, натянуто улыбнувшись, и, подойдя к двери, указал в сторону выхода. — После тебя.----
Толпа уже гудела, когда Ксавьер и Авалон продвигались через трибуны, выискивая глазами своих друзей. Ученики уже аплодировали, некоторые их них трубили в рог, и казалось, будто огромная разница была между энергией, царившей среди учеников сейчас и днем ранее. Судя по всему, в жизни существовало мало вещей, которые не смогло бы исправить воодушевление, приходящее с первым в году матчем по квиддичу: особенно матчем между двумя наиболее конкурирующими факультетами. Они прокладывали себе путь сквозь море зеленого цвета, однако противоположный конец квиддичного поля был населен непроходимым блоком красного и золотого. Ксавьер заметил Адониса и Тома, не так далеко от которых сидели и Кира с Розали. Он помахал в их направлении, а затем повел Авалон туда, держа ее руку в своей, пока они пробирались мимо остальных учеников. — Подвиньтесь, — сказал Ксавьер друзьям, усаживаясь возле Тома и с ухмылкой притягивая Авалон на свои колени. — Скажи мне, что ты его принес, — сказал Адонис, просовывая голову вперед, чтобы посмотреть на Лестрейнджа. Ксавьер потянулся в карман и достал оттуда ярко-желтый флакон Эликсира Эйфории, бросая его своему соседу по комнате. Розье усмехнулся, откручивая крышку и ухмыляясь, когда выпил половину жидкости, прежде чем протянуть емкость обратно Ксавьеру, который выпил оставшуюся часть зелья, а затем небрежно избавился от пустого флакона, выбросив его на трибуны и резко отворачиваясь в сторону, когда тот попал в затылок слизеринцу помладше. Они вдвоем обменялись взглядами, прежде чем разразиться смехом, эффект зелья начал действовать почти моментально, и их улыбки стали настолько широкими, насколько это вообще возможно. Розали посмотрела на них поочередно и покачала головой. — Вы оба полные идиоты. — А я-то думал, что мы связаны после того, как провели ночь в больнице, — сказал Ксавьер, шутливо обижаясь на девушку Нотта, которая в ответ на это закатила глаза. Толпа взорвалась громким хором гудков и аплодисментов, стоило комментатору представить две команды, и Ксавьер чуть не забыл, что Авалон сидела у него на коленях, когда подскочил на ноги и закричал, как только его друзья влетели на стадион на своих метлах. Она споткнулась, вздыхая, и встала около него, легкая улыбка коснулась ее губ, когда она заметила Ориона, пронесшегося мимо в своей изумрудной форме. Розье неуклюже протиснулся мимо Тома и Авалон, отталкивая ее с дороги и закидывая руку на плечи Ксавьера, когда Мальсибер и Нотт пролетели недалеко от них. — Это наши ребята! — прокричал он, его глаза блестели чистым счастьем. Авалон еле удерживалась на ногах, пока двое парней синхронно подпрыгивали на месте, поддерживая своих друзей так, как если бы они оба были единственными людьми на трибунах. Она обнаружила, что ее оттеснили в сторону, ближе к тому месту, где сидел Реддл, и неохотно села возле него, пока ее «парень» танцевал на своем сиденье вместе с соседом, находившимся около его бедра. Эффект эликсира был до боли очевиден, пока двое парней во всю мощь своих легких ободряюще кричали своим друзьям. Они были настолько громкими, что люди несколькими рядами впереди поворачивались, чтобы неодобрительно посмотреть в их сторону, однако никто из них двоих не был в состоянии мыслить достаточно осознанно, чтобы действительно это заметить. Розали была занята, поддерживая Акселя, а Кира продолжала украдкой посматривать в сторону Тома, хотя его внимание было сосредоточено на другом. Авалон задавалась вопросом, где находился парень Киры, пока не вспомнила, что староста школы обычно сидел с учителями в специальном секторе зрителей на первом матче. Игра началась, когда судья подул в свисток и подбросил квоффл в воздух, за которым быстро последовали и снитч с бладжерами. Игроки обеих команд взлетели мгновенно, толпа ревела от восторга при каждом движении. Авалон посмотрела на Реддла, который не мог бы выглядеть еще более незаинтересованным в игре, даже если бы постарался. — Не думала, что ты из тех, кто ходит на спортивные мероприятия, — сказала она, заставляя его повернуться к ней. — Старосты обязаны присутствовать, — сухо произнес он. — Чтобы удостовериться, что ученики в толпе не нарушают никаких правил. Она взглянула на Ксавьера и Адониса, которые были заняты тем, что создавали самые большие неудобства на всем стадионе, а затем подняла бровь, обращаясь к Тому. — Похоже, ты чертовски плохо справляешься с этой работой. — Если бы я докладывал на твоего парня за каждое нарушенное им правило, его бы исключили на втором курсе, — ответил он. Странно было слышать как кто-то другой говорит о Ксавьере как о ее парне, особенно когда этим кем-то был Том. Слова казались неестественными, слетая с его языка. Что-то в том, как его губы поджались после произнесенных слов, заставляло ее думать, что говорить это ему было так же странно, как и ей слышать об этом. Словно по команде, Ксавьер и Адонис снова начали петь во весь голос, горланя слизеринскую кричалку, когда Мальсибер заработал десять очков для своей команды, забросив квоффл в центральное кольцо, минуя гриффиндорского вратаря. Двое парней обнялись и запрыгали на месте, сотрясая целый ряд, пока скандировали: «Мальсибер! Мальсибер!» Авалон со слегка приоткрытой челюстью уставилась на Ксавьера. Самодовольная улыбка расплылась на губах Реддла, когда он сказал. — Ты, определенно, знаешь, как их выбирать. Она закатила глаза и пробормотала. — Ему хотя бы весело. Я удивлена, что ты не заявился сюда с учебником. Он проигнорировал ее комментарий и вместо этого переключил внимание обратно на парней сбоку от них. Адонис нагнулся, а Ксавьер забрался на сиденья и положил руки на плечи своего соседа. Прежде чем Авалон вообще сообразила, что они пытались сделать, Лестрейндж запрыгнул на Розье, заканчивая катастрофой, когда потерял баланс, и оба они упали на ряд спереди, в процессе сбивая с ног четырех второкурсников. Хор недовольного ворчания и стонов вырвался из бедных детей, которые попали в этот беспредел, в то время как Ксавьер попытался встать, используя голову одного из мальчиков как опору, пока поднимался обратно на ноги. — Что ты в нем нашла? — слова Реддла застали Авалон врасплох. Она повернулась обратно к Реддлу, пристально посмотрев на него на мгновение. Любопытства в его тоне было больше, чем чего-либо еще, а взгляд был изучающим, словно он пытался прочитать ее еще до того, как она ответит. Ксавьер был многим, думала она про себя. Он был, временами, высокомерным, возможно, немного чересчур самовлюбленным, и он жил с самоуверенностью того, кому не нужно было работать ни дня в своей жизни. Но также он был обаятельным — сильнее, чем ей иногда хотелось бы признать. К тому же он был веселым и служил для нее отвлечением от реальности, в которой она оказалась. Почти как глоток свежего воздуха в атмосфере, наполненной ядом, он был способен дать ей своего рода уют после бесконечной неуверенности, потому что, если ничего больше, она знала, что он, по крайней мере, был увлечен ею. Он не был ужасающе сложным. Возможно, больше всего в нем ей нравилось именно то, что он был открытой книгой: он не скрывал своих недостатков и не делал вид, что он лучше, чем есть на самом деле. То, что она видела — это то, чем он был: нахальным, но исправимым парнем, который мог вытащить ее из своих мыслей — кем-то, кто делал все вокруг нее проще, в то время когда все становилось только сложнее. Но ничего из этого не имело особого значения. Потому что, честно говоря, ответ на вопрос заключался в том, что через Ксавьера она нашла путь к Реддлу. Он был средством, чтобы положить конец. И, поскольку он был открытой книгой, она намеревалась использовать его как ресурс, чтобы узнать больше о том, что ей необходимо было выяснить: о Томе Реддле и двух его крестражах. Однако она знала, что никогда не сможет полностью доверять Ксавьеру. Он как-никак все еще являлся одним из самых верных соратников Реддла. Был ли он попросту наивным или искренне соглашался с ценностями Тома, она не знала, но это не имело значения. Как бы она ни хотела позволить себе поверить, что у Ксавьера было доброе сердце, ей приходилось напоминать себе о том, что он — несмотря на свое очарование, несмотря на свой юмор, не смотря на свою привлекательность — все еще следовал за будущим Темным Магом. Но все же, если на протяжении ее миссии по победе над Волдемортом она должна была проводить с кем-то время, она могла представить варианты и сильно хуже Ксавьера. Она заметила, что пауза слишком затянулась, поэтому быстро сказала. — А тебе какое дело? — Мне просто любопытно, — ответил он. — Не думал, что ты из тех, кто гоняется за дешевым удовольствием. Она понизила голос, чтобы никто не мог услышать их разговор. — Веришь ты или нет, Реддл, некоторые люди вступают в отношения, просто потому что человек им нравится. Его взгляд был пугающе ровным, пока он смотрел на нее. — И большинство из этих людей гораздо лучше тебя делают вид, будто им нравится их партнер. — Тот факт, что я не кинулась в его постель в первую же ночь, как это делали остальные, еще не означает, что мне он безразличен. — Ах, да. Ты подождала до второй ночи, — сказал он с ухмылкой на губах, наблюдая, как выражение ее лица сменяется раздражением. Авалон была готова поспорить с ним, но ее голос был прерван взрывом аплодисментов от учеников вокруг, когда Слизерин заработал еще десять очков. Ксавьер прогулочным шагом подошел к ней, доставая фляжку из своего заднего кармана и откручивая крышку, прежде чем сделать несколько длинных глотков и предложить Авалон, его глаза все еще были полностью очарованы под эффектом эликсира, когда он посмотрел на нее с обожанием. Она покачала головой, смеясь. — Не хотелось бы истощить твои запасы. — Чепуха, — усмехнулся он. — Если ты еще не заметила, оно зачаровано никогда не заканчиваться, — сказал он, подмигнув и сделав еще один глоток до того, как его взгляд пересекся с Реддлом. — Это сливочное пиво, честное слово. Староста закатил глаза и посмотрел на игру, вновь игнорируя неприкрытое нарушение правил Лестрейнджем. Авалон издала легкий смешок, а затем взяла серебряную фляжку из его рук и отпила из нее. Теплое жжение огневиски, стекающего по горлу, было приятным отвлечением от тянущегося матча. И он действительно затянулся. Прошло больше часа, время текло медленно, пока Слизерин и Гриффиндор неустанно забивали друг другу. Несколько раз Нотт оказывался чрезвычайно близко к тому, чтобы поймать золотой снитч, но тот ускользал прямо из его пальцев снова и снова. Розали независимо от этого поддерживала своего парня каждый раз. Авалон была рада, что Розали полностью восстановилась — реакция Акселя на ранение его девушки стала столь необходимым напоминанием о том, как много любви люди могут хранить в глубине своей души. Возможно, проведя столько времени с Реддлом, Авалон превратилась в циника — она почти забыла, что подобная любовь существовала. На протяжении игры Авалон продолжала делать глотки из фляжки Ксавьера, находя трудным смотреть игру полностью трезвой. Как бы она ни хотела наслаждаться жизнью, мучительно тяжело было сидеть здесь и притворяться, будто абсолютно каждый гриффиндорский игрок не напоминает ей о погибших друзьях. Сидеть здесь, в окружении знакомых человека, которого она собиралась убить, однозначно не было так же весело, как аплодировать с трибун своим друзьям, от души смеясь вместе с Луной и Гермионой. И все же она находила проблески радости, когда смотрела, как Орион проносится мимо на метле, спасая Нотта от бладжера в ряде случаев. Его светлые волосы были запутаны от ветра, раздувающего их во все стороны, но она могла увидеть его жемчужную улыбку даже с трибун. Его глаза то и дело посматривали в сторону секции Пуффендуя, и, проследовав за направлением его взгляда, Авалон заметила Клару, с яркой улыбкой на лице наблюдающую за игрой в окружении своих друзей. И, конечно, огневиски тоже не причинял вреда. Ее зрение теряло четкость все сильнее, пока игра продолжалась, и она обнаружила, что становится более способной к веселью с каждым новым глотком из фляжки Ксавьера под рукой. В какой-то момент один гриффиндорец схватил заднюю часть метлы Эйвери, что было очевидным нарушением, и судья все равно не остановил матч. Она вместе с Ксавьером и Адонисом закричала во всю мощь своих легких. — Чушь собачья! Том посмотрел на них троих со смесью раздражения и веселья на лице, слегка покачав головой прежде чем увидеть, как Авалон еще раз забрала фляжку у Лестрейнджа и сделала очередной глоток. Ее движения становились все более неровными, и он заметил, что ее ореховые глаза были почти настолько же затуманенными, как и глаза ее парня, поэтому он быстро выхватил фляжку из ее рук, получая в ответ злое ворчание, когда она попыталась дотянуться до нее. Она была напориста — ее руки тянулись за конфискованной фляжкой с таким буйным раздражением, что Тому пришлось встать и поднять серебряный предмет над своей головой, что взбесило ее только сильнее, пока его возвышающаяся фигура делала почти невозможной для нее задачу достичь желаемого. — Я думаю, тебе достаточно, Хендрикс, — строго сказал он, все еще удерживая фляжку высоко в воздухе. — Я клянусь мерлиновой могилой, что прокляну тебя, если ты не отдашь ее, — проворчала она, однако ее голос был лишен привычного яда, которым он был подпорчен. Улыбка сменилась надутыми губами, пока Авалон подпрыгивала, пытаясь выхватить ее обратно из его рук и бормоча череду тихих ругательств себе под нос каждый раз, когда она прыгала и терпела неудачу. Он считал, что это был первый раз, когда она смотрела на него хотя бы со следом юмора в глазах. Какая-то его часть хотела поблагодарить Лестрейнджа за то, что он дал ей выпить — по крайней мере, когда она пьянела, она становилась менее злой. Он не думал, что она когда-либо вообще избавлялась от своей заносчивости и грубого тона, но, на данный момент, казалось, будто более беспечное и легкомысленное состояние вытеснило ее вечную ярость. Это был желанный перерыв от ее обычной невыносимости. — Том, — сказала она, получая в ответ вскинутую бровь, когда он услышал, что она для разнообразия назвала его по имени, — ты гребаный… Однако ее голос утонул в море аплодисментов, когда Нотт наконец сумел поймать снитч, заканчивая матч и принося Слизерину победу. Том наблюдал, как ее лицо засветилось, ее внимание быстро переместилось обратно на поле всего за секунду до того, как Ксавьер обхватил ее за талию и притянул к себе, смыкая их губы в ликующем поцелуе. Палочка Лестрейнджа поднялась вверх позади них, и он выпустил в воздух множество изумрудных фейерверков, заставляя младших учеников вокруг них подпрыгнуть от звуков. Казалось, будто выпивка стерла для Хендрикс все привычные запреты, когда она зарылась пальцами в волосы своего парня. Том отвел взгляд, чувствуя необъяснимое раздражение, прежде чем повернуться к Кире и едва заметно посмотреть на нее, что она быстро увидела и с ухмылкой взглянула на него в ответ. Он почувствовал, что фляжка неожиданно выскользнула из его пальцев и влетела в руки Хендрикс. Она улыбнулась сквозь поцелуй, как только почувствовала холод серебряного сосуда в ладони, на секунду отрываясь от Ксавьера, чтобы сделать еще один глоток, ее глаза были прикованы к Реддлу, пока она выпивала с нахальной ухмылкой, расплывшейся на губах. Команды-соперники начали спускаться на землю, и слизеринцы подбежали к Нотту, аплодируя ему за выигранную игру. Широко улыбающийся капитан посмотрел на свою команду и поднял снитч в воздух, толпа закричала, празднуя, пока команда наслаждалась своей победой. Ученики ревели в чистом восторге, энергия в толпе была непревзойденной, все прыгали на месте, сотрясая сиденья под весом счастья и воодушевления. Команда Слизерина медленно подошла к команде Гриффиндора, и они пожали друг другу руки, приводя игру к официальному завершению. Вскоре после этого толпа начала расходиться — ликование продолжалось со стороны Слизерина, в то время как море красного цвета, противостоящее им, стало ужасно тихим. Многие начали двигаться в сторону слизеринской гостиной, на протяжении всего пути не переставая петь и энергично двигаться — все они испытывали невероятный восторг от первой победы в сезоне. Авалон не была уверена, выветрился ли уже из Ксавьера эффект Эликсира Эйфории, но выглядело все так, будто он вернулся к своему обычному уровню чистого опьянения, когда он внезапно остановился перед ней и наклонился, жестом призывая ее запрыгнуть к нему на спину. Она издала легкий смешок, прежде чем поступить именно так, прижавшись к нему и обхватив его руками и ногами. Он нес ее на спине, пока они не дошли до гостиной, и затем наконец опустил ее обратно вниз. Она никогда не видела в этой комнате так много людей. Толпы слизеринцев и горстка учеников из других факультетов — все они в замаскированных под изумрудный цвет одеждах, прямо как и Авалон, собрались в обширной комнате. Ксавьер одной рукой обнял плечи Авалон и обвел взглядом массу учеников, прежде чем прокричать. — Я купил весь этот алкоголь не для того, чтобы вы все стояли здесь и не пили! Хор одобрительных возгласов эхом прозвучал по комнате, и ученики быстро накинулись на бесчисленные бутылки, рассеянные вокруг. Музыка наполнила их чувства, сотрясая рамки на стенах, когда песня громко заиграла в воздухе. Ксавьер взял Авалон за руку, оставляя нежный поцелуй на пальцах, прежде чем закружить ее в такт играющей музыке и ярко улыбнуться ей, а затем снова поставил ее на ноги и поцеловал, на мгновение задерживая ее в своих объятьях. — Я принесу нам выпивку, хорошо, дорогая? Она кивнула, и он улыбнулся, целуя ее в нос, прежде чем отпустил ее и пошел в сторону стола с алкоголем. Ее глаза сканировали вечеринку, рассматривая открывающиеся перед ней виды. Бесчисленные ученики выпивали из бутылок, обмениваясь друг с другом радостными возгласами, когда началось празднование. На волне от победы настроение у всех было прекрасным. Реддл стоял в углу, окруженный несколькими учениками, которых она не узнавала, все они смеялись, когда он говорил с ними. Его губы были искривлены в безупречной искусственной улыбке, пока он идеально распределял свое внимание между каждым в компании, удостоверяясь, чтобы никто из них не почувствовал себя обделенным разговором. Казалось неестественным видеть его настолько спокойным и собранным. Он даже держал напиток в своих руках, делая небольшие глотки оттуда каждые несколько минут. Если бы она не знала ничего лучше, она подумала бы, что он выглядел точно так же, как и любой другой ученик — нормальным, счастливым и даже, может быть, обаятельным. Она порой забывала, что Реддл был настолько любим среди своих сверстников. Она так привыкла видеть его исключительно в рамках собственных с ним отношений, что у нее вылетало из головы, что другие по-прежнему смотрели на него с безответным чувством обожания. Его глаза остановились на ней, ловя ее задержавшийся взгляд, и с небольшой улыбкой, нарисовавшейся на его губах, он сделал глоток из своего стакана. Однако его внимание перенаправилось, когда Кира и Розали подошли к ней, каждая — со стаканом в руках, и встали с обеих сторон от Авалон. — Привет, милая, — сказала Розали. Улыбка на ее губах казалась гораздо более искренней, чем при их первой встрече — Авалон гадала, неужели то, что она и Ксавьер сделали отношения официальными, заставило девушку осознать, что Авалон не представляла никакой угрозы для нее с Акселем. — Привет, — вежливо произнесла Авалон, улыбаясь в ответ. Алкоголь в ее организме все еще сильно мешал ее мыслям, но она делала все, чтобы не показывать это, стоя перед двумя девушками. — Отличная была игра, не правда ли? — сказала Розали, продолжая пустой разговор. — Ага. Парни устроили великолепный матч, — ответила она. — Браво Акселю за пойманный снитч. — Я знаю, он феноменальный игрок, — сказала блондинка, сияя. — Я рада видеть, что ты полностью восстановилась после ночи в больничном крыле, — сказала Авалон. — И я тоже. К счастью, мадам Бардот творит чудеса. Я заметила, ты тоже провела там ночь. С тобой все хорошо? — Да, я оставалась там, только чтобы побыть с Ксавьером. Розали кивнула, прежде чем, тщательно подбирая следующие слова, сказать. — Вы с Ксавьером казались такими влюбленными друг в друга на игре. Авалон рассмеялась и пожала плечами. — Мы официально начали встречаться вчера. Две девушки быстро переглянулись, после чего Розали заговорила снова. — Я так и думала! Оу, это очень мило. Кира улыбалась, но эта улыбка совсем не касалась ее глаз. Она посмотрела на Авалон, сделав глоток своего напитка, а затем сказала. — Так счастлива за тебя, милая, — ее серые глаза были холодными, а голос лишен эмоций. Не трудно было понять, почему она и Том сошлись. — Чудесно, что Лестрейндж наконец серьезно остановился на ком-то. Клянусь, он побывал чуть ли не с каждой девушкой в Хогвартсе. Авалон прикусила внутреннюю часть щеки, пытаясь скрыть раздражение, в то время как улыбка Киры стала немного шире в ожидании ответа Авалон. — Да, мы вполне счастливы — сказала она. — Как поживает Трэверс? Улыбка Киры слегка ослабла, но она быстро восстановила самообладание и натянуто улыбнулась, ответив. — У Ренли все хорошо. Именно в этот момент Ксавьер вернулся обратно, держа в каждой руке по напитку, он повернулся к ним и сказал. — Простите, я украду свою девушку обратно, — прежде чем вручить Авалон напиток и воспользоваться своей только что освободившейся рукой, чтобы увести ее от остальных. Он приложил свой стакан губам, делая глоток, его взгляд задержался на Розали с Кирой, которые теперь перешептывались друг с другом. Прошло мгновение, и он вернул свое внимание к Авалон и улыбнулся. — Выпей, дорогая. И его, и ее глаза все еще блестели от опьянения, но, несмотря на это, они оба продолжили пить. Через короткое время двери в гостиную распахнулись, и все взорвались ревом аплодисментов — квиддичная команда наконец появилась. Авалон почти моментально заметила Эйвери и улыбнулась ему, воодушевленно помахав, и он поспешил к ней с широкой улыбкой на лице. Его волосы были все еще влажными от душа, принятого после матча, и зеленый джемпер прилипал к груди, когда он подошел и заключил ее в объятья. — Ты сделал это! — воскликнула она, радостно обнимая его в ответ. — Мерлин, я так сильно скучал по игре. Давно не испытывал такого прилива эмоций, — сказал он, отпуская ее и осматриваясь по сторонам. — Это потрясно. Ксавьер протянул свой напиток Ориону и ухмыльнулся. — Пей до дна, приятель. Поздравляю с победой, — Эйвери с удовольствием взял стакан из рук друга и опустошил его в один заход, покачав головой, когда рассеянно поставил стакан на столик. Авалон быстро иссушила собственную порцию, прежде чем повернуться к Ксавьеру и спросить. — Не мог бы ты принести мне еще выпить? — Для тебя — что угодно, любовь моя, — сказал он, забирая ее стакан и отходя, чтобы заново его наполнить. Наконец оставшись наедине с Орионом, она широко улыбнулась и легонько толкнула его в плечо. — Наслаждаешься своей победой? Он пожал плечами, с тоской обводя глазами комнату. — Вроде того. То есть, очевидно, победить — это замечательно, но мне жаль, что я не могу отпраздновать это с Кларой, — вздохнул он, но потом его глаза стали шире, и он добавил, — не в смысле, что праздновать с тобой не замечательно… — Я все поняла, — рассмеялась Авалон. — Она здесь? Я видела ее на игре. Он кивнул, и она смогла проследовать за направлением его взгляда, пока не увидела Клару среди толпы, окруженную парочкой других пуффендуйцев и одним парнем из квиддичной команды. — Она пришла сюда со своей соседкой по комнате, Изабеллой, которая встречается с одним из охотников из команды. Но она чистокровная, так что для них все это гораздо проще, наверное, — сказал он, горько усмехнувшись. — Ну, к твоему счастью, у тебя есть большой опыт в том, чтобы прятаться по углам. Уверена, ты сможешь отпраздновать с ней сегодня, — сказала она, пытаясь его подбодрить. — Справедливости ради, ты ловила меня уже около четырех раз, — ухмыльнулся Орион. — Я никогда не говорила, что ты в этом хорош, — ответила она, на что он рассмеялся. — По замку ходят слухи, что ты теперь встречаешься с Лестрейнджем? — сказал он, пошевелив бровями, когда она закатила глаза. — После того, как мы выиграли, я увидел, как вы двое весьма… уютно устроились вместе. — Ох, заткнись, — засмеялась она, легонько ударяя его руку. — Я уже натыкалась на вас с Кларой, засовывающих языки друг другу в глотку, теперь мы квиты. — Туше, — сказал он, явно забавляясь. Боковым зрением Авалон заметила Реддла, идущего в сторону Киры. Она наблюдала, как он прошептал что-то девушке на ухо, а Кира пару мгновений удерживала его взгляд, прежде чем извиниться перед компанией и отойти. Глаза Авалон следовали за девушкой, пока та удалялась с вечеринки и шла в сторону спален мальчиков, полностью исчезая в тенях коридора. Затем Авалон снова переключила внимание на Реддла, который поднял стакан обратно к губам и допил свой напиток до того, как заметил ее взгляд. Ухмылка появилась на его губах, когда он на мгновение задержал взгляд на ней, прежде чем поставил пустой стакан вниз и тоже пошел к своей спальне. — Могу я попросить тебя кое-о чем? — спросил Эйвери, вырывая ее из своих мыслей. — Что тебе нужно? — Ты не могла бы сказать Кларе, чтобы она встретилась со мной на нашем обычном месте через час? — спросил он. — Она знает, где это. — Будет сделано, Ромео, — усмехнулась Авалон, прежде чем подойти к Кларе. Когда девушка с невинным взглядом увидела ее приближение, яркая улыбка засияла на ее лице. — Авалон, приятно тебя видеть! — И я тоже рада тебя видеть, — улыбнулась она. — Я пришла с посланием. — Как забавно. Она понизила голос, чтобы люди вокруг них не услышали ее, когда сказала. — Кое-кто хочет, чтобы ты встретилась с ним на вашем «обычном месте» через час. Глаза Клары метались по сторонам, пока наконец не остановились на Эйвери, и она скромно улыбнулась ему. Авалон внезапно почувствовала, будто за ней наблюдают, и она обернулась, ровно в ту же секунду видя, как Ксавьер подходит и обнимает ее, отстраняя от Клары в угол раньше, чем она успела нормально попрощаться с девушкой Эйвери. Она заметила легкое раздражение, отразившееся на его лице, но оно быстро исчезло, когда он протянул ей наполненный заново стакан и улыбнулся. — Для тебя, дорогая. — Спасибо, — сказала она, делая небольшой глоток. На этот раз она почувствовала вкус не огневиски, а скорее сливочного пива — очень желанной замены. Он взял Авалон за руку и повел ее в сторону дивана в углу комнаты. Розье, Мальсибер и Эйвери уже сидели там на ближайших стульях, беседуя между собой, когда Ксавьер и Авалон подошли. Она заметила, что Нотта не было с ними, но, похоже, капитан квиддичной команды все равно имел склонность оставлять ребят, чтобы побыть со своей девушкой. Авалон хотела бы, чтобы Эйвери мог делать то же самое. Они провели порядочное количество времени, сидя на диванах с ребятами, все вместе лениво выпивая один стакан за другим, пока их зрение не помутнело. Их смех эхом раздавался по комнате, однако он утопал в музыке и звуках бушующей вокруг них вечеринки. Эйвери ушел спустя час, чтобы тайно увидеться с Кларой, оставляя Авалон с Розье, Мальсибером и Лестрейнджем. Она уже поняла, что эти трое были, пожалуй, самыми пьющими людьми во всем Хогвартсе, и ей с трудом удавалось поспевать за скоростью, с которой они опустошали свои стаканы. К концу вечера, она потеряла счет выпитым напиткам. Такое огромное количество времени, проведенное с Фредом и Джорджем, однако, вырастило в ней стойкость — она была благодарна их многочисленным разгульным ночам за свою способность пить как моряк. Хотя даже ее разум был затуманен, и она смеялась на протяжении всего вечера, закинув ноги на колени Ксавьера, пока Мальсибер рассказывал одну и ту же историю снова и снова, заставляя их смеяться еще больше с каждым забытым повторением. Многие люди уже убрались из гостиной, оставляя там только горстку пьяных слизеринцев. Подавляющее большинство участников вечеринки либо вернулись в собственные гостиные, либо легли в кровать, либо ушли, чтобы с кем-нибудь переспать. В конце концов Мальсибер и Розье оба встали и тоже покинули комнату, каждый из них — преследуя девушку и направляясь обратно в свои спальни, оставляя Ксавьера и Авалон наедине. Темноволосый парень обнял ее сзади, притягивая к себе на колени. Когда она повернула голову, чтобы посмотреть на него, его глаза были почти закрыты, а слова нечеткими, но он широко улыбнулся и сказал. — И как же мне так с тобой повезло? — Я не знаю, — сказала она с дерзкой улыбкой на губах. — Повезло? — Я точно в этом не сомневаюсь, — ответил он, кладя руку на ее щеку и притягивая к себе, пока их губы не встретились. Она не возражала, ее руки быстро оказались в его кудрявых волосах, подергивая пряди и зарабатывая в ответ низкий стон. Его поцелуй был более лихорадочным, чем обычно, руки блуждали вдоль ее тела, когда он взял ее нижнюю губу между зубами и слегка оттянул. Остальные ученики, казалось, исчезли на мгновение, пока он держал ее близко, целуя с каждой каплей огня, пылающего в нем. Его губы отклонились от ее губ и переместились на шею, оставляя дорожку поцелуев вдоль ее кожи. Она почувствовала как его зубы задели ее шею и потянула его волосы, заставляя его поднять взгляд, наполненный темным вожделением. Он расположил руки за ее шеей и притянул к себе, прошептав на ухо. — Моя комната. Она мгновенно начала искать предлог, чтобы выбраться отсюда как можно быстрее. Как бы она ни наслаждалась, суть заключалась в том, что она все еще использовала Ксавьера, чтобы получить информацию, и спать с ним ради знаний она не хотела. Это была та черта, которую она отказывалась переступать. — Ксавьер, у нас занятия завтра, — сказала она, начиная отстраняться. — Мне плевать, — ответил он, сдерживая смех, когда начал тянуться вперед за очередным поцелуем, от которого она, к его разочарованию, увернулась. — Именно поэтому я на Когтевране, а ты нет, — беспечно сказала она, покидая его колени, чтобы встать. — Дорогая, подожди, — проворчал он, поднимаясь на ноги и беря ее за руку. — Просто проведи ночь здесь. Мы пойдем на занятия утром. — Я не могу, Ксавьер, — устало сказала она, потянув за ворот его рубашки. Это движение заставило его наклониться, и он позволил ей оставить на его губах прощальный перед сном поцелуй, а затем она отшагнула назад и улыбнулась. — Увидимся завтра, хорошо? Он натянуто улыбнулся и кивнул, наблюдая, как она побежала в сторону выхода и выскользнула из гостиной, не сказав более ни слова. Когда дверь позади нее закрылась, он закатил глаза и зарылся головой в руки, прежде чем раздраженно схватил бутылку с ближайшего стола и отпил из нее, начав идти в сторону своей комнаты. Небрежными шагами он подошел к открытой двери и замер у входа, глядя на Розье и Мальсибера внутри. Розье поднял на него бровь. — Кто-то не в духе. — Отвали, — проворчал он, подходя к своей кровати и падая на нее, прикладывая бутылку к губам, когда он погрузился в матрас. Обладатель знакомой блондинистой головы бодрым шагом прошел в дверь и присел на стул Ксавьера. Мальсибер посмотрел на Эйвери и сказал. — Где ты был? — Ходил подышать свежим воздухом, а потом мне пришлось провожать нескольких в стельку пьяных четверокурсников до Башни Когтеврана, — ответил Орион, пожимая плечами. — Где Нотт? — Наверняка спит, после того как потрахался со своей девушкой в вашей комнате, — ответил Мальсибер, вызывая у Эйвери стон. — Я удивлен, что ты все еще спрашиваешь. — Каждый раз я просто надеюсь, что вместо этого они воспользовались ее комнатой, — вздохнул Эйвери. — А что насчет Реддла? — Легок на помине, — объявил Мальсибер, кивая в сторону двери, когда Том вошел. — Повеселился с Патил? — Реддл закатил глаза, игнорируя его комментарий, но остальные парни обменялись ухмылками. — Итак, в сущности, сегодня перепало всем, за исключением Эйвери и Лестрейнджа? Эйвери вздохнул, вставая и идя к двери. — И это мой сигнал пойти спать. Спокойной ночи, ребята, — сказал он, прежде чем покинуть комнату, оставляя остальных смеяться. — И вот он остался один, — самодовольно произнес Розье, их внимание переключилось на Лестрейнджа, сидящего с непрерывно нахмуренным видом. — Хватить дуться, а? — Ты действительно потерял хватку, — отметил Мальсибер, сдерживая усмешку, когда Ксавьер бросил подушку ему в голову, совсем немного промахнувшись. — Я искренне удивлен, что она не переспала с тобой, после того как ты ради нее принял на себя то проклятие в Хогсмиде. — Я вынужден признать, попасть в больницу, чтобы добиться расположения девушки — это что-то новое… даже для тебя, — сказал Том. — Я не знаю, чего еще она, черт возьми, хочет, — пробормотал Ксавьер. — Я думал, что, может быть, она отказывалась, потому что мы не встречались. Очевидно, проблема вообще, мать твою, не в этом. — Не буду врать. Я не думал, что она окажется недотрогой, — сказал Мальсибер, качая головой в неверии. — И я тоже, — насмешливо сказал Ксавьер, раздражение сквозило в его тоне. — Ты видел, как она разговаривала с той грязнокровкой, Белл, ранее? — спросил Розье. Отвращение в его голосе было более чем очевидным, и Лестрейндж вздохнул. — Мало того, что она сбегает каждый раз, когда я приглашаю ее провести ночь, так она еще и должна пойти и опозорить меня, общаясь с этими отбросами, — сказал Ксавьер. — Такое ощущение, что она только и хочет, что очернить мое имя. — Она того стоит, приятель? — поинтересовался Розье. — В какой момент ты собираешься сдаться? Ксавьер начал говорить. — Я… Но Реддл быстро оборвал его. — Знания, которыми она обладает гораздо важнее, чем твоя непрекращающаяся потребность в сексе. Придерживайся этого. Лестрейндж не посмел возразить и просто покачал головой, прежде чем опуститься обратно в свою кровать, и запустил руку в волосы, закрыв глаза. — Я клянусь, эта девчонка станет моей смертью, — проворчал он. Мальсибер расхохотался и сказал: — если бы нам так повезло, — зарабатывая еще одну подушку, брошенную в голову и на этот раз успешно поразившую свою цель.