----
На следующее утро Авалон, спотыкаясь, шла в направлении Большого зала, устало потирая глаза от изнеможения, переполнявшего все ее тело. Она так и не смогла заснуть — слова Реддла продолжали проигрываться в ее голове снова и снова, не давая ей покоя миллионом различных мыслей и переживаний. Она не могла избавиться от беспокойства, которое охватывало ее, когда она думала о его правдивой уязвимости. Впервые она увидела проблеск его нефильтрованного, настоящего «я». Никакой лжи, никаких стен, никаких секретов: только он. И он был таким… человечным. Его слова принадлежали тому, кто все еще был способен чувствовать. Все это время Авалон считала его пустой оболочкой человека: лишенным эмоций, лишенным гуманности, лишенным всего, что делало его целым. Но, чем больше она узнавала его, тем больше понимала, что это было не так. В нем до сих пор оставались нетронутые осколки человечности, и это пугало ее. Гораздо проще ей было оправдывать его смерть, когда она считала его пустым. Если конец пустой жизни приведет к спасению столь многих других, она не видела никаких проблем. Когда она думала о нем и Темном Лорде как об одном и том же, границы между правильным и неправильным размывались, и она могла видеть — ясно, как день — что его смерть была правильным поступком. Но теперь это казалось убийством. «Я не могу избавиться от чувства, что в том, что с тобой случилось, виноват я». Признание в том, что он сыграл свою роль в стремлении Ксавьера к ней, не шокировало ее, но стало неожиданностью. Действительно же шокировало ее, однако, подтверждение им своей вины. Том Реддл, взявший на себя вину за что-либо, — это было… неслыханно. — Ава! Она подняла взгляд и увидела Ориона, идущего к ней с нехарактерно обеспокоенным выражением на его лице. — Доброе ут… — Ты в порядке? Она озадаченно наклонила голову. — Почему не должна быть? Он облегченно вздохнул и мягко повел ее в конец слизеринского стола, присаживаясь вместе с ней, нервно оглядев помещение. — Я не знаю… Я просто… — он сделал глубокий вдох и пожал плечами. — Реддл ворвался в нашу гостиную прошлой ночью, спрашивая о кофе, который я вам дал, и он казался довольно разъяренным. На секунду я подумал, что кофе каким-то образом оказался отравлен, и я так беспоко… — Нет, нет, — сказала она, перебивая его. — Но, полагаю, Сыворотка правды в нем была. Глаза Ориона широко распахнулись, и он, запинаясь, начал извиняться: — Ава, я клянусь, я не… — Я и не думала, что ты это сделал, — уверила его она. Он уставился на еду с завтраком перед собой, не трогая ничего. — Реддл казался довольно злым, когда я сказал ему, что оставил напитки без присмотра рядом с Розье… — его глаза сузились, а губы хмуро поджались. — Если этот ублюдок помогает Лестрейнджу… — Мне кажется, они вдвоем действительно настроены против меня после всего, что произошло, — вздохнула она. Эйвери замолк на мгновение и наконец взял круассан, собирая слоистые крошки и кладя их в свой рот, пока думал. — Ты выпила его? В смысле, Сыворотку? — он взял кубок и посмотрел, как тот наполнился чаем, а затем сделал глоток. — Нет, выпил Реддл. Орион чуть не подавился чаем; напиток попал не в то горло. Когда дыхание наконец вернулось в норму, он изумленно охнул: — Он что?! — Ага, — задумчиво сказала она. — Черт возьми… Теперь я понимаю, почему он был настолько взбешен. Парень — закрытая книга, я уверен, он возненавидел это. — Он не был в восторге, это точно, — сказала она. — Он вроде как… накричал на меня в начале… затем назвал меня раздражающей и надоедливой, что в порядке вещей, я полагаю. Но потом, — она замолкла, встряхнув головой. — Словно что-то переключилось… и он начал выбалтывать всякое о том, что он чувствует, и я просто… Я не знаю. Брови Ориона нахмурились в замешательстве. — Что он чувствует? К чему именно? Она сомневалась, когда, запинаясь в своих следующих словах и чувствуя неуверенность, сказала: — Ко мне, в каком-то смысле. — И что он сказал? — Что он чувствует вину за то, что со мной произошло, и что он… — она почувствовала, как едва заметный румянец пополз по ее щекам, когда она сказала: — … думает обо мне день и ночь? Орион постарался прикусить улыбку, которая растягивалась на его губах, и покачал головой. — Будь я проклят. Реддл наконец-то заботится о ком-то, кроме себя. Она шлепнула его по руке, нахмурившись. — Я не думаю, что это так. — Я имею в виду, это не так уж и притянуто за уши, — пожал он плечами. — На протяжении последних двух недель, когда ты избегала его, он чуть ли не каждый день спрашивал меня, не разговаривал ли я с тобой. Если бы я не знал ничего лучше, я бы почти сказал, что он беспокоился. — Она не хотела слышать ничего из этого, но Эйвери продолжал говорить. — В этом есть смысл, не правда ли? Ты появляешься из ниоткуда и, кажется, становишься единственной, кто достаточно смел, чтобы бросать ему вызов. Я никогда не встречал того, кто был бы наравне с ним по способностям и уму, до тебя, разумеется. Вид девушки в слизеринской мантии, пронесшейся мимо них с бегущими по ее щекам слезами, держа в руках отвергнутый букет цветов, отвлек их внимание от разговора. Они взглядом проследили за ее направлением, замечая Реддла, который стоял у входа в Большой зал, с раздраженно поджатыми губами наблюдая, как девушка быстро удалялась от него. Эйвери вздохнул. — Неужели очередная девушка пригласила Реддла на Святочный бал? — Похоже на то. — Бедняжки… Кажется, это шестое приглашение, которое он отклонил. Я не знаю, почему они продолжают пытаться. Она видела, как Реддл начал идти в сторону слизеринского стола. В стремлении поговорить с ним она начала вставать со своего места, но их взгляды на мгновение пересеклись, и он холодно посмотрел на нее, словно предупреждая не подходить к нему, и она поняла, что садится обратно. Он прошел мимо них двоих, не отмечая их присутствия и вместо этого подходя к Демитрию, Акселю и Розали, и занял место рядом с ними. — К слову о Святочном бале, — сказал Эйвери, привлекая ее внимание вновь. — Ты по-прежнему планируешь идти? — Нет, — сказала она, качая головой. Он нахмурил брови. — Что? Чепуха, ты должна пойти. Это твой первый бал. — И твой последний, однако ты тоже не идешь, — подчеркнула она, на что он закатил глаза. — Я был на множестве, я почти ничего не пропускаю. А вот ты — да. Не позволяй гнилому ублюдку испортить тебе удовольствие. — Я просто не хочу идти… — Что, если мы пойдем вместе? Она подняла брови на него. — Что случилось с тем, чтобы не идти? — Я пойду, если ты пойдешь, — сказал он, пожимая плечами. — Давай. Иди со мной. — А как же Клара? Робкая улыбка появилась на его губах. — По правде говоря, она уже много дней донимала меня, чтобы я тебя пригласил. Частично, потому что она хочет, чтобы я был там, частично, потому что она хочет, чтобы ты была там. Я думаю, больше, потому что она хочет видеть там тебя, честно, — рассмеялся он. — Я не знаю… — сказала она. — Будет весело, я обещаю! — У меня даже платья нет, — возразила она. — Тогда мы пойдем в Хогсмид на этих выходных и найдем его! — она открыла было рот, чтобы запротестовать, когда он добавил: — За мой счет. Ты не можешь отказаться от подарка, Ава, это невежливо. — Он поднялся со своего места на ноги, вставая перед ней, и указал палочкой в воздух: один желтый цветок появился перед ним, падая, и Орион поймал его на лету и протянул ей. Она улыбнулась, когда заметила маленькую бабочку на его лепестках. Та взмахнула своими крыльями и начала порхать вокруг ее головы, а он сказал: — Авалон Хендрикс, пойдешь ли ты со мной на Святочный бал? Парочка учеников вокруг смотрели на них с любопытством, а глаза Авалон метнулись к столу Пуффендуя, где сидела Клара, наблюдавшая за ними с яркой улыбкой на лице. Жизнерадостная девушка подняла два больших пальца вверх, и Авалон беспечно рассмеялась себе под нос, взяв цветок у Ориона и кивнув. — Сочту за честь. — Широкая улыбка появилась на губах Эйвери, когда он опять сел на свое место рядом с ней, с искрой в глазах взяв скон со стола и отломив кусочек, закидывая в свой рот. Она аккуратно подтолкнула его в плечо. — Но ты должен мне кое-что пообещать. — И это..? — Что ты оставишь меня в какой-то момент вечера и пойдешь проведешь время со своей девочкой. Он засмеялся, кивая. — Я обещаю избавиться от тебя оперативно, быстро и без колебаний. — Чудесно, — усмехнулась она хватая лимонно-черничный скон со стола и откусывая от него.----
Остаток недели прошел без особого воодушевления. Бóльшую часть своего времени Авалон провела, готовясь к грядущим экзаменам вместе с Зельдой в переполненной людьми библиотеке. В коридорах постоянно звучали разговоры об учебе и Святочном бале. Редко можно было пройти хоть где-то, не увидев девушку, держащую букет цветов, а не так далеко — улыбающегося парня, которого похлопывали по спине его друзья. Она несколько раз пыталась поговорить с Реддлом после урока, однако он, похоже, избегал ее после случая с Сывороткой правды. Они не сказали друг другу ни слова в течение последующих дней. Забавно, думала она про себя. Он кричит на меня за то, что я его игнорирую, а затем принимается делать ровно то же самое. Когда суббота наконец наступила, Авалон пришлось встать ни свет ни заря, чтобы собраться на прогулку с Орионом. Сказать, что она не была воодушевлена, было бы ложью. Мысль о том, чтобы провести день с одним из ее лучших друзей, вдалеке от хаоса и стресса, который окутывал ее в замке, заставляла сердце трепетать от легкости. Она накинула мантию и надела ботинки, обвязывая шею толстым шерстяным шарфом, прежде чем на носочках выйти из комнаты, стараясь не разбудить Зельду по пути. Ее соседка каждую ночь до самого рассвета занималась учебой, так что Авалон ради нее пыталась вести себя как можно тише. Гостиная была уже заполнена множеством учащихся когтевранцев, все они в подготовке к экзаменам обменивались конспектами и сравнивали ответы на домашние задания. Входная дверь была подперта, оставаясь открытой, в попытке избавить запозднившихся занимавшихся учеников от хлопоты ответа на загадку для того, чтобы получить доступ, после ночи забивания ими своих усталых мозгов информацией. Несколько из них помахали Авалон, пожелав доброго утра, когда она прошла на выход из Башни, перепрыгивая через ступеньки, пока спускалась по лестнице. Когда она добралась до основания Башни, Орион уже стоял там, ожидая ее с улыбкой, появившейся на губах, как только его взгляд остановился на ней. — Доброе утро! — крикнул он, радостно помахав рукой. — Доброе утро, — широко улыбнулась она, коротко обнимая его, когда подошла. — Готова идти? — Однозначно. Они вдвоем двинулись в сторону Хогсмида, смеясь и болтая на протяжении всего пути. Ковер из свежего белого снега, словно глазурь, накрывал дорожки, а с облаков падали ослепляющие морозные хлопья, пока они шагали мимо первых признаков приближающейся зимы. Эйвери посмотрел на Авалон и засмеялся, когда он увидел, как она неистово терла свой красный нос, пытаясь согреться. Пока они шли, он мягко натянул ее шарф повыше, закрывая нос, и вскоре сам засунул руки в карманы мантии. Прогулка до деревни была короткой, но к тому времени, когда они добрались, им обоим невероятно хотелось войти в тепло магазина. Деревенская площадь была полностью восстановлена, не демонстрируя никаких признаков нападения с прошлого раза, когда они были здесь. Все было починено, и маленькие магазины выглядели безупречными и готовыми к праздникам; рождественские елки и огни располагались на каждой витрине. — Не против, если мы заскочим кое-куда на минутку? — спросил он. — Вовсе нет, — ответила она, следуя за ним, в то время как он повел ее к маленькому ювелирному магазинчику рядом со «Сладким королевством». Тепло магазина было облегчающим, когда они вошли и оказались встречены бесчисленным количеством серебряных и золотых предметов в витринах, каждый из которых непрестанно сверкал под светом ламп. Орион подошел к прилавку и улыбнулся владельцу: — Доброе утро. — Доброе, мистер Эйвери, — улыбнулся мужчина среднего возраста. — Чем я могу помочь вам сегодня? — Вы помните кольцо, которое я смотрел в прошлый раз, когда заходил? Мужчина кивнул, наклоняясь и копаясь в соседней витрине, а затем достал изящное золотое кольцо с маленьким каплевидным опалом, внедренным в него. — Это? — Да, прелестно! — улыбнулся Орион. — Я бы хотел его приобрести, пожалуйста. — Конечно, я упакую его в коробку для вас, — сказал мужчина, отходя в конец магазина. Авалон посмотрела на Ориона с широко распахнутыми глазами, а он лишь потер заднюю часть шеи. — Это помолвочное кольцо для Клары. Я хотел купить его уже довольно долгое время. — Оно очаровательно, — сказала она, улыбаясь. — Вы вдвоем, правда, самая идеальная пара, которую я когда-либо видела. — Я тоже так считаю, — сказал он с обожанием в глазах, подумав о своей возлюбленной. Владелец магазина вернулся с кольцом, аккуратно положенным в маленькую серебряную коробку и убранным в небольшой пакетик. Орион засунул руку в карман мантии, достав оттуда несколько золотых галлеонов, и опустил их в руку мужчины. — Спасибо вам, сэр. — Спасибо вам, — сказал мужчина в ответ. — Хорошо вам двоим провести остаток вашего дня. — И вам тоже, — помахал рукой Орион, и они направились обратно на выход в деревню. Когда они вышли на улицу, снег падал быстрее, и Авалон остановилась, чтобы поднять взгляд на небо. Она улыбнулась сама себе, когда несколько случайных снежинок упали на ее щеки, тая после контакта с ее теплой кожей. А потом она почувствовала, как в ее мантию из ниоткуда врезался комок. Переключив внимание на смеющегося Ориона, Авалон закатила глаза и наклонилась всего за мгновение до того, как он запустил еще один снежок прямиком ей в лицо, промахиваясь совсем немного, и снова согнулся пополам от смеха. Принимая то, что он отвлекся, за возможность, она наклонилась и быстро слепила снежок, решительно бросая его в Ориона и хохоча, когда он ударил ему прямо в грудь. Его глаза широко распахнулись, и они вдвоем начали войну метания друг в друга маленьких комков снега на протяжении еще несколько минут, пока их животы не заболели от того, как много они смеялись. — Я сдаюсь! — крикнул он, поднимая руки над головой, когда она уже собиралась бросить в него очередной снежок. — Ты победила! Она отпустила снежок и подошла, протягивая руку. — Перемирие? Он усмехнулся, пожав ее одетую в перчатку руку. — Пойдем купим твое платье. Я замерз. Авалон кивнула и начала идти в сторону «Нарядного вида», замечая множество девушек, которые выстроились в линию снаружи небольшого магазинчика, ожидая своей очереди войти внутрь и примерить платья из небольшого ассортимента магазина, но Орион взял ее за руку и потащил в противоположном направлении. Недоумение отразилось на ее лице, и она сказала: — «Нарядный вид» в той стороне. — Мы туда не пойдем, — сказал он, ведя ее к гораздо более крупному магазину, расположенному далеко от других между книжной лавкой и почтовым отделением. Ряд сверкающих платьев был выставлен на витрине, и все же она не видела внутри никого из учеников. — Орион, — начала она, — это выглядит ужасно дорого… Он поднял бровь. — Разве? Честно говоря, я никогда не смотрел на цены. Но это любимый магазин моей матери в деревне. — Это… — … небольшая цена за то, чтобы избежать очередей в «Нарядном виде», — усмехнулся он. — К тому же, я сказал: все за мой счет. Не волнуйся по этому поводу. — Он открыл дверь в магазин, жестом приглашая ее войти. — После тебя. Порыв теплого воздуха встретил ее румяные щеки, когда они шагнули внутрь, издавая вздох облегчения при спасении от жуткого холода улицы. — Ах, мистер Эйвери! Приятно видеть вас снова, — сказала пожилая женщина с седыми волосами, аккуратно собранными в французский пучок, и в элегантном платье на ее миниатюрной фигуре, когда вышла из-за кассы, приветствуя их двоих. — Я тоже рад вас видеть, миссис Биттервуд, — улыбнулся он. — Я надеялся сегодня получить вашу помощь с тем, чтобы найти вечернее платье для моей хорошей подруги, Авалон. Женщина улыбнулась и кивнула. — О, конечно. — Она оглянула Авалон с головы до ног, положив палец на свой подбородок, пока обходила ее по кругу. — У меня есть несколько фасонов, которые, как мне кажется, вам понравятся. Я приготовлю их для вас в примерочной. — Она начала отходить, когда крикнула: — Могу я предложить вам двоим что-нибудь выпить, пока вы занимаетесь покупками? Я буквально этим утром получила прекрасную новую подборку импорта из Франции. — Два бокала было бы замечательно, — сказал Орион. — Сию минуту, — сказала она, взмахнув палочкой в воздухе; бутылка шампанского и два стеклянных фужера плавно поднялись из-за прилавка и наполнились пузырящимся напитком, а всего пару мгновений спустя медленно подлетели к Ориону с Авалон. Авалон, едва дыша, взяла бокал из воздуха, без слов уставившись на Ориона, в то время как он бездумно сделал глоток своего напитка. Она слегка рассмеялась себе под нос. — Что? — спросил он. — Я иногда забываю, что ты богатый, — усмехнулась она. Он закатил глаза, отпивая еще раз. — Я делаю все возможное, чтобы напомнить людям, что во мне есть что-то поинтереснее содержимого кошелька моей семьи. — Да? Я не заметила, — пошутила она, зарабатывая легкий шлепок по плечу от улыбающегося парня. — Ваша примерочная готова, как только вам будет удобно, дорогая, — позвала женщина из конца магазина, указывая на небольшую комнату с шелковой шторой, закрывающей ее. — Отлично, иди, — сказал Орион, выпроваживая ее в сторону комнаты. — Иду я, иду, — проворчала она, вставая и заходя в комнату. Ее взгляд тут же упал на огромный стеллаж с нарядами, которые владелица магазина для нее оставила. Десятки красочных платьев из сатина, кружева и шифона сияли под светом ослепительной люстры, висящей над головой. Глубоко вздохнув, она сняла первое платье с вешалки и начала его надевать. Несколько минут прошло, но она по-прежнему не выходила из примерочной. Эйвери продолжал попивать из бокала, заново наполняя его каждый раз, когда тот опустошался, прежде чем крикнул: — Что там у тебя? Из комнаты она проворчала: — Я похожа на чертово пирожное. Он постарался скрыть смех в своем голосе, когда сказал: — Я уверен, все не настолько плохо. Дай посмотреть. Нехотя она отодвинула штору и с хмурым видом вышла наружу, а Орион разразился смехом, рукой захлопывая себе рот; шампанское при этом чуть не вышло у него через нос. — Я же говорила! — пожаловалась она, смотря на себя в зеркало. Светло-голубое платье само по себе не было уродливым. Корсетный верх вполне ей шел, но ужас начинался от талии — нижняя половина переходила в огромную, пышную, как у принцессы, юбку, которая доходила, должно быть, до полутора метров в диаметре; вычурные сиреневые цветы испещряли шифон и подчеркивали талию для завершения образа. Она с гримасой отвращения уставилась на свое отражение, думая, что, платье, вероятно, выглядело бы приятнее на ком-нибудь, менее… таком, как она. Миссис Биттервуд подошла, наблюдая в зеркале, как Авалон прокрутилась, и Орион изо всех сил постарался сдержать смех. — Платье вам не по вкусу? — на короткое мгновение Авалон заметила, что взгляд женщины опустился на шрамы, усеивавшие ее руки, но та быстро отвела взгляд и вежливо вернулась к глазам Авалон. Она старалась быть настолько вежливой, насколько могла, когда улыбнулась и сказала: — Мне кажется, что, возможно, что-то менее… — ее глаза метнулись на Ориона в поисках помощи, но он просто смотрел вверх на потолок, намеренно избегая ее взгляда, — … экстравагантное… может быть более подходящим мне вариантом. Пожилая женщина кивнула, прежде отойти в примерочную и порыться в стеллаже, доставая сливовое платье и пихая его в сторону Авалон. — Попробуйте это. С натянутой улыбкой Авалон кивнула, разворачиваясь, и вновь нырнула в комнату, срывая платье и примеряя следующее. Орион налил себе еще один бокал шампанского, ожидая и разговаривая с владелицей магазина, пока Авалон не отодвинула штору и не вышла во втором платье. Лицо Ориона стало почти красным, и он изо всех сил постарался сдержать свое веселье, когда она без особого желания проковыляла из примерочной; слегка расширяющееся у колен платье так сильно облегало ее ноги, что она едва могла ходить, чтобы не споткнуться и упасть. — Ох, — вздохнула миссис Биттервуд, когда Авалон запнулась о собственные ноги и с тихой чередой ругательств, слетевших с ее губ, безуспешно попыталась поднять низ платья и пойти. — Выглядишь восхитительно, — усмехнулся Эйвери. — Пик изящности. — Заткнись, — простонала она, разворачиваясь назад и возвращаясь в примерочную. — Попробуйте то, которое я оставила на стене! — крикнула миссис Биттервуд. Оказавшись внутри комнаты, Авалон посмотрела на белое платье, висящее на стене, и вздохнула, снимая его с вешалки, прежде чем натянуть. По правде говоря, визуально оно было лучшим из последних, но, выйдя из комнаты, она простонала: — Я чувствую себя невестой. Орион, медленно начиная пьянеть от многочисленных бокалов шампанского, которые он уже пригубил, посмотрел на сатиновое платье и изумленно вздохнул: — Не знал, что ты выходишь замуж. — Она начала закатывать глаза и разворачиваться спиной, когда он добавил: — Уверен, это разобьет Тому сердце. Она быстро схватила подушку с ближайшего кресла и запустила ею в него, попадая ему прямо в лицо и зарабатывая испуганный взгляд от пожилой владелицы магазина и искренний смех от него. — Могу я хотя бы быть подружкой невесты? — спросил он. Из-за закрытой шторы она крикнула: — Тебе повезет, если тебя пригласят! Прошло больше часа, в течение которого одно за другим сменялись отвергнутые платья. Орион просто сидел в своем кресле, смеясь все больше и больше каждый раз, когда она ступала из примерочной с сердитым видом, который с каждой проходящей минутой устанавливался все прочнее. Она примерила все до единого платья, которые миссис Биттервуд выложила в примерочной, каждое не подходило по той или иной причине. Минуты тянулись, и Авалон начинала жалеть, что согласилась пойти на Бал, все больше и больше. — Я сдаюсь! — простонала она из примерочной, пальцами борясь с молнией на последнем платье, которое она мерила. Уголок шторы немного отодвинулся, и миссис Биттервуд протянула внутрь последнее платье. — Дорогая, попробуйте примерить это. Я получила его буквально этим утром. — Я… — Только это, последнее. Нехотя она взяла платье и попробовала его надеть. Когда она вышла из примерочной, миссис Биттервуд и Орион были глубоко погружены в разговор, но их слова моментально остановились, как только их взгляды упали на нее. Довольная улыбка появилась на губах владелицы магазина, а Орион лишь тихо выдохнул: — Мерлин, Ава. Ты выглядишь прекрасно. Она посмотрела в зеркало и улыбнулась своему отражению. Платье было цвета свежепролитой крови; корсетный верх окутывали волны роскошного шифона, затянутые так, чтобы подчеркнуть ее талию. Два изящных рукава петлями обхватывали руки чуть ниже плеч, оставляя ключицы и плечи открытыми, однако, повернувшись спиной, она облегченно выдохнула, когда увидела, как волосы и платье, работая вместе, идеально закрывали самый большой шрам на ее спине. Платье было красивым, это нельзя было отрицать. — Мы берем его, — сказал Орион, прежде чем она могла хотя бы попытаться возразить. — Конечно, — улыбнулась женщина. — Прекрасный выбор. Мне записать это на счет вашего отца? — Орион кивнул, и женщина улыбнулась, отходя к кассе и оформляя покупку. Он медленно встал и подошел к Авалон. — Знаешь, ты правда выглядишь чудесно. — Спасибо, — улыбнулась она. — За все… за то, что пошел, за платье, за… — Это пустяк, — сказал он. — Спасибо тебе за то, что ты составишь мне компанию на Балу. Она усмехнулась, возвращая внимание к своему отражению. Прошла вечность с тех пор, как она видела себя такой: наряженной, в платье… Уже, казалось, много лет подобная роскошь стала делом прошлого; война забирала все ее время, силы и энергию. Она почти не узнавала девушку в зеркале. — Ты заставишь многих парней пожалеть, что они не пригласили тебя раньше, чем это сделал я, — усмехнулся он. — Просто подожди, пока они увидят, как я танцую, — рассмеялась она. — Сожаления исчезнут довольно быстро. Он поднял бровь. — Ты не знаешь, как танцевать вальс? — Полагаю, Дурмстранг пропустил этот урок, — сказала она. Хотя она и изучала современные для нее танцы, когда училась в Хогвартсе, она знала, что эти навыки не сделали бы ей ничего хорошего в сороковых. — Это легко, я тебя научу, — пожал он плечами, протягивая руку. — Прямо сейчас? — Ага! Давай, — он рассмеялся, когда она взяла его руку. — Просто следуй за моими движениями, — дал указание он, начав напевать мелодию, вдвоем передвигаясь по пустому магазину; их смех эхом раздавался по комнате каждый раз, когда она случайно спотыкалась о его ногу. Им приходилось постоянно делать перерывы, чтобы перевести дыхание после такого сильного смеха, а миссис Биттервуд, стоя за кассой, с мягкой улыбкой на губах наблюдала за парой, позволяя им скоротать время вместе без помех.