Catharsis // Катарсис

Том не знал, в какой момент в конечном счете задремал той ночью, но проснулся он, когда в лицо ударили солнечные лучи. Он оглянулся по сторонам, пытаясь вспомнить, где находился, и увидел коридор перед лазаретом и Ориона, который все еще спал на полу рядом. Орион встал вскоре после Тома и тут же принялся жаловаться на голод. Том отказался покидать больничное крыло, и Ориону пришлось буквально тащить его с собой на завтрак, в конце концов убедив, что голодовка никак не поможет Авалон восстановиться быстрее. В итоге они вдвоем сходили в Большой зал. Аппетита у Тома по-прежнему не было, поэтому Орион попытался заставить его съесть булку. Когда она врезалась ему в щеку, Том нахмурился и повернулся, впиваясь взглядом в улыбающегося Ориона, который не перестал его донимать, пока Том наконец не сдался и не поел. Вообще, это вызвало у Тома легкую усмешку. Он так злился, когда увидел, как Орион кормит подавленную Авалон… Том тогда подумал, что между ними двумя втайне что-то происходило, но теперь, видя, как Орион поступает схожим образом с ним самим, осознал, что тот просто был чрезмерно заботливым. Вскоре после завтрака они вернулись к больничному крылу и опять устроились у двери. Спустя примерно полчаса оттуда вышла Зельда. Заметно уставшая, она прислонилась к стене и посмотрела на них поочередно, прежде чем сказать: — Орион, ты не мог бы немного с ней посидеть? Она только проснулась и настаивает, чтобы я сходила позавтракать. Орион кивнул и вскочил на ноги. — Конечно, — взглянув на Тома, он нерешительно ему улыбнулся, а затем зашел в лазарет. И, пока дверь за Орионом закрывалась, Том успел заметить Авалон. Она сидела на своей кровати, смотря в сторону двери. На мгновение их с Томом взгляды пересеклись, и в ее глазах не было ни тени страха. Этого Тому хватило, чтобы облегченно выдохнуть. Авалон увидела, как Орион просиял, поняв, что она не спит, и направился к ней. — Доброе утро, — поприветствовал он ее. — Доброе утро, — выдавила она слабую улыбку, когда он подошел и присел на край ее кровати. — Как ты себя чувствуешь? — Лучше, — медленно ответила она, глянув на свежие повязки на своем теле. Кровь уже не сочилась, но двигаться было по-прежнему больно. — Раны вроде бы закрылись, но все до сих пор ноет. Головная боль не проходит, и я чувствую, что время от времени теряю фокус, но хотя бы могу оставаться в сознании. — Это прогресс, — он взял ее руку и слегка сжал. — Думаю, в кратчайшие сроки ты отсюда выйдешь. Авалон рассмеялась. — Не знаю насчет этого, но, надеюсь, мне не придется торчать тут слишком долго, — она притихла, еще раз посмотрев на дверь. — Он был там всю ночь? — Он не уходил с того самого момента, как принес тебя сюда, — вздохнул Орион. — Мне пришлось силой тащить его на завтрак этим утром. Кажется, он поел впервые за довольно долгое время… ему сейчас нелегко. Она на минуту опустила взгляд, стараясь не думать об улыбке на лице Тома — нет, боггарта — когда он толкнул ее на землю… о звуке его — нет, не его — голоса, насмехавшегося над ней, пока ей в спину вонзался нож. Это был не он, и Авалон приходилось напоминать об этом самой себе. Она знала, что это был не он… но избавиться от тех ужасных, заражающих разум воспоминаний становилось ничуть не легче. Голову затапливали тысячи мыслей, и Авалон понимала, что с ними так или иначе нужно было разобраться. — Можно мне с ним поговорить? — попросила она неуверенным голосом. Орион, казалось, удивился вопросу, но кивнул, вставая. — Я схожу за ним. Он вышел за дверь, и несколько секунд до Авалон доносились приглушенные голоса снаружи, а затем Том осторожно зашел в помещение. Встретившись с ней взглядом, он медленно начал приближаться к ее постели, давая время заговорить, если он вдруг окажется слишком близко, вызывая дискомфорт. Однако он дошел до края ее кровати, а Авалон не возразила. Увидев его вблизи, она заметила лишь, насколько разбитым он выглядел. Хуже, чем когда-либо — хуже, чем после любой из их ссор, хуже, чем после того, как они не спали несколько дней, работая над проектом… он был совершенно никаким. — Как ты? — поинтересовалась она. Он поднял брови. — Как я? Как ты? Это ты тут в госпитале. — Лучше, чем вчера, — она попыталась пожать плечами, забыв, что двигаться ей было по-прежнему тяжело, и немного поморщилась. Когда он увидел, что ей больно, на его лице промелькнуло беспокойство. — Я думал, что потеряю тебя. — Как ты меня нашел? — спросила она. — В смысле, в лесу. Он глубоко вздохнул, смотря вниз. — Я хотел извиниться после нашего последнего… разговора, — негромко произнес он, проклиная себя за то, что вообще начал эту ссору. — Орион сказал мне, что ты собиралась погулять у озера. Когда я туда пришел, то услышал твои крики. Она прикусила щеку. Голова опять заболела. — Я мало что помню… в основном, просто боль. Я помню, что он сделал со мной, но не могу вспомнить, как именно я там оказалась. Все очень расплывчато, — несколько мгновений они оба молчали. Наконец она сказала: — Спасибо. За то, что спас меня. — Не говори так, — покачал он головой. — Почему? — Потому что это моя вина. Все это — моя вина. Ты не оказалась бы в Запретном лесу, если бы я не прогнал тебя. Боггарт не смог бы так сильно тебе навредить, если бы я не… — его слова затихли, голос почти сорвался, и Том раздраженно потер лицо. — Знаешь, это ведь не тебя я боюсь, — пояснила Авалон. Он поднял на нее растерянный взгляд, и она продолжила: — Я боюсь ошибиться насчет тебя. — Ошибиться насчет меня? Она глубоко вздохнула, смотря в его непонимающие глаза. — Я доверяю тебе и боюсь, что ты можешь этого не заслуживать… Все эти постоянные метания туда-сюда… Я не могу так продолжать, Том. Я не желаю слышать, что я больше тебе не нужна, а потом вдруг выяснять, что снова дорога тебе!. Дорога, потому что со мной что-то произошло и ты вдруг испугался меня потерять. Я так не могу. Это… — она замолкла на мгновение, голова раскалывалась так сильно, что готова была вот-вот взорваться, — больно. — Авалон, — он сел на колени рядом с ее кроватью. — Я… совершил огромную ошибку. Я думал, что, если тебя оттолкнуть, так будет лучше — безопаснее — тебе же. И был неправ. И я искренне прошу за это прощения, — из него лился бессвязный поток вины и терзаний. — Мой рассудок затуманили ожидания того, чего я, как мне казалось, хотел от своего будущего, но теперь я осознаю, что будущего, в котором нет тебя, я не желаю. Я откажусь от всего, если это значит, что ты будешь рядом со мной. — Твоего будущего? — уточнила она, прищуриваясь. — Я… — он притих, постаравшись успокоить нервы, а затем заговорил: — Всю свою жизнь я предполагал, что пойду по определенному пути. Пути, по которому не ходил еще никто и никогда. И это казалось мне моей судьбой. Ничто не могло встать между мной и этим будущим… пока не появилась ты. Слышать эти слова от него было почти нереально. Авалон очень хотела ему верить, но наивной она не была. — Том… Я просто… не могу продолжать вот так. Я устала испытывать боль, я устала ссориться, я устала от постоянного непонимания, кто я для тебя. Это выматывает. — Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения, — он плавно взял ладонь Авалон в свою и облегченно вздохнул, когда Авалон не отстранилась. — Но я потрачу каждую секунду каждого дня, чтобы его заслужить, — почувствовав, как Авалон мягко сжала его пальцы, он наклонился к ее руке и нежно поцеловал острые костяшки. — Я обещаю тебе, что с этого самого момента больше никогда не причиню тебе боль. — Пожалуйста, не давай обещаний, которые ты не сможешь сдержать, Том. — Это обещание я намерен сдержать, — возразил он, поглаживая тыльную сторону ее ладони. Когда Авалон похлопала по месту на кровати рядом с собой, его глаза загорелись, и он медленно присел возле нее. Она подняла руку, немного поморщившись от движения, и ласково провела пальцами по его щеке. Повернув голову, он поцеловал их, а затем накрыл своими. — Прости, что мне потребовалось так много времени, чтобы это осознать, но я не могу снова тебя потерять. И, если ты не против, я хочу, чтобы ты была моей, а я твоим. На ее губах возникла мягкая улыбка. — Моим? — Твоим, — отозвался он. Она удерживала его взгляд какое-то время, замечая, насколько встревоженным Том выглядел, пока ждал ее ответа, и кивнула. Мгновенно с его плеч словно сняли тяжелый груз, и он наклонился к ней, припадая к ее губам осторожным поцелуем. И в этом нежном поцелуе Авалон чувствовала искренность, которая читалась и в его глазах, когда он в конце концов отстранился и встретился с Авалон взглядом. Том аккуратно убрал прядь волос с ее лица и заправил ей за ухо, а после этого посмотрел вниз на свои руки и медленно снял золотое кольцо. Повертев его в руках пару мгновений, Том взял ее руку и надел его ей на палец. Кольцо подстроилось под размер, и он улыбнулся. — На случай, если кому-то из тех квиддичных парней нужно напоминание. Авалон усмехнулась и вгляделась в кольцо. В черном камне отразилось ее счастливое лицо, и она снова посмотрела на Тома, чувствуя невероятное облегчение… Авалон никогда не считала, что изменить Тома Реддла будет просто. Она знала, что ей предстояла дорога, наполненная горем, болью и рядом промахов — но, смотря на него в этот момент, она понимала, что все это будет того стоить. Все это уже того стоило. Он того стоил. Дверь резко распахнулась, и они оглянулись, тут же увидев Зельду, которая потопала вперед, поочередно разглядывая их. — Он тебя достает? — Не слишком сильно, — рассмеялась Авалон, и Том закатил глаза, но на его губах появилась едва заметная ухмылка. Орион робко прошел вслед за Зельдой, изумленно уставившись на кольцо на пальце Авалон. — Мы что-то пропустили? Оставь вас двоих наедине на десять минут — и внезапно мы приходим на помолвку? — Ты чертов идиот, — покачала головой Авалон. — О, она вернулась, — усмехнулся он.

----

— Я просто подожду снаружи, — настаивал Том, смотря на Авалон, когда мадам Бардот начала его выгонять. Прошло уже несколько часов, и теперь целительница настойчиво выпроваживала его, Ориона и Зельду на какое-то время, чтобы уделить внимание Авалон. — Мерлин, Том, просто сходи в свою комнату ненадолго. Ты все еще выглядишь дерьмово, — крикнула Авалон. — Святые небеса, мисс Хендрикс! — воскликнула Бардот, вызывая у Авалон непроизвольный смешок. — Скоро увидимся! — помахала Зельда рукой. — Надолго ты от нас не избавишься, — усмехнулся Орион, шагая за дверь. Том, последний, кого вытолкнули на выход, закатил глаза. — Когда вернешься, можешь принести мне мой браслет? — попросила Авалон. Он кивнул, уже открыв рот, чтобы ответить, но дверь за ними захлопнулась. Зельда повернулась к двум парням и улыбнулась. — Я пойду в нашу комнату и немного отдохну. Полагаю, увидимся здесь позже, — сказала она и, развернувшись, начала уходить. Но затем остановилась и обернулась, смотря только на Тома. — И, Мерлин, Реддл. Облажаешься еще раз, и, клянусь, я испорчу тебе жизнь. — Принято, — весело приподнял уголки губ он. Помахав, она ушла в сторону башни Когтеврана. Двое парней же двинулись к слизеринским подземельям, идя по замку в уютной тишине. Наконец Орион прервал молчание: — Знаешь, если ты облажаешься, тебе придется иметь дело не только с Зельдой. Том усмехнулся. — Вы совсем в меня не верите. Орион посмотрел вниз, спускаясь по лестничному пролету, но его губы растянулись в слабой улыбке. — Она мне как сестра. Неправильно с моей стороны было бы не устроить тебе взбучку за это, — он замолк на мгновение, прежде чем добавить: — Но я рад за вас. Вы хорошо друг другу подходите. — Спасибо, — поблагодарил Том. — Не скажи ты мне, где она, и сейчас ее бы не было в живых. Орион пожал плечами. — Для чего еще нужны друзья? Сейчас Том с уверенностью мог назвать Ориона другом. Возможно, Орион был единственным его другом — в целом. Всю жизнь Тома окружали люди, которые что-то от него хотели. Они никогда по-настоящему им не дорожили: их волновало только угождение ему в надежде заслужить его расположение. Эйвери был другим. Он никогда не ждал ничего в ответ. Том действительно был очень ему благодарен. Особенно теперь. Они подошли ко входу в гостиную, Том произнес пароль, и они зашли внутрь. Том кивнул Ориону, оставляя его, и направился к собственной комнате, чтобы привести себя в порядок и переодеться, попробовав восстановить хотя бы видимость превосходной внешности. Закончив, он посмотрел в зеркало и, заметив усталость в своих глазах, пообещал себе отдохнуть, когда Авалон выпишут, надеясь, что это произойдет скоро. Но, для начала, он взял ее браслет и положил в карман. Возвращаясь в больничное крыло, Том прошел мимо комнаты Лестрейнджа и Розье. Замер на месте и взглянул на дверь, слыша их разговор изнутри. Не сомневаясь ни секунды, Том развернулся и открыл дверь. Когда он вошел и остановился перед ними, их дискуссия резко оборвалась, и они быстро вскочили и посмотрели на него. Хмуро взглянув на них, Том заговорил: — С меня хватит. — Что? — спросил Лестрейндж, в замешательстве переглянувшись со своим соседом. — Я сказал: с меня хватит. Вас, плана, всего этого. Я не хочу иметь ничего общего ни с кем из вас, — прорычал он, впиваясь в них взглядом. — Ты же не серьезно, — ядовито сказал Розье и шагнул на Тома. — Мы проделали немалый путь. Все, ради чего мы так долго работали, наконец-то близко. Ты не можешь отказываться теперь! — Все из-за чертовой девчонки?! — рявкнул Ксавьер. — Что случилось с твоим «любовь — это слабость»?! Том поднял руку, сжимая ее в кулак и невербально заставляя их опуститься перед ним на колени. Сила гравитации внезапно стала слишком невыносимой, и оба парня, задыхаясь, упали перед Томом. Они попытались встать обратно, но Том лишь направил в заклинание еще больше энергии. Они рухнули перед ним, почти не в силах даже поднять голову, чтобы посмотреть на его возвышающуюся над ними фигуру. С поджатых губ срывались болезненные вздохи. — По-вашему, я выгляжу слабым? Они не могли выжать из себя ни слова — казалось, что на их тела давила тяжесть всей земли — и просто глядели на него, а в их полных искреннего возмущения глазах читалась ненависть. Ксавьер хлопнул рукой по полу, пытаясь оттолкнуться. Однако Том лишь наблюдал за тем, как всем телом Ксавьера овладевает неподконтрольная тому сила. Ксавьер попытался ей сопротивляться, но тут его запястье с тошнотворным хрустом сломалось, с губ слетел мучительный крик, а сам он упал на землю, поддаваясь давлению. Том взглянул на них с отвращением. — И больше меня не беспокойте, — выплюнул он, разворачиваясь и выходя. Но даже покинув их комнату, Том не мог прекратить думать обо всем произошедшем. В этой комнате он оставил все прежние представления о своем будущем. Все намеки, все идеи, все предположения теперь были просто забыты. Он шел по коридору. Это было странно — Том, сколько себя помнил, не видел в своем будущем ничего, кроме силы и власти. Он знал, кем хотел быть — кем будет — и знал, как этого достичь. Но теперь Том не имел ни малейшего понятия, кем станет. Знал он только одно: он хотел быть тем человеком, который подойдет Авалон. Человеком, который мог сделать ее счастливой, уберечь, защитить ее сердце, смеяться рядом с ней, быть тем, кто ей нужен. Человеком, который будет ее достоин. Том продолжал идти через замок — навстречу неопределенности. Однако он больше не думал об этом. Он знал, что так или иначе создаст свое будущее. Даже если и не то, которое он всегда представлял, — что-то вселяло в Тома веру, что новый путь понравится ему сильнее. Позволяя ногам самим нести его назад к больничному крылу, Том тихо скользил по коридорам. Ему все еще недоставало сосредоточенности, слишком много мыслей затуманивали разум. Но, когда он свернул в последний коридор и мельком увидел вход в больничное крыло, то не сдержал удивления при виде встретившей его картины. Там стоял Эйвери, прислонившись к стене и положив подбородок на голову Кларе Белл. Расслабившись в объятиях друг друга, они оба ждали у дверей лазарета. Как только Том подошел немного ближе, пара заметила его, и в чертах обоих мгновенно отразилась паника. Они моментально разорвали объятия, как можно быстрее отходя друг от друга. В руках Клары был букет ромашек, перевязанный маленькой желтой лентой, а сама она, краснея, избегала взгляда Тома. Том поочередно посмотрел на них, и в глазах Ориона, когда он заглянул в них, читалось тревожное ожидание слов Тома. Все встало на свои места… — Вы тоже хорошо друг другу подходите, — сказал он Эйвери, и тот облегченно выдохнул, а затем потянулся к своей девушке и снова с нежностью взял ее за руку. — Клара, ты пришла проведать Авалон? Она кивнула, настороженно смотря то на Ориона, то на Тома. — Орион все мне рассказал, и я не могла к ней не прийти. Том одобрительно опустил подбородок, и тут все их внимание переключилось на дверь, которую мадам Бардот открыла, приглашая внутрь. Зайдя первой, Клара бросилась к Авалон, положила цветы на прикроватную тумбочку и справилась у Авалон о ее самочувствии. И пока они шли следом, Том наклонился к Ориону и беспечно прошептал: — Она слишком хороша для тебя. Орион издал легкий смешок. — Зато теперь они обе пристроены, да?