Турноверы к ужину

Во владение городом неспешно вступает весна. Начало марта отражается бледным небом в гладкой поверхности луж и бегущими по обочинам дорог ручейками воды от тающих остатков снега. Где-то среди крон деревьев щебечут птицы, и ровно также блаженно щебечет внутренний голос Эммы. Начало этого времени года девушка не просто так считает лучшим из всех. Ежегодно по наступлении марта совершается что-нибудь, меняющее ее жизнь в хорошую сторону, дарящее прекрасные и незабываемые ощущения. И со стереотипом, что весна «окрыляет» человека, она полностью согласна. Все дело в мисс Миллс. Она занимает абсолютно все мысли и, кажется, в последнее время становится еще краше, нежели всегда. После так называемой прогулки женщина стала уделять Эмме гораздо больше своего драгоценного времени, и отчего-то это до жути радовало. Безусловно, иногда внутри что-то вопрошало: «С чего это вдруг? Она что-то задумала?», однако девушка бросает всякую осторожность, стоит лишь взглянуть в большие спокойные глаза. Да, именно спокойные. Глаза Миллс чудным образом потеряли присущую им ранее враждебность ко всему, что движется, приобретая нечто более важное и нужное — спокойствие. Оно заполняло все вокруг нее, а, находясь с женщиной наедине, Эмма чувствует приятное дополнение — дружелюбие. Сегодняшнее утро ничем не отличается от нескольких предыдущих. Свон возвращается с завтрака в компании Киллиана, с коим успела еще больше сдружиться. Он говорит что-то о книге, недавно найденной в не слишком большой библиотеке приюта. Кажется, что-то о починке старых механизмов. Парень восторженно жестикулирует руками, когда вдруг, поворачиваясь к спутнице в темноте коридора, говорит еще более вдохновенно и неожиданно всплескивает руками, тем самым выбивая из рук пластиковый стаканчик с горячим кофе. — Черт, прости! — тут же принимается Джонс. Успевший немного остыть кипяток все равно ощутимо растекается в области живота, заставляя не только футболку, но и небольшую часть джинсов стремительно намокнуть. Зрачки Эммы расширяются, когда она вспоминает предыдущий ожог, и вдруг невольно тяжело сглатывает. — Может, я могу чем-то помочь? — испуганно спрашивает парень. — Принеси из моей комнаты чистую футболку, из правого отделения шкафа. Я попытаюсь отстирать, пока это возможно. Получив распоряжение, Джонс тут же скрывается за поворотом, а девушка быстрым шагом направляется в женскую уборную. Благо, у раковины находится, вероятно, забытый кем-то кусок мыла. Сейчас это беспокоит Эмму меньше всего, потому она сразу же начинает отстирывать пятно со светлой ткани, не снимая одежды с себя. Совершая все быстрыми круговыми движениями, она и не замечает сильной дрожи в руках. В дверь стучат, и Эмма торопится смыть пену. Джонс, стоящий перед дверью, отдает чистую одежду, облегченно вздыхая при виде простого мокрого пятна на месте стремительно увеличивавшегося несколько минут назад кофейного. Она закрывает дверь и снимает мокрую футболку. Взгляд натыкается на зеркало, расположенное весьма низко, чтобы увидеть торс. Эмма сдавленно выдыхает, опуская глаза все ниже и ниже, встречаясь с покрасневшим участком кожи у пояса джинсов. Совсем недавно ей удалось полностью избавиться от уродливого ожога почти там же, как на его месте появляется новый. Кончики пальцев изучающе касаются кожи и девушка чуть крепче сжимает зубы, ощущая неприятно жгущую боль. Блондинка как можно быстрее надевает чистую футболку, стараясь унять пустившуюся по телу дрожь. Еще раз взглянув в зеркало, она спешит покинуть уборную, прихватив выстиранную одежду. — Все в порядке? — произносит дожидающийся ее Джонс, стоит двери приоткрыться. — Да, пойдем. — Чем хочешь заняться сегодня? — будто забыв о происшествии, беспечно закладывает руки в карманы. — Может, пойдем в общую комнату? Кажется, девчонки уже не так сильно избегают меня. Он кивает. Прохлада коридоров заставляет девушку поежиться. В общей комнате собрались, кажется, все их знакомые, обсуждая что-то. Друзья переглядываются, подходя ближе. — Чего здесь так шумно? — Эмма заинтересованно привстает на носочки, заглядывая поверх плечей и голов приютовцев постарше нее самой. — Ты что, еще не слышала? — Руби появляется словно из ниоткуда, удивленно вскидывая брови, — В приют устроилась новая воспитательница. Очень милая, я тебе скажу. И с Мэри-Маргарет они, кажется, поладили. Она будет в младшей группе, вроде как у нее самой около шести приемных детей. Но, как она рассказала, одна девочка почему-то сбежала, не оставив после себя и следа. — Я хочу подойти поближе. Чувствуя крепкую хватку на запястье, девушка понимает, что Лукас сейчас станет пробираться сквозь собравшуюся толпу. Несколько минут упорного расталкивания недовольных подростков и детей, и они оказываются почти перед большими мягкими креслами, какие обычно покупают в детские комнаты. Свон видит знакомую миниатюрную брюнетку, сидящую на одном из кресел с каким-то детским журналом в руках. Стоя за спинами нескольких людей, она еще раз поднимается на носочки, дабы разглядеть устроившуюся в ярко-оранжевом бесформенном кресле особу. Глаза расширяются, а тело, словно переставшее слушаться, бессильно замирает. И девушка не в силах не то, что сделать шаг назад — ей кажется, что лишь для поднятия руки необходимо приложить чудовищные усилия. Сердце колотится столь сильно, что создается ощущение, будто все присутствующие слышат учащенные удары. Блондинистые пряди обрамляют аккуратное лицо с покрытыми блеском в меру пухлыми губами. Остальные же волосы собраны сзади в умело заколотый шпильками пучок. Руби что-то бормочет, в ее голосе проскакивают тревожные нотки, а ладони несильно потряхивают подругу за плечо. Однако Эмма не слышит и не чувствует, лишь видит перед собой картинку двухлетней давности, что любому другому человеку показалась бы прекрасной. Но только не ей. Образ женщины, улыбающейся и бережно сворачивающей руками кухонное полотенце, до безумия отвратителен и мерзок. И сейчас, глядя на самую малость изменившуюся женщину, девушка старается сглотнуть тяжелый ком в горле вместе с нахлынувшей неприязнью и толикой страха. — Как ее зовут? — не Эмма, будто кто-то другой произносит это ее устами. — Ингрид Фишер. А что? — Интересно стало. Ладно, мне нужно идти. Я забыла кое-что в своей комнате… На ватных ногах Свон спешит удалиться, опустив голову вниз, дабы никто не увидел того встревоженного выражения лица и подступивших к глазам слез. Но, уже добравшись до одного из поворотов, девушка вдруг останавливается, наткнувшись взглядом на алые шпильки кого-то также остановившегося во избежание столкновения. — Эмма? Что-то случилось? Знакомый голос заставляет опустить голову еще ниже. Женщина делает шаг вперед, и в поле зрения Эммы попадает изящно протянутая к ней рука, словно собравшаяся притянуть к себе и заключить в объятия. Однако она лишь как можно скорее обходит мисс Миллс и, ступив несколько шагов, пускается бежать по коридору. — Эмма! Внутри все возрастает желание вернуться, рассказать ей все, все с самого начала и по порядку. «Если расскажу ей, все рухнет. Она станет считать меня грязной и противной, начнет избегать. Она возненавидит меня, никогда не поймет моих настоящих чувств, — сквозь слезы думает девушка, — И больше никогда не подпустит меня настолько близко к себе». Сейчас Свон боится этого больше всего. Какая разница, что было в прошлом? Неважно, сколько боли оно причиняет, оно не должно мешать настоящему и будущему. Нужно лишь не попадаться на глаза Ингрид, и все будет, как прежде. «Я не позволю сумасшедшей извращенке утащить меня на дно, из которого я так долго и старательно выбиралась».

***

Все силы Эммы уходят на то, чтобы стать самой настоящей тенью. Она проводит как можно больше времени в одиночестве, перебирая старые снимки и делая новые. Пустынная библиотека все чаще встречает ее по утрам. Хотя, дни и вечера она столь же часто проводит там. Миллс целых несколько недель назад отменила отработки. Раньше девушка расстроилась бы, только сейчас она и сама старается не попадаться ей на глаза и, признаться, это удается вполне успешно — в последний раз она видела женщину тогда же, когда в последний раз видела Ингрид. — Черт, Свон! Я уж думал, ты снова сбежала, — подшучивает Джонс, усаживаясь рядом. Заправив за ухо прядь растрепавшихся от ветра волос, она устремляет взор куда-то вдаль и, вероятнее всего, сейчас Эмма не сможет и сказать, куда именно. — Какая-то ты в последнее время странная… Замкнутая даже больше, чем обычно, — не сводя глаз с напряженного профиля, он склоняет голову набок, — Что с тобой? — Все в порядке. Со мной иногда бывает такое. — Брось, Свон. Тебя можно застать в комнате только во время отбоя, а в столовой ты бываешь только в обед и ужин, а то и того реже! Что происходит? Девушка больно впивается ногтями в собственную ладонь, недоступную для любопытных глаз Киллиана. Стоит ли говорить? — Ты можешь обещать, что никогда никому не расскажешь, кто и как не спросил бы? — серьезно спрашивает девушка. Она ерзает, поворачиваясь, и заглядывает прямо в глаза парня. Темные омуты все смотрят с насмешкой, будто не осознавая отношения Эммы к этой, казалось бы, небольшой, но необычайно важной для нее тайне. И, стерев с лица все намеки на несерьезное отношение, он твердо кивает, тихо и уверенно прошептав обещание. Тогда девушка, слишком долго нуждающаяся в подобном разговоре, в мельчайших подробностях рассказывает о своей жизни до приюта. Большая часть сил уходит на сдерживание слез, что с каждым мгновением все больше подступают к горлу и мешают говорить. Она не замечает, остается ли Джонс рядом все это время. Да и для Эммы это не так уж важно. Впервые она обнажает все пережитое вслух, позволяя своим же ушам услышать обо всем из своих же уст. Она вспоминает о существовании друга лишь тогда, когда замечает покоящуюся на плече чужую ладонь, время от времени крепче сжимающую тело через одежду. — Эй, — хрипло начинает он по окончании внешне безэмоционального монолога, — Я и не думал, что все так запутанно. Как ты и упоминала, мисс Фишер действительно ведет себя крайне дружелюбно. Но теперь мне известно, чего от нее можно ожидать. Не представляю, как тебе тяжело было пережить это… Но ты справилась и двигаешься дальше. Разве тебе здесь не нравится? В любом случае, если что — старшие все уладят. — Надеюсь, — усмехается Свон, точно это вовсе и не она рассказывала о тяжелом прошлом всего несколько минут назад. — Кстати, я ведь пришел не просто так. Мэри-Маргарет попросила позвать тебя. Ей, кажется, нужна помощь в постановке какого-то спектакля с одной из младших групп. — Отлично, — она закатывает глаза, — Я ведь только этого и ждала. — Не все так плохо, подруга! Мисс Фишер там в любом случае не будет — Злая Королева до не хочу нагрузила ее разной работой. Говорят, так она проверяет новых работников на стрессоустойчивость. Эмма довольно хмыкает и, захватив свой фотоаппарат, направляется к мисс Бланшар. В актовом зале, где обычно и происходят различные выступления, уже зажжен свет, и оттого кажется, что за окнами совсем темно. Сейчас здесь пусто, за исключением роющейся в материалах для костюмов и декораций Мэри-Маргарет. Она достает из-за кулис связанные между собой несколькими атласными лентами картонные мечи. — Мисс Бланшар, — Свон приветственно кивает обернувшейся на звук воспитательнице, — Мне сказали, что вам нужна моя помощь. — Да, — лучезарно улыбается, — Послушай, мне поручили подготовить спектакль по какой-нибудь сказке на ежегодный конкурс, устраиваемый весной в нашем приюте. Старшие группы не принимают в этом участия, поэтому воспитателям позволяется брать кого-нибудь оттуда для помощи себе. Почему-то с самого начала ты кажешься мне довольно надежной. Ты ведь не против? — Нет, я могу помочь, — пожимает плечами девушка. В последнее время у нее в целом не такой большой выбор занятий, чтобы скоротать время, поэтому подготовка к детскому спектаклю вполне могла бы сойти неплохим развлечением. — Чудесно. Мы будем ставить «Белоснежку и семь гномов». Я распределила роли среди ребят, распечатала сценарий, и нам осталось самое тяжелое — сделать декорации и костюмы. Сегодня мы проверим все материалы, оставшиеся с прошлых конкурсов и, если чего-нибудь не хватает, напишем для мисс Миллс список необходимых материалов. Думаю, с этим все понятно? — Вполне. — Тогда приступим. Женщина оставляет на краю сцены лист бумаги, исписанный наименованиями нужных для реализации задумки материалов. Эмма достает одну из коробок, разрезая полосу скотча на верхней части.