похоронные венки

В последнее время становится всё теплее, но в Хэмпстеде довольно прохладно, может, из-за деревьев, а может, из-за каменных памятников. Софи с головой зарылась в тёплый свитер, и шерсть слегка щекотала нос. Иногда люди разговаривают, вслух или же шепотом, когда приходят на кладбища, а Софи всегда молчала, только вздыхала громче обычного. Но сегодня почему-то захотелось что-то сказать, да и вокруг ни души. Могила с простым, ещё белым памятником была спрятана под раскидистым деревом, а с другой стороны от него на коленях стоял каменный ангел, молился за чью-то душу. На надгробии написано лишь имя, а внизу едва заметны были две даты. — Я принесла цветы, — тихо произнесла Софи и положила на землю маленький букет ландышей. — Твои любимые. Девушка снова замолчала, и дыхание чуть сбилось. Глубоко вздохнув, она заговорила: — Я почему-то хочу извиниться, но мне совсем не за что. Это ты должен… — девушка резко замолчала, — Ха-а, — выдохнула она. — Чёрт. Совсем не знаю, что сказать. И совсем не понимаю, кто виноват. Софи защипало глаза, но она продолжила: — Я иду на поправку. Наверное. Сначала я думала, что ты так хочешь забрать меня с собой, но, видимо, ошиблась, — усмехнулась девушка. — Ты не любил меня ни когда был жив, ни сейчас. И, наконец, отпускаешь. Должна ли я быть благодарна? Может. Стоит поблагодарить за... жизнь. Не тебя, конечно, наверное, уже себя. Но только сейчас я поняла, что совсем не умею жить. Гринберг присела и опустила голову на холодные руки: — Я жила тобой и работой, но сейчас потеряла вас обоих. И что же делать? — она закрыла глаза и уткнулась в ворот свитера. — Я совсем не знаю… Солёные слёзы обжигали щёку, сухую кожу сразу стянуло. — Я совсем ничего не знаю… Ветер пробирался под свитер, и кожа покрылась мурашками. Но Софи не чувствовала холод, и её лицо горело. Она часто бывала на этом кладбище в Хэмпстеде в последнее время, всегда приходила на эту могилу и молчала. Её даже не было на похоронах этого человека, она так сильно заболела, что не смогла бы дойти. Но Софи всегда приходила, всегда приносила ландыши и всегда молчала.

***

— Дорогой мой, чтение Шекспира не сделает тебя ни капли умнее, — сказал Лука, выхватив книгу из рук Эллиотта. — “Её глаза на звёзды не похожи…” — ты что, влюбился? — Ты слишком дерзкий для работника на полставки, — ответил мужчина и забрал книгу обратно, грозно посмотрев на Луку. — О, босс, неужели вы угрожаете мне? — игриво спросил парень, чуть наклонившись к Эллиотту. — К сожалению, ты слишком хорошо варишь кофе и привлекаешь уставших одиноких бизнесменов, чтобы тебя увольнять, — Несбитт громко захлопнул несчастного Шекспира и отправился в комнату для персонала. — Ну куда же ты бежишь, мой дорогой? — воскликнул Лука, принял драматичную позу и начал пританцовывать: “Ее глаза на звезды не похожи, Нельзя уста кораллами назвать, Не белоснежна плеч открытых кожа, И черной проволокой вьется прядь…” — декламировал парень, весело протирая столы. — Заткнись! — прокричал из каморки Эллиотт, пока хаотично пытался развязать фартук. — Ох, милый Эллиотт, неужели вы не любите Шекспира, — усмехнулся Лука, поглаживая запертую дверь. Он уселся прямиком на прилавок, закинул ногу на ногу и продолжил: “С дамасской розой, алой или белой, Нельзя сравнить оттенок этих щек. А тело пахнет так, как пахнет тело, Не как фиалки нежный…” Дверь шумно отворилась и за ней стоял озлобленный Эллиотт. — ... лепесток, — закончил Лука и сглотнул. Янтарные глаза мужчины впились в испуганное лицо друга. — Уже уходите, босс? — наконец пришёл в себя бариста. — Да, — бросил Эллиотт и направился к выходу. Колокольчик на двери звякнул, и парень обернулся, — Веди себя хорошо. И не флиртуй с клиентами. — Вас понял, босс, — улыбнулся Лука и слез со стола. — Удачи на свидании! В Луку полетел ещё один яростный взгляд, на этот раз он был не столько злым, сколько удивлённым. — Мне Дженис рассказала, — хитро ухмыльнулся бариста. — До скорого! Эллиотт улыбнулся и вышел, а за спиной снова раздался звон колокольчика. Сегодня он был в прекрасном настроении, потому что действительно отправлялся на свидание. Или это не свидание? Они с Софи не обсудили этот момент. Эллиотт запрыгнул в автобус и направился к Темзе, он продумал этот день до мелочей, и всё должно было пройти идеально. Несбитт не был на свиданиях уже очень давно, он уже свыкся со своим одиночеством и последний раз встречался, ещё когда ему было слегка за двадцать. Сейчас ему уже слегка за тридцать, родственники наседают всё сильнее, да и осознавать, что единственные близкие ему люди это два студента, которым он ещё и деньги должен платить, не особо приятно. А может, парень и не хочет, чтобы это было свидание. Он уже столько был один, что даже не мечтает о любви и всяком таком. Нет, наверно, всё-таки хочет, это просто тревога начала пробираться под кожу и менять его восприятие. Нельзя вечно запрещать себе испытывать к людям симпатию только из-за страха понравиться им меньше. Это точно было свидание. По крайней мере, Эллиотт на это надеялся. — Софи! — окликнул он девушку в бежевом свитере и радостно улыбнулся. Она обернулась и пошла мужчине навстречу. — Привет. Нам на паром? — она спросила с недоверием. — Ага, тут недалеко, в Гринвич, — ответил Эллиотт и направился к причалу. — Вот так и встречайся с незнакомцами, а они тебя в Гринвич увезут, — ухмыльнулась Софи, но пошла следом. Паром — не самое романтичное место, но метро ещё менее привлекательно. Серый плоский корабль хрипит, но за окном Темза. И как бы часто ты не катался по любимому городу, он не перестаёт нравится. Софи любила Лондон, почему бы ей его ненавидеть. Да серый, да дожди, но что ещё тогда любить? — Почему Гринвич? — спросила девушка, отвлёкшись от окна. — Там красиво, — пожал плечами Эллиотт. — А ещё… Я там вырос. — До сих пор там живёшь? — Нет, переехал давно, — хмыкнул он. — Но всё равно тянет сюда. Пара замолчала, и оба пытались найти, что сказать. Наконец, Эллиотт нарушил тишину: — Как ты, кстати? — Ты про болезнь? — Несбитт кивнул. — Без понятия. Так странно это всё. Она взглянула на собеседника, каштановые волны прикрывали лицо, от чего девушка не могла заметить проблеск интереса в его светлых глазах. — Странно говорить тебе это, мы только познакомились, но я так устала молчать. Если что, просто заблокирую тебя, — усмехнулась Софи, но продолжила, — Доктор сказал, что без понятия, что со мной делать. Это не лечится. Ну, точнее, можно выздороветь, но для этого причина болезни, скажем так, должна ответить на мои чувства. Но это… — она сглотнула. — Невозможно. Поэтому я должна умереть. Только я почему-то не умираю. — Не говори так, — покачал головой Эллиотт. — Зачем ты уверяешь себя в этом? Сейчас же ты жива. — Не похоже. — Хей, — парень схватил девушку за руку, но резко отдёрнул ладонь, — Прости, — он взглянул в её спокойное лицо. — Ты жива сейчас, это единственное, что важно. И пока ты здесь этим надо пользоваться. Пойдём, скоро наша. Они встали с мест, подошли к выходу и начали изучать глазами серую реку. Софи прервала минутное молчание: — Я не стеклянная, знаешь, — она обернулась к своему спутнику. — Меня можно брать за руку. — Учту, — Эллиотт улыбнулся и протянул Софи свою тёплую ладонь, помочь ей спуститься на причал.