В мире морском

Роберт оказался под водой. Было очень темно и холодно, но постепенно глаза привыкли к темноте, а холод и сразу перестал чувствоваться для крепкого закаленного тела. Пару секунд блондин пытался прийти в себя, прежде чем вспомнил — он находится под водой. Паника ударила в голову повторно, и Спидвагон почувствовал, как в его легких уже начинает потихоньку, почти незаметно жечь. Он машинально предпринял попытку выплыть наружу, но тут же заметил кое-что еще… За обе ноги и за руки его по-прежнему крепко держали те самые черные щупальца, не позволяя ему вырваться, к счастью, прекратив свои раздражающие «поцелуйчики». Запаниковав только больше, Спидвагон начал пробовать вырываться еще отчаяннее, но, как можно догадаться, эта непонятная тварь не желала его отпускать. Напротив, она любезно потащила его только глубже, и совсем скоро он оказался на самом дне. Блондин не прекращал попытки вырваться, какими бы тщетными они не были. Он не собирался просто так сдаваться, он не мог умереть такой глупой смертью. Как вдруг в той самой темноте, которая расползлась по всему озеру, мелькнули два небесно-голубых огонька. Спидвагон еле удержался, чтобы не вскрикнуть от испуга. Особенно, после того, как он увидел это существо во всей красе… Перед ним плавало нечто. Вроде бы, человек, но с неимоверным количеством тонких щупалец, торчащих из спины, держащих на данный момент свою жертву. На вид ему было лет так 50. Черные короткие волосы с аккуратной стрижкой, голубые пронзительные глаза, и являющиеся источниками тех огоньков, и дурацкие тонкие усики. Телосложение существо имело примерно такое же, как и Роберт, но с гораздо более узкой талией. Одето оно было в обычные черные пиджак и брюки, напоминающие человеческие, и не слишком просторные. Роберт вытаращил глаза так сильно, как только мог, понимая, что никогда не был в таком ужасе. Существо ехидно ему улыбалось, притягивая к себе только ближе. Спидвагон что-то протестующе замямлил и замычал, ерзая и барахтаясь, но ничего более не добился. В его легких начало жечь чуть заметнее, но пока еще не сильно. А водное существо внезапно начало говорить все с той же ехидной улыбкой: — Какой милый мальчик ко мне сегодня заплыл, — в его голосе слышался заметный итальянский акцент, — а то я тут как раз скучать начал в одиночестве. Познакомимся? — в его голосе помимо ехидства возникла… самая что ни на есть похоть, — я Уилл. Уилл Цеппели. А тебя как зовут? Британец на это смог лишь повторно что-то замямлить, не прекращая попытки вырваться. Похоть в голосе Уилла напрягла его еще больше. Твою мать, неужели, это тварь хочет его изнасиловать, да перед этим еще и издевается?! «Только этого не хватало!» — Спидвагон зачем-то нахмурился, тем самым показывая свой протест, и продолжил ерзать и дергаться, стараясь вырваться из плена сильных тентаклей. — Ах, не хочешь представляться, значит, — глаза Цеппели хитро сощурились, и он подплыл к Роберту поближе, не отпуская при этом его из объятий своих щупалец, — тогда сейчас я сам у тебя это выведаю… Сероглазый ничего не успел сообразить, как уже лежал спиной на каком-то твердом ледяном камне. Его конечности оказались слишком легко разведены в разные стороны, тем самым делая его тело максимально уязвимым. От такой выходки со стороны итальянца Спидвагон начал терять не только воздух, но и силы на какие-либо сопротивления. И это учитывая то, что они и до этого не приносили ему особой пользы. — Сейчас подумаем, с чего бы начать, — Цеппели улегся рядом с блондином, начиная слишком жадно и любопытно осматривать его обнаженное крепкое тело. Тот просто таращил глаза в ужасе, все так же тщетно сопротивляясь, не теряя надежду на то, что все хоть каким-то образом обойдется. Рука существа внезапно легла на его грудь. Спидвагон вздрогнул и еле приподнял голову, смотря на руку Цеппели на своей груди с явным недоумением. Брюнет пару секунд просто подержал руку на чужой груди, а потом медленно и мягко, как бы впервые изучая, повел вниз, к животу. Спидвагон почувствовал, как его голова начинает кружиться, только в этот раз уже не только от пропавшего воздуха, но и от приятного ощущения. Да, черт возьми, ему это понравилось. Какое же позорище и ужас… Теперь он не сомневался в том, что его если и не убьют, то точно изнасилуют. Или, по крайней мере, попытаются. Только вот перед этим его просто ласкают, чтобы дать напрасную надежду на то, что все обходится и устаканивается. — У тебя такой красивый пресс, — страстно и жадно прошептал голубоглазый, продолжая осматривать тело жертвы, нежно поглаживая его объемные кубики, — думаю, мы с тобой неплохо повеселимся. Лицо существа приобрело задумчивый оттенок, не прекращая при этом быть все таким же хитрым. Британец продолжал мысленно себя жалеть и так же мысленно молиться, чтобы ничего ужасного с ним не случилось, как вдруг ощутил те самые легонькие щекотные движения на своей шее, напоминающие поцелуйчики. Невыразимое отвращение овладело Робертом, едва он вновь это ощутил. Одновременно и мерзкое из-за холодных скользких щупалец, дразняще щекотное, и вместе с тем… приятное. Поскольку это ощущение было чересчур внезапным для него, он не удержался и что-то коротко булькнул, пытаясь вжать голову в шею, но в ту же секунду одно из свободных щупалец надавило на его голову, не позволяя спрятать шею от щекотки. Спидвагон мысленно выругался, очень надеясь, что это все ему снится, не зная, как ему все это терпеть. Нежные прикосновения маленьких присосок были одновременно и дико щекотными и раздражающими, и довольно приятными и возбуждающими. Вместе с этим его легкие начинало жечь все заметнее и неприятнее, что по какой-то причине лишь обостряло все ощущения. Щеки несчастного Роберта покрылись заметным румянцем, чего он совсем не ожидал. От неопределенности того, приятно ли ему или щекотно, он просто продолжил ерзать и изнемогать от этих адских мук, надеясь, что его не будут особо мучать. Только вот Уилл как раз это и планировал. — Кто-то у нас покраснел, — язвительно заметил он, принимаясь царапать чужую широкую шею ноготком на указательном пальце правой руки, делая движения вверх-вниз. Спидвагон зажмурился, с непередаваемым ужасом понимая, что уже готов смеяться от такого. Крепко стиснув зубы, он пробовал освободить голову из плена скользкого щупальца, дабы все-таки прикрыть незащищенную шею от этого издевательства, но у него опять же ничего не вышло, — знаешь, дорогуша, не советую сопротивляться, только хуже себе делаешь. Роберт на это уже не смог никак отреагировать, кроме как открыть глаза и сделать свой взгляд жалобным, в надежде на то, что Уилл его пощадит. Но все оказалось не так просто. Щупальце и палец брюнета внезапно сошли с шеи британца, перестав над ней издеваться. Спидвагон мысленно этому порадовался, но, к сожалению, больше радоваться было нечему — потеря воздуха уже достигла такой степени, что он вот-вот задохнется. Его лицо из красного стало слегка фиолетового оттенка, и он начал мысленно прощаться с жизнью и своими друзьями, жалея о том, что вообще решил закалиться здесь. Кто же знал, что здесь обитает эта похотливая хуйня? Однако, существо не позволило ему просто так умереть от какой-то скучной асфиксии. Куда же лучше вызвать у него припадок смеха, от которого он и захлебнется и умрет «веселым». — Сейчас, подожди секунду, — торопливо начал Уилл, начиная что-то вытаскивать из кармана своего пиджака. Блондин не успел ничего сообразить насчет этого, как на его шее висел какой-то кулон или медальон с блестящей голубоватой медузой. В его легких внезапно перестала адски жечь и болеть, как будто бы они как-то наполнились кислородом. Роберт открыл глаза и посмотрел на Цеппели вопросительно. — Я не могу допустить того, чтобы ты так быстро умер, солнышко. Поэтому этот медальончик будет время от времени пополнять запас воздуха в твоих легких, — объяснил мужчина с ласковой, милой улыбкой. Слишком ласковой и милой для такого страшного существа. Спидвагон и не знал, как прокомментировать это у себя в голове. С одной стороны, он был рад тому, что теперь не умрет так быстро и вообще шансы выжить у него увеличились, но все-таки ему становилось еще хуже от осознания того, что он будет мучаться еще невесть сколько. Щупальца, обвивающие руки и ноги британца, усилили свою хватку, воссоздав неприятную давящую боль не только в конечностях, но и во всем теле. Роберт опять вытаращил глаза и жалобно забулькал, еле удержавшись, чтобы болезненно не простонать от этого. — Вот теперь нам будет намного веселее, — Цеппели улыбнулся уже ехидно и прильнул губами к шее жертвы, нежно ее целуя по всей площади, иногда ненадолго переходя на ключицы или плечи, при этом неприятно щекоча их своими усами. Спидвагон лишь вздрогнул, чувствуя, как то приятное чувство опять повторяется, только вот теперь становится не щекотным, а мокрым и горячим. По его телу почти мгновенно распространилось небольшое согревающее тепло, как раз кстати после той неприятной боли. Только вот блондин был этому отнюдь не рад — не хватало ему еще возбудиться или размякнуть от всех этих ласк. Он пытался держать себя в руках изо всех сил, но тонкие губы этого развратного существа действовали слишком умело. Он целовал кожу на шее то быстро, то медленно и страстно, иногда отрываясь от своего занятия и с похотливой улыбкой рассматривая красную физиономию Спидвагона. «Господи, это так приятно, не могу… Почему мне так приятно?! Бля, держись! Ты не должен дать ему понять, что тебе нравится…» — Мф-ф-ф-ф-ф-ф, — замямлил тот, опять начиная барахтаться и ерзать, пытаясь при этом приподнять свою шею. — Что такое? Тебе не нравится, пупсик? — с небольшим сарказмом осведомился Цеппели, вновь приостанавливаясь, — что я делаю не так? Хотя, кажется, знаю… Его губы вновь коснулись чужой шеи, но на этот раз он уже начал не просто ее целовать, а оставлять на ней заметные засосы, иногда прикусывать, из-за чего Спидвагону хотелось провалиться сквозь землю, а затем принялся медленно облизывать ее языком. Язык Цеппели был очень длинный, как змеиный, и заметно шершавый, а оттого воссоздавал дополнительное щекотное трение. Роберт вздрогнул и зажмурился с новой силой, понимая, что если готов еще не смеяться от такого, то просто хихикать точно. Его руки сжались в кулаках, а все тело начало обливаться потом, моментально растворяющимся в воде. Естественно, лишь на поцелуях и облизываниях Уилл останавливаться не собирался. Щупальца на его спине, совсем засидевшиеся без дела, медленно и мягко легли на соски британца, так же начиная их легонько целовать. Спидвагон вздрогнул в очередной раз, мысленно проклиная всё и вся. Тепло в его теле стало более отчетливым, при этом уже ползя к самому низу живота. «Твою мать! Меня все-таки это возбуждает! Блять, лучше бы я не ходил никуда!» — подумал блондин, понимая, что уже готов сойти с ума от происходящего. Присоски на щупальцах существа не прекращали своего движения, из-за чего воссоздавалось раздражающее ощущение монотонности, из-за которого хотелось провалиться сквозь землю еще больше. А вот на шее усиливалось мокрое и горячее чувство от засосов. Эти два ощущение смешались друг с другом и вместе воссоздавали одно крайне мучительное. Ну, хотя бы, воздух во вновь опустившихся легких прибавился благодаря тому волшебному медальону. Это немного ослабило страдания бедняги. Спустя всего лишь где-то полторы минуты таких ужасных ласок, сводящих Роберта с ума все больше и больше, его член уже потихоньку начал приподниматься, а чувствительность у кожи повысилась. Все эти издевательства стали лишь ужаснее и ярче, отчего сдерживать смех и постанывания британцу стало куда тяжелее. Он продолжал барахтаться и ерзать, изо всех сил стискивая зубы, еле подавляя не только смех, но и одну улыбку. Зато вот итальянец был очень доволен собой: — Я не знал, что ты окажешься настолько чувствительным. Но что ж, это и к лучшему. Еще раз улыбнувшись похотливой и ехидной улыбкой, он внезапно отстранился от жертвы. Его щупальца перестали целовать и тормошить затвердевшие соски сероглазого, а губы — терзать его широкую зацелованную шею. Спидвагон не верил тому, что это наконец закончилось, но догадывался, что дальше будет только хуже. И оказался прав. Все так же довольно и похотливо улыбаясь, Цеппели любопытно оглядел красное лицо Роберта, а затем и его член внушительных размеров. Длинные тонкие пальцы обхватили головку и нежно ее сжали. Спидвагон распахнул глаза и, не удержавшись невнятно взвыл, как от боли, пустив пару пузырей вверх, мучаясь от того, насколько же это приятно, и ненавидя себя за то, что ему это так нравится. — Интересно, насколько быстро тебя можно довести до оргазма? — с любопытством и похотью осведомился итальянец то ли сам у себя, то ли у своей жертвы, с огромным удовольствием наблюдая за тем, как тот таращит глаза в ужасе от его слов, — уверен, это не займет слишком много усилий и времени, дорогуша. К счастью, его рука не стала задерживаться на чужом половом органе и сошла с него. Роберт хотел было этому обрадоваться, но не успел — почувствовал, как мокрые горячие губы Уилла касаются его живота. Тепло по всему телу лишь усилилось, особенно сильно ощущаясь в груди и паху — там оно было прямо таким жгучим и обжигающим. Сдерживать блаженные постанывания и вздохи от такого стало еще сложнее и некомфортнее, но мужчина держался. Однако Цеппели тоже не собирался сдаваться. Продолжая целовать чужой крепкий живот, он вдруг просунул два щупальца под его ноги. Спидвагон прекратил жмуриться и неуверенно приоткрыл глаза, недоумевая, но тут же моментально все понял, когда присоски начали невероятно быстро целовать внутренние стороны его обоих бедер, при этом сжимая его конечности еще сильнее. Это было настоящим адом, не сравнить ни с чем, что было до этого, хоть Цеппели щекотал только бедра Спидвагона, и ничего больше. Ужасное ощущение распространилось по всему телу просто с неимоверной скоростью, перекрыв то приятное, но оставив увеличиваться возбуждение. Сероглазый вытаращил глаза так сильно, как только мог. Его дерганья усилились раз в пять, а воздух начал выходить куда быстрее. Его половой орган не только продолжал подниматься, но и начал извергаться природной смазкой, точно вулкан лавой — это настолько он был возбужден от щекотки своего эрогенного места. И полностью сдерживать смех он был уже не в силах, а потому широко-широко улыбнулся и начал приглушенно и невнятно смеяться: — МФ-МФ-МФ-МФ-МФ!!! — все это сопровождалось маленькими пузырьками, плывущих вверх и тут же лопающихся, очень веселящих итальянца. Из глаз британца пошли слезы, так же, как и его пот и смазка, тотчас растворяясь в воде. Он уже не помнил и не слышал, говорил ли ему что-нибудь Уилл — в его ушах слишком громко звенело. Он никогда бы не мог подумать, что его можно довести до подобного обычной щекоткой, да еще и по внутренней стороне бедра. Он так и не понял, каким образом смог продержаться и не засмеялся от этого ужаса. Эти муки были слишком ужасными, не каждому под силу было их перенести. Но в один момент Спидвагон почувствовал, как его тело ни с того ни с сего начинает трястись больше обычного. Спустя секунду он осознал, что кончает. Кончая, блондин ощутил, как то горячее тепло по всему телу стало уже таким, будто бы он плавает в горячей воде, а не холодной. В отличие от смазки, его сперма не растворилась в воде, а просто всплыла, что было не самым приятным зрелищем. Но, естественно, ему было некогда обращать на такие мелочи особого внимания. — Что ж… Это оказалось намного быстрее, чем я думал, — с ехидной улыбкой заметило существо, внезапно прекращая издеваться над человеческим щекотливым телом, — надеюсь, ты будешь не против еще немного повеселиться, м? Спидвагон чуть не лишился сознания, поняв, что еще ждет второй заход, а может быть, и третий. Черт, нет, он точно не вынесет этого! Надо срочно что-то придумать, чтобы больше не мучаться! Но… с другой стороны, что? Ничего уже не поможет Роберт посмотрел на Цеппели с такой жалостью в глазах, на которую вообще только был способен, очень надеясь, что он передумает. Он не хотел здесь больше находиться, особенно после оргазма, после которого тело становится раза в два чувствительней. — Ммм… Молчание — знак согласия~