***
Ощущения паршивые. Паршивые настолько, что кажется, будто тело трижды испытало на себе круциатус, пока в нем не осталось ни одной целой кости, но и эта физическая боль не идет в сравнение с тем, что происходит теперь внутри. Темное сердце, не знавшее ни боли, ни жалости, сжимается в груди от запоздалого осознания того, как сильно Драко будет страдать. Хокка не слеп и не глуп — он знает, как сильны чувства младшего Малфоя к нему. Ведь тот лишь на людях ведет себя как невыносимый нарцисс, а на самом деле совсем не такой. Напротив, самоотверженно любящий и жаждущий получать то же взамен. Пальцы машинально тянутся к собственному запястью, очерчивают захватившие душу символы, расположенные аккурат под знаменем верности Темному Лорду, черной меткой. От одной только мысли о том, что уже через несколько часов Пожиратели двинутся к школе, под неизменно черной рубашкой проступает холодный пот. Тревожно. До болезненного рокота в груди. Шумно сглотнув, Йоэль одергивает воротничок. Ему нужно взять себя в руки и не выдать охватившего с головой волнения — Волан-де-Морт сразу разглядит за этим возможность предательства. Предательства, на которое он уже согласен, лишь бы только сдержать данное мальчишке с нечеловечески красивыми глазами обещание защитить. — Нас ждут, — раздается за спиной ровный голос Снейпа, — идем. — В чем дело? — уточняет Йоэль, когда друг равняется с ним. — Неужели пора?.. — Да, — подтверждает Северус, позволив страху лишь на секунду мелькнуть в его глубоком черном взгляде. — Мы двинемся к замку на рассвете. Лорд требует нашего присутствия для обсуждения стратегии, поэтому идем, — холодно продолжает он. — Но планировали лишь завтра вечером, — все-таки возражает Хокка, двинувшись следом за старшим Пожирателем. — Знаю, — резко затормозив у входа в общий зал, отрезает Снейп. — У них мало времени, — сбивчиво шепчет он. — Я и сам… страшусь исхода. Во вспыхнувших отчаянием глазах Йоэля Северус находит полное понимание, какого никогда не видел прежде. Теперь и сердцу Хокка есть о ком болеть так же сильно, как его собственное болит за сына Лили. Снейп знает, что молодой Пожиратель ляжет костьми, чтобы оградить Гарри от смерти — теперь мужчина сделает то же для Алекси, если это будет необходимо. — Идем, Северус, иначе он заподозрит что-то неладное, — сдается Йоэль, потянув ручку увесистой двери на себя и открыв их взору забитый приспешниками зал. Количество последователей Волан-де-Морта, собравшихся в Малфой-мэноре, ужасает. Перевес сил в грядущей войне настолько очевидный, что хочется опустить руки. Мерлин свидетель, Йоэль так и поступил бы, если бы не клятва, данная самому себе, и не данное обещание оберегать. — Друзья мои, мы вас заждались, — протягивает Темный Лорд, заметив в дверях Пожирателей. — Прошу, присаживайтесь, у нас не так много времени, — с улыбкой продолжает он, кивнув на два пустующих места по обе стороны от себя. От напряжения становится сложно дышать. Будто на ватных ногах, Хокка проходит до противоположного конца стола и опускается на стул слева от Повелителя. Снейп занимает место напротив него. Последней светлой мыслью, что Йоэль успевает уловить, взглянув в темные глаза Северуса, оказывается банальное «все будет в порядке», а затем… Затем в жизнь воплощается самый страшный кошмар. Единственное, что остается в их власти — возможность выиграть хотя бы немного времени для находящихся в замке дорогих людей, хотя бы пару потенциально спасительных часов.***
Развернувшаяся с высоты обрыва одной из гор, окружающих Хогвартс, картина дарит надежду и ужас одновременно. Попытки находящихся внутри магов оборонять замок кажутся Темному Лорду просто смешными, однако заставляют верить тех немногих, кто сердцем болеет за отдельно взятых учеников, в лучшее. Глупо, конечно, но кроме этой надежды у них совсем ничего нет. Задержать Повелителя и правда удалось. Совсем ненадолго, но все-таки. В войне роль играют даже секунды. Секунды отсрочки, промедления, получения ценной информации, зачастую решающей сам исход. Выступив из толпы, окружающей Лорда, Хокка вскидывает волшебную палочку вверх, к небу, и выкрикивает: — Мортмордре! Зеленый свет разрезает мрачное предрассветное небо, и среди туч вырисовывается череп со стремительно выползающей из его рта змеей. Пожиратели за спиной смеются, наблюдая за черной меткой, зависшей над защитным куполом, укрывающим Хогвартс. Ликуют, одобряя жест Йоэля и не догадываясь о том, что он лишь дал знак мракоборцам, учителям и ученикам школы. Знак, что решающая битва Второй магической войны состоится здесь и сейчас — ту самую, ценную для замка информацию. — Они никогда не научатся, — высокомерно протягивает Лорд, когда гул приспешников стихает. — Какая жалость… — Но повелитель, не стоит ли подождать? — начинает один из Пожирателей, привлекая к себе внимание Волан-де-Морта, упивающегося слабостью врагов. — Повелитель, — тут же склоняет голову он, осознав ошибку. — Начинайте, — выждав лишь несколько секунд, отрезает Темный Лорд. Приспешники подчиняются без колебаний — вскидывают свои палочки вверх, выпуская из них очереди разрушающих чар. Возведенный мракоборцами купол идет трещинами в первые же секунды атаки. Пугающе красивое зрелище. В особенности пугающее, ведь даже отсюда, с расстояния десятков метров от замка, отчетливо видны напряженные фигуры магов, обеспечивающих оборону. Они неустанно латают проплешины в пока еще не рухнувшей защите, однако, уже совершенно ясно, надолго их не хватит. Глядя на это и способствуя еще более скорому разрушению щита, Йоэль надеется, что Алекси не пойдет на принцип, не будет действовать наперекор и все-таки окажется именно там, где ему было велено. Иначе блондин может просто не успеть отыскать его. Когтевранец слишком легкая добыча для соратников Хокка — без опыта в бою и лишь с теоретическими знаниями о том, что нужно делать. Он знает это точно, ведь не видел мальчишку прежде ни на одном сражении с золотой тройкой и их друзьями из школы. За мыслями о Каунисвеси Йоэль совсем не замечает того, как стремительно купол полностью разрушается. Единственная преграда, удерживающая Пожирателей, способных к трансгрессии, оказывается уничтожена в считанные минуты. Хокка не смеет медлить — наплевав на собственную безопасность, мгновенно перемещается к замку, оставив за собой лишь темный туман.***
Появление Пожирателей не становится сюрпризом ни в одной из возможных точек входа в школу. Мракоборцы, члены отряда Дамблдора, старшекурсники — все держат оборону, разбитые на пары-тройки человек. Каунисвеси оказывается в компании более опытных Йоонаса, наотрез отказавшегося его от себя отпускать, и Фреда. Едва услышав о том, что близнецам Уизли поручено оборонять тайные входы в замок, когтевранец попросился в их команду — это вышло случайно, совсем необдуманно. По правде, он долго сомневался в том, стоит ли слепо доверять тому, кто носит черную метку близ его же, Алекси, инициалов. Но случай решил все за него. Сейчас, в разгар битвы, брюнет вовсе забывает о Йоэле. Его мысли захвачены только тем, как сохранить жизни укрывающихся в замке учеников. Отбивая одну атаку за другой, он все твердит про себя о том, что где-то внутри скрываются совсем еще дети, которые, в отличие от него, имеющего хотя бы теоретические знания, к такому аду никак не были готовы. Это придает сил каждый раз, когда кажется, что они уже на исходе. Сколько времени длится ожесточенный бой, Алекси не знает. Ему кажется, словно прошли уже сутки, а то и двое — настолько истощены его моральные и физические ресурсы. Руки опустить тем не менее он себе не позволяет. Вспоминает все, чему его учили друзья и учителя, и уверенно, к собственному удивлению, использует это на практике. Пару раз даже ловит на себе гордые, если не восхищенные взгляды находящегося неподалеку Порко. В отличие от Каунисвеси, тот сражается с большей решительностью — не боится рисковать и идти в атаку тогда, когда любой другой бы лишь оборонялся. Памятуя о неопытности друга, Йоонас старается принимать на себя удары особенно опасных Пожирателей, оставляя ему уже раненых или менее сильных соперников. Кажется, так гладко битва у одного из тайных входов может идти до самого ее конца. Каждая отраженная атака прибавляет уверенности когтевранцу — он даже чувствует, как от этого словно открывается второе дыхание. Если бы не одно но… Обрушение фасада башни, расположенной прямо над ними, происходит так внезапно и быстро, что Алекси едва успевает поднять глаза. Он замечает лишь то, как стремительно приближаются к нему огромные камни, когда его буквально сшибает с ног. Потеряв опору и оказавшись в невесомости, Каунисвеси вскрикивает и жмурится, однако ощутив крепко удерживающие его руки на плечах и пояснице, замолкает, рискнув распахнуть глаза. — Не бойся, Алекси, — убаюкивает своим бархатным голосом Хокка, когда аппарирует вместе с парнем на руках на безопасное расстояние от замка. — Мордред… — выдыхает брюнет, ошарашенно оглядывая заваленное камнями место, где секундой ранее находился сам. — С-спасибо, — робко обращается он к Пожирателю, когда тот нехотя опускает его на землю. — Ты не соврал, — констатирует он. — Тебе — никогда не стал бы, — ласково откликается Хокка, с трудом пересилив в себе желание дотронуться до парня, чтобы убедиться в его сохранности. — Я буду поблизости, если ты позволишь. — Я не могу и просить о подобном, — пожимает плечами Алекси, бросая взгляд на обеспокоенно оглядывающегося по сторонам Порко. — Я должен идти. — Позволишь? — тихо предлагает Йоэль, протянув парню руки. — Так ты доберешься до друга быстрее. Когтевранец сомневается лишь долю секунды, но затем все-таки подается навстречу, позволяя сильным рукам вновь сомкнуться на своей спине. От такой близости дыхание перехватывает, и он бессознательно утыкается лицом в чужую грудь, где грохочет сбившееся с ритма сердце. На тот короткий миг, что их окутывает черный туман, крепко ассоциирующийся с трансгрессией Пожирателей Смерти, все вокруг будто перестает существовать. Именно поэтому, когда Алекси оказывается возвращен к тайному входу в замок, он даже теряется, неосознанно хватаясь за мантию Хокка в попытке удержаться на ногах. Приспешник Темного Лорда придерживает когтевранца, не позволяя терять равновесие, и лишь затем смиренно отступает. Он вдруг остро ощущает на себе обжигающий взгляд. Обернувшись, блондин легко определяет его владельца. Стоящий чуть в стороне с палочкой наготове гриффиндорец испытующе оглядывает Пожирателя, читает — сразу смекает Йоэль. Слухи о талантах Порко к прорицанию дошли даже до него, потому он даже не пытается закрываться или отталкивать. Напротив, позволяет найти ответы на все вопросы, что беспокоят, и понять — за Алекси бояться нет смысла. В конце концов, гриффиндорец лишь поджимает губы и, медленно кивнув в знак благодарности за спасение Каунисвеси, с головой окунается в не стихающий ни на секунду бой. Йоэль же не сдерживает улыбки под маской: если даже Йоонас не разглядел в нем угрозу когтевранцу, то, может быть, и Алекси подпустит его к себе и, по крайней мере, позволит защитить. Стараясь не вызывать подозрений у Пожирателей, Хокка возвращается к сражению с бойцами из Министерства Магии, обороняющими центральный вход в Хогвартс. Атаковать он даже не пытается, лишь отражает их удары, стараясь не упускать из поля своего зрения Каунисвеси, отбивающегося прямо сейчас от егерей. — Повелитель будет недоволен тобой, сладкий, — замечает Лестрейндж, поравнявшись с Йоэлем и ударив непростительным заклинанием по одному из авроров, — обычно в бою от тебя куда больше пользы… — недобро ухмыльнувшись, добавляет она. Пожиратель в маске напрягается, страшась, что мог выдать себя, но даже не подозревая о том, что Беллатриса следит за ним очень давно, фактически с первых минут битвы. Главная приспешница ясно видела то, что он так сильно надеялся оставить незамеченным. Видела каждую мелочь, вплоть до пропитанного нежностью взгляда обычно холодного блондина, а потому лишь выжидает момент, чтобы атаковать дорогого Йоэлю мальчишку и отомстить за столь подлое предательство Лорда. Момент не заставляет себя долго ждать. Уже совсем скоро Хокка оказывается в оцеплении мракоборцев: он не имеет возможности отвлечься и на секунду, а потому упускает то, как, сверкнув лезвием клинка из-под мантии, Лестрейндж трансгрессирует к тайному входу в замок. Приближение Беллатрисы когтевранец не замечает — оказывается отвлечен налетевшим на него Струпьяром. Едва успевая отбивать его атаки, он бессознательно отступает назад, уже самостоятельно двигаясь навстречу главной приспешнице Темного Лорда, и замирает точно тогда, когда ощущает, как нечто острое упирается аккурат между его лопаток. — Похоже, ты дорог одному из моих соратников, — наигранно дружелюбно шепчет женщина, удерживая свой клинок в опасной близости от спины парня, — тому, который предатель… — добавляет она, резко сменив тон. — Не смей его трогать! — доносится все также за спиной грозный голос, который Алекси привык слышать совсем другим — нежным и теплым, пропитанным лаской, адресованной лишь ему одному. — Йоон… — выдыхает парень, делая попытку увернуться от стилета Беллатрисы. Однако не удается. Женщина успевает схватить его и уже тянет на себя, когда прямо над ухом раздается оглушительный хлопок аппарации, а затем громкое болезненное стенание. Когтевранец страшится оборачиваться — сердцем чувствует нечто ужасное. И оказывается прав. — Нет, Йоон, нет… — в неверии шепчет Алекси, ловя падающего парня в свои бережные объятия. Кованая рукоять стилета оказывается прямо под ребрами парня. На секунду позабыв об осторожности, Каунисвеси уже тянется пальцами к ней, надеясь вынуть лезвие из обессиленного тела друга, чтобы затянуть причиняющую нестерпимую боль рану. Но не успевает: с губ Беллатрисы уже слетают первые буквы непростительного. Алекси жмурится, бессознательно прижимая истекающего кровью Порко к себе. Он упускает голубую вспышку, озарившую все вокруг на считанные секунды, и распахивает глаза, как только слышит вскрик Лестрейндж — та оказывается отброшена на несколько десятков метров от них, а прямо над их головами оказывается едва заметный со стороны защитный купол. — Осторожнее… — доносится со спины взволнованный голос подоспевшего к ним Хокка. — Этот клинок отравлен, — с сожалением добавляет он. — Йоэль, пожалуйста, — шепчет отчаянно Каунисвеси, подняв полные слез глаза на Пожирателя. — Умоляю, помоги… — Я могу извлечь клинок, но Йоонас все равно погибнет, — качает головой Хокка, медленно опустившись на колени рядом с дрожащим Алекси. — Ни одно заклинание не поможет остановить этот яд. — Нет-нет-нет… — сбивчиво шепчет брюнет, стискивая стремительно холодеющие ладони Йоонаса в своих руках. — Прошу тебя, не засыпай… — Алекси, — вымученно улыбнувшись, шепчет Порко, нежно очертив выступающую под кожей костяшку на запястье парня пальцем, — Лекси, — повторяет он, вынуждая все же поднять на него глаза, — я всегда буду с тобой. Я никогда тебя не оставлю, слышишь? Когтевранец быстро-быстро кивает. Он не хочет верить в происходящее. Не хочет верить, что жизнь самого дорогого ему человека оборвется так просто. — Я так долго боялся тебе сказать, — тихо продолжает он, — но когда, если не сейчас? — нервно усмехнувшись, рассуждает Йоонас. — Я люблю тебя, Алекси, очень сильно люблю, — посерьезнев, в конце концов признается он. Каунисвеси бы соврал, если бы сказал, что не чувствовал этого. Любовь друга к нему ощущалась во всем, в каждой секунде рядом и вдали. И если бы не чертовы инициалы, появившиеся непозволительно рано, не обозначенная самой магией истинная пара, он убежден, все было бы совсем иначе — они бы могли сделать друг друга счастливыми. Ладонь Алекси мягко опускается на бледную щеку гриффиндорца, а пальцы с нежностью очерчивают продолговатый шрам, полученный им в одной из недавних битв с Пожирателями. Именно сейчас когтевранец вдруг находит в себе силы, чтобы подарить ему то, что не рискнул бы никогда прежде, ни при каких других обстоятельствах. Тихо сглотнув, он опускает руку на шею блондина и медленно склоняется к его лицу. — Ты всегда был и будешь в моем сердце, — ломано шепчет Каунисвеси, прежде чем коснуться пересохших от сбитого дыхания губ Йоонаса мягким поцелуем. На губах ощущается солоноватая влага, и когтевранец, даря Порко новый поцелуй, вдруг ловит себя на мысли, что раньше не видел его слез — тот всегда храбрился перед ним, не позволял разглядеть слабости за иной раз напускной смелостью. — Я люблю тебя, — вновь повторяет Порко дрожащим от накрывших его в один миг чувств голосом, когда Алекси не спеша отстраняется от обласканных им губ, — но всегда знал, что счастлив ты будешь не со мной, — взгляд затухающих голубых глаз обращается к стоящему все это время в стороне Хокка. — Подойди сюда, пожалуйста. Пожиратель, с тоской наблюдающий за прощанием парней, повинуется этой кроткой просьбе и, спешно сократив расстояние до удерживающих друг друга в объятиях друзей, опускается на колени с другой стороны от Каунисвеси. — Алекси, достань палочку, — требует Порко, наперекор боли во всем теле протягивая руку Йоэлю — тот твердо обхватывает его слабеющее запястье. Брюнет, в отличие от Пожирателя, не сразу понимает смысл, однако просьбе Йоонаса перечить не решается и, отстранившись от друга, торопливо вынимает свою палочку из-под мантии. — Поклянись, что будешь оберегать его так же, как это делал я, — шепчет гриффиндорец, требовательно глядя в глаза Приспешника, горящие решительностью в прорезях расписной маски. — Я клянусь, — без колебаний откликается Хокка, не отводя взгляда от Порко. С направленной на них палочки когтевранца слетает огненная петля, которая мгновенно обвивает сцепленные руки волшебников, скрепляя данную Йоэлем клятву и цену за ее нарушение — саму жизнь. — И поклянись, что с-сделаешь его счастливым, — Йоонас говорит так тихо, что его слышит лишь Пожиратель. — Я знаю, что ты сможешь, — заметив сомнение в голубых глазах, добавляет он, шумно сглотнув. — Клянусь, — после секундного замешательства, все-таки откликается Йоэль. Руки вновь оплетает алое свечение, оставляя на тыльных сторонах ладоней парней едва заметные отметины. Лишь когда оно исчезает, Пожиратель плавно выпускает обмякшую ладонь гриффиндорца из своей. — Кулон… — шепчет Порко. — Он поможет переместиться в безопасное место и запутает врагов, з-заберите его… — на последнем дыхании договаривает он. Глаза Йоонаса медленно закрываются: выглядит так, будто он крепко спит. И как же Алекси хотел бы, чтобы друг все-таки проснулся, очнулся от этого сна и в привычной манере шутил и смеялся, прижимая захлебывающегося слезами брюнета к своей груди. Страшась за отчаянно жмущегося к телу блондина Каунисвеси, Йоэль все-таки извлекает отравленный клинок из неподвижного тела невербальным заклинанием и откидывает его прочь, за пределы возведенного над ними щита. С тоской оглядев парня, он не сдерживается и, придвинувшись ближе к нему, накрывает его сжатую в кулак руку своей. — Его нужно переместить в замок, — тихо шепчет Хокка, стискивая пальцами запястье парня, — так его смогут похоронить достойно, как он и заслуживает. Брюнет кивает, так и не отрываясь от бездыханного тела. Его слезами, должно быть, пропитана вся гриффиндорская мантия, но он никак не может остановиться. Такую боль, как сейчас, Алекси не испытывал никогда прежде. Осознав, что дальше рационально действовать когтевранец просто не способен, Йоэль рвется ему помочь. В первую очередь, находит под перепачканной кровью рубашкой Йоонаса кулон, о котором тот говорил, и осторожно снимает его с тела. Покрутив в руках ощутимо сильный артефакт, Хокка тянется к шее Каунисвеси, чтобы в следующий миг застегнуть на ней серебряную цепь. — Я помогу перенести его в школу, хорошо? — предлагает Пожиратель, одной рукой уже обхватывая гриффиндорца за предплечье, а вторую протягивая брюнету. Тот глухо всхлипывает, прикусывая губы до крови, но все-таки протягивает ему свою ладонь. После скрепленного собственной палочкой непреложного обета Алекси просто не может Йоэлю не доверять. К счастью Пожирателя, в башне Гриффиндора, куда он перемещает парней, оказывается пусто. Здесь даже не слышны звуки ожесточенной битвы, что идет лишь парой пролетов ниже. Оказавшись посреди безлюдной гостиной, Йоэль аккуратно опускает Порко на диван — Алекси тотчас падает рядом с ним на колени и роняет голову на неподвижную грудь с расплывшимся на ней кровавым пятном. — Я могу вас оставить ненадолго, — тихо предлагает Хокка, коснувшись напряженного плеча брюнета. — Н-не надо, — откликается когтевранец, подняв на Пожирателя затравленный взгляд, — я сойду с ума, я не могу видеть его таким… Голос Каунисвеси ломается, а по щекам вновь ползут дорожки слез. Пожиратель печально вздыхает и, опустившись рядом с ним, почти невесомо поглаживает по волосам. Мягко перебирая спутанные пряди, он оглядывает погибшего гриффиндорца. Он слишком хорошо помнит его со школы — вечно бесил своими выходками и шутками, был душой компании, а еще отлично играл в квиддич. Порко всегда окружали люди. Его любили за большую и добрую душу, а Йоэль, стыдно признаться теперь, завидовал. У него никогда не было того, что было у Йоонаса. Однако тот безропотно доверил ему самое ценное — Хокка просто не имеет права подвести его. — Эта война не кончится до тех пор, пока не уничтожен последний крестраж, — нарушает тишину Пожиратель. — Но… — глухо всхлипнув, начинает Алекси. — Вы же его забрали. Собственные слова звучат неправильно. Когтевранец теряется в том, что считать истиной теперь, когда Хокка готов рисковать своей жизнью ради него, толком незнакомого мальчишки. Он все еще страшится подпускать Пожирателя слишком близко, боится, что все его слова и действия могут быть лишь частью хитрой ловушки — даже самые сильные чары, такие как данный несколькими минутами ранее обет, можно обмануть. Между голосами разума и сердца Алекси привык выбирать первый, руководствоваться логикой и здравым смыслом. Однако сейчас почему-то просто не может перечить второму, который требует рискнуть и сделать шаг навстречу вопреки опасениям. — То есть они забрали, извини, — исправляется Каунисвеси, искренне надеясь, что не допускает самую большую ошибку в своей жизни, разделяя Хокка и других Пожирателей Смерти. — Я тоже приложил к этому руку, — виновато отвечает Йоэль, задумчиво оглядев комнату. — Но, возможно, я смогу как-то это исправить. В мэноре сейчас никого нет, крестраж может быть там. Если поспешить, можно успеть найти его… — Тогда чего мы ждем? — тут же оживает Каунисвеси. — То есть… я совсем не понимаю тебя и какого исхода ты ждешь от сражения, но если ты не хочешь победы Волан-де-Морта, то надо отправляться прямо сейчас, — заканчивает он, растерянно глядя на Пожирателя. — Я понятия не имею, чего я жду, — горько усмехнувшись, отвечает Хокка. — Но я не хочу, чтобы ты жил в страхе. Хочу, чтобы ты мне верил. Достать чертов крестраж — это не такая большая плата за твое доверие. — Тогда идем вместе, — настаивает Каунисвеси, серьезно взглянув в глаза блондина. — Дай мне минутку. Понятливо кивнув, Пожиратель отнимает свою руку от затылка парня, поднимается с пола и отступает в сторону, давая Алекси немного времени, чтобы попрощаться. Не торопясь, Каунисвеси вновь склоняется к лицу гриффиндорца, касается чередой легких поцелуев лба, переносицы и подбородка, с нежностью оглядывает все ставшие родными черты, надеясь сохранить их в своей памяти навсегда. — Я буду безумно скучать по тебе, — шепчет когтевранец, очертив пальцами бледное лицо Порко. — Однажды мы обязательно встретимся, — губы, растянувшиеся в горькой улыбке, вздрагивают от вновь подступающих рыданий, но Алекси берет себя в руки и, с трудом отстранившись от парня, решительно оборачивается на Хокка и протягивает ему раскрытую ладонь. — Идем. Отыщем чертов крестраж и покончим с этим.