Кровавые полосы

Часы, что висели на кухне, беспощадно тикали, напоминая о том, что время идёт, притом скоротечно. Нервозности прибавляла и рука отца, неврозом настукивающая какой-то непроизвольный ритм. Какая-то уж слишком знакомая картина. Мать снова режет новоиспечённый пирог, громко стуча столовыми приборами, а отец, наверняка, старается не вымолвить лишних слов, глядя на посмешище-сына, чтобы не получить затрещину от жены. — Дорогой сын, — начала мать, поднимаясь из-за стола, как бы произнося тост. — Тебе уже восемнадцать лет, это значит, что ты стал старше, умнее. Но ты не должен расслабляться, веди себя скромно, уважай других, не давай поводов осудить тебя и нашу семью… Мать продолжала, но Ким совсем не слушал, казалось, в его уши были вставлены беруши. «Продолжай быть удобным». — подумал про себя Сону. Отец кротко мотнул головой вверх-вниз, давая понять, что сына он тоже поздравляет. Младший быстро засунул кусок пирога себе в рот, глотая и не пережевывая, а после быстрым шагом поднялся к себе, не забыв поблагодарить родителей за ужин. Комната выглядела как никогда пусто, или Ким уже путался, может комната всегда была такой бездушной. Тем не менее, помещение освещала лишь маленькая полосочка света, что попадала через щёлку жалюзи, да и луна не была полной, чтобы светить достаточно ярко. Сону решил, что включать освещение не станет: тусклый, чуть желтоватый свет, испортит всю атмосферу. Несмотря на то, что комната была обездушена, всё вокруг намекало на то, что душа здесь была. Ким и сам это понимал, вот только становилось боязно от того, что настоящего себя он здесь больше не видит, каждая вещь напоминает о былых временах. С трудом сглотнув оставшийся в горле ком, он поднялся на кровать, вглядываясь в темноту ночи, как заворожённый. Как всегда улицу озарял лишь одинокий фонарь, что стоял поодаль, но в этом была и череда своих плюсов. Как минимум то, что звезды здесь были видны и невероятно красивы. Зашторив окно, он откинул свои мысли подальше, обещая, что подумает об этом позже. Казалось бы, лежать вот так, глядя в потолок выбитым с толку взглядом, несколько часов — невозможно, но Сону всегда мечтал побивать рекорды. Сегодня он уже приготовился к тому, что он преодолеет свой личный и отправиться на странички рекордов Гиннесса, но сообщение, спустя час бездумных лежаний, отвлекло от важного занятия. Ким лишь сладостно потянулся, отметив для себя, что болят не только суставы, но и мышцы, кажется, бездвижное лежание является новым видом спорта, иначе парень не понимал, почему спину так ломит. Сону ожидал увидеть прогноз погоды на неделю или рекламу какого-то гороскопа, его интуиция не подвела. «Хочешь что-то сделать, но не знаешь с чего начать? Всё лежишь на диване, отлеживая пятую точку…» Парень без промедлений кинул ненужное сообщение в спам. Было даже обидно от того, что этот спам являлся отчасти правдой. Дуться Ким не собирался, наоборот, лишь медленно встал с кровати, разминая уставшие плечи. Он быстро накинул на себя чёрную кофту, которую в своё время откопал за сущие копейки, а босые ноги засунул в такие же дешевые кеды, вот только зачем-то засунул в карман кофты ту самую чёрную краску. Он уже не помнил как давно так расслаблялся, как обычно сбежав из окна ванной комнаты. Сначала он шёл медленно, пытаясь надышаться свежим воздухом и насладиться прекрасными видами, а после в голове что-то щелкнуло и он резко кинулся вперёд, словно боясь опоздать. Ветер бил в лицо, замедляя движения, но парень не останавливался, казалось, ветер лишь прибавлял всё больше новых сил. К концу пробежки живот изогнулся, Кима бы, вероятно, стошнило тем самым вишневым пирогом, если бы он не сглотнул всё то, что подходило ближе к горлу. Неприятная горечь во рту заставила скривить лицо, а боль в животе заставила скрючиться, облокотив руки о колени, а после и вовсе упасть на ещё тёплый песок. Сону уже и не помнил когда в последний раз чувствовал этот запах, который всегда промывал нос. Не помнил, когда в последний раз вот так вот валялся в песке. Не помнил, когда в последний раз видел отражение луны в прозрачной воде. Берег не отличался совсем. Маленькие волны всё также бились о песчаный берег, откидывая огранённые камушки. Шезлонги всё также стояли нетронутыми, будто после той неповоротной ночи прошло всего пару часов. Ким прошёлся вперёд, дотрагиваясь до родных вещей подушечкой пальцев. За этим шезлонгом сидел Сонхун, он ещё часто не залезал в воду, сваливая всё на травму ноги. А тут стоял Ыйджу, рассказывая о своих планах на будущее. Тот говорил, что хочет стать актёром. Сейчас вспоминать того мальчишку, что стоял здесь с бутылочкой пива и ещё одной под рукой, было горестно, но знакомый силуэт в мыслях заставлял лицо расплыться в робкой улыбке. Здесь сидел сам Сону, прямо на соседнем шезлонге от Гону, Ким тогда до последнего надеялся, что Ли совсем не понял, что каждую свободную секунду младший смотрит на его лицо и восхищается. Гону же лежал, словно совсем отстранённый, но ничего подобного и в мыслях не было. Из них всех он, наверняка, был самым образованным. Он много читал, много знал, жаль только, что до последнего сомневался в своём будущем. Ким пустил руку по этому злосчастному шезлонгу. Его будто электрический угорь ужалил, но рука не отдёрнулась, даже подалась вперёд. В итоге он выдохнул, и выдохнул, наверное, всё то, что держалось в голове так долго, всё то, что мешало разумно мыслить. Он подошёл ближе к воде, зачерпнув немного себе в ладони. Вода — такой же мир. Он всмотрелся в чистую воду, должно быть, тут часто убираются. Капли вылились до конца, и тогда он смог снова положить руки в карманы и встать, всматриваясь в далёкий горизонт. На телефон пришло смс. «спать собираешься?» «нет» — честно ответил Сону, подумал, что врать нет смысла. «уже поздний час» — константировал Нишимура. «знаю, я ещё не дома, сейчас пойду» — быстро печатал он, одновременно отдаляясь от берега. «где ты?» «я на берегу» «скинь мне геолокацию и не уходи никуда, хорошо?» — волновался младший. «тебе не нужно ехать, я уже ухожу» «правда, сиди на месте, ладно?» «хорошо, *геолокация*» Либо Нишимура приехал очень быстро, либо для Сону долго смотреть в одну точку — занимающее занятие. Он отвёл взгляд от отражения луны в воде лишь тогда, когда на него были направлены лучистые фары. Ники резво вылетел из машины, почти побежав к старшему. Он крепко обнял Кима, не выпуская из объятий. — Давно не виделись, — решил Сону разбавить атмосферу шуткой. Нишимура, вероятно, приказал машине не уезжать, потому что она все ещё стояла на месте. — Это на меня не действует, — парировал младший. — Я всегда скучаю, — наконец-то выпустил он его. — Все в порядке? Ким лишь неоднозначно замолчал, да и слова вовсе не нужны были, Ники и так знал, спрашивать такое довольно смешно. — Пойдём в машину? — кивнул он в сторону автомобиля. — Поедешь ко мне? — Поеду, — согласился тот, позволяя направлять себя в нужную сторону. — Я тут поэтому и остался. Как бы то ни было, сна ни в одном глазу не было, но всё тело пробирала неопределенная тревожность. Пейзажи за окном сменялись один за другим, казалось, к концу поездки он начал подмечать даже самые мелкие детали природы. Нишимура любезно отблагодарил водителя, наверняка оплатив поездку через телефон, а после поднялся с Сону на свой этаж. — Ты почему молчишь? — наконец-то заговорил младший. — Не знаю, — тотчас ответил он правдой, разуваясь у порога. — Спать хочешь? — пытался догадаться Ники, запирая дверь на замок. — Не особо, — Сону покачал головой, продвигаясь вперёд, будто бы был в своём доме. — Что ты делал там? — решил тот затронуть тему, садясь на один из барных стульев на кухне. — Не знаю… — снова промычал тот, пытаясь вспомнить. — Я этого не планировал, само получилось. Нишимура горько вздохнул, но всё же поднялся, чтобы подать старшему стакан воды. — На этом берегу умер Гону, — Ким нарушил комфортную тишину, заставив младшего дёрнуться. — Ты как? — он поставил стакан перед сонбэ, а сам снова сел напротив. — Уже лучше, — из телефона стал доноситься противный звук сообщения. — Это Джей, — зачем-то объяснялся тот. — Потом отвечу, — он снова положил телефон в карман, а после достал оттуда тюбик краски. — Зачем я его взял… — Что это? — сразу заинтересовался младший, потирая глаза. — Сонхун и Джей подарили ради шутки чёрную краску, — улыбнулся Сону, торопясь засунуть ее обратно. — Чёрную? — удивился Ники, загадочно разглядывая розовую шевелюру младшего. — Да! — покачал он головой, как бы шутя осуждая своих друзей. — Помнишь, я обещал тебе, что покрашу твои волосы в обмен на помощь с вокалом? — Ты говоришь, что покрасишь мне корни, а не всю голову, так ещё и в другой цвет, — Ким понимал к чему толковал младший. — Давай! — тянул Нишимура, протягиваясь к сонбэ через барную стойку. — Давай вдвоём? — Да ты с ума сошёл… — качал старший головой, пытаясь отодвинутся. — Мы трейни, которые готовятся к дебюту, — произнёс Сону, будто бы это являлось ответом на все вопросы. — Понимаешь, к чему я клоню? — Не будь таким занудой! — Ники быстро обежал стойку, становясь прямо перед парнем. — Давай, сегодня же твой день рождения. — Уже нет, — глянул тот на часы. — Десять минут первого. — Давай! — снова повторял он. — Я возьму всю ответственность на себя, — Нишимура потянулся к рукам старшего, а губами прислонился к чужим. — Ладно, — Ким вытащил краску из кармана, протягивая парню. — Я уже отчаялся? Ники лишь немного посмеялся, проходя в ванну и думая, что старший пойдёт за ним. Сону даже не помнил, когда последний раз находился здесь, в его ванной. Ничего трепетного в этом не было, зато он заново налюбовался минимализмом интерьера. — Присаживайтесь, — младший сделал поклон, как бы в шутку, и указал на ванну. — Надеюсь, моя одежда не намокнет, — говорил Ким с просьбой, оглядываясь на младшего. — Сегодня я буду твоим парикмахером, — Нишимура тихонько усмехнулся, смешивая содержимое двух баночек. — Ты же умеешь… — На моей голове идеальный блонд, Сону, — он почти оскорбился. — А на моей голове отстойный розовый, — парировал старший. — Думаешь, чёрный на него нормально ляжет? — Твой розовый почти смылся, — он трогал чужие волосы, прощупывая их. — А если осветлишься ещё раз, то останешься лысым. — Ладно… — Ким почти вздрогнул. — Крась, — смирился он, опустив голову. — Если что отыграешься на мне, — пустил Ники смешок, продолжая смешивать жидкости. — Тебе никогда перчатки врачей не напоминали? — Сону оглянулся назад, наблюдая за тем, как Нишимура надевает перчатки, чтобы не запачкать свои руки. — Не особо, — поджал он губы, поправляя силикон на своих руках. — Может только стоматолога… — Ты боишься стоматологов? — Ким почти рассмеялся. — Эй, это не смешно! — казалось, Нишимура топнет ногой. — Просто в детстве я часто у него был из-за проблем с зубами… — он прикрыл глаза, чтобы избавиться от давящих воспоминаний. — Так тебе перчатки напоминают докторов? — Я в больницах был не часто, но почему-то для меня это довольно страшно, — он шмыгнул носом и снова отвернулся. — Там пахнет смертью. — А по-моему медикаментами… — Ники посмеялся, пытаясь разрядить обстановку, а после начал прикасаться кисточкой к волосам. — Ты сказал, что у тебя идеальный блонд, — напоминал Сону, ерзая. — Ни за что не поверю, что ты красил сам себя. — Никогда, — подтвердил младший, продолжая возить кисточкой по голове. — Но я часто видел, как это делают. Знаешь, чтобы двигать кисточкой туда-сюда много ума не надо. — Значит, я буду более квалифицированным специалистом, — самоутверждаться сонбэ, немного улыбаясь. — Я ни разу в парикмахерской не красился. — Оно и видно, — шутил Нишимура, но тут же получил по руке. — Эй! — нахмурился старший, поджав губы, а после молча отвернулся. — Я же пошутил, — тянул слова Ники, кладя кисточку в емкость с намешанной краской. — Ну… — Ким всё молчал. — Сону-я, поговори со мной… — он аккуратно снял перчатки, забравшись в ванну и разглаживая руками чужое лицо. — Если продолжишься молчать, я тебя поцелую, — пригрозил вдруг младший, сонбэ даже не шелохнулся, лишь невозмутимо глядел вниз. — Ну… — Так поцелуешь? — вырвалось у Сону, он поднял глаза, глядя в чужие. Нишимуре намёки не нужны, он и сам по такому взгляду мог понять всё, и никакие слова ему не были бы нужны. А Ким в свою очередь понимал, Ники его точно не поцелует, пока сам не удостоверится в том, что сейчас можно. Младший лишь привычно потянулся вперёд, пытаясь захватить чуть больше пространства в свои губы, а может и переплестись языками. Нишимура никогда не поймёт, почему его сердце так трепещет и, наверняка, пропускает один удар. Руки болезненно тянулись к чужой макушке, но мозг понимал — единственное, чего Ники сейчас не хочет, так это окрасить свои ладони в чёрный цвет. Пришлось трогать чужое лицо, проглаживать тонкую шею и эти рельефы ключиц, от которых младший и вовсе мог сойти с ума. Как обычно воздуха не хватало, а здравый смысл преобладал у старшего, который этот долгий поцелуй и разорвал. — Вы отвратительный специалист, — промычал Ким, вытирая свои губы рукавом чёрной кофты. — Ты не докрасил мне волосы, — решил напомнить сонбэ, подразумевая то, что им пора бы остановиться. Ники без лишних раздумий встал и взял кисточку, продолжая окрашивать чужие волосы. — А перчатки? — посмеялся старший, прикрывая рот рукой. — Точно… — тот закатил глаза, ему хотелось провалиться на месте. — Я пожалуюсь твоему начальнику, — повёл Ким пальцем, наблюдая за младшим. — Но Вы мой начальник, — ухмыльнулся Нишимура, поправляя перчатки и берясь за свой инструмент. Сону даже не моргнул, лишь в мгновение ока окрасился в красный, а после, тихонько отвернувшись, похлопал себя по щекам. — Готово, — Нишимура гордился своей работой, он снял перчатки, скомкал их и выкинул их в мусорное ведро. — И сколько нужно будет ждать? — Сону вылез из ванны и стал разминать суставы. — Минут 30, я думаю, — пожал он плечами, перепрыгнув через бортик ванны и заняв место Сону. — Приступай, мастер. — Смотри и учись, — подмигнул старший, надевая новые перчатки. — Ты, наверное, пожалеешь об этом, — посмеялся он. — У тебя же идеальный блонд! — Я не жалею ни о чём, что связано с тобой, — медленно проговорил Нишимура, но оборачиваться на сонбэ не стал. — Правда? — спросил Ким спустя время. — Правда. Ким краски не щадил и наносил умело и уверенно. — Повернись-ка, — просил Сону, давя яркую улыбку. Ники послушно повернулся. Ким дотронулся кисточкой до одной из его бровей. — Будет странно, если брови останутся светлыми, — объяснял старший. — Может, это был бы мой стиль? — наклонил он голову вбок. — Тогда может оставишь одну бровь светлой? — усмехался Сону, понимая, что Нишимура прикалывается. — Я ведь только одну накрасил. — Беру свои слова назад, — он мило улыбнулся, подставляя своё лицо ближе. Ким, как и хотел, накрасил и вторую бровь, а после прошёлся чёрной краской по чужому носу. Ники сразу среагировал на холодное прикосновение, широко раскрыв свои глаза. Сону же быстро убрал кисточку в раковину и стянул с себя перчатки, попятившись назад. — Ах ты! — подхватил Нишимура, пытаясь вылезти из ванной и побежать за парнем. — Готово! — прокричал ему вслед Ким, пытаясь убежать. Ники же был быстрее, не дал Сону даже открыть дверь, лишь тихонько прижал к одной из белых стенок. — Тоже хочешь чёрный нос? — прищурил младший глаза, раслабляя хватку на чужих запястьях. — Сдаюсь, — промычал Ким, глядя на свои ноги. — Можешь взять кисточку и испачкать мой нос, — он поднял взгляд, всматриваясь в чужие глаза. — Не-а, я сделаю по-другому. — Ники пустился вперёд, дотрагиваясь своим носом чужого, окрашивая и его. Нишимура не закрывал глаза, лишь следил за эмоциями сонбэ, которые мимолётно переходили от удивления к смущению. В конце концов, старший поддался вперёд, сцепляясь с чужими губами, чувствуя как влажная голова скользит по белой стене, оставляя на ней чёрные пятна. Поцелуи этих двоих всегда были слишком чувственными, они всегда были полны надежды и, вероятно, тяги и желания. Такое, наверное, чувствуется, когда целуешь действительно важного человека. Когда в животе вместо бабочек невыносимо стягивает, а голова выбивает из себя всё то, что не важно, всё то, что не имеет значения, оставляя лишь губы на губах и язык на языке. Когда руки не слушаются и ползают по чужому телу, которое ты уже знаешь лучше, чем своё, когда хочется шептать на ухо и целовать шею. — Твоя стена… — виновато промямлил старший, отстраняясь от чужих губ. — К чёрту, вызову клининг, — Ники махнул рукой, пытаясь снова прислониться к чужому лицу. — Слушай, это нужно отмыть сейчас, — Сону бездумно отвернул голову, опуская чужую руку и выходя из «клетки». — Потом засохнет и будет хуже. — Я же могу просто вызвать людей, — его желваки напряглись, но он всё же сел на бортик ванны. — Давай просто отмоем это сейчас, — Ким указывал пальцем на небольшое пятно, что осталось от его головы. — Все равно нужно скоротать время, чтобы смыть краску с головы. — Мы могли бы скоротать его по-другому, — все ещё дулся Нишимура, скрещивая руки на груди. — Давай, помогай, ребёнок, — Сону потянул его за руку, заставляя встать. —Где у тебя тут тряпки? — Я сам всё вытру, — пытался выдавить улыбку младший, он подошёл к одному из шкафов, откуда достал новую упаковку тряпок. — Ты никогда ими не пользовался? — раскрыл глаза Ким, почти рассмеявшись. — Обычно этим не я занимаюсь, — нахмурился тот, выжимая намокшую тряпку. — Тебе помочь с этим особо сложным делом? — снова надсмехался старший, почти сложившись пополам. — А тебе голову смывать не пора? — приводил его в память Нишимура. — Точно… — Я закончу и дам тебе чистую одежду, — он кивнул в сторону пятна, которое почти исчезло со стены. — А ты не хочешь прогуляться после всего этого? — он обвёл взглядом помещение. — А ты куда-то хочешь? — поднял бровь младший, промывая тряпку и кладя ее на батарею. — Хочу в парк, — он завёл руки за спину, стоя поодаль. — Я не помню, когда мы там были в последний раз. — Хорошо, — кивнул Нишимура. — Но тебе же все равно нужно новое нижнее белье? — подмигнул тот, выходя из ванной. Признать себя с новым цветом волос было сложно, но Ким уже привык к этому ощущению. Когда он только перекрасился в розовый, то первые пару раз, стоя у зеркала и умываясь, он почти кричал от неожиданности. В любом случае, чёрным он не был ещё никогда. Его натуральный цвет довольно тёмный, но до чёрного ему ещё далеко. Только сейчас, видя себя в зеркале, нахлынула жалость. Было жалко осветлённые волосы, из которых чёрный цвет вымыть будет нереально. А если цвет и будет смываться, то явно в болотно-зелёный или сине-седой, ни одна из этих перспектив его не устраивала. Как бы то ни было, он решил забить и смириться. Чёрный цвет ему шёл, да и волосы не выглядели убитыми, значит всё хорошо. И подстричься надо. И дело не в том, что волосы слишком длинные, они были чуть длиннее переносицы, да и Ким ярый ненавистник гендерных стереотипов, так что такие волосы ещё очень даже короткие, только вот ему казалось, что такая длина ему вовсе не идёт. В голове играли две шарманки: одна твердила сделать что-то новое и просто плыть по течению, другая же говорила, что стоит оставить всё так, к чему Сону уже привыкнул, не выходя из зоны комфорта. А ещё было страшно от того, как отреагирует агентство, хотя дебют запланирован на осень, так что у него будет время исправить всё то, что он натворил. Он тихо выдохнул в зеркало, оставив на нем мутный след и вышел из ванны, сразу нацепив на себя уличные штаны. Было противно ощущать ношенные штаны на чистой коже, футболку ему одолжил Нишимура. Шорты ему, кстати, тоже одолжили, но Сону яро настаивал на том, что они всё равно выйдут на улицу, так что надевать чистые шорты нет смысла. Старший дождался, пока Ники выйдет из ванной, а после буквально вытолкнул его наружу, несмотря на то, что у обоих волосы все ещё были влажными. Из-за мокрой головы холодно не было, температура даже ночью была довольно жаркой, самый расцвет летних температур, который, кстати, очень сильно ударял по самочувствию Сону всегда-в-оверсайз-и-с-длинными-рукавами. Луна светила не ярко, виднелся лишь полумесяц, почти полностью закрытый облаками, но он всё же пропускал немного света, оставляя на глазах блики. Сейчас у обоих, должно быть, вспыхнули насыщенные воспоминания. Они не так давно ходили этой привычной дорогой, глядя на бесконечные высотки, закрывавшие десятки звёзд. Не зря говорили, в Сеуле звёздное небо увидеть невозможно, но не то чтобы Нишимуру это сильно волновало. Ники обычно ничем таким не интересовался, он не мог увидеть красоту в современной архитектуре или живописном небе, или, может, не хотел видеть, ведь перед ним всегда горит яркая звезда. Но если вспомнить начало, то эта звезда не была такой уж и яркой, наоборот, она почти потухла, но сейчас она светила великолепно, отражаясь на другие звёзды и заставляя их сиять. Ники видел его, когда он погас, он также видел, когда тот начинал светиться. И пока Ким завороженно глядел на мутную луну, видя в этом нечто прекрасное, Нишимура смотрел на него, наблюдая за самой прекрасной звездой в его жизни. — Рики, не знаю, что бы я делал без тебя, — внезапно признался Ким, проходя чуть вперёд. — В этом нет моей заслуги, — честно произнёс младший, катая ногой камушек. — Ты сделал это будучи таким, какой ты есть. Ты был сильным, в тебе была надежда. — Нет, — остановил его Сону, резко оборачиваясь и останавливаясь прямо перед ним. — Это благодаря тебе. Ты помог мне, — он подошёл почти впритык, глядя снизу вверх. — Я был смелым лишь потому, что знал, ты будешь рядом, — старший заглянул в чужие глаза, будто пытаясь прочитать мысли парня. — Это давало мне силы. — Ты поверил в себя, Сону, — Ники прикоснулся к чужой руке, переплетая пальцы. — Я далеко не такой хороший, как ты думаешь, — он лишь чуть поджал губы, не прекращая глядеть в чужие зрачки. — Я знаю, что мы ещё не до конца открылись друг другу, но, знаешь, я приму все твои недостатки, — Ким застенчиво улыбнулся, но не жалел о сказанном. — А вдруг я что-то скрывал от тебя, вдруг обманывал? — он прижал своё лицо почти вплотную к чужому. — Не говори чепухи, — закатил старший глаза, параллельно оглядываясь по сторонам, а после прильнул к чужим губам. На самом деле, вид здесь был неимоверно красивым. Ничего не поменялось, да и было бы странно, если бы всё в действительности изменилось, прошло не так много времени. Речка, что журчала поодаль, переливаясь звонким звуком, деревья, что шелестели под силой тёплого ветра и тусклые фонари, что по ночам почти не освещали улицы. Сегодня ярче всех светился Сону. Наверное именно поэтому луна закрылась объёмными облаками, а фонари светили слабее, чем обычно. Мягкие рельефы кожи. Родинки Нишимуры, что ощущались под подушечками пальцев довольно сильно, тихое дыхание изо рта в рот и смущающие гляделки — структура встреч этих двоих. Много любви, много понимания, так много боязни разочаровать друг друга. Что на счёт доверия? — Спустимся к речке? — Ким буквально расплывался в улыбке, тянув парня вперёд. — Ты уверен? — волновался младший, но все равно шёл за ним. — Ничего не случится, если мы просто посмотрим на водичку, — он шутливо закатил глаза, потянув Ники быстрее. — Как будто мы тут с тобой не сидели… Вода сегодня была темнее. Всё дело было в размытой луне, что совсем не отражалась в водоеме, оставляя его чернеть. Волн тоже не было, да и это не море, чтобы что-то здесь бушевало. Лёгкий бриз с теплотой касался щёк, заставляя их краснеть раньше времени, и песок оставался на влажных руках маленькими крупицами. — Знаешь, мы ведь впервые тоже встретились при таких обстоятельствах, — усмехнулся Нишимура, глядя в горизонт. — Тогда ты стоял на краю пирса… — начал старший, поджимая губы. — Так вот почему ты оттянул меня… — он серьезно задумался, сверля взглядом песчаные частички. — Ты меня тогда взбесил, — Ники пропустил смешок. — Но меня тогда все раздражали. — Да, а потом в столовой ты почти ударил какого-то парня, — вспоминал Ким, жестикулируя. — Я тогда сжал твои руки, — он непроизвольно взглянул на чужие запястья. — Это, должно быть, было больно… — Но ты всё равно пошёл за мной, так что всё нормально, — старший похлопал парня по плечу, пытаясь выбить из него сомнения. — А потом ты узнал… — О порезах, — продолжил Нишимура, кусая губы, будто вспоминать это было трудным испытанием. — И я, как всегда, отреагировал агрессивно, — он истерически усмехнулся со своего поведения. — Ничего стра… — Ты мне тогда соврал, — контактировал тот факт. — Сказал, что таким больше не занимаешься… — Но после я узнал, что мы не такие уж и разные. А потом и ты узнал, что я гей, — раскинул Ким руки. — Когда я тебе понравился? — вдруг спросил он. — С нашей первой встречи, — без колебаний произнёс младший, не глядя на собеседника. — А ты? — теперь он смотрел в чужие глаза. — С нашей первой встречи,— словно эхом повторил тот, и улица будто совсем затихла. — Тогда, в тот день, когда мы познакомились, я размышлял над тем, как умереть будет проще. Думаю, я тогда был на грани. И знаешь, оказывается выстрелить себе в голову - самый простой и гарантированный способ. — Совершить самоубийство - эгоистично, — промямлил Нишимура, утыкаясь в пол. — По-моему эгоистично отговаривать самоубийцу, — пожал тот плечами, устраиваясь поудобнее. — В общем, ты спас меня и может сейчас не самый подходящий момент, чтобы говорить это, но я тебя люблю, — он пытался заглянуть в чужие глаза. — Я тоже люблю тебя, — протяжно мычал Ники, утыкаясь губами в чужие, повалив тело парня на сухой песок. Спустя пару сладких поцелуев на телефон Нишимуры пришло сообщение. Он лишь яростно выдохнул, пока не открыл его. «Веселитесь с Сону? Не испачкайтесь.» — Даниэль.