Самый хрупкий орган

— Мда, — Медведева вздохнула и оперлась на подоконник. За окном шёл первый снег, а Женя смотрела на него через больничное окно. Сердце снова довело её до этого. Алина отошла на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Её можно понять, запах хлорки и лекарств мало кому нравится. Алина стояла на крыльце. Снежинки постепенно присыпали её голову, смачивая капюшон кофты. Было тяжело. Таблетки действительно не помогали, может, Женя права и стоит прекратить её мучать? Она закурила. Достала единственную сигарету, припрятанную во внутреннем кармане кофты. — Это что? — перед её глазами вскочил Миша. — Господи, напугал, — Алина закашлялась и убрала сигарету от своих губ — Ты куришь? — Когда-то курила и сейчас, кажется… Снова. Миш, ты свободен? — она сделала затяжку и выдохнула. — Ну, да. До завтрашнего вечера, как птица в небе, а что? — Поехали в бар сегодня? — Снова хочешь запить проблемы? — Коляда усмехнулся и потер плечи, стряхивая с них снег. — Да, мне нужно… Выпить. И поговорить с кем-то. — Я к Женьке хотел, можно? — Не думаю. Она сегодня не в настроении. — Тогда, я подожду тебя тут? — Миша забрал у неё сигарету и сделал затяжку. — Да. Жди, я быстро, — Алина стряхнула с себя снег и вошла в здание больницы. По лестнице она поднялась на седьмой этаж, там находилась кардиология. Повсюду мелькали белые халаты и темно-синие хирургички, прям как форма врачей в сериале «Анатомия Страсти». Девушка вошла в палату номер 707 и увидела Женю, которая стояла у окна. — Эй, как ты? — Алина подошла к ней со спины и обняла, складывая ладони на её животе. — Руки холодные, — шепнула Женя, а в следующую секунду сжалась и оперлась на подоконник. — Что такое, Жень? — Загитова подошла сбоку и взглянула на лицо возлюбленной. — Ненавижу все это, мне снова больно, — она ударила кулаком по подоконнику и заплакала. Алина отшатнулась. Женя впервые так реагировала на свою болезнь. Капельница вылетела из катетера, когда Женя дернула рукой. Из раны тут же потекла кровь, которая тонкой струйкой текла вниз по руке и скатывалась на тонкие мраморные пальцы. Было больно видеть её такой. Такой злой и расстроенной. Казалось, что в такие моменты она могла бы прикончить сама себя, лишь бы этого не было. Злость накрывала бешеной волной. — Я… Я позову врача, — Загитова выбежала из палаты и пробежала к сестринскому посту. — Можете пройти в семьсот седьмую, пожалуйста? — Да, конечно. Женя опять буянит? — сестра усмехнулась. — Да, — вздохнула Алина и побежала вниз по лестницам. Она вновь выбежала на улицу и чуть не врезалась в Мишину спину. — Я не могу больше. Не могу, — обессиленно шепнула она и сползла по стенке. — Поедем пить, Аль? — Коляда подал ей руку. — Угу, — Алина схватилась за его ладонь и встала.

***

Алина заказала себе несколько наборов их любимых шотов. — Я буду твоим трезвым водителем? — Миша улыбнулся и сделал глоток сока. — Угу, если сам не напьешься случайно или я на тебя не надышу, — Алина осушила стопку. — Мой любимый карамельный, — вздохнул парень и подпер голову рукой. — Давай проверим твою выдержку? — брюнетка отставила несколько стопок с карамельным шотом на край стола. — Тяжело… Ты Жене не сказала? — Нет. Она психанула, выдернула все капельницы, я позвала медицинскую сестру и ушла. Не смей меня осуждать, я сама с этим справляюсь, — она выпила еще один шот. — Я сегодня молчаливый слушатель, — Миша помахал руками и улыбнулся. — Сейчас, еще тройку шотов и я не заткнусь, — Алина кивнула и выпила ещё стопку. — Смотри, чтобы не поплохело. — Заткнись, ты сегодня слушатель и трезвый водитель, если тебя не подведет твоя выдержка, — она кивнула на несколько карамельных шотов. Спустя полчаса половина заказанного алкоголя была уже выпита. Перед глазами всё уже немного начинало плыть, то ли от подступающих слез, то ли от алкоголя и вертолетов в голове. — Ты еще нормально? — Миша пощелкал пальцами перед её лицом. — Не делай так, — она ударила его по ладони и вздохнула. — Мне больно. — Что такое? — Коляда допил свой сок и поставил одну ногу на стул. — Я не знаю как жить дальше. Я не знаю, что делать с Женей. Наши отношения как качели. И я, блять, я потеряна. Я никак не могу помочь, иногда ощущение, что она меня не слышит, не слушает и вообще не хочет слышать. Я поняла, что таблетки не помогают и она права, но я не хочу переставать бороться, как она это делает. Я, черт возьми, хочу чтобы она жила и была жива, — Алина выпила ещё одну стопку и утерла слезу. — Это несправедливо. Почему она? Скажи, почему она? Что она сделала плохого? Она была фигуристкой, да, троечницей в школе, но она очень хорошо её закончила, поступила в университет в котором ей не понравилось, но она нашла свое место. Свою кофейню на окраине. Она нашла меня на втором курсе учебы в университете, мы нашли друг друга и стали невероятно счастливыми. Так какого черта? Почему она должна это всё выносить? Почему это должны терпеть наши отношения? — еще одна стопка и шумный всхлип. — Я не знаю, Алин, — Миша выпил стопку карамельного шота. — Ага, сдался, — Загитова усмехнулась, шмыгая носом. — И… Я ненавижу себя в определенные моменты. Я не знаю что делать и, знаешь что я делаю? Правильно. Бинго. Я сбегаю. Как сегодня, как пару недель назад, как каждый месяц после того, как узнала о её диагнозе. Я не умею с этим жить. Я не умею, — шепнула она сдавленным голосом. — И я, черт возьми, так скучаю по тому, как всё было раньше. Счастливая и довольная Женя, совместные походы в душ, веселая атмосфера дома, постоянное спокойствие и уют, крепкий и надежный фундамент на будущее, а теперь… А теперь я даже не знаю будет она жива завтра или нет, — Алина пожала плечами, выпила еще стопку и уже даже не стала стирать потоки слёз со своих щек. — То есть, обвиняешь её в том, что она нарушила твою спокойную жизнь? — Миша выпил одну стопку, а за ней и вторую. — Чего? Придурок, ты меня вообще слушал? — взгляд карих глаз резко стал обозленным. — Звучит так, будто она виновата, что у неё болезнь сердца. Блять, думаешь, ей приятно портить твою жизнь? приятно рушить ваше спокойствие? — Заткнись пока не поздно, Коляда. Во мне очень много алкоголя и я не ручаюсь за свои действия. — Так брось её, если она так все портит. Брось, если не хочешь терпеть больницы, боль, ограничения, если не хочешь жить одним днем, если тебя так бесит то, что ты не можешь быть уверена в завтрашнем дне. Брось Женю, не еби ей и себе мозг, может, она найдет того, кто стерпит? — Сволочь, — Алина резко дала Мише пощечину и вскочила из-за стола. — Ты слышишь, что ты говоришь своим пьяным языком? — она оперлась на стол и сжала зубы. По щекам лились слёзы, которые она не могла контролировать. Она злилась на Мишины слова. — Успокойся, мы оба пьяны. Пойдем проветримся, — он схватил ее под локоть и вытащил из бара. Они вдвоем уселись на бордюр. — Я тебя ненавижу, — так по-детски, но с яростью шепнула Алина. — Взаимно, дурочка, — Коляда рассмеялся и пихнул её в бок. — Я прямо сейчас пойду к ней в больницу, — Загитова резко вскочила и тут же пошатнулась. — Господи, куда ты в таком виде, тебя потом к ней вообще не пустят, — Миша встал и схватил её под руку. — Поедешь к ней завтра утром. — Я поеду сейчас, — она дернулась и неуверенным шагом пошла вперед. — Сейчас я отведу тебя домой, а утром ты поедешь к ней. — Не указывай мне! Ты и так наговорил больше, чем тебе дозволено, — Алина сердито топнула ногой. — Ну, прости меня. — А если не прощу? — девушка сложила руки на груди. — То… Не знаю, что я буду делать. — Ладно, но я спихну это на твою выдержку и карамельные шоты. Если ты скажешь такое еще раз, то я убью тебя и ты не отделаешься одной безобидной пощечиной. — Безобидной… Ты чуть не снесла мне челюсть, Загитова, — он рассмеялся и повел девушку в сторону дома. — Ой, не ври. Это была легкая пощечина, я даже не старалась, — Алина улыбнулась и повисла на его руке. — Тебе легче? — Не знаю. Кажется, что с каждым днем будет тяжелее и тяжелее, но знаешь. Я так сильно её люблю. И я ни за что не оставлю её. — Знаю. Она с тобой счастлива, — Миша похлопал Алину по плечу. — Идём.

***

Алина вскочила рано. Голова после вчерашнего знатно болела, спать хотелось, но она быстро собралась и поехала к Жене в больницу. На улице было ещё темно, всё напоминало о том, что уже почти зима. Она осторожно и тихо прошла в отделение, а затем в Женину палату. Благодаря доктору Анне это было сделать легко, ведь она выполняла все Женины прихоти. В палате было темно. Кардиомонитор размеренно пищал, а через окно попадал свет от фонаря и от фар машин, которые проезжали мимо. — Моя маленькая, — шепнула Алина, склоняясь над кроватью. Она сняла обувь без рук и осторожно забралась на край кровати к Жене. — Мм… — Женя вздохнула и повернулась на бок, лицом к Алине. — Чш, маленькая. Я здесь, — Алина улыбнулась, обняла девушкой одной рукой и уткнулась носом в её волосы. Женино дыхание было спокойным и размеренным, как и стук Жениного сердца. Оно билось равномерно, об этом всем напоминал писк кардиомонитора. Алина прикрыла глаза, вдыхая аромат Жениных волос. Они пахли её шампунем, который Загитова так любила. Пальцы сами собой сжались на её футболке. — Спасибо, что ты есть, — шепнула Алина и подвинулась ближе. Они проспали так несколько часов. За дверью палаты уже кипела жизнь, а под окнами гудели сирены скорых, которые привозили всё новых и новых пациентов. — М… — Женя хотела потянуться, но рукой вдруг ударила кого-то, кто лежал в её постели. — Чего? — она потерла глаза и повернула голову. — Чего дерешься, — сквозь сон пробормотала Алина. — Что ты делаешь в моей постели, Алин? — Медведева хрипло усмехнулась и легла обратно на подушку. — Я сплю с тобой, как и всегда. — Скоро будет обход, Алин. — Плевать, — Загитова обняла Женю и прижала к себе покрепче. — Не больно? — М-м, — Женя спокойно выдохнула и носом уткнулась Алине в шею. — Я скучала. И прости за вчерашнее. — Ты прости. Как рука? — Всё хорошо, просто крови было много. Можно тебя попросить? — Проси. — Можно даже если мы ссоримся или происходят такие ситуации, то мы всё равно по итогу будем спать вместе? В плане, чтобы не было, мы все равно будем спать вместе и не уйдем в разные постели. — Хорошо, Жень. Видишь, я сейчас здесь. И мы спали вместе, — Алина провела по её щеке рукой. — Да, спасибо тебе. Всё хорошо? — Всё хорошо. Давай ещё поспим? — Загитова легла на спину. — Иди сюда. Женя положила голову Алине на грудь и обняла её одной рукой, спокойно выдыхая. — Как сердце? — Алина провела пальцами по прядям Жениных волос, осторожно разделяя их. — Всё хорошо. Сказали, что скоро выпишут. — Отлично. Закрывай глазки. — Спасибо. Я тебя люблю. — И я тебя люблю, — Загитова выдохнула, осторожно поглаживаю свою возлюбленную по волосам и плечу. — Сегодня снега больше? — Больше. Совсем скоро будут сугробы. — Скоро новый год. — Да, Жень. Будем ставить ёлку, покупать подарки, вешать огоньки везде. Лея будет счастлива, я думаю. Это будет её любимый праздник, — Алина усмехнулась. — Как она? Ты не забываешь кормить? Гладить? — Жена поглаживала Алинин бок. — С ней всё хорошо. Не забываю, конечно. Кормлю как нужно, глажу, она скучает по тебе. — Мы скоро увидимся, — Медведева улыбнулась. — Да, любимая. Скоро. А пока поспим ещё? — Угу, — Женя прикрыла глаза, ощущая на себе такие драгоценные касания Алининых рук и пальцев.