Красная нить

Пик стояла на палубе корабля, глядя как волны поднимались и ударялись об борт. Она витала в своих мыслях и пыталась отбросить некоторые свои страхи. Пик была укутана в тёплую шаль, чтобы не замёрзнуть в лучах ещё раннего солнца. Как красиво было это раннее солнце. Переливалось всеми цветами радуги в воде. Отражалось. Пик была готова наслаждаться этим вечно. Сзади кто-то подошёл. — Пик, дорогая, идём завтракать. — это был Жан, который приобнял девушку за талию и поцеловал в макушку. Пик стало тепло. — Конечно, пойдём. На завтраке было относительно тихо. Это потому, что в каюте ресторана сидели только Райнер и Конни, что удивило девушку. Армина и Энни не было на месте. Они никогда не пропускали завтрак. Наверное, у них была очень веская причина. — Доброе утро, Пик. — Райнер перечитывал в сотый раз газету, которую достал ещё в Марлии. — Доброе… А где Армин и Энни? — Пик не было на ужине прошлым вечером. У неё разболелась голова, и она рано легла спать. Зато выспалась после нескольких бессонных ночей с Жаном. Да и Энни почему-то ей ничего не сказала. — О, ты ведь ещё не знаешь! — заговорщически потёр руки Конни. — У них вчера было свидание! — Свидание? Правда? — удивилась Пик. — Как же я могла это пропустить. — Они были такими милыми! — Вы что, подглядывали? — спросила девушка. — А я говорил этим оболтусам, что подглядывать нехорошо! — закатил глаза Райнер. — Черт, я бы тоже хотела посмотреть! — И ты туда же… — Райнер принялся наконец-то за свой завтрак, обиженно глядя на подругу. — А сейчас-то они где? — Ты правда хочешь узнать, что они делали ночью? — ухмыльнулся Жан. — Ты бесстыдник! — театрально хлопнула Пик его по руке. Он вопросительно поднял на неё глаза, а она лишь прошлась по его волосам с особой любовью. — Хей… — Жан только взял её руки в свои. — Так значит… — продолжила Пик. — Они теперь вместе! Это так здорово! — Мне кажется, Армин мог об этом только мечтать. — улыбнулся Конни. — Свидание с любимой девушкой. — Ночь с любимой девушкой! — подхватил Райнер. — Секс с любимой девушкой! — ухмыльнулся Жан. — Так, хватит. Я поняла… Теперь празднуем воссоединение Арлертов? — Арлертов? Ты уже их семьёй обозначила? — Конни плеснул себе в стакан сок. — Я уверена, однажды у них будет семья. — Семья… Знаешь, думаю у них будет ребёнок… Однажды… — подумал Райнер. — Или два… — Хватит, ребята… — Пик махнула рукой. — Не загадывайте раньше времени. На самом деле Пик даже улыбнулась этому. Она бы была безмерно счастлива за подругу, если бы сама Энни была счастлива. — Ладно, я на самом деле думаю, что однажды мы все понянчим маленького Арлерта. — встрепенулся Жан. Хотя Пик заметила, что Конни отчего-то перестал улыбаться, но не обратила на это должного внимания. — Маленького? Это будет маленькая Арлерт! Я уверен! — воскликнул Райнер. — Чего… Откуда ты знаешь! Или твоё Брауновское чутьё никогда тебя не подводит? — Можно и так сказать! Почему-то этот разговор у Пик вызвал тогда массу эмоций. — Пик, я беременна. Пик сразу же вспомнился разговор в каюте ресторана, когда Фингер проспала свидание Арлертов. Эта гамма эмоций как в тот день прошлась вихрем по ней, заставляя посмотреть на Энни по-другому. — Энни… — Пик, представляешь, да. Я жду ребёнка! — Энни закусила губу. — Это так неожиданно, но я так счастлива! Леонхарт сильно обняла свою подругу, а Пик захватили самые разные чувства. Без сомнения, она была очень рада за подругу. Это было радостное событие для самой Энни, поэтому её счастье было счастьем и для самой Пик. У Энни будет ребёнок. Это замечательно. У Арлертов будет семья, о которой они мечтали. Пик улыбалась Энни. Даже пустила слезу, потому что искренне радовалась за подругу, несмотря на то, что что-то подозрительное крутилось в её мыслях. — Энни, дорогая, я очень рада за тебя! — произнесла Пик. — Я… Думаю, тебе стоит как можно раньше сказать Армину. Он будет счастлив. Через несколько минут Энни повела Пик в комнату, чтобы показать ей свадебное платье, скрытое от глаз Армина. Платье было красивого молочного цвета, украшенного стразами. Пик оно, конечно же, понравилось. — Затянем корсет так, чтобы не перетягивать сильно живот. — Энни погладила мягкую ткань. — Очень красиво, Энни. Ты будешь прекрасной невестой. — Пик в умилении сложила руки в ладони. — Ты правда так думаешь? — Я уверена… Я очень за тебя рада. Конечно, Пик была счастлива за подругу. Именно это она говорила себе лёжа в постели до того, как уснуть. Сон не шёл, а мысли сплетались в одно большое скопление чего-то, что нельзя было описать. Энни получила то, о чём мечтала. Любовь, спокойную жизнь, настоящую семью, в которой пусть не родилась, но которую создаст сама. Пик радовалась. Действительно радовалась. Но почему-то именно в этот момент она тяжело задышала и непрошеные слёзы покатились по её щекам. Она не хотела плакать. И не хотела брать в руки личный дневник, чтобы записать всё, что она хотела выплеснуть. Вообще, ситуация казалась простой. Ещё на корабле все они думали о том, что Арлерты станут чудесными родителями, которые смогут подарить своему ребёнку то детство, которого у них не было. И Пик действительно так думала. Но почему же сейчас поток нескончаемых мыслей выливался в один сплошной текст в личном дневнике, который девушке было даже стыдно перечитывать или ещё больше думать об этом. Все же Пик понимала, что хочет прочитать то, что ей удалось написать. Текст был очень отрывистым, поверхностным, и девушка знала, что её мысли какие-то неправильные. Чужие. Странные. Ей нужно было просто порадоваться за подругу. Ей нужно было просто искренне порадоваться счастью Энни. Пик ещё раз пробежалась по только что написанным строкам. «Я не знаю… Почему я это чувствую… Почему… Почему… Я ведь рада за Энни… Почему?» Почему? Почему она чувствует смятение в душе? Почему она чувствует что-то, что так сильно щемит сердце. «Правда в том, что я до ужаса завидую Энни» Это была финальная строчка в дневнике. Аккорд. То, что камнем скатилось вниз на самое дно. И Пик понимала, что она чувствовала. Она радовалась за подругу, но между тем в ней крылась зависть. Ей тоже хотелось ребенка. Сколько себя Пик помнила, она мечтала работать с детьми, иметь ребёнка, иметь семью, с которой будет чувствовать себя, словно она дома. Не то, чтобы она боялась быть одна. Отнюдь. В течении жизни Пик поняла, что куда бы её не завела судьба, она постарается сделать себя счастливой. Раньше она много думала о смерти. Когда была титаном-перевозчиком. О долгой жизни нельзя было даже подумать, но она надеялась, что в минуты свободы сможет почувствовать себя настоящей. Когда проклятье Имир пропало, она разом вспомнила все свои мечты. Она сразу же вспомнила свою маму… Такую далёкую. Её мама вплоть до смерти хотела, чтобы дочь танцевала. Конечно, желанию матери никогда не суждено было сбыться. Пик жила в Либерио. Никакого балета и танцев для жителей гетто. Пик всегда любила детей. Ещё когда познакомилась с маленьким Фалько, младшим братом Кольта, она чувствовала, что понимает детей как никто другой. Но титаническая война всё перечеркивала. И вот мысли снова вернулись к Леви. Он бы никогда не хотел иметь с ней ничего общего. Он ясно дал это понять, когда назвал их поцелуй ошибкой. И вряд ли капитан бы хотел, чтобы у них была семья. Да что там семья. Отношения. Он не хотел даже отношений. Он пресёк всё. Пик злилась даже на это. Почему это так несправедливо? Пик перечеркнула все записи. Так нельзя. Энни её подруга. И судьба распорядилась именно так. Нет, она не должна завидовать Леонхарт, потому что у них разные жизни. Разные пути. Ещё в подростковом возрасте, когда Пик только стала титаном, она думала, что о мирной спокойной жизни можно забыть, но когда эта самая мирная и относительно спокойная жизнь наступила, на её пути появилось желание создать семью. Она хотела подарить своему ребёнку то, чего у неё самой никогда не было. Спокойствия. Она хотела подарить свою любовь ребёнку. Понимала, что это большая ответственность, в этом хрупком мире, но всё равно мечтала. Пик бросила дневник в шкафчик и снова завалилась на кровать. Нет, никто не отбирал у неё мечты. Просто теперь, когда она влюбилась в человека, которому, очевидно, не нужна, всё казалось каким-то блёклым. Заснула девушка почти сразу же, и наутро, проснувшись, она поняла, что чувство, которое не давало ей спать, исчезло. Она надеялась, что просто отпустила это, поэтому, когда Армин уехал из дома, она ещё раз поздравила Энни и напомнила ей, чтобы та скорее все рассказала жениху. Пик постаралась спрятать все свои мысли в дальний угол. Дни в доме Арлертов тянулись очень медленно. Пик казалось, что прошла целая вечность. Она читала книги из библиотеки Армина, гуляла с Энни, сопровождая её в разные места. В один раз Леонхарт даже завела её в свой любимый магазин пончиков, что привело Пик в восторг. Она сама взяла столько, что на ужине за чаем съела все. Настолько они ей понравились. Но мысли постоянно возвращались к Леви. Как он там? Всё ли у него хорошо? Как он отнёсся к тому, что она уехала? И самое главное… как вернуться назад? И нужно ли? Но ещё через несколько дней в дом неожиданно приехала Габи. Не то, чтобы Пик не ожидала, что так будет, ведь она догадывалась, что Леви первым делом напишет письмо именно Браун, но уже знала, что скажет ей девочка. А девочке много чего хотелось сказать. Габи, увидев Пик, только многозначительно вздохнула. Браун смотрела испепеляющим взглядом на Фингер, и когда Энни предложила девочке пообедать с ними, та вежливо отказалась. — Энни, я только пришла немного поговорить с Пик. — Что-то серьёзное? — обеспокоено спросила Леонхарт. — Нет-нет. Ничего такого. Когда Пик и Габи прошли в гостевую комнату, Браун закрыла дверь и снова посмотрела на Фингер. — Я знаю, что ты хочешь мне сказать… — Пик была готова к этому разговору. Или всё же не до конца… — Почему? Что у вас произошло? — Он правда написал тебе? — спросила Пик. Ей было всё-таки жутко любопытно. — Конечно написал. Он был просто в бешенстве и в растерянности, что было прекрасно видно по его письму. Пик, он места себе не находил. Почему ты даже не написала, куда поедешь… Он… — Я сама не знала, куда ехала… А откуда ты узнала, что я здесь? — Райнер сказал. Да неважно вообще. Пик, почему? Что произошло? — Габи было непонятно, почему Пик и Леви так внезапно поругались. Она ведь всё знала о его чувствах. Да и чувства Пик не были для нее загадкой. — Мы просто поссорились. Такое бывает… — Бывает? Пик… Не держи меня за дуру… — В смысле? — Он влюблён в тебя… — Кто? — Пик решила, что сошла прямо сейчас с ума. Что? Кто? Почему? Как? О чем сейчас сказала Габи. Это было так странно. — Кто-кто, наверное, Святой Дух. Не притворяйся, что не поняла. Леви действительно влюблён в тебя. И он сказал, что вы поссорились. Он хотел извиниться. А ты так внезапно уехала. — Не может такого быть… Он не может меня любить… Нет… Мы… Нет… Всё так сложно… — Но ты же можешь… Почему он не может? — Я… В смысле… Я не… — Ты можешь рассказать эти сказки кому угодно, Пик, но только не мне. Я всё понимаю. Вернись к нему. Вы должны помириться. — Почему тебе так хочется этого? Мы взрослые люди… — Взрослые и невероятно глупые. Оба. Из-за чего бы вы ни поругались, вы должны были помириться. Так строятся отношения. Вы ругаетесь и миритесь. Потому что именно так поступают влюблённые люди. — Да не может Леви быть в меня влюблён! — Почему? — Потому что… — на языке Пик вертелось только одно словосочетание. Бывшие враги. Они ведь бывшие враги с такой богатой и не самой лучшей историей. — Ты сама не знаешь ответ. Знаешь, почему? Потому что тебе хочется скрыться от этих чувств. Закопать их. — Мне? Закопать? Неправда! — Неужели? — Это он сказал, что между нами ничего нет. Что всё ошибка. Пик не хотела этого говорить, но сказала. Глаза заслезились, но ей было всё равно. Это ранило. Это причиняло боль. Это ломало. Пик была так сильно влюблена, что не понимала, как поступать дальше. — Он просто боится. Когда дело касается чувств, Леви очень сильно боится. Он такой же дурачок. — вздохнула Габи. — Мой тебе совет. Вернись домой. Леви ждёт тебя. После этого Браун ничего не сказала. Лишь вышла из комнаты, спустилась вниз, попрощалась с Энни и ушла, оставив Пик в смятении. Пик не верила, что такое может быть. Нет. Леви ведь сказал, что это ошибка. Всё, что между ними ошибка. Но… Может быть… Нет… Всё это было очень больно. Она не знала, стоит ли ей возвращаться. Особенно сейчас, когда в душе громыхает буря. А, может быть, Габи права, и они оба дураки? Пик, подойдя к зеркалу, взглянула на себя. Она нежно провела пальцами по губам, вспоминая поцелуй с Леви. Именно к этим губам прикасались губы Леви. Они целовали, сминали, ласкали. Это то, что она хотела снова почувствовать. Но он ведь назвал всё ошибкой. Но… Какими были реальные чувства капитана Леви? Стоило ли ей поехать в его дом и всё решить? Стоило ли ей сейчас покинуть Арлертов и поехать навстречу неизвестности? К счастью, Пик никогда не была трусихой. Она не Леви, который как огня боялся собственных чувств. Возможно, она понимала его. Он всю жизнь прожил в кромешном аду. Она не осуждала его. Права ли была Габи? Он был в неё влюблён? Правда? Она думала над словами девочки. Нужно было вернуться и поговорить. Нужно было действовать. Именно так Пик пошла в свою гостевую комнату, чтобы собрать вещи. Она собиралась вернуться в место, которое очень хотела назвать домом.