Красная нить

— Пик, всё хорошо? Голос Леви отвлёк девушку от окна, в которое она смотрела уже добрые пять минут. Он позвал её осторожно, нежно, но Фингер все равно вздрогнула, не ожидав, что он так внезапно зайдёт. В последние пару дней они мало разговаривали. Каждый вечер после ужина Пик возвращалась в свою комнату, закрывала дверь и засыпала под шум ветра. Погода на Парадизе была не самая лучшая, но зато наступала весна, и для Пик это означало новое дыхание. Но было бы это новым дыханием в её отношениях с Леви? Пик знала, что им нужно поговорить, но сознательно избегала бывшего капитана все эти дни. Леви словно не был против. Он давал ей всё. Пространство, время, спокойствие. Но на душе спокойно не было. И Пик знала, что однажды придёт день, когда им придётся поговорить. Фингер показалось, что это момент пришёл. Она смотрела на него и не знала, что видела, но все же снова отвернулась к окну, потому что глядеть на него было ещё большей пыткой. Пыткой было чувствовать, как он обнял её сзади, опустив голову на плечо. Это действительно было нежно, но Пик казалось, что ещё немного, и она упадёт в бездну. Провалится сквозь пол. Пик глубоко вздыхает. Им ведь так нужно поговорить, выпустить всё, что накопилось, но никто не решается и слова произнести. Почему никто не говорит? Почему они стоят в тишине и смотрят в окно? Почему? У Пик было много вопросов. Наверное, даже больше, чем у Леви. Ей показалось, словно дня свадьбы Армина и Энни вовсе не существовало. Он ведь не забыл? Он ведь помнил всё, что сказал? Пик глубоко вздохнула, прикрывая глаза. В какой момент жизни стала такой запутанной? Девушка ведь искренне верила, что теперь её жизнь будет не такой убогой. Теперь у неё есть хоть какой-то крошечный смысл, который она пыталась привнести. И все же она прерывает тишину. — Пошли спать. — коротко отвечает она, поворачиваясь к нему. Леви смотрит, как Пик нежно берет его руку и ведёт его на кровать. У неё нет сейчас сил спорить, ругаться или говорить что-то, что нарушит их маленькую идиллию. Она просто прижимается к нему, накрывая их обоих одеялом, и закрывает глаза. С ним хорошо. В его объятиях хорошо. И все же несказанные фразы застревают комом в горле, готовые в любой момент вырваться наружу, пока Пик не накрывает сон с головой. Все повторяется на следующий день. Они встают, завтракают молча, словно им нечего друг другу сказать, словно им нечего обсудить. Пик думает, что вся эта ситуация похожа на несмешную шутку, с которой она скоро заплачет горькими слезами. Она даже не знает, что хочется сказать Леви. А ведь говорить что-то надо. Но начинает именно он. — Ты какая-то грустная… Заметил-таки? Поговорит наконец-то? — Ммммм… — Есть причина? Пик закусывает губу. Какое нелепое происшествие. Она ведь точно знает, что причина есть. Но она есть только для неё. Видимо, для Леви нет никаких проблем. Он выжидающе смотрит, а у неё на душе буря эмоций, которые она пытается остановить. Но он же заметил. Заметил, что её что-то гложет. А гложет ли это его? — Что между нами? — на одном дыхание выпаливает Пик, глядя на Леви. Конечно, хочется скрыться от его взгляда. Хочется уйти и не слушать, что он сейчас скажет. А по правде говоря, ей страшно услышать. Страшно услышать, о чем он думает. — В смысле? — Что между нами? — повторила Пик свой вопрос, цепляясь ноготками за стол. Хочется вцепиться во что-то мягкое, но ничего рядом нет. Хорошо бы в чью-то руку. Этот вопрос такой нелепый. Такой странный. Но Пик понимает, что он самый правильный. Это единственное, что поможет ей понять. Вот только… Знает ли она сама, что хочет понять? Часы на стене слишком громко тикают. Или так кажется только Пик, которая с замиранием сердца выжидает каждую минуту, чтобы Леви ей ответил. У неё сердце бешено колотится, и, кажется, скоро вырвется наружу. — Пик! Вот ты где! Я тебя потеряла. — Энни осторожно подошла к Фингер, положив руку ей на плечо. Пик хотела побыть в гавани одна, но подруга нашла даже здесь. — Какие же всё-таки эти каблуки отвратительные. Фингер кивнула в знак согласия и отвернулась к закату. Закат был невероятно красив в этот день. Такой багряно-красный. Яркий. А каблуки... Каблуки вправду были отвратительные. — Прости, Энни, что-то сегодня у меня совсем настроения нет. — Даже выпить по бокалу вина не хочешь за отъезд? — Нет. Мне так жаль, что ты ушла. Возвращайся к ребятам. — Пик махнула рукой в сторону трактира. — Ну что ты, я не хочу тебя бросать тут одну. Может, тогда пойдём спать? Завтра отплытие. — Как ты поняла, что Армин — это тот человек, который тебе нужен? — выпалила Пик, не глядя Энни в глаза. Было страшно спрашивать, но Фингер всё же решилась, зажмуривая глаза. — Пик? Ты поругалась с Жаном? — Я не думаю, что я та, кто ему нужна. — Пик покачала головой, вскидывая глаза к небу и глядя на то, как солнце совсем уходит за горизонт. — Пик… — Ты видела, как он сегодня отреагировал на письмо, которое написала Микаса… — Так ты ревнуешь? — улыбнулась Энни. — Я не ревную! Я просто… Как понять, что это действительно мой человек? — А зачем тебе это понимать? Если тебе хорошо с ним, то… Просто будь с ним. — У меня плохое предчувствие. — У тебя плохое предчувствие, потому что ты слишком много об этом думаешь. Перестань… — Энни поднялась со скамьи, подавая руку подруге. — Лучше пойдём, ребята нас, наверное, потеряли. — И если действительно хочешь знать, твой ли это человек, подумай что будет, если он уйдёт из твоей жизни. — О чем ты говоришь, Пик? — Леви смотрел на неё так, словно совершенно не понимал, о чем речь. Пик не верилось в это. Она чувствовала, что он все понимает. Всё знает. Что это тревожит не только её, но и его. Доказать это она, конечно, не могла. — Ты знаешь, о чём я. — Не понимаю. Пик выдохнула. В голове гудело, и руки дрожали, отчего девушка опустила руки на колени и сжала подол домашнего платья, перебирая его меж пальцами. Хотелось забиться в угол и перестать думать, что все решится само по себе. Ничего не решится. Иногда Пик казалось, что её жизнь ирония. Абсурд. Фарс. Комедия. Сатира. В конце концов — драма. Этот год изменил её. Её жизнь. Но Пик казалось, что её мимолетное счастье слишком хрупкое. — Мне нужно вымыть посуду… — девушка встала из-за стола, вытирая уголки рта салфеткой. Она уже собиралась уходить, когда мужчина схватил её левой рукой за запястье, останавливая. — Мы не договорили. — Я не думаю, что сейчас подходящий момент. Сумасшедшая. Сейчас был отличный момент. Она это знала. Слова комом стояли в горле. Хотелось кричать, плакать, утыкаться ему в грудь, но только не молчать. К сожалению, молчание было сравнимо с пыткой. — А что между нами? — Я тебя об этом спрашиваю. Его глаза сверкнули. Пик казалось, что она теряет почву под ногами. Все же Леви Аккерман был невыносим. Абсолютно невыносим. Но, к несчастью для себя, чувства к нему внутри неё горели. — Я думал, что ты мне скажешь. Пик нервно засмеялась. Голова у неё шла кругом. Он издевался над ней. Бывший капитан в любви был такой же безжалостный, как на поле боя с титанами. Либо же Пик действительно сходила с ума. — Я? — она вырвала свою руку из его хватки. — Почему ты так жесток со мной, Леви? Перестань делать вид, что не понимаешь, о чём я! — Но я действительно не понимаю о чем ты. Разве не всё хорошо? — Нет! — она хотела кричать. Она бы прокляла тот день, когда согласилась ступить на порог этого дома. — Нет! — Что не так? — Мы оба были на свадьбе. Почему, поздравляя Армина и Энни, ты делал вид, что я для тебя никто? — Пик… — Нет, помолчи! — внутри неё все кипело. — Я знаю, что оговорилась тогда, но ты прекрасно знаешь, как дорог мне! Почему ты просто не можешь поверить, что кто-то может быть с тобой рядом, потому что хочет? Почему я снова слушала о том, что ты старый, хотя говорила тебе, что это не так? Почему, Леви? Огонь разгорелся с такой силой, что она заплакала. Она практически никогда так не вспыхивала. Это всё Леви. Он заставлял её чувствовать небывалый гнев, смешанный с её чувствами к нему. — Пик… — Это словно одна и та же песня, которая играет в моей голове постоянно. Я… — слова терялись на языке. — Я думала, что могу что-то значить для тебя. — И ты значишь… — Неужели? Она развернулась и ушла в другую комнату. Это было невыносимо. Она заперла дверь в свою комнату и легла на кровать, громко зарыдав. Она никогда не испытывала таких эмоций. Словно всё в душе покрывалось каким-то мраком. Почему ей казалось, что всё было идеально? Почему ей казалось, что та идиллия, что у них была, продлится вечно. Ошибалась ли она? Она не вышла на обед. И даже не вышла на ужин. Леви её не беспокоил, и ей уже начало казаться, что дом пустует. Так был проще укрыться от всех мыслей, что лезли в голову. Ей нужно было остыть, и, когда это произошло, Фингер вышла из своей комнаты, поглядев в окно. Время было уже позднее. Она прошла мимо его комнаты и поняла, что Леви там нет. Сердце пустило удар, и она направилась в гостиную. Аккерман сидел на стуле возле окна и вглядывался в него. Услышав лёгкие шаги, он повернулся к Пик и встал со своего места, чтобы дойти до неё. Он прихрамывал, поэтому Фингер смиренно отсчитывала секунды, пока он шёл к ней. Всё казалось таким глупым. Ровно как и её жизнь. — Прости меня, Пик. — он взял её руки в свои, преподнося их к губам. Сердце девушки замерло от этого. Её настолько тронул этот жест, что щеки Фингер заалели в момент. Она всё ещё была уязвима к его прикосновениям. — Ты действительно дорога мне. Может быть, проблема заключалась в том, что никто из них не умел сразу говорить то, что думает? Пик казалось, что так оно и было. — Леви… — внутри всё сжималось. Каждой клеточкой организма она чувствовала напряжение, но не показывала виду. Уголки её губ дергались, и Пик казалось, что ещё немного, и она пойдёт на дно. И утащит Леви туда же за собой. — Ты заслуживаешь большего, чем я… — Что… — девушка заморгала так сильно, как только могла, отпрянув от мужчины. — Не начинай, пожалуйста. — Я знаю, как ты хотела бы мирную жизнь. Я знаю, как ты хотела, чтобы у тебя была своя семья. Как у Арлертов… — Леви… — Я не хочу. Я не хочу детей. Я не хочу семью. Пик глубоко вздохнула. Сердце пропустило пару ударов, прежде чем она собралась с духом. — Это ведь… — Неважно? Знаешь, Пик, я думаю, что мы слишком разные. — Зачем ты это говоришь, Леви? — Я не хочу тебя держать. Если хочешь, ты можешь разозлиться и уехать в Марлии. — То есть, ты так спокойно мне об этом говоришь? — на глазах девушки появились слёзы. Она даже не думала с ним говорить об этом, но теперь ей казалось, что было правильным узнать сразу. Он легко её отпустил бы. Леви не чувствует к ней того же, что она к нему. — Я хочу, чтобы ты жила дальше. Без меня. — Без тебя? Да что ты говоришь, Леви! Я… Он вышел из гостиной. Он оставил её одну. Абсурд. Она не думала, что так может быть. Она надеялась, что он остынет, и когда наступил следующий день, за завтраком она снова подняла эту тему. — Я сказал тебе, что мне ничего не нужно. Живи своей жизнью. Это продолжалось три дня. Три мучительных дня, когда она пыталась что-то понять. Она так ничего и не поняла. Казалось, что свадьба Арлертов что-то изменила, но что именно, девушка не знала. Под конец третьего дня он сорвался. Накричал. Оставил её в слезах. Она уехала рано утром, не оставив ничего. Ничего, что могло бы сказать о том, где она. Леви казалось, что он всё сделал правильно.