Драконова Кровь

      – У неё талант, Мать Феана, – сказал ей чародей из Магики.       – Драконова кровь, ведь так? – это был риторический вопрос, ведь ответ и так известен.       Девочке, единственной дочери Дома Кло'риней, тяжело было сдерживать рвущуюся наружу силу, она опаляла кожу, заставляя ныть кости, обжигала изнутри. Казалось ещё немного и набухающие вены лопнут, выпуская не только кровь, но и пламя, бушующее в теле.       Она плакала, когда мать заставляла молиться, не верила, что у единственной дочери проблемы с психикой. И вот однажды дочь её чуть не сожгла на фоне истерики, а громким криком опрокинула жрицу, что была приставлена к ней в качестве учителя богословия. Хорошо не уронила идол Лолт, богиня такого бы точно не простила. Когда это случилось, один из старших братьев небрежно предположил, что её состояние вызвано не проблемами с головой, а магическим талантом. И если его не развивать, то сестрица окончательно сойдёт с ума и просто всех убьёт.       Чародей подтвердил, что у Иши есть способности к магии, и если ничего с этим не делать, то дом Кло'риней лишится единственной дочери.       – Кара, какая же ты сука! – голос матери звенел льдом, и только нежелание показать себя не в лучшем свете перед самцом останавливали её от битья посуды.       Феана Кло'риней, мать Дома, была не просто разочарована, она была в ярости. Как и многие эльфы, дроу не слишком плодовиты, потому каждый ребёнок для них возможность укрепить семью и положение в обществе. На долю Феаны выпало настоящее испытание. Предыдущие трое детей все были мальчиками, самого младшего, как и положено, она принесла в жертву почти сразу после рождения.       Она рисковала быть уничтоженной другими младшими домами, поскольку те воспринимали это, как слабость. Феана долго стояла в молельном зале на коленях, вымаливая у Паучьей Королевы дочь, и та дала ей желаемое. Вот только богиня, в свойственной ей манере, решила сделать подлость, хотя другие жрицы это называли коварством. Именно в дочери проявилась драконья кровь, а не в старших сыновьях.       Её матери, Каре, показалось прекрасно идеей усилить свой дом драконьей кровью. Что забыл в Подземье тогда красный дракон и для чего он спустился в эти глубины, осталось загадкой. Или же чего такого могла пообещать ему эльфийка, чего не мог добиться он сам, но, тем не менее, от этой связи родилась Феана, но в ней не было никаких признаков отцовской крови.       Феана с детства считала это просто сказкой и выдумкой уже немолодой, но всё ещё сохранявшей красоту матери. И вот эта кровь проявилась, но не в сыновьях, а в единственной дочери.       – Мать Феана, – нерешительно напомнил о своём присутствии чародей. – Если не обучить Ишу контролировать эту силу, она сойдёт с ума, а после умрёт.       – Никакого обучения не будет, – твёрдо заявила она. – Иша – единственная дочь моего Дома и пойдёт по пути Лолт, как и положено.       – Вы приговариваете её к смерти, а ведь драконья кровь…       – Ты смеешь мне перечить, самец!       – Нет, – он униженно опустил взгляд, став даже меньше ростом. – Раз такова Ваша воля.       – Вот и прекрасно, убирайся. Раз Лолт так решила, то Иша спасётся, если будет верно ей служить.       – Не сомневаюсь.       Чародей покинул комнату и выдохнул, хотя не мог не признать, что талантливого чародея в Мензоберранзане найти практически невозможно. В основном все были магами, которым два десятка лет надо просидеть за книгами и выучивать долгие теории, а вот одарённых с рождения заклинателей почти нет.       Младший дом не мог похвастаться размахом постройки более влиятельных домов, потому напоминал больше скромный, но украшенный священными символами особняк. Фиолетово-красные огни не резали чувствительные к свету глаза, но тут они были гораздо скромнее представлены и лишь с минимумом украшений.       Охраны тут было мало, всего пара десятков дроу, если считать сыновей Феаны, парочка не самых талантливых и поражающих красотой жриц, да один-единственный маг. Потому чародею была непонятна позиция матери. В её положении разбрасываться таким талантом – несусветная глупость, но из боязни потерять благословение, она готова положить разум и жизнь дочери на алтарь, лишь бы отправить её по пути Лолт, как то завещает богиня.       Но кто он такой, чтобы указывать Матери? Пусть делает что хочет.       – Стойте, – звонкий женский голос догнал его у самых парадных дверей, когда он уже взялся за холодную металлическую ручку.       К нему подбежала молодая дроу, по меркам эльфов, девочка ещё. Иша всё слышала, выглядела испуганно, взволнованно и нервно чесала щеку. Чародей ухмыльнулся, в глубине души он даже надеялся, что так и будет.       – Это правда? – наконец спросила она. – Я умру, если не буду обучаться?       – Умрёшь, – спокойно ответил дроу, откровенно наслаждаясь видом испуганной и загнанной в угол самки. Когда ещё удастся посмотреть на такое зрелище?       – Тогда возьмитесь за моё обучение, я буду сбегать из Арах–Тинилита, никому не скажу, вынесу все наказания… Я не хочу умирать.       – Я понимаю, – ухмылка его стала намного шире. – Но я ведь буду вынужден тратить время, прятаться, скрывать наши занятия. Мне нужна компенсация.       – Я готова платить, таскать из казны дома сколько захотите…       – Ты не так поняла, девочка, – насколько же приятно было ощущать свою власть над этой маленькой дроу, которая наверняка вырастет в такую же стерву, как и остальные. Так почему бы не воспользоваться этим? – Ты будешь платить, но только не деньгами.       Иша не сразу поняла, на что он намекал. И как же было прекрасно увидеть на её лице весь спектр эмоций: недоумение, плавно переходящее в понимание, удивление, а потом и отвращение.       – Да как ты смеешь мне такое предлагать! Ты!.. Да покарает тебя Лолт! – зло прошипела она и тут же вскрикнула, когда проснувшееся пламя обожгло ей руку.       Она поспешила его погасить, пока не перекинулось на серебристое платье или не сожгло кожу до волдырей. Он с ухмылкой смотрел на это представление, а потом добавил:       – Я даю тебе время подумать, столько, сколько тебе угодно. Выбирай, чего ты хочешь – быть униженной, но живой или гордой, но мёртвой.       И с радостной улыбкой покинул дом, толкнув дверь.       Иша смотрела, как медленно закрывается створка и понимала, что выбора у неё нет. Мать не позволит найти учителя, не позволит заниматься магией, она хочет оставить на себе это сучье благословение и отправить дочь на смерть. В тот момент совсем юная для их расы дроу поняла, как же она ненавидит эту паучью тварь, из-за которой она должна умереть, лишь бы все было по указке матери.       Снова пламя вспыхнуло на руке, и на этот раз боль была невыносима…              – Эй, очнись, – она распахнула глаза и не сразу разглядела Уилла на фоне сверкающего звёздами неба. – Боги милостивые, напугала ты меня знатно.       – А меня разбудила, – послышалось шипение Лаэзель. – Если так мучают кошмары, то советую выпить чего-нибудь успокаивающего.       – Да глядя на твою рожу, я не удивлена, что ей снятся кошмары, – решила поддеть её Шэдоухарт широко зевая.       Гитиянки только оскалилась и, повернувшись на другой бок, быстро уснула.       – Если тебе приснилась она, то я даже тебя понимаю, – заметила Шэдоухарт и тоже опустилась на лежак.       Гейл спал в стороне и никак не показал, что проснулся. Уилл дежурил, потому и растолкал её, а вот Астариона нигде видно не было. Впрочем, она этому даже не удивилась и не расстроилась. Его ехидные комментарии сейчас приведут только к тому, что она всё-таки подожжёт его или превратит в ледышку.       Желание отдыхать пропало начисто. Картинки из прошлого, такие живые и цепляющие за душу долгие годы не беспокоили её, но теперь неожиданно проявились. Видимо, у подсаженного иллитидского червяка таилось ещё много сюрпризов, вспоминать жуткое видение перед пробуждением на пляже дроу даже не рассматривала. Она предпочитала не вспоминать прошлую жизнь под каменными сводами Подземья и среди неясного света Мензоберранзана. Дроу полностью ушла в повседневную жизнь, выполняла контракты, путешествовала из города в город, предпочитая не переходить дорогу сильным мира сего, не встревать ни в какие крупные конфликты и не заводя друзей, ограничиваясь лишь полезными знакомствами, да короткими романами.       – Если не сможешь уснуть, то приглашаю к костру, у меня ещё дежурство, а одному сидеть у огня – рисковать уснуть, – улыбаясь, сказал Уилл и подсел ближе к огню.       Разговаривать ни о чём не хотелось, но появился хороший шанс узнать нового компаньона лучше, чтобы потом знать, как с ним управляться и с чем иметь дело. Потому дроу подсела ближе к костру, подгибая под себя ноги. Этот человек так радел за тифлингов и хотел защитить малышню, что она решила сыграть роль уставшей и слабой девочки. И на удивление это сработало.       Уилл тепло и заботливо улыбнулся, аккуратно поинтересовавшись:       – Реально кошмар приснился? У Лаэзель, конечно, внешность специфическая, но всё же не столь ужасная, как говорит об этом Шэдоухарт.       – Нет, призраки прошлого, – с тяжёлым вздохом сказала она, стараясь не переигрывать в жестах и грустном взгляде. – Показалось, что у меня рука горит и покрывается волдырями.       – Не самое приятное ощущение, знаю, – он взял толстую палку и немного поворошил угли, а потом и подкинул немного хвороста, который огонь с удовольствие принял. – Я когда-то тоже едва выбрался из горящего дома, совсем ещё мальчишкой был.       – А что у тебя с глазом? – это был удачный повод перевести разговор исключительно на него и избежать вопросов.       – Эй, а вот эту историю Клинок Фронтира оставляет или для друзей или для заклятых врагов. Стань кем-то из них, и обязательно услышишь её, – пафосно выдал он.       Иша присмотрелась к отполированному белому камню, заменяющему ему глаз. По нему явно проходили волны магической энергии, в глубине зрачка она переливалась мерцающей синевой.       Это не просто камень. Она видела такие всего пару раз в своей жизни – камни-передатчики, с их помощью двое людей или разумных существ могут общаться на большом расстоянии.       – Неужели это – камень-передатчик?       – Чего? – засмеялся тот. – Да это просто кусок камня, не выдумывай. Пришлось его поставить, когда один из гоблинов выколол настоящий. Никогда в жизни больше такой боли не испытывал.       – Так ты потому так хочешь их убить?       – Я хочу, чтобы злобные твари перестали донимать мирных жителей и не представляли угрозу для этих тифлингов, – высокопарно и очень эмоционально ответил Уилл.       Похоже, для него тема гоблинов и спасения каких-то слабаков болезненна. Они направлялись во Врата Балдура, и может, в будущем удастся выгадать для себя привилегии. В конце концов, иметь в крупном городе небольшую группу должную лично тебе – выгодно.       – Просто вспомни этих ребят в роще, им бы лягушек ловить, водой кидаться друг в друга, но никак не учиться сражаться.       – Спорный вопрос, там, откуда я родом, если ты не умеешь себя защищать с ранних лет, то велика вероятность однажды найти под рёбрами лишнюю деталь, – пожала плечами она. – Да и Подземье не стоит сбрасывать со счетов, там на каждом шагу опасности. Не будешь к ним готов – станешь чьим-то перекусом.       – Согласен, но ведь это не повод превращать безопасные прежде тракты в зону боевых действий. Будто тебе это нравится?       Вместо ответа дроу грустно глянула на огонь, пресекая все вопросы, уверенная, что он не полезет ей в душу. Так и произошло, Уилл не стал её больше ни о чём спрашивать.       – Ладно. Давай не будем, я отлучусь ненадолго, если тебе не хочется спать, то сменишь меня?       – Хорошо, – согласила она и получила в ответ теплую улыбку.       Что ж, Уилл помешан на справедливости и вязнет в делах других. Пока что столько короткого разговора недостаточно, чтобы сделать выводы, но теперь ясно направление, в котором следует работать с ним.       – А ты меня поражаешь, – заметила позади Шэдоухарт, которая прислушивалась всё это время к разговору.       – Чем именно?       – Ты не поклоняешься Лолт, но вместе с тем, действуешь по её заветам, узнаешь нас. И, будь я проклята, если потом не будешь играть для каждого нужную роль.       – Тебя, это, похоже, не удивляет, а скорее восхищает, – не поворачивая головы сказала Иша самодовольно улыбаясь.       – Ты права, надо выжимать максимум из того, что есть. Просто меня удивляет, что ты тогда отрицаешь свою связь с Королевой Пауков.       – Шэдоухарт, действовать по вбитым с детства приёмам и восхвалять эту восьмилапую дрянь – две разные вещи, – убеждённо сказала Иша, не собираясь пускаться в богословские споры.       Они никогда ни к чему хорошему не ведут, а с учётом неведения, кто именно является покровителем полуэльфийки, дроу опасалась это делать. К тому же разговоры о Лолт не вызывали у неё ничего, кроме ярости и болезненных воспоминаний, что начали всплывать в разуме именно сейчас, когда они совсем не к месту и не ко времени.       – Как скажешь, ты, кстати, Астариона не видела, а то он перед сном всё тут крутился, нервничал почему-то, а сейчас его нет.       – Я так и знал, что без меня тут будет совсем не то, – радостный голос почему-то не удивил их.       – Только не говори, что сидел в кустах и ждал, пока о тебе зайдёт речь? – усмехнулась жрица.       – Эффектное появление ещё никто не отменял.       – Ты – пижон! – и с этим словами жрица снова улеглась на лежанку.       – Меня только удивляет, что не ты это спросила, - с наигранной грустью заметил эльф.       – С тобой всё нормально?       Ише показалось странным, что вечером он ходил уставший, нервный и дёрганный, а судя по услышанному от Шэдоухарт, вообще не отдыхал. Сейчас же выглядел бодрым, хоть и немного загнанным. На брюках виднелись несколько головок налипшего репья, а вот сапоги были вымазаны в грязи, он явно за кем-то гонялся или следил.       – Всё прекрасно, хотя я всё-таки немного расстроен, что наша жрица побеспокоилась обо мне, а вот ты – нет, – он вернул на лицо свою двусмысленную улыбку и лукавый взгляд. Хотя, скорее это было отработанное за долгие годы движение, Иша не сомневалась в этом. Уж очень естественно и без усилий оно выходило.       – А с чего о тебе беспокоиться? Ты вроде не маленький мальчик, чтобы тебя за ручку водить везде.       – Я думал, ты захочешь меня видеть рядом.       – Ты частично прав, я хочу тебя видеть кое-где, – решилась включиться в эту игру дроу.       – И где же? – с живейшим интересом поинтересовался он.       – На дыбе.       – Радость моя, – он казался ничуть не оскорблённым ответом. – Я готов выполнить довольно широкий спектр фантазий, но вот эта не кажется ли тебе слишком уж архаичной?       – Я надеюсь, вы хоть к действиям не перейдёте, – недовольно проворчала Лаэзель.       Оказывается, она всё это время не спала.       – О, да, – эльф состроил грустную мину. – И мы тут не одни. Не берусь судить о твоих предпочтениях, но всё же я предпочитаю уединение. Не люблю, знаешь ли, завистливых зрителей, а комментаторов и подавно.       – Ну, раз так, то займись хоть чем-то полезным, – Иша встала на ноги и потянулась. – Сядь тут пока Уилл не вернётся.       – Ты оставляешь меня одного? И потом сегодня я не дежурю.       – Я тем более, но ты ведь всё равно не спишь, потому давай, посиди немного и принеси пользу. Или что? Наш обаятельный эльф может пугать малышню, но не в состоянии посидеть сторожевой собачкой на привязи.       В этот момент лицо его застыло маской, а в глубине красных глаз полыхнул такой гнев, что в пору было сделать шаг назад и призвать на помощь магию. Холодной волной прошиб страх, какой она испытывала лишь в жутких склепах, когда просыпалась старшая нежить и в ней чувствовалась лишь ярость магии смерти.       – Что-то не так? – она произнесла вопрос как можно беззаботнее, будто ничего не заметила.       – Нет, всё хорошо. Отдыхай.       Астарион едва не прорычал эти слова, сел неподалёку от костра не поворачивая к ней головы. Дроу даже стало интересно, какую именно струну она так задела, поскольку никак не ожидала увидеть во взгляде недвусмысленную фантазию, как эльф сейчас в мгновение ока свернёт ей шею.       Она снова устроилась на своём лежаке, и что удивительно, быстро погрузилась в забытье.