Драконова Кровь

      В темноте по-прежнему не удавалось ничего разглядеть. Лишь тихий, быстрый шелест перебираемых лап и знакомый клёкот действовали на нервы, заставляя звенеть нервы. Когда шелест приблизился, Иша бросила во врага залпом молнии, огромный паук отпрянул, наученный горьким опытом, сверкнул глазами и снова пропал во тьме.       – Ты снова собираешься совершить ту же ошибку, – раздался по-матерински ласковый голос, совсем не вязавшийся с чудовищем, приходящим во снах.       – Убирайся, дрянь, – приказала темноте Иша.       Снова звук клёкота, теперь раздававшегося сбоку. Свет фейри, озарил небольшое пространство, что разделяло чародейку и огромную паучиху. Ей показалось, или та выросла с их последней встречи?       – Ты сделала всё, как я и хотела, дала достойную жертву. И теперь ты возвращаешься, – голос звучал участливо, будто разговаривали с давно потерянным ребёнком, но только дроу слишком хорошо знала, что скрывается за этими сладостными речами.       – Пошла прочь! – прошипела она, готовясь сражаться с этой тварью до последнего, даже если это всёго лишь наваждение. – Ты больше ничего у меня не заберёшь. У тебя нет надо мной власти, и никогда не будет!       Паучиха клацнула жвалами, осмысленно покачала головой, переступила передними лапами, словно, разочаровалась в ответе.       – Тебе следует преподать урок, девочка. Я всегда наблюдаю за своими детьми, ошибочно считающими, что под светом солнца они смогут укрыться от меня.              Видение погасло, и в глаза ударил яркий свет, а ещё послышался громкий возмущённый голос Шэдоухарт.       – Значит, мышь не проскочит?       – Дорогая, не понимаю с чего такой переполох? Никто же не умер! – возмущался Астарион, явно не зная, куда себя деть.       Только потом Иша вспомнила, что вечером едва не рассталась с жизнью в желании чуть сильнее привязать к себе несносного и язвительного эльфа, оказавшегося вампиром. Лаэзель выглядела слегка бледноватой, но определить её истинное состояние дроу не бралась. Как она поняла, гитиянки будет умирать, но не покажет слабости. Общего со жрицами Лолт у неё было всё больше, но хорошо это ограничивалось именно линией поведения, а не стремлением плести заговоры и натравливать всех друг на друга.       – Ты как в порядке? – тут же наклонился к ней Уилл и помог подняться.       – Эй, я не настолько беспомощна, – грубо убрала дроу его руку от себя.       Мужчина явно расстроился, но на его нежные чувства сейчас было глубоко плевать. Шея в месте укуса болела и саднила, а голова слегка кружилась от потери крови.       – Шэдоухарт, может, вместо криков поможешь? – в голосе прозвучало гораздо больше возмущения, чем необходимо. Но вчерашняя трапеза была не слишком аккуратной и раны на шее были слегка рваными, потому неприятно пульсировали.       – Мне бы больше хотелось узнать, кто это с тобой сделал! Неужели, ты ничего не почувствовала, тебе же чуть горло не порвали?       Жрица подходить не стала, поскольку Уилл достал целебное зелье, и дал Ише выпить его. Раны быстро затянулись, но от головной боли это не избавило, впрочем, показывать, насколько этого лечения мало, она не собиралась.       – Почему же, почувствовала. И виновник перед вами, – небрежно махнула она в сторону Астариона, будто ничего такого и не случилось.       С превеликим удовольствием поглядев на его перекошенное от страха, а потом и злобы лицо, поспешила добавить.       – Он вежливо попросил, я ему разрешила.       – Ты сейчас серьёзно? – справился с недоумением Гейл.       – Я, между прочим, честен, открыт и готов на славу потрудиться в команде, – сладко пропел вампир, поняв, что его не собираются убивать сию секунду.       – Сладко ты поёшь, вот только я сомневаюсь, что в голове у тебя то же, что и на языке, – не унимался волшебник.       – Перестань, – с нажимом проговорила Иша. – В конце концов, полный сил вампир может оказаться намного полезнее, чем вечно язвящая заноза, могущая лишь раздражать.       – Тогда может по ночам колокольчик ему вешать на шею, чтобы слышно было? – ласково промурлыкала Шэдоухарт.       – Собачитесь из-за ерунды, – подала голос Лаэзель. – Он – вампир? И чёрт с ним, может так даже лучше, полезнее будет, скажу лишь одно. Если я проснусь ночью, и увижу над собой клыкастую рожу, то с превеликим удовольствием вгоню тебе кол в сердце!       – Согласен, – весело заявил вампир. – Можешь быть спокойна, в тебя я вгонять ничего не собираюсь, по крайне мере, пока не буду уверен, что ты мне это что-то не откусишь.       Жрица открыто рассмеялась, а вот гитиянки взялась за меч и, видят боги, не скройся Астарион за камнями, это была бы его последняя шутка. Иша с улыбкой покачала головой, хоть что-то в этом эльфе не меняется. Во всяком случае, его умение разрядить обстановку бывает очень полезным.       Завтракали в тишине, но быстро, им надо идти дальше и хотелось бы всё-таки заглянуть на болота, где скрывалась Кага и могла находиться ещё одна ведьма. С руки снова сорвался ворон, улетевший в сторону болот. Сегодня дроу была намерена там очутиться. То, что она не ощущает на себе воздействия тёмной магии, ещё не значит, что у товарки убитой ей гадины не находится других её личных вещей.       – Эй, гляньте! – Уилл нашёл в высокой траве плетёную корзинку.       Магии на ней не было, а внутри лежало несколько спелых яблок, заботливо укрытых хрустящим выстиранным полотенцем. Они блестели ровной красной кожицей на солнце, так и манили надкусить, а желудок тут же отозвался противной резью, будто они и не завтракали с полчаса назад.       – Брось его! – приказала Иша, уже понимая, что это за плоды.       – Да ладно тебе, – улыбнулся Гейл, Уилл уже поднёс яблоко к лицу и намеревался его надкусить, как дроу просто выбила фрукт у него из рук.       – Эй, да ты чего? – возмутился он. – Я, конечно, знал, что у вас, женщин-дроу свои порядки, но это не повод проявлять характер перед всеми мужчинами, знаешь ли!       Вместо ответа Иша пошла по тропинке вниз, куда укатилось яблоко. Подстёгнутый любопытством Уилл пошёл следом. Дроу пришлось приложить немало усилий, чтобы самой справиться с соблазном, когда дотронулась до фрукта и надрезала кинжалом, раскрывая сердцевину.       – Ну и что ты хотела?...       Слова застряли у него в горле, когда сочная белая мякоть стала стремительно темнеть на свету, превращаясь в гниль, где копошились личинки.       Бравого героя едва не вырвало от осознания того, что он едва не надкусил эту мерзость. Ворон вернулся, сел на пень, громко захлопал крыльями и возмущённо закричал, болото впереди его настораживало и пугало, но Иша уже и сама чувствовала неладное.       – Тут магии полно, – заметил выросший за спиной Гейл.       – Слушайте, нам обязательно соваться туда? – поинтересовался Астарион, которому это место тоже было не по душе.       – Ты можешь не соваться, тебя это не касается.       – О, тогда я подожду тут на травке, – правда, заметив уничижительный взгляд Лаэзель и Шэдоухарт, тяжело вздохнул и выдал: – Хотя оставлять женщин фактически одних перед лицом опасности?       – Мы сами можем о себе позаботиться, киньяк, – отмахнулась от него Лаэзель. – Во всяком случае, я.       На этих словах она бросила взгляд на жрицу, надменно вздернувшую нос.       – Мне это сделать? – с вызовом спросил Гейл Ишу, тут же ощутив магические эманации, окутывающее это с виду безопасное место.       Болото, правда, утопало в солнечном свете, но это ощущение обманчиво. Безопасность, которое сулило это место, корзинка с порченными фруктами, которые оставляют ведьмы, недалеко от своих жилищ. Баровийские ведьмы часто пользовались таким трюком, только потом начали печь пироги и приносить их на деревенскую ярмарку. Кто-нибудь из селян купит их выпечку и попадётся в сети из которых самостоятельно не выпутается.       – Думаю, этим лучше заняться профессионалу, – заметила Иша, самодовольно улыбаясь и вставая рядом с волшебником.       Пальцы закололо, стоило потянуться к крови, ощутившей магию другого существа. Это не просто ведьма, это создание иного мира, которое было в силах искривлять ткань действительности.       Сиреневое свечение охватило ладони и тут же свет солнца начал меркнуть, прежде отвратительные звуки кваканья жаб и лягушек теперь слышались отчётливо, гнус, роящийся над запрудами со стоячей водой, почуял кровь и кинулся к ним, выискивая место, куда бы укусить.       Марево развеялось быстро, только Иша поняла, что ночной вампирский укус всё же имеет неблагоприятный эффект. Она покачнулась, но тут же сделала вид, что просто запнулась о вылезшую из земли корягу. Стоящий рядом Гейл понял, что она врёт, но не стал заострять на этом внимание, или предлагать помощь, зная, что горделивая чародейка откажется от неё.       Ворон снова забил крыльями и полетел над болотом затянутым плотной пеленой тумана, тяжёлым влажным воздухом и вонью застоявшейся воды.       – Чёрт, ненавижу воду, – не преминул заметить Астарион, разглядывая всё вокруг. – Но она не текучая, так что можно пережить.       – Может, научить тебя плавать? – поддела его Шэдоухарт.       – Очень смешно.       – Смешно, – улыбнулась жрица и первой ступила на шаткий мостик.       Полугнилые доски ответили натужным скрипом под сапогами, и жрице уже не показалось таким весёлым занятием идти по хлипкому мостику сквозь топи. Иша же не собиралась двигаться с места, пока не вернётся фамильяр, убедившись, что на этих болотах можно встретить не только друидов, но и нечто пострашнее.       Лаэзель рвалась в бой, не желая оставаться в безопасности, и была полна решимости разорвать пару глоток. Гейл предостерёг её, прежде чем бросаться на какую-нибудь слабую и беззащитную тварюшку, пусть спросит их, чтобы не было как с медвесычем. На это гитка лишь вскинула голову и пошла вперёд, едва не спихнув Шэдоухарт в тухлую воду.       Астарион же пошёл скорее из упрямства и любопытства, всем своим видом демонстрируя, где именно он видел прогулки по болотам, но хотя бы оставлял колкие замечания при себе.       Пересекая песчаный выступ, Иша почувствовала прикосновение чужой воли. А потом и скрипучий смех, мигом приготовившись отражать нападение и схватившись за посох.       – Эй, с тобой всё в порядке? – поинтересовался Уилл, после случая с яблоком не считая её заскоки проявлением женской властности или капризов.       – Слышал? – спросила она.       – Нет, – покачал головой он.       – Значит, обескровливание даёт о себе знать, – весело проговорила Иша, не обращая внимания на возмущённый взгляд Астариона.       Неизвестно, сколько они шли, пока не наткнулись на мелкий огонёк среди серого тумана.       – Это не магия, – тут же заметил Гейл, но всё же подходить ближе не решился, мало ли какую игру света могли устроить местные обитатели из мира фейри. И потом, сходить с тропы, когда рядом такие создания – чревато не самыми приятными последствиями.       Лаэзель, предвкушая драку, выдвинулась вперёд, держа меч наготове. Остальные благоразумно не решались её отпихивать или отговаривать. Пусть все первые удары примет на себя, раз так хочет умереть.       – Проклятие! – взъярилась гитиянки, когда они оказались возле затухающего костра. – Кто-то тут стоял лагерем.       – И их ночёвка оказалась с более печальным концом, смею заметить, – подал голос Астарион и откинул промокшее одеяло с лежака.       Там было полно крови, неподалёку располагались рюкзаки с припасами, недоеденные яблоки, но те явно были не предметом тёмной магии ведьмы. Отдыхало двое, по крайне мере лежаков было всего два, вещи остались на месте, оружия тоже не наблюдалось. Или его у них и вовсе не было или же они просто не успели его достать.       – Что тут могло произойти? – недоумевала Шэдоухарт, беззастенчиво обыскивая оставленные вещи. – Не вижу никаких признаков борьбы.       – То есть лежак в крови – это «никаких признаков борьбы»? – удивился Уилл.       – Да тут ничего не тронули, ни припасов, ни денег, – на этих словах она выудила из одного рюкзака небольшой кошель полный монет.       Иша прошла чуть дальше и заметила в грязи след. Это явно был гуманоид, но лапы были маленькими, оканчивались когтями. А чуть дальше заметила свисающую паутину между скрюченных деревьев. Существо проложило тропу, вот только незадачливые путешественники не увидели её, пока не стало слишком поздно.       – Астарион, – обратилась Иша. – Кровь. Там есть черная?       – Да, – ответил он почти сразу. – И надо сказать воняет она отвратительно, перебивая человеческую.       – Тогда нам надо разобраться со всем быстрее и уйти с этой тропы.       – Почему? – удивилась Шэдоухарт.       – Этих ребят похитили эттеркапы, наверняка утащили в гнездо.       – То есть тут обитают какие-то жуткие твари, а друиды не в курсе? – удивился Уилл.       – Они обитают в одиночку, реже парами, но очень любят разводить пауков… в том числе и гигантских, – намекнула им Иша. – Так пойдём быстрее, пока они не решили найти или для себя или для них побольше пропитания. Твари эти туповаты, но разумны и довольно сильны.       «Тебе следует преподать урок, девочка», – услышала она в голове эхо паучихи, являющейся во снах. Отгоняя от себя жуткое наваждение, пошла дальше по трещащим и уже довольно хорошо подгнившим мосткам. Скоро будет конец тропы, но куда она вела?       Пройти им удалось не слишком далеко от разорённого лагеря, мостки погрузились в воду, но дальше в туманном мареве проглядывались очертания пня поистине гигантских размеров. Иша даже боялась предположить, сколько тысячелетий было этому гиганту, и почему от него остался только гниющий пенёк. Сквозь шум воды и кваканье жаб едва различались иные звуки.       Кто-то громко ругался, но слов не разобрать. По счастью, расстояние между мостками и сложенными булыжниками возле дерева было не таким большим, чтобы нельзя было перепрыгнуть. Существовала большая вероятность поскользнуться, и упасть в тёмную болотную воду, а там могло обитать всё, что угодно.       – И что теперь? Испугаемся какой-то лужицы? – поддел ей Астарион и первым прыгнул на камень, правда тут же пригнулся и пошёл вдоль верескового кустарника, огибая поваленный или умерший дуб.       Гейл не стал рисковать и сиреневой вспышкой исчез из виду, оказавшись на другом берегу. Шэдоухарт всё не решалась прыгнуть и смотрела на тёмную запруду, со дна которой время от времени поднимались пузырьки. Это трясина и туда лучше не попадать, правда, стоило ей посмотреть на ухмыляющуюся Лаэзель, которая явно представляла, как швырнёт жрицу через лужу, всё-таки перепрыгнула. Хотя, Иша больше склонялась к мысли, что гитиянки скорее хотела её там притопить. Следом легко приземлилась и воительница, тоже прячась за кустами.        Уилл галантно предложил идти впереди, чем чародейка и воспользовалась бы, но тут услышала вдали знакомый клёкот и тут же обернулась, ища в сером густом тумане хоть намёк на приближающуюся опасность. Но заметила только мигнувший за скалу огонёк фейри, он явно звал за собой.       – Опять что-то чудится? – спросил её Уилл. – Будь осторожна, болота умеют обманывать и пугать.       – Знаю, не стоит беспокоиться, – небрежно отмахнулась от его предостережений дроу и исчезла в сиреневой вспышке, предпочитая потратить немного силы, чем позорно запутаться в полах мантии и плюхнуться в гнилую стоячую воду. Издёвок потом не избежать, потеряет она лицо навсегда, а этого нельзя допускать ни в коем случае.       Раздавшийся позади укол силы заставил обернуться и увидеть как бравый герой и спаситель слабых появляется из такой же вспышки, что и она с Гейлом. Странно, что он решил скрывать магию, хотя никаких эманаций от него она не ощущала.       – Ты медлишь, Кага! – голос был до ужаса скрипучим и неприятным, а ещё властным и хорошо поставленным. Его обладательница любила повелевать.       – Мастер Олодан. Вы же знаете, что Терновый Обряд запрещён в большинстве Кругов, потому были те, кто отказался принимать в нём участие, – оправдательный голос было так неприятно слышать от архидруида рощи, что Иша невольно скривилась.       Нет, ощущения не подвели. Эта эльфийка всё больше напоминала Мать Феану, которая в комнате при сыновьях и дочери показывала себя властной стервой, готовой выпороть любого змееголовым хлыстом лишь за брошенный невзначай взгляд. А в молельной перед идолом Лолт становясь забитой, покорной и плаксивой сучкой, отдающей себя на поругание капризной богине.       Так же и Кага, такая властная и гордая перед лицом друидов Круга, опасная и смертоносная перед маленьким ребёнком, в силу возраста не могущем дать отпор. И теперь так униженно говорящая с тем, кто организовал заговор в роще, блеющая овцой перед сильным.       – И ты ещё смеешь называть себя архидруидом? Мало того, что ты не решаешься до сих пор выгнать чужаков, так тебе ещё и перечит Круг… Но ничего, скоро молитвы завершатся, и ты познаешь истинную силу Сильвануса.       – Мастер Олодан, не все друиды будут этому довольны, и время ещё есть… Хальсин может вернуться в любой момент и что тогда делать нам?       – Затаиться и не показываться, пока не настанет время. Тени терпеливы, тени умеют ждать.       – А ещё тени умеют исчезать, – заговорила Иша, выходя вперёд, мигом оценивая обстановку.       Перед испуганной и ошеломленной Кагой стояла женщина-полурослик. Её темно-красные глаза пылали злобой и решительностью, волей, которую та несёт. Вокруг тут же стала собираться сила, под ногами едва заметно задрожала земля. Корни порченного дерева готовились пойти в атаку.       Следовало решить дело быстро, здесь эти двое будут особенно сильны. Похоже, друиды тени устроили тут логово и только ждали пока у власти встанет бесхребетный лидер, и дождались.       – Ты привела сюда лазутчиков! – зарычала женщина-полурослик.       – Мастер Олодан, я могу всё объяснить! – тут же засуетилась эльфийка.       – Не трать зря время, – приказала та. – Это было неизбежно, хотя я думала, что об этом узнают гораздо позже.       Они делали то, чего никогда делать не следовало – говорили. Иша надеялась, что её спутники не будут слишком самоуверенны или слабоумны, чтобы не воспользоваться передышкой и занять позици.       Обе женщины стояли во влажной грязи, но это не значит, что не были готовы к отпору.       – Мы всё равно выжжем гниль и начнём с тебя, лазутчица. Мать Земля услышь меня, подари нам силу Теней.       – Вряд ли она будет сильнее Тьмы.       Кольцо блеснуло красным камнем, лапки паука сжали палец сильнее, отвечая едва слышному зову. Тьма навалилась на друидов, та холодная и неприветливая, которая царит в Подземье, с её неясным светом грибов, со звуками щелчков жвал и треском хитина. С танцем света в темноте, с обманчивым влажным блеском, который сулит лишь ловушку для неосмотрительного путника, который бежит к спасению, а попадает в пасть к затаившемуся зверю.       Вся эта гамма чувств накрыла Кагу и Олодан. Лесная эльфийка оказалась не готова к этому, она была слаба духом, потому Тени её и нашли, вцепились ядовитыми корнями, утаскивая к себе. Олодан оказалась сильнее, она скинула наваждение и мигом призвала на помощь корни дерева.       Разряд молнии ударил в грязь. Олодан успела сбежать, но всё ещё не пришедшая в себя Кага потеряла сознание от удара электричества. Но вторая друидка оказалась более хладнокровна и мигом перекинулась в чёрного медведя.       Она не слишком заботилась комфортом и безопасностью своей подчинённой, поскольку едва не затоптала упавшую в грязь эльфийку, когда кинулась к Ише.       По счастью история с медвесычем многому научила и теперь Лаэзель просто спрыгнула с огромного пня прямо на хребет зверю, переломив его поперёк туловища ударом меча. Мигом вспучилась земля и на свет снова появилась Олодан, зашипела и мигом сменила облик на огромного серого волка.       За всей этой короткой потасовкой, дроу едва успела заметить скачущего на неё оленя, сверкающего красными глазами с явным намерением насадить её на ветвистые рога. Сфера начинённая кислотой тут же попала ему в лицо сбив с бега, разъедая плоть и глаза, обнажая мышцы и сдирая кожу.       Послышался полный боли крик и слетевшая дикая форма явила на свет ещё одного полурослика, которого тут же сбила с ног Шэдоухарт щитом, а потом и огрела по голове. Фонтан отвратительных брызг крови тут же окрасил окружающие воды в тёмно-красный цвет.       С неба спикировал ястреб и попытался вцепиться Астариону в глаза, вот только вампир тут же схватил птицу и свернул ей шею. На сей раз это был не превращённый друид, а его фамилиар, только вот не помог он хозяину, растаяв в темной дымке.       Лаэзель самозабвенно билась с Олодан, которая теперь вела себя осмотрительнее, и старалась в облике волка нападать аккуратно, но в узком месте, в окружении болота ей было не развернуться и в один момент, пропустила удар.       Гитиянки треснула её по челюсти тяжёлой гардой, отчего та совершенно натурально заскулила от боли. Уилл к тому моменту поднялся выше и прошептал странные слова. Это была энергия порчи, Иша не спутает её ни с чем, чёрные маги и ведьмы ей активно пользовались.       У Олодан подкосились ноги и потому та не успела отскочить, когда ей в морду ударил огненный сноп. Жуткое зрелище сгораемой шерсти и обожженной плоти давно не вызывали сильного отторжения. Друидка снова показалась из всполохов земли и вороха гнилых листьев и быстро поняла, что осталась в меньшинстве.       Лаэзель подбежала, замахнулась, но лезвие меча треснуло по камню, а между ног проскочила крупная белая крыса. Писк твари раздался звонко, когда в неё влетел кинжал и пригвоздил к земле. Друидка, несмотря на большую потерю сил, была ещё жива, но воплотивший в истинном обличье, пыталась вытащить из бока глубоко засевшее в теле лезвие.       Подошедшая Шэдоухарт с превеликим удовольствием врезала Олодан по голове булавой, размозжив череп.       – Вот и всё! – тряхнула косой жрица.       Кага в этот момент пошевелилась, и со стоном поднялась, тяжело опираясь об осыпающееся корой дерево. В вымазанной тунике, с выбившимися из причудливой причёски волосами и грязным лицом, она выглядела жалко и разбито.       – И что? – наслаждаясь моментом, спросила Иша. – Помогли тебе Тени?       – Ты не понимаешь, чародейка, – обозлилась она и тут же сплюнула попавшую в рот грязь. – Ты ничего не понимаешь. Я хочу защитить Круг.       – Не лучших союзников ты выбрала, смею заметить, – пожала плечами она, оглядываясь на два трупа. – И что теперь будешь делать? Дальше говорить какая ты сильная? Да посмотри на себя, ты можешь только унижать и угрожать слабым, тем, кто не способен ответить.       Эльфийка сверкала зелёными глазами, где явно читалась ненависть и злоба, а ещё отчаяние и чувство вины. И как же Ише было сладко говорить все эти слова, которые она так и не сказала матери, лишь потому, что тогда тщательно выстроенный план полетел бы в бездну. Друидка опустила глаза, не в силах выдержать пылающий взгляд дроу.       – Как ведь много доблести нужно, чтобы угрожать ребёнку. Как много веры и воли требуется, чтобы пойти по самому короткому и лёгкому пути, ведь так? Посмотри на меня! – велела ей Иша и Кага подчинилась, нехотя подняв на неё взгляд. – Ты видишь перед собой ту, которую приговорили к смерти, потому что так было легче, так было нужно. Вот только я с этим не согласилась, а ты, архидруид, пошла на поводу у теней, стоило им только поманить тебя.       – И что теперь? Убьёшь меня, дитя Лолт.       – Нет, я оставлю тебя жить, чтобы это воспоминание постоянно жгло тебя изнутри. Убирайся!       Кага какое-то время стояла на месте, а потом обратилась в сокола и улетела, скрываясь в сером тумане.       – Я впервые горжусь тобой, чародейка, – заметила ей Лаэзель. – Но я бы не прочь убраться отсюда подальше.       – Согласен, не хватало ещё, чтобы на запах крови сбежались эти этт… как их там? – подал голос Гейл.       – Не важно, идём, тут неподалёку была возвышенность, там и можно немного отдохнуть, – тут же подал голос Уилл и пошёл первым из этого проклятого места.       Иша не стала уходить быстро, поскольку её всю колотило, и она поняла, что сболтнула лишнего перед ними. В желании унизить Кагу, нехотя приоткрыла те двери, которые не следовало открывать никогда, тем более перед малознакомыми людьми.        – Ты была великолепна, – заметил подошёдший непозволительно близко Астарион.       От одного его голоса мигом накатила усталость и ощущение того, как тяжело дался этот бой, хотя не так уж и много она в нём участвовала.       – Столько властности и огня, – продолжил меж тем он. – Не зря я выбрал именно тебя вчера. И мне интересно, когда это пламя разгорится ярче.       – Когда оно разгорится ярче, Астарион, ты в нём сгоришь.       – И всё же я рискну.       – Какая самоуверенность… Тогда тебе придётся постараться, чтобы впечатлить меня. Подумай, стоит ли эта игра свеч.       – Ты в эту игру включилась вчера, когда позволила мне то, чего вряд ли позволила бы кому-то другому.       Вместо ответа Иша вздёрнула бровь, принимая вызов, и прошла мимо вампира, стремясь убраться отсюда как можно быстрее. Гейл прав, следовало отдохнуть хоть немного и желательно в более безопасном месте, чем возле тропы эттеркапов.