Нечто знакомое
28 декабря 2021 г. в 15:18
Бард проверил на звучание струну, что следовало её немного затянуть. Он постоянно оглядывался на вход в полуразрушенный храм, откуда скоро должна появиться жрица. Солнце давно опустилось за горизонт, настали сумерки, окутывая поляну поросшую травой едва заметным маревом тумана, и торопился настроить инструмент, пока ещё было время. Он не ожидал в такой глуши найти приют и кров, и потому не мог отказать в небольшой просьбе жрецов, помочь одной из них в богослужении.
Это был необычный опыт, и ему очень хотелось оставить его в памяти, а потом и запечатлеть в поэмах. Не каждому дано не только побывать в обществе дроу и уйти из него хотя бы целым, про живым говорить не приходиться. Потому крупно повезло наткнуться на культ Эйлистри, но даже не чаял увидеть завораживающее зрелище, и до ужаса не хотелось всё испортить из-за плохо настроенного инструмента или, не приведи боги, лопнувшей струны.
Фигура в темном бесформенном плаще показалась из прохода неожиданно, скользя босыми ногами по темной и влажной от росы траве. На небе стремительно зажигались первые звёзды, полная луна всё ещё светила тускло, но скоро она озарит всё своим холодным сиянием.
– Всё хорошо? – мелодичный женский голос немного звенел.
– Да, сейчас закончу последние приготовления и вы не пожалеете, – с улыбкой заметил бард, чуть ослабляя другую струну.
Слишком натянутой та была.
– Вы рано вышли, могли бы ещё остаться за воротами, – заметил ей он.
– Нет, скоро я должна начать, – из-под плаща показались изящные тонкие руки, темная кожа отливала странным блеском в разгорающемся лунном свете.
– Первый раз?
– Да, волнуюсь, вдруг богине не понравится.
– Всё будет хорошо, вам же порой и музыка даже не нужна.
Посидев ещё некоторое время, они дождались, когда на небе загорится луна в полную силу. Нервничающая темная эльфийка отошла на середину поляны, стараясь скрыть, как ей холодной ступать по покрытой росой траве, а потом кивнула барду. Тот кивнул в ответ, и ударил по струнам.
Эльфийка быстро сбросила с себя плащ и вытащила заколку из длинных белых волос. Они тяжёлым водопадом укрыли её спину до бедёр, словно высвободились из плена. Бард сглотнул и едва не сорвал мелодию, стараясь сосредоточиться на музыке, поскольку эта жрица Эйлистри на своё первое богослужение решила прийти полностью обнажённой. Петь ему сегодня точно нельзя, иначе голос сорвёт или сфальшивит, разрушит волшебство момента.
Молодая дроу потянулась к свету луны, глубоко вдохнула, прикрывая глаза. И после этого широко взмахнула рукой, увлекая саму себя в танец. Бард играл медленно, музыка растекалась над поляной широкими волнами, вторя движениям юной девы.
Она кружилась в танце, словно скользила над травой, сбивая пальцами капли росы, волосы белым пламенем взметались вверх, сияли в холодном свете, когда она запрокидывала голову. Эльфийка, казалась, порхала над поляной, совершенно не замечая ночной прохлады, неровностей земли, впивающихся в нежные стопы камней и корней.
Музыка лилась непрерывно, бард играл, заворожённый зрелищем, когда в лучах ночного светила танцевала тонкая фигура. Она сейчас казалась ожившим произведением искусства, высеченная из тёмного оникса, на чьих изгибах играл свет, а в яркости роскошных волос плясали искры. Совершенное и до невообразимого невероятное зрелище.
Она кружилась в вихре танца, расправляя руки, будто пыталась взлететь, аккуратно ступала длинными ногами по траве, чтобы потом резким движением вскинуть одну носком вверх, застыть на мгновение, взмахнуть руками-крыльями и сделать головокружительный пируэт.
Мелодия замедлилась, когда бард уловил, как тяжело дышала эльфийка, и начал аккуратно заканчивать играть, чтобы та не остановила танец резко. Когда музыка стала едва различима, дроу сделала последний поворот, пламень волос окутала её коконом и свободно опала вдоль тела, когда над поляной разнеслись последние ноты.
– Спасибо, – поблагодарила его она, не торопясь при этом искать отброшенный плащ.
Впрочем, бард не смущался, глядя на её стройную точёную фигуру и ощущая себя довольно странно после этого представления. Он никогда не смотрел на женщину, как на произведение искусства.
Иша наблюдала за этим представлением с возвышенности, здесь скала резко обрывалась, когда-то частично завалив заброшенный храм, где и укрылись поклонники Тёмной Девы. Любая истинная жрица Лолт тут же бы побежала в Мензоберранзан, сообщать о логове еретиков, вот только её вера уже давно была напоказ.
– Что скажешь? – спросил её Кивейн, сидя неподалёку, и во все глаза глядя на неё.
– Красиво, она прекрасно танцевала, – ничуть не лукавила Иша. – Странно только что ты всё это время смотрел не на неё.
– Я уже видел это представление, оно каждый раз разное, но меня занимает несколько другая женщина. Уверен, твой облик был бы более притягателен.
– Дешёвая лесть тебе не идёт, – взъярилась она, отказываясь верить, что ему так нравятся эти чёртовы чешуйки на её лице.
Да, она их уже не прятала в его присутствии, но всё ещё считала это признаком уродства. И вряд ли Кивейн за плечами которого была большая часть отмеренной эльфам жизни, делал эти комплименты искренне. Он тоже жил в обществе Лолт, где подобные внешние проявления признак немилости Паучьей Королевы.
– А я нисколько не лукавлю, – с улыбкой сказал он, поднимаясь на ноги. – Просто представь, как лунный свет отражается красным в отблесках чешуи.
– Хватит.
Она попыталась уйти, но тот быстро перехватил её руку, прижал к себе и поцеловал, чувственно, сильно, перехватывая её голову, чтобы не смела убежать. Дроу дёрнулась раз другой, но быстро расслабилась в его объятиях. Тот ублюдок, чьё кольцо она носила, никогда ласков с ней не был…
– Успокойся и потерпи, – прорвался сквозь пелену образов громкий шёпот.
Иша не сразу поняла, что это больше не забвение и слова она слышит наяву. Стоящий у стены Уилл явно с кем-то разговаривал, хотя там никого не было. Видимо, настолько этим увлёкся, что начал говорить громко или же её чувствительный слух уловил эти слова утайкой.
– Я придут так быстро, как только смогу… Что? Дроу?.. Эй!
– Ты с кем там говоришь? – осведомилась Иша, серьёзно опасаясь за его разум. Ещё не хватало спать в присутствии психа, да и мало ли какие видения могут насылать чёртовы паразиты.
В этот раз она осознавала, что это были картинки из прошлого, потревоженные воспоминания, ножом прошедшие по сердцу.
– Ой, да всё нормально, просто вот решил боевой клич придумать на досуге, – Уилл мог похвастаться смелость и молодецкой удалью, но актёр из него был прескверный.
– Что-то не похоже, – заметила ему она, поднимаясь с лежака.
– Да всё нормально, с ума я не схожу, просто отвлекаюсь от мрачных мыслей, но ты там скажи, если во рту вдруг второй язык почувствуешь.
– Ладно, надеюсь, мне не придётся вздрагивать от каждого звука, – заметила ему чародейка. – Гоблины не возвращались?
– Нет, но я позволил себе сходить в разведку. Тут две тропы, одна ведёт к перевалу на тракт, вторая углубляется в горы. Судя по следам, она-то нам и нужна, но над перевалом я заметил огромную тень… Похоже, там дракон, но цвет не разобрал.
– Думаешь, всадник гитиянки?
– Я не стал бы предположения строить, он приземлился недалеко, возможно, там стоит лагерь и есть гитские ясли. Так что, избавление возможно у нас под самым носом, но Лаэзель предпочёл не будить, а то с неё станется поскакать туда прямо сейчас.
– Согласна, хорошо, тогда следи за лагерем, а я пройдусь, – сказала она и пошла прочь.
Потревоженные воспоминания яркими красками вставали перед глазами. Столько лет не вспоминать ту отчаянную привязанность, а может и любовь и вот теперь это бередит старые раны, от которых она столько лет закрывалась. Иша не знала, любила ли она Кивейна или же то было лишь страстным увлечением, ведь предыдущий мужчина, который её обучал и пользовался беспомощным состоянием, никогда не был к ней внимателен.
Он упивался той властью, которое дарило ему её положение. Сказать матери куда она убегает не могла, потому и пожаловаться на ублюдка тоже. Ведь стоило заикнуться о прогулах занятий в Арах-Тинилите в угоду обучению чародейству, как самой не миновать наказания и ещё непонятно что было бы хуже. Короткая, неприятная, унизительная, а зачастую и болезненная случка, язык не поворачивался назвать это сексом, или же наказание, к которому прибегла бы мать, узнай тайну.
Покалывание в пальцах известило о творящейся магии. Зайдя за полуразрушенную стену, она увидела Гейла, сидящего в тени и с тоской глядящего на иллюзорный облик. Над раскрытой ладонью парил объёмный портрет красивой женщины с пышными волосами и теплой улыбкой на лице.
Дроу стало интересно, не одну ли её сегодня тревожат сны и решила подойти ближе. Волшебник заметил её не сразу и спешно развеял иллюзию, глядя на чародейку так, будто она его застала за чем-то страшным.
– Извини, я увлёкся, не услышал тебя, – его улыбка сейчас была натянутой и напряжённой, но Иша узнала этот портрет. Благо Гейл – не первый волшебник, с которым она общалась за свою жизнь.
– Это ведь была Мистра? Богиня, которой вы, волшебники, поклоняетесь?
– Перестань говорить так, будто мы с тобой такие разные, – возмутился он. – Мы ведь оба ощущаем прикосновение к Плетению.
– Допустим, но зачем тебе создавать её образ? – Иша решила изображать заинтересованную девочку, Гейл сейчас был не настолько собран, как обычно, возможно о чём-то замечтался и это был прекрасный шанс узнать хоть немного о его прошлом.
– Потому что она – это вся моя жизнь, она само воплощение Плетения и ты, касаясь его, так же касаешься и её.
– Шутник. Магия гораздо обширнее, чем Мистра, – сила Иши шла из крови, для того, чтобы ощутить её, не нужны были посредники в виде каких-то богов.
– Ха, такими темпами, ты станешь отрицать сам факт своего рождения, – скептически произнёс он. – Величие Мистры ничто не сможет передать. Она словно музыка, поэзия и красота, слившиеся воедино и выраженные через чувства. Разве для тебя это не тоже самое?
– Ну, магия – это музыка, тут я согласна, – аккуратно заметила Иша, находя хоть в этом небольшую схожесть взглядов. – Вот только тебе, чтобы сыграть мелодию, нужны ноты, а я могу ориентироваться на слух.
– Да, но в итоге-то мы сыграем одну и ту же мелодию, разве нет?
Волшебник поднялся с земли, отряхнул мантию, подошёл ближе и спросил:
– Хочешь покажу фокус? Уверен, такая талантливая чародейка повторит его без особого труда.
– А почему нет? – с вызовом произнесла она, желая узнать, чем же именно маг желал её удивить.
Волшебник встал рядом, глядя на неё гордо, и свёл руки, созывая энергию Плетения. Она закружилась в водовороте между его пальцев, а потом он отпустил шар энергии, давая ему раствориться в окружающей тьме.
– Теперь ты…
Иша без труда повторила этот жест, собирая отовсюду энергию, питающую этот мир.
Прикосновение тепла к щеке заставило вздрогнуть, будто кто-то одобрял жест, хвалил за старательность и умение. Дроу ничем не выдала волнения, всё так же оставаясь стоять на месте и холодно глядеть на волшебника.
– Отлично, а теперь повторяй за мной…
Слова заклинания просты, формула призыва для школьников только-только пытающихся напитать себя силой под руководством наставника.
Аромат розы ворвался неожиданно, сладковатый привкус на кончике языка заставил невольно улыбнуться. Иша умела обращаться с Плетением, как-никак для неё это тоже был источник, пусть она и касалась его через кровь предка.
– А дальше всё просто – представь картину, где тебе было хорошо, полною гармонию и безопасность.
В голове тут же возник образ полуразрушенного храма, где танцевала поклонница Эйлистри, льющийся с небес лунный свет, и маленький лагерь в пещере выше храма, где горел костёр и чувствовался запах тогда для неё необычного травяного чая.
Сиреневое марево больше напоминало заботливые ладони Мистры, которые она сомкнула вокруг, глядя на неё улыбчиво и с теплотой. Это было странное чувство единения, а ещё было ожидание чего-то большего. Гейл её сюда привёл и показал, потому их сейчас связывала нить Плетения, а значит, стоит ей хоть о чём-то подумать, как маг тут же об этом узнает.
– У тебя получилось! – он выглядел донельзя восхищённым, будто давно не бывал так близко с источником своей силы. – Я же говорил, что этот фокус тебе легко удастся.
Иша едва сдержала самодовольную улыбку, под властью эмоций и стараясь её впечатлить, маг сам того не ведая стал уязвим. Потому она посмотрела на него внимательно и прикрыла глаза, представляя, как сильно целует его, оглаживает по скулам и легко теребит волосы, жарко выдыхает ему в губы, когда тот едва отстраняется, чтобы вдохнуть, в нетерпении сжимает отворот сильно потрёпанной мантии.
– Я… я даже не знал… не думал…
Эмоции сменились на смущение и неловкость, а потом быстро перетекли в волнение и восторженность. Но смотрел волшебник на неё всё так же недоуменно, будто не верил в такую фантазию.
Марево рассеялось резко, оборвав связь c Плетением и отцепив дроу от Гейла и снова оставив наедине с прохладной ночью.
– Ну, вот так всегда, – с сожалением протянул маг. – Всего несколько мгновений и оно улетучивается, будто и не было. И всё-таки спасибо тебе… Это было… волнительно.
– Не за что, – ответила она, тепло улыбаясь ему, стараясь изобразить заинтересованность.
– И я надеюсь, что ты сможешь понять меня, и это было не сиюминутным порывом, как с этим.
Взгляд Гейла скользнул к шее, и чародейка вспомнила, что там яркими точками выделялся укус Астариона. Несколько капель целебного зелья помогли нарастить там корку, к утру от этих следов не останется даже упоминания, но, похоже, волшебника это серьёзно беспокоило.
Маг больше не проронил ни слова и всё ещё слегка смущённый пошёл обратно в лагерь, но этот момент разжёг в дроу любопытство. С чего бы ему так смущаться и чувствовать неловкость? Он взрослый мужчина, чтобы настолько эмоционально реагировать на воображаемый поцелуй. Да, чародейка представила момент как можно красочнее, чтобы у этого обходительного манипулятора не оставалось сомнений, что он её заинтересовал.