Драконова Кровь

      Гитиянки оказались намного щедрее на снаряжение, чем гоблины. Шэдоухарт с удовольствием примерила украшенные камнями доспехи, не обращая внимания на фырканье Лаэзель. Уиллу и Астариону повезло найти новое оружие. Вампир радовался арбалету так, будто всю жизнь мечтал таким владеть.       На их стоянке дальше в горах нашли золото и припрятанные запасы еды. Вот только как бы они ни старались пройти дальше в горы, пути оказались перекрыты большим обвалом. Неизвестно то ли дракон сам обрушил окрестные скалы, то ли всадник решил поиздеваться, но факт был в том, что дальше путь им был перекрыт, и ничего не оставалось как спуститься с перевала и пойти по следам гоблинов. Возможно, там найдётся ещё один проход к гитским яслям.       – Глядите, похоже, там осталась крепость, – заметил Гейл, когда они взобрались выше и оказались над крепким когда-то зданием.       Внушительные стены зияли провалами, единственный мост через ущелье держался на честном слове и не вызывал доверия. А вот внутренний дворик, сад и тренировочную площадку теперь занимали мусор, кострища, разбитые ящики, а ещё виднелись статуи женщины в вуалевом платье.       Такую они уже видели не так давно – Селунэ. Значит, то святилище стояло не просто так, тут жили её почитатели, а судя по основательной крепости, что-то охраняли или же от чего-то защищали. Странно это всё было. Зачем ставить такой основательный форпост в такой глуши?       – А мы не можем его обойти? – с надеждой спросила Шэдоухарт.       – Да мы и спуститься-то к его стенам не можем, придётся возвращаться, – сказал Гейл, внимательно осматривая крутые склоны. Тут без снаряжения не обойтись, а лезть вниз прямо в центр кишащей гоблинами территории – неудачная затея. Они их заметят и быстро собьют стрелами.       – Но подойти ближе можно, чтобы хоть оценить обстановку, – заметила Иша, не горя желанием хоть с кем-то разговаривать.       Над самим зданием находилось широкое плато, возможно, по нему можно было когда-то спуститься, но теперь скала обрушилась, и её обломки лежали на широком балконе храма. Скорее всего, под ним был главный вход в святилище, все крепости делались примерно по одному типу, неважно кто их строил: дворфы, люди или эльфы.       Дроу подошла ближе к обрыву, и тут голову разорвало сильной болью. Она не смогла закричать, паразит за глазом, уловив нечто знакомое, зашевелился и будто погрузился в мозг, отчаянно вгрызаясь в него. Иша едва успела выставить руки, чтобы не упасть лицом в землю. Хорошо, не успела подойти к краю, иначе свалилась бы с него в короткий полёт с предсказуемым финалом.       Ноги мигом подкосились от давящей мощи, свалившейся на плечи, но даже благословение Лолт оказалось бессильно отогнать нависшую марь, из глубины которой послышался властный женский голос.       – Слушай мой голос. Подчиняйся мне, – говорила одновременно и юная девушка, и старуха, смешиваясь в странном переплетении, эхом отражаясь в разуме.       Ему невозможно было противиться, налетевшая темнота, давила на согнутую спину всё сильнее, прижимая, сминая волю, страхом лишая концентрации, болью паразита уничтожая жалкие крохи собственного я.       Сквозь плотное облако проступили фигуры троих. Перед Ишей возвышался мужчина, облачённый в броню и протягивающий ей руку, с правой стороны стояла молодая красивая женщина со светлой кожей, пышными золотистыми волосами и такими же яркими, светлыми глазами. Слева находился улыбчивый юноша в капюшоне, глядящий на неё с довольной ухмылкой.       – Они – мои Избранные. Слушайтесь их.       Паразит в голове отзывался на голос, с готовностью вгрызаясь в память, предотвращая любые попытки к сопротивлению и готовый наконец-то получить контроль над строптивым носителем.       Внезапно стало легче дышать, по телу пробежала волна силы, отгораживая от мрака, развеивая видение, приглушая властный голос, больше не имевший власти. Женщина всё ещё говорила, желала подчинить, но уже не могла, нечто отогнало её, укрыло от опасности и заставило паразита перестать с голодной одержимостью вгрызаться в мозг.       Поднявшись с земли, Иша обернулась, чтобы спросить, что произошло, как увидела повисший в воздухе артефакт. Он сверкал гранями и рунам, а потом вернулся в руки Шэдоухарт. Чародейка тут же вспомнила эту странную коробочку, жрица забрала её из своей капсулы на наутилоиде.       – Не надо на меня так смотреть, я понятия не имею, что сейчас произошло, – заметила она, искренне недоумевая и с неподдельным интересом разглядывая металлическую шкатулку.       – Оружие, – вдруг выдохнула Лаэзель. – За ним охотился всадник, эта реликвия его занимала больше всего. Настолько, что он отказал мне в исцелении.       Гитиянки надвинулась на Шэдоухарт, отчего та тут же отступила, не желая отдавать артефакт.       – Дамы, пожалуйста, давайте без потасовок, – тут же встал между ними Гейл, на узком пятачке плато их борьба может закончится плачевно для обеих. – Нас это оружие только что спасло, как минимум от порабощения.       – И я не готов расставаться с такой побрякушкой ради сомнительного исцеления, – заметил Астарион, на что воительница зашипела на него не хуже змеи. – И не надо так на меня смотреть, твои сородичи тебя чуть не убили, а где эти ясли теперь искать – непонятно.       – Шэдоухарт, – Иша постаралась выглядеть участливо, хотя ощутимо потряхивало от пережитого. В сравнении с полным подчинением и лишением собственной воли, наблюдающая за ней Лолт уже казалась очень милой и даже заботливой матушкой. – Что это?       – Понятия не имею, знаю лишь то, что мне надо доставить его во Врата Балдура любой ценой. Там меня ждут.       – Кто?       – Неважно, сейчас нам надо уйти отсюда как можно дальше, а потом, если путь приведёт к этой крепости, не задерживаться.       – Такую ценность доверили тебе одной? – удивился Уилл.       – Нет, нас был целый отряд, выжила только я, забрала его и меня тут же похитили иллитиды.       – Ладно, так и быть, пока пусть остаётся у тебя, – снисходительно сказала гитиянки. – Но я бы тоже предпочла уйти подальше, не хочу проверять эту силу на излом.       Согласились с ней все, испытывать удачу никто не желал, она – женщина капризная. Тяжелые поиски и переходы по горам, а так же изматывающий бой с сородичами Лаэзель не способствовал позитивному настрою.              Передохнуть решили в старом лагере гитиянки, благо они его хорошо оборудовали, имелись припасы, и можно было найти много полезного, чем при прошлом беглом осмотре.       Иша тенью скрылась между скал и теперь сидела возле небольшого озера, откуда можно было взять пресную воду. Спокойная водная гладь и постепенно темнеющее небо, заставляло её становиться чёрной, как воды озёр в Подземье. Разве что порывы ветра вызывали лёгкую рябь, не делая поверхность зеркальной, как это было в Мензоберранзане.       Поджав ноги и обхватив их руками, та вспомнила о кольце чародея. Она не запомнила его имя, услышала лишь один раз и никогда не обращалась к нему, да и он никогда её по имени не звал. Так оба поставили дистанцию, показывая, насколько презирают друг друга, но всё равно встречались. Ише требовалось научиться владеть собой, иначе смерть, а ему очень хотелось хотя бы так быть в доминирующем положении над женщиной.       Зачем она это сделала? Зачем призвала Лолт и дала ей жертву? Ради чего? Пусть бы Астарион помучался, как она, когда капризная дрянь не пожелала прервать унижения дочери и не отдала артефакт ей.              Она приметила это кольцо ещё в первую встречу. Не заметить красный камень-брюшко было невозможно, особенно после только как оно холодом впивалось в кожу во время первой… Близостью это назвать нельзя, сексом – тоже. Как и последующие такие свидания она не отводила взгляд от артефакта, который, по его утверждению, достался от самой Лолт. Такое было маловероятно, но всё же возможно. И после первого унижения Иша твёрдо решила забрать его себе, чего бы ей это ни стоило.       Он учил её владеть силой, высвобождать энергию и тренироваться в мощи заклинаний именно на этом пауке. Надо сказать, огрызался в ответ он довольно сильно и за ошибки не прощал, пару раз чуть не убив. Занятия были изматывающими, к тому же Иша небезосновательно считала, что учитель больше издевался над ней, чем преподавал. Но к чести сказать, ему хватало ума не передавливать, когда бешенство ученицы грозило перерасти в разрушения. Его тоже не похвалят за то, что отбирает время у других учеников ради удовлетворения своих амбиций и жажды доминирования над женщиной.       Дроу сомневалась в его словах и вот однажды решила стащить кольцо перед самым уроком, когда он неосмотрительно оставил его снятым. Они встречались за городом, в развалинах одного из Домов, не переживших атаку конкурентов. Эти руины ещё не сровняли с землей просто потому, что пока были никому не нужны.       И вот сидя на кровати, она ждала, когда тот явится, чтобы в очередной раз завладеть ей. Эти короткие встречи не доставляли никакого удовольствия, лишь боль и снедающую душу ярость. Но она терпела, всё ещё не до конца владея своей силой, что порой рвалась наружу.       – Ты сегодня необычайно тихая, – сказал ей чародей, закрывая дверь в комнату.       – А смысл разговаривать? Ты же встречаешься со мной только из-за одного. Так что давай закончим с этим быстрее и приступим к урокам, – огрызнулась она, стараясь не покоситься на старую тумбу, куда он положил кольцо, не выдать свой план раньше времени.       – Согласен, я рад, что ты учишься и этому, молчать, когда следует, – ехидно заметил он.       Иша расстегнула застёжки платья и сбросила бретельки с плеч, лёгкая ткань упала к ногам, заставив её поёжиться от холода. Каждый раз такой простой жест давался ей с большим трудом, чувство унижения и подчинения этому мерзавцу душило. И лишь осознание того, что другой учитель может оказаться гораздо хуже теперешнего, заставляло раз за разом проходить через это.       Рука легла на изгиб шеи, заставив вздрогнуть. Он никогда не смотрел на неё, предпочитая не видеть пятен красной чешуи на лице, и сейчас это было только на руку, поскольку Иша боялась выдать себя даже взглядом. Толчок в спину был чувствительным, и та упала на мягкое одеяло, но проявлять хоть какое-то ответные действия не собиралась. Он хотел взять такую плату, пусть получает, о большем они не договаривались.       На границе слуха та различила шуршание одежды, затем как тот подтянул её к себе за бёдра, устраиваясь удобнее и медленно проникая в неё. Иша закусила одеяло, не желая хоть каким-то звуком доставлять ему удовольствие.       Зажатое в кулаке кольцо ответило на её призыв быстро, с готовностью и жадностью. С каждым мягким, но неприятным толчком дроу ощущала ярость огня, передавая артефакту все эмоции. Иша старалась ничем не выдать волнения, нарастающего чувства триумфа, зная, что он будет уязвим только когда получит удовольствие.       – Похоже, тебе начинает это нравится, – вдруг заявил он, делая резкий толчок, чем вызвал болезненный стон и заставил сжаться.       Судя по тому, как тот задрожал, ему понравилось и осталось ждать совсем немного. Когда его накрывал оргазм, он всегда сжимал ей горло, так было и в этот раз, чем воспользовалась Иша. Дроу резко прислонила свою руку к его, отпуская кольцо, но тут же болезненно скривилась и застонала, когда артефакт вцепился жвалами ей в ладонь.       Чародей же мягко отстранился, глядел на то, как паук медленно пожирал её, пульсируя камнем, забирая жизненные соки и перегоняя их в силу.       – Похоже, Лолт тебя не считает достойной, – издевательски заметил он, отпуская её и принимаясь медленно одеваться, совершенно не обращая внимания на её стенания.       Иша корчилась на кровати, поджимая под себя одеяло, не в силах пошевелиться и только наблюдая, как артефакт активно поглощает её, не в силах даже закричать или же призвать на помощь кровь. Сила Лолт ядом растекалась внутри, лишая возможности сосредоточиться и позвать на помощь наследие.       Чародей сел рядом, снисходительно глядя на неё сверху вниз.       – Неужели, ты думала, что я не понял, как тебе хотелось его заполучить, – сказал он. – А вот теперь ты пожинаешь плоды своего невежества.       – Забери его.       – Не слышу.       – Забери его.       – Не понимаю.       – Забери его… пожалуйста.       – Умница.       Чародей с улыбкой приставил свою руку к её, и паук тут же отцепился от ладони, освободив дроу от парализующей хватки. Иша свободно вдохнула и сжалась в комок, ощущая болезненное покалывание от яда.       – Сегодня занятий не будет, – самодовольно сказал ей он и кинул валявшееся на полу платье. – Ты свой урок уже получила.       Одевалась она тяжело, предательские слёзы лились из глаз, а на руке теперь кровавым пятном выделялся укус этой твари. Быстро накинув платье, а потом и плащ, она выбежала из руин и отправилась к озеру. Подальше от оживлённых улиц и любопытных глаз, от чёртовой Лолт, которая только и может унижать своих детей.       Очередная болезненная встреча укрепила в уверенности, что ей с этой паучьей сукой не по пути. Она позволяла этому ублюдку издеваться над ней и теперь чётко дала понять, что не отдаст артефакт, пока сама не решит или пока тот не умрёт.       Упав на колени возле самой кромки зеркально-чёрной воды, Иша впервые в жизни зашлась в рыданиях. Она не сдерживалась, да и не могла унять эмоции. Ей хотелось только разорвать ему глотку.       – Будь ты проклят! И тысячи смертей тебе будет мало.       – Если вы хотите кого-то убить, – внезапно донеслись до неё слова.       Иша быстро накинула капюшон и всмотрелась в нависшую над ней фигуру в темных одеждах. Из-под капюшона были видны только яркие красные глаза, остальное лицо скрывала плотная маска.       Дроу подошёл ближе и присел на корточки перед ней, сверкая лукавым взглядом, и продолжил:       – То я могу для вас это сделать за вполне скромную плату.       – И насколько же скромную? – огрызнулась дроу, уже однажды услышав такой оборот речи.       – Поверьте, она будет значительно меньше, чем та, которую требует с вас он.              Лёгкие шаги за спиной известили о приближающемся госте, но Иша не стала оборачиваться. Много чести ещё самой первой начинать разговор с этим эгоистом.       – Я пришел…       – …извиниться? – капризно закончила за Астариона Иша, переведя на него взгляд.       – Выразить сожаление о случившемся, – торопливо поправил её вампир.       Конечно, кто бы сомневался, что эта язва попросит прощения?!       – Я понятия не имел, что всё так серьёзно, потому…       – Ты разве не знаешь поговорку, что незнание не освобождает от ответственности? – взъярилась на него чародейка.       – Перестань, ты начинаешь напоминать меня в прошлой жизни, – скривился он и тут же замолк, будто сказал лишнего.       – То есть в прошлой жизни ты всё-таки был не такой сволочью? – удивилась она, не представляя этого наглеца в роли блюстителя порядка.       – Ну, это с какой стороны посмотреть, – он оперся о камень и скрестил руки на груди. – Если с моей, то да. Я был городским судьёй во Вратах Балдура, отправлял на казнь и запирал в тюрьмах всякий сброд, стоял на страже закона. А если смотреть с точки зрения тех, кто мог украшать своим видом ближайшие столбы, то, пожалуй, я был той ещё сволочью.       – И как же такой примерный эльф стал вампирским отродьем?       – Как раз из-за своей работы. Группе бродяг, именующим себя гурцами, не понравился один из вынесенных мной приговоров. Эти отшельники меня всегда бесили, а там, где появлялись, вечно были волнения. Вот я и решил их проучить… В итоге они подкараулили меня поздно вечером и избили до полусмерти. Я бы умер в тот день, если бы Касадор не пришёл меня спасти.       – Он тебя спас, превратив в раба?       – Скажем так, в тот момент милую деталь насчёт рабства он предпочёл не упоминать, лишь предложил дар вечной жизни. А поскольку в тот момент в мои планы, помимо вечной жизни, входило разве что истечь кровью в канаве, предложение я с радостью принял… И только после этого понял, как же долго может тянуться вечность.       – Да, ты упоминал, что он был садистом и извращенцем, – заметила она, тут же уловив, как дернулся от этих слова вампир.       – Это так. Его фантазия по части боли была довольно обширной, иногда он приказывал нам пытать друг друга, а иногда – самих себя. Всё что угодно для его темной душонки. Но, самой его лучшей пыткой, пожалуй, было унижение.       Дроу постаралась не показать насколько это слово отозвалось в ней, а ещё больше не хотелось показать живейший интерес, но, судя, по взгляду Астариона, он уловил как непроизвольно ускорилось биение её сердца.       – Например, для меня у него была припасена очень милая игра. Он отсылал меня в город, чтобы я привёл к нему самые изысканные души, которые только мог найти, а когда приводил, спрашивал, не хочу ли я с ним отобедать. И если соглашался, то мне подсовывали вонючую, дохлую крысу, а если нет – с меня сдирали кожу.       – Прелесть, – иронично заметила она.       – Да рассказывать об этом так же приятно, как и переживать, – он снова повёл плечами, будто старался скинуть опостылевшую одежду. Этот непроизвольный жест всё больше интересовал Ишу, но спрашивать та не стала. Не время ещё. – Так что мне давали ровно столько, чтобы я, образно выражаясь, не умер. И ни каплей больше, рацион мой составляли крысы и мухи.       – А как же?.. – недоумевала она.       – Ты? – в его глазах зажёгся лукавый огонёк. – Я слышал, что драконова кровь сожжёт попытавшегося её вкусить вампира. Вот и решил начать с самого опасного и надо сказать, ты была великолепна.       – Помолчи, пожалуйста, – попросила она его, поежившись от его плотоядного взгляда, который неуловимо скользнул к шее.       – Тогда твоя очередь говорить, какое же унижение испытывала будущая жрица Лолт? Неужели тебе так претили занятия и богослужения?       – Наказания жриц скорее укрепляли мою волю и давали понять, что мне с паучьей сукой не по пути, – заметила дроу, стараясь так же держать безразличный вид. – Меня унижал мой учитель, у чародея не такой большой выбор – учиться или умереть. Он согласился в свободное время обучать меня, и перед каждым занятием я должна была давать ему «скромную» плату.       – И насколько же скромную?       – Ту, которую деньгами он не брал, – прорычала та, выдавая себя с головой.       Эти воспоминания до сих пор отзывались крайне болезненно в её душе. После пережитого, она сказала, что больше никогда не позволит себя унизить, и всегда будет делать всё только для себя. И сегодня она нарушила это обещание, подставив себя и ради кого! Ради чёртовой несносной язвы, которую ей хочется сжечь гораздо больше, чем кого-либо из нежданных попутчиков.       – Всё, хватит с тебя откровений, я и так сегодня заплатила большую цену, – огрызнулась она, стараясь спрятать за напускной злобой сомнения, страхи и давно позабытые эмоции.       – Да ладно тебе, подумаешь, придётся немного потерпеть назойливое присутствие Лолт и немного послужить её целям, – насмешливо сказал вампир, улыбаясь так издевательски, что захотелось его ударить и как можно больнее.       – Конечно, тебе ли не знать об услужении. Ещё непонятно как и в какой конкретно позе ты служил Касадору.       Дроу картинно рассмеялась, когда увидела гнев, полыхнувший в глазах вампира, а потом неожиданно оказалась опрокинутой навзничь. Прохладная рука сомкнулась на шее, а лицо Астариона исказилось, став напоминать больше звериный оскал и ей пришла в голову только одна мысль. Он её сейчас убьёт, слишком сильно она надавила и сейчас, в конце концов, поплатится за свои игры. В прошлый раз на подожженные руки он обратил не больше внимания, чем на укус. А мелкие камушки больно впивались в спину через лёгкую ткань мантии.       – Знаешь, чем отличаюсь я от собаки? – предельно серьёзно и с нотками угрозы спросил он.       Иша никогда не слышала такого голоса, одновременно и злой и обволакивающий, заставляющий кровь застывать в жилах. Сейчас дроу впервые увидела, каким он может быть в гневе, не в шутливой маске, не в образе язвительного наглеца, а предельно серьёзным, готовым на всё. И до чего этот образ ему шёл!       – Собака пойдёт за тобой из инстинкта, – он медленно наклонился к ней, сжимая шею сильнее, но не спешил окончательно сдавливать горло. – Я же пошёл за тобой, осознанно сделав выбор в пользу вашей весёлой компании.       Прохладные пальцы сомкнулись сильнее, и теперь дышать уже было практически невозможно.       – И если ты ещё хоть раз посмеешь что-то подобное сказать, я убью тебя из инстинкта, а не сделав осознанный выбор. Я – не самец дроу и со мной такие игры не прокатят, то что я позволяю тебе время от времени быть грубой с собой, ещё не значит, что я стерплю всё. Ты поняла меня, драконова кровь? – глаза его пылали самым настоящим огнём, в омуте которого дроу так хотелось раствориться. Несмотря на то, какую опасность он сейчас представлял.       – Да, – едва выдохнула она, но вампир не сразу отнял руку, видимо, всё же старался удержать себя на грани бешенства.       Только стоило ему отпустить её и чуть отстраниться, как Иша схватила его за ворот дуплета и заставила снова приблизиться, гладя на него с искренним восхищением.       – Так вот какой ты на самом деле, – пока что только один мужчина смог заставить и застывать, и разжигать кровь, и как же это было давно. Астарион же смотрел на недоуменно, словно не её он только что едва не убил. – Мне это нравится.       И не давая ему и слова сказать, притянула ближе и поцеловала. Вампир ответил с горячностью, какой она не ожидала, настойчиво целовал её, хватая за густые волосы, чтобы не смела отстраниться, жадно терзал губы, иногда прикусывая их клыками, но не выпуская кровь. Оглаживал большими пальцами пластинки чешуи на скулах, заставляя дрожать от прохлады рук и жара объятий.       Острая галька сильнее впилась в спину, но чародейка не обращала на неё уже никакого внимания. Она задыхалась от жадности и толики властности, которая исходила от него, заставляя вскипать драконью кровь. Разрывать эти странные и до ужаса смертельные объятия не хотелось, ей действительно понравилось то, что она увидела и потому целовала так, будто завтра уже не наступит.       – Думаешь, твоя взяла? – спросил он её, когда резко отстранился и снова нацепил на лицо свою извечную ухмылку. – В эту игру мы можем играть и вдвоём, дорогая. И за сегодняшние слова тебя следует наказать.       Вампир со смешком вскочил на ноги и скрылся в темноте, оставляя Ишу лежать на берегу озера и приходить в себя от нахлынувших чувств и так не вовремя пришедших на ум ассоциаций. Чувства похожести судеб и расплаты за излишние надежды.