Драконова Кровь

      Выскользнув в зал, Иша глянула на изуродованную еретическими символами статую Селунэ. Даже интересно, Лунная Дева одобряет то, что скоро произойдёт в стенах её храма или же ей настолько всё равно, что потерпит присутствие воли ещё одного божества.       – Да сколько им ещё дымного пороха порошка надо? – возмутилась женщина-полурослик, обращаясь к двум телохранительницам.       Две полуэльфийки зорко смотрели на семенящих гоблинов, охраняя соседнее помещение, видимо, там они хранили добычу и складировали товар. Только, судя по пылающим глазам, охранниц так и подмывало всадить пару стрел в глотку крикливым коротышкам, но пока что Зентариму было выгодно с ними торговать.       – У нас скоро запасы закончатся.       – У меня есть к вам деловое предложение, – аккуратно подошла к ним Иша. В сущности, на жизни зентов ей плевать, но лучше лимит их долга перед ней будет максимально высоким. Благо свою жизнь они ценили намного больше золота.       – Правда? И чем же? Нет, мы готовы отправлять пленников и дальше в Подземье, и если тебе хочется получить свой процент…       – Скоро тут начнётся резня, – холодно произнесла чародейка для пущего эффекта поднимая руку и показывая как ярко сверкает брюшко кольца-паука.– Думаю, зентам не стоит говорить, насколько кровожадна бывает Лолт.       – А с чего нам тебе верить? И потом, если мы отсюда просто так уйдём, у этих типов начнутся вопросы, – она указала на ближайшего гоблина, который приложился к бутылке и тут же исторгнул это всё обратно. – Они отвратительны и тупы, но подозрительности у них хватит даже на тебя, дроу.       – Дело ваше, – пожала плечами она, зловеще улыбаясь, отчего зентка вздрогнула. – Её дети обрадуются более сладкому мясу, нежели эти помои.       И для наглядности кивнула в сторону приоткрытой двери в покои Кишки. По счастью заходить туда и тревожить жрицу Абсолют никто не спешил, потому можно было не нервничать, что кто-то поднимет тревогу раньше времени. Голодные дети и их матери смогут насытится только через некоторое время, потому следовало его потянуть по возможности. А потом либо сбежать, либо запереться в глухой комнате. Матери смогут выполнить её наказ, а вот кровожадные и только вылупившиеся паучки – вряд ли.       – Так понимаю, паучихи не просто так уползли? – поинтересовался Гейл, когда она подошла к провалу в полу. Стены укрывали вуалью паутины, именно туда Иша и вышла, а Гейл как раз стоял на краю и высматривал их. – Я смог отвлечь гоблинов, пока ты там возилась. Дай угадаю? Лолт решила проучить тех, кто держал её дочерей в чёрном теле?       – Именно, потому надо найти Хальсина или узнать, что с ним произошло как можно быстрее, – заговорщицки прошептала она, приблизившись, чтобы гоблины не услышали.       Волшебник кивнул, видимо, в своих пыльных книжках прочитал, что бывает, если встать на пути у стаи голодных пауков.       – Идём, там вожак гоблинов всё пытается какой-то обряд провести, – заметил ей волшебник. – Только когда ты это увидишь, постарайся сдержаться.       Дроу непонимающе свела брови, но пошла следом, изнывая от любопытства. Проломленный пол гоблины соединили мостками, но всё же в соседние помещения теперь вместо двери вели обрушенные стены. За одной из них она заметила каменные стеллажи и поломанные столы, давно отсыревшие книги валялись в углах мусором, не представляя ценности не только для гоблинов, но и для кого другого.       И как раз среди этой разрухи стояло двое гоблинов, один более крупный и удачливый, поскольку был разодет в грубую броню, отчитывал тщедушного мелкого собрата с большими ушами.       – Я тебя ещё раз спрашиваю. Куда эта чёрная ебань подевалась?       – Да не знаю я, тут летала и глазела, я что? Должен был за ней следить?       В ответ раздался удар и несколько зубов картинно вылетели изо рта упавшего тщедушного коротышки.       – Я те только зубы выбил, а Минтара яйца отрежет, вот и думай теперь, что случилось, и куда этот волшебный глазик делся!       Гоблин удалился, оставляя собрата трясти головой и пересчитывать оставшиеся зубы. Не став задерживаться, Иша и Гейл пошли в следующий зал, где мускулистый хобгоблин старался колдовать над дохлым иллитидом. Это был явно кто-то из экипажа наутилоида, но чего от него хотел добиться вожак гоблинов, оставалось неясным. К тому же прежде ярко серая кожа приобрела почти меловой оттенок, а вокруг него клубился барашками дымный порошок зентов.       Так вот зачем им он был нужен. Они пытались поговорить с ним, пытаясь сплести грубое шаманство и магию.       – Боги, я бы ему не доверил и свечку зажечь с таким-то косноязычием, – тихонько заметил Гейл, вслушиваясь в его рычащий голос и совсем не изящные движения рук в попытках повторить необходимые жесты для сотворения заклинания.       Чародейка тоже смотрела изо всех сил стараясь не приложить руку к глазам и не покачать головой, в попытках не видеть это позорище и издевательство над магией. Судя по застывшему лицу волшебника, он испытывал схожие чувства. Теперь стало понятно его предупреждение. В очередной раз она убедилась, почему гоблины в основном используют примитивное шаманство, а магию применяют, если удаётся найти какой-нибудь свиток с заклинанием. Как она согласилась с Гейлом, магия – это музыка и каждый играет на ней по-своему, выбирая подходящий для этого инструмент. Хобгоблин в попытках «сыграть» больше напоминал трактирного пьяницу из раза в раз стучащего лютней по стене и убеждающего всех в том, что в этом весь смысл его игры и состоит.       – Да чтоб тебя приподняло да треснуло! – зарычал хобгоблин, когда в очередной раз его слова не сработали и иллитид продолжил лежать распластанный на полу. – Ты будешь говорить, креветка ты тухлая!?       – Интересно, он, правда, думает, что сможет таким образом заставить его говорить? – голос Астариона заставил чародейку вздрогнуть, настолько неожиданно тот прозвучал. – Разговор с мёртвым явно не самая сильная сторона этого увальня.       – Что? – тот в очередной раз окидывая взглядом собравшихся гоблинов, заметил Ишу. – Ещё одна дроу, да сколько же вас тут?       Дальнейшие слова он произнёс не ртом. В голове снова закопошилась личинка, отвечая на на импульс другого заражённого. По счастью, чародейка достаточно хорошо владела собой, дабы не дать панике взорваться бомбой в голове. Ещё не хватало, чтобы в её мозгах копошился кто-то из этих примитивных тварей. «Сможешь дохлого кальмара разговорить? У меня вот не получается».       Иша в ответ только пожала плечами, не собираясь отвечать, но чувствуя теперь на языке странный привкус эля, а нос зачесался от взвеси дымного порошка.       – Тогда тебе к Минтаре надо, раз здесь ничего полезного не сделаешь, – сказал тот, отмахиваясь и продолжая делать грубые пассы над дохлым иллитидом.       Снова глянув на эти потуги, на мёртвого иллитида и постаралась не покачать головой и не закатить глаза. Он сильно разложился с момента крушения корабля, так что хобгоблин может пытаться его разговорить хоть до сошествия на Торил богов.       – Тут кстати одна весёлая вещица летала, – заметил им вампир, когда они вышли из зала. – Бдительное Око.       – Уверен? – переспросил Гейл.       – Да, Гейл я уверен! Или ты, правда, думаешь, что я все последние двести лет провёл исключительно в склепе? У моего бывшего хозяина иногда случались приступы и он ходил на встречу с магами.       – Тогда кто хочет сжечь рощу? – протянула Иша, окончательно переставая что-либо понимать. – Бдительное Око не под силу создать гоблинам, их шаманство недолговечно и нестабильно. На это способен только волшебник или чародей, может, жрец.       Вся творящаяся здесь ситуация обрастала всё новыми подробностями. Выходит, культ Абсолют – это не просто поклонение какой-то сущности и её посланникам. За этим могли стоять и опытные волшебники.       Может, зенты? Но им зачем наблюдать за бытом этих коротышек и направлять в разрушении? Зентарим можно обвинить во многом. Они не гнушаются заказными убийствами, шпионажем и применением запрещённых заклинаний. Но они точно не станут ничего разрушать, поскольку главное в их организации – выгода, а какая может быть выгода, если всё вокруг сгорит дотла?       – Ладно, где остальные? – спросила Иша, озираясь по сторонам.       – Уилл пошёл осматривать обстановку, Шэдоухарт с каким-то жрецом сейчас треплется, а вот Лаэзель решила раздать пару тумаков местным «громилам». О, и Минтара находится внизу, – спокойно рассказал им вампир.       – Надо их собрать и избавиться от Минтары, а потом уходить отсюда.       – Правда? А я-то хотел посмотреть на триумф твоей жреческой ипостаси, – язвительно заметил вампир.       – О чём он? – Гейл выглядел сбитым с толку и переводил взгляд с вампира на чародейку.       – Ты знаешь, я ошиблась, тебе надо не язык вырвать, а глазки выколоть или нос отрезать, – взъярилась она.       – И мы снова переходим к угрозам, – очаровательно улыбнулся он, совершенно не замечая её тона. – Я думал ты поделилась, каким именно способом удалось уговорить паучих пойти за тобой.       – И твоё счастье, что ты вампир, они бы тобой непременно закусили, - она повернула голову и увидела, как ходящие вокруг гоблины начали косо на них смотреть и тыкать когтистыми пальцами. Видимо. их перешёптывания выглядели уже слишком подозрительно.       Больше ждать нельзя, следовало перейти к решительным действиям. Время заканчивалось, следовало собраться вместе, ещё неизвестно, что припасла для них Минтара и кем на самом деле окажется.              – Твои разведчики снова вернулись ни с чем! – властный голос, привыкший повелевать, заставил Ишу вспомнить, как бархатным щекочущим копошением по коже пробегали пауки.       В голове острым осколком пронеслось воспоминание, как та стояла на коленях, замерев и не решаясь двинуться, поскольку каждый из этих пауков был ядовит. Одного укуса было достаточно, чтобы умереть на месте. Вот только это было ничто по сравнению с тем, когда на шее сидел один-единственный, а Иша стояла так же на коленях, наблюдая за пытками так запавшего в её сердце мужчины.       Только звуки шлепков босых лап, громкого храпа одного из гоблинов-часовых и треска факелов прорезал медвежий рёв. Он настолько неестественно звучал в этих стенах, пробудив от болезненных воспоминаний.       – Глядь, как рычит, давай ещё! – пискляво заверещала мелкая гоблинша сестре. – Кинь в него тем, что потяжелее.       Вторая малявка бросила камушек в медведя, залепив ему в морду. Тот снова страдальчески зарычал, мотнув головой.       – Я что сказала! – изящная эльфийка-дроу в дорогих темных доспехах смотрелась здесь столь же чуждо, как до того послышавшийся из клетки медвежий рёв. – Если твои соплячки сейчас же не перестанут, то я скормлю их этому зверю.       – Так, Первая и Вторая, отошли от клетки, пока госпожа Верная говорит, – сказала им, по всей видимости, мамаша.       – Изящный выбор имён, никогда не ошибёшься, – фыркнула Лаэзель, которую они едва смогли остановить от опрометчивых действий, когда ей высказывал что-то гоблин в дряхлой хламиде.       – Боги, ты учишься сарказму? – наигранно удивилась Шэдоухарт. – Тогда с тобой ещё не всё потеряно.       Минтара услышала их и с подозрением воззрилась на странную компанию, взгляд её остановился на Ише. Голову снова разорвало видение, снова всё потонуло в бесконечности черноты. И вот впереди замаячила Минтара, рядом с которой стояла светлоглазая красивая девушка с пышными волосами и что-то нашёптывала ей на ухо. Дроу даже прикрыла глаза и улыбалась так блаженно, что страшно стало.       Когда мрак разорвало лоскутами, Минтара обратилась к Ише.       – Верная? Добро пожаловать, сестра, так понимаю, твои спутники тоже прикоснулись к её мудрости. Воистину она очень добра, раз набирает в свою свиту подобных уродов, – в отвращении вздёрнула губу она, разглядывая других.       В этот момент снова жалобно зарычал медведь.       – Сделай так, чтобы эта тварь замолкла, иначе я за себя не отвечаю, – приказала стоящему неподалёку от неё гоблину дроу.       – Да как же я это сделаю, госпожа? Он жеж меня разорвёт! – попытался отбрехаться тот.       Вместо ответа жрица так холодно посмотрела на него, что тот предпочёл прикусить язык и подойти к клетке, но не спешил её открывать. И чародейка его понимала. Лучше попытаться выжить в клетке с медведем, чем в руках у рассерженной женщины-дроу.       – Надо подойти ближе, – раздался в голове голос Шэдоухарт.       Чародейка уже чувствовала, что сегодня они поплатятся за такое активное использование личинки, поскольку головная боль всё нарастала и протяжным звоном колокола пульсировала в висках и затылке.       Иша и сама понимала, что следовало подойти ближе, чтобы Минтара оказалась на расстоянии удара.       – Стой! – внезапно сказала та, для верности выстави руку. – С тобой что-то не так…       Дальнейшее произошло быстро. Чужая мощь пронеслась по коже ураганным ветром, вонзаясь в плоть и задевая душу, будто та была едва трепыхающимся на сквозняке огоньком свечи.       – Она! Зовите подмогу! – Минтара отпихнула от себя замешкавшегося гоблина и выхватила стоящий неподалёку щит.       Пущенный Шэдоухарт божественный свет врезался в преграду и осыпался фейерверком искр. Лаэзель успела разрубить надвое пытавшегося сбежать маляку-гоблина. Вторую догнал Астарион и быстрым движением перерезал ей горло.       Храпящий гоблин от резких звуков упал, опрокинувшись со стула и тут же получив залпом огня в лицо. В этот момент послышался звук покорёженного металла, и слабая решётка со звоном рухнула, выпуская медведя, который тут же вцепился в гоблиншу и стал рвать её зубами.       Минтала была не идиоткой и быстро оценила расклад, кинулась к соседней клетке и выпустила на свободу двух варгов. Те с удовольствием кинулись на медведя, а сама жрица Абсолют побежала внутрь. Иша кинулась следом, не обращая внимания на крики позади, и увидела, как за спиной убежавшей дроу смыкается стена, снова становясь плотной. Иллюзия. И очень грамотно сделанная, видимо, один из путей отхода из крепости на случай осады или если враги прорвутся внутрь.       Развеять ей не составило труда, и чародейка ринулась следом, мигом оказавшись в петляющем коридоре, который непонятно как держался и не обвалился до сих пор. Опорные балки давно потрескались, половина лежала грудой камней, но гоблины укрепили проход, как могли, конечно.       Коридор вывел на небольшую площадку, перед подземной рекой, и дроу поспешила остановиться, перехватить посох и медленно, стараясь вслушиваться в малейший шорох, пошла вперёд. Бурление воды мешало отделить звуки, а россыпи небольших синеватых кристаллов давал слишком мало света, чтобы хорошо осветить площадку. Да и это скорее прибавляло жути, чем было полезным.       – Ты пришла сюда с ложной богиней, – обличающая речь прозвучала, казалось отовсюду. – Как ты можешь склоняться перед ней, когда Абсолют может дать тебе гораздо больше?       – Да чума на обеих, – заявила Иша, чувствуя, как огонь разгорается в крови и требует немедленного выхода. – Я не собираюсь никому бить поклоны и исполнять чью-то волю. Но сейчас мои интересы и интересы паучьей твари совпадают, так почему бы не воспользоваться им?       Минтара выбежала из темноты, едва не свалив её ударом щита. Чего-то подобного и следовало ожидать, потому чародейка успела сорваться с места и уйти в сторону, разрывая расстояние между друг другом. Огонь отозвался с готовностью, вот только Иша чувствовала, что силы её на исходе, она уже довольно много потратила, пока договаривалась с дочерьми Лолт, дралась с Кишкой и угоманивала огриху. В голову запоздало проникла мысль, что зря она побежала сюда одна, остальные могли быть заняты подошедшим подкреплением к гоблинам, или отбивались от голодных и злых детишек заточённых паучих.       – Абсолют предупреждала, что сюда придёт предательница, не пожелавшая уйти из-под милости старой богини, – Минтара тянула время за разговорами, рассчитывая, что к ней подоспеет помощь, обходя её по кругу, как хищница примериваясь к удару. – Дура. Ты могла бы обрести гораздо большее могущество.       Чародейка рассмеялась, глядя на фанатично настроенную соплеменницу.       – Предлагаешь сменить одну милость на другую и всё равно остаться в услужении? В твоих мозгах копается паразит, как и в моём. Она превратила тебя не просто в оружие своей веры, а в жалкую марионетку. Так что кто здесь дура, это ещё надо посмотреть.       – Ты лжёшь, я говорила с её Избранницей, – горделиво заметила та. – Потому твои слова ничто иное, как жалкая попытка оправдать бессилие своей богини. Эта восьмилапая дрянь даёт только защиту, и по своему капризу отнимает её. Абсолют не страдает такими перепадами настроений.       – Знаешь, с первым утверждением я даже соглашусь, а вот с последним… Ты не так долго служишь этой неизвестной суке, чтобы утверждать подобное.       Провокация сработала и Минтара в ярости бросилась на Ишу, размахнувшись молотом. Оружие угодило в стену, сыпанув дождь из камней и пыли той в глаза.       Шоковое прикосновение заставило жрицу замереть, чем и воспользовалась чародейка. С рук сорвался поток огня, когда Минтара обернулась и закричала. Она успела закрыть себя щитом, но магия всё-таки опалила ей волосы и часть лица, оставляя ожоги.       Силы стремительно заканчивались, если этот неравный бой не решится в ближайшую минуту, то у Иши останется не так много возможностей выйти из него живой. Снова в голову полетел молот, выставленный в защитном жесте посох не стал преградой, он с треском разломился напополам. Ничего не оставалось кроме как отбросить бесполезные палки в стороны.       Резонирующая сфера пролетела мимо, угодив в стену за спиной Минтары, вздыбив в воздух тучи пыли и отбрасывая волной жрицу. Вот только дроу привычны драться фактически с закрытыми глазами и в кромешной темноте, потому пыльное облако не стало большой преградой для разъяренной фанатички.       Она выпрыгнула оттуда, сметая с пути Ишу щитом и отбрасывая её к подземной речушке. Холодная вода сцепилась над головой, мантия мигом намокла, став неимоверно тяжелой, а потом жрица навалилась сверху, схватила Ишу за горло не давая подняться из воды.       Задыхаясь и глядя сквозь водные завихрения на обожженное, но довольное лицо Минтары, мысленно прощалась с жизнью. В отчаянии взывая к кольцу, та слышала в ответ холодную пустоту и безмолвие. Подарок Лолт превратился просто в красивое украшение, капризная богиня решила преподать урок весьма вовремя. Мысленно назвав её самыми матерными словами на свете, прощалась с жизнью. Дотянуться до кинжала не было возможности, соплеменница прижала её руки коленями, а водный поток даже сквозь задержанное дыхание вливался в легкие, заставляя тонуть.       Внезапно она дёрнулась, руки мгновенно ослабли, а давление ног перестало ощущаться так сильно. На последнем издыхании, дроу неуклюже перекатилась, сбрасывая с себя ослабевшую соплеменницу, вскакивая на ноги и делая такой долгожданный вдох. Минтара лежала в потоке, раскинув руки, на лице застыло недоумевающее выражение, а доселе прозрачный поток окрашивался тёмным цветом. Из-под глаза выползла личинка и тут же сползла по костистому лицу в воду, уплывая с потоком.       – Может, хотя бы спасибо скажешь? – обиженно поинтересовался Астарион, смахивая с кинжала кровь.       Вместо язвительного ответа наружу вырвался хриплый кашель, дышать было тяжело, легкие резало ножами, но всё лучше, чем быть под водой.       – Спасибо, – поблагодарила она, ведь в этот раз он действительно спас ей жизнь.       – Полагаю, кое-кто решил покапризничать и не помочь тебе.       – Правильно полагаешь. Пауки не приползли?       – Мне почём знать? Я решил проверить справишься ли ты с этой бесноватой и, как видишь, успел вовремя. Кстати, как считаешь, на мне её одёжка будет смотреться хорошо?       – Мне почём знать? – вернула ему колкость она, когда очередной приступ кашля заставил согнуться. Мокрая мантия и рубашка неприятно холодили кожу, надо согреться, иначе потом поднимется температура, а то и вовсе придёт болезнь.       – Тогда иди, уверен, тебе понравится тот сюрприз, который мы увидели.       – Какой сюрприз? – подозрительно поинтересовалась она, зная, от вампира хороших сюрпризов вряд ли дождёшься.       – Пойди и узнай, иначе это будет уже не сюрприз.       Покачав головой, она убрала мокрые волосы, что липли ко лбу и лицу, отчётливо стуча зубами от холода подземелья, пошла обратно. В зале было теплее, но не слишком, всё-таки подземелья не могли прогреть никакие жаровни, что давали больше света, а трещины в каменных сводах создавали неуютный сквозняк.       Но желание не показывать слабость заставили расправить плечи, тряхнуть головой и не обращая внимания на холод, выступить с гордо поднятой головой.       – Ты в порядке? – тут же спросил Гейл, ринувшись к ней.       – Нормально, пришлось немного намокнуть, – небрежно бросила Иша, хотя видела, что волшебник ей не поверил.       – Уверена? – вторил ему Уилл. – Бой-то явно дался непросто.       – Я жива и даже цела, вроде как это не повод беспокоиться.       Сюрприз её действительно ждал, поскольку в зале виденного ранее медведя не оказалось. Вместо него во весь рост стоял довольно мускулистый и приятный внешне лесной эльф. Первое, что бросилось во взгляд – змеящаяся татуировка лозы, а, когда тот повернул голову и шрамы на лбу оставленные медвежьими когтями.       – Хальсин? – осведомилась Иша, поскольку в этом месте украшенную листьями тунику, напоминающую древесную кору, мог носить только он. Да и символ Сильвануса явно намекал на его личность.       – Верно. Только вижу, ты тоже? – обречённо спросил тот и тут же вздохнул. – Плохо, но и удивительно.       – Он нам уже объяснил, что у нас в головах копошится паразит, но не склоняет перед Абсолют, – заметила усталая, но довольная собой Лаэзель. – Будто мы этого не знали.       – Твой скепсис понять можно, но если кратко у меня для вас две новости. Плохая и хорошая, с какой начать?       – Давай для разнообразия с хорошей, – ответила Шэдоухарт.       – Хорошая – время у вас есть, плохая – я не знаю сколько. В любом случае, я вам должен и нам следует покинуть это место как можно скорее.       – А где Астарион? – поинтересовался Уилл.       – Примеряет обновки.       Только они хотели спросить, в чём заключался подвох, как со стены слетело несколько камней. Они с грохотом упали на разбитые каменные плиты, окончательно разбивая выложенный рисунок. Послышался клекот огромного паука, и тварь спрыгнула вниз, приземляясь прямо перед ними и аккуратно обходя, переставляя лапы, будто примеривалась к атаке.       Одно уже было хорошо, следом не появились её детки, тогда у них точно начались бы огромные проблемы, но ещё не вечер. Паучиха потрещала жвалами, взглянула на безжизненное кольцо, снова кинула взгляд на дроу, видимо почувствовав кровь Минтары. Она вздыбила передние лапы и торопливо уползла обратно. Но чародейка чувствовала, что паучиха не ушла, она развернулась в той дыре и глядела на них всеми восемью глазами, поджала лапы, красноречиво едва выставляя их в луч света. Не доверяла, запах мог обмануть, ей нужны доказательства.       Даже Хальсин замер и во все глаза глядел на стены и осматривал потолок в ожидании, когда появятся голодные полчища, чтобы побаловать себя более аппетитным мясом нежели гоблины.       – Уилл, поторопи Астариона и притащите сюда тело Минтары, – сказала Иша.       – Зачем?       – Сделайте, как я говорю, иначе мы все станем обедом для их потомства, – приказала та, забыв о холодящей кожу мантии. – Быстро!       Народный герой спорить не стал и рванул в сторону потайного прохода. Оставалось надеяться, что терпения у этой паучихи будет больше, чем у её матери, и они примут труп Минтары в качестве доказательства добрых намерений и отпустят. Иначе… живыми отсюда никто не уйдёт.