Драконова Кровь

      До чего же странно просыпаться в темноте, когда и засыпать приходилось в её объятиях. Эта особенность Подземья после пребывания на поверхности особенно сильно била по восприятию реальности и больше погружала в осознание вечной неприветливой тьмы вокруг. Ещё более странно ощущать, что кто-то лежит рядом.       Повернувшись, заметила Астариона, который подтащил свой лежак, пока она спала, и спокойно себе отдыхал, повернувшись к ней спиной. Первой мыслью было схватить его за длинное ухо, как мелкого нашкодившего мальчишку, и потребовать больше так не делать, только выставлять себя перед другими истеричкой – последнее дело. Образ властной суки пока ещё довлел в их умах, а разбивать его такой необдуманной вещью, как мелкая пакость не хотелось совершенно.        К тому же на страже сидел Гейл и явно с большим усилием делал вид, что ничего странного не происходит, и что это «странное» его нисколько не задевает.       – Чёрт, в следующий раз надо спускаться с порталом, – мягкий голос Зарис разорвал мерный звук вибрирующего кристалла статую Селунэ. – Ого, вот это красота!       – Думаю, пора просыпаться, – заметил Гейл и поспешил пойти будить остальных.       Астарион тут же пошевелился, похоже, последние несколько минут только притворяясь спящим.       – Утро доброе, – поприветствовал он Ишу, совершенно не обращая внимания на её уничижительный взгляд. – Ну, или день… Дьявол разберётся какое сейчас время суток.       – Ты что тут делаешь?       – Отдыхаю, разве не очевидно?       – Идиотом не прикидывайся.       – Тебе не нравится, что я не решился тебя согреть?       – В твоём случае, слово «согреть» немного неуместно.       – Согреваться можно разными способами.       – Да иди ты!       Препираться с ним не хотелось совершенно, а тем более смотреть в его бесстыжие, горящие голодным блеском, глаза. Чародейка отряхнула мантию и пошла к Зарис, желая быстрее пойти дальше к озеру и испытывая больше нервозности от затихшей в голове личинки.              – Серьёзно? Тут живёт колония миконидов, а неподалёку башня последователя Мистры? – в глазах Гейла читался такой голодный интерес, будто ему только что предложили все сокровища мира.       – К колонии мы стараемся не ходить, – заверила их Зарис. – Я не слишком люблю, когда в башке у меня кто-то копается, особенно, если это – грибы.       На этих словах инстинктивно захотелось переглянуться, но по счастью никто этого красноречивого жеста не сделал.       Сейчас они находились на складе Зентарим. Зарис оставила нескольких агентов перерывать всю крепость, а сообщение, пришедшее от местного мага-недоучки пришло к Ругану как раз вовремя.       На его счастье он не стал распространяться о конфликте с Астарионом, похоже сам не до конца понимая, с чего вдруг странно бледный эльф так взбеленился.       Благо такое знакомство помогло Ише разжиться неплохим посохом взамен сломанного Минтарой. Такой же деревянный, но укреплённый стальной нитью, слабо гудевшей от магии. Шэдоухарт чувствовала себя неуютно и потому постоянно озиралась, поскольку один из зентов очень красноречиво посмотрел на символ Шар у неё на лбу. Да, эти ребята вряд ли её убьют, с кем им только не приходилось работать, но вполне могли потребовать плату за молчание о её личности.       Больше перешёптываний и обсуждений досталось Лаэзель, парочка не слишком умных молодых полуэльфов откровенно пялилось на неё. Гитиянки это настолько не понравилось, что врезала одному из них так, что послышался хруст носового хряща. Если нос она не расплющила, то свернула набок – точно.       – А вот в башне давно никто не живёт, – пожала плечами Зарис. – Она наполовину разрушена, но вход охраняется мощными чарами. Я посылала туда отряды, но они возвращались или сильно поредевшими или вообще не возвращались. Возможно, там есть нечто интересное, а возможно, хозяин защитил свое пристанище, потому что выбрал местом жительства Подземье.       – Этот чародей или волшебник явно был одарён, – восхищённо заметил Гейл. – Но охранным чарам всё равно жив хозяин или нет, поставленные на века, они и будут веками служить.       – Я не хочу больше терять людей, потому, если повезёт, то можете там осмотреться, но предупреждаю, она порой исчезает и не появляется несколько дней, потом снова тут как тут.       – Мы это учтём, – язвительно заметила гитиянки, которой осточертели разговоры, она хотела пролить кровь и желательно как можно скорее.       Зарис задерживать их не стала, но не преминула заметить, что долг уплачен. Иша хотелось вступить в спор – мол, слишком дёшево они расплатились, но не в том положении была.       Форпост Селунэ теперь утопал в темноте, лишь слабые огоньки наросших снаружи кристаллов обрисовывали часть кирпичной кладки. Пройти сквозь ворота можно было одним способом – погасить камень в навершии статуи богини. Шэдоухарт с видимым удовольствием пустила в него пылающую сферу. Лунный камень разлетелся яркими брызгами к ногам Селунэ, и тут же победно бросилась на освободившееся место тьма, так давно жаждущая забрать этот клочок подземелья себе.       Сухой песок под ногами сменялся потрескавшейся грязью, а потом и крупной галькой после камнепадов. Шум водопадов усиливался, кристаллы сверкали искрами, грибы блестели влажными шляпками, подзывая подойти ближе, а каменные светлячки, роящиеся под ними, создавали иллюзию безопасности и спокойствия. Чародейка слишком хорошо знала эти ловушки света и тьмы. Здесь, в мире бескрайней ночи свет нёс смерть, и подойти на освещённый участок – сделать себя жертвой перед созданиями темноты. Здесь обитало очень много существ и почти каждое из них было ядовитым, не взирая на размер, плюс, по большей части местными обитателями были хищники.       Пока шли, сделали парочку привалов. Зарис говорила, что башня стоит или появляется на самом берегу Эбенозера, но до него ещё следовало дойти, а в кромешной темноте сориентироваться, когда заканчивается день и наступает ночь – невозможно. Спутникам Иши повезло тем, что она могла ориентироваться в тоннелях, чутко ощущала, когда земля идёт пусть и с небольшим, но уклоном, когда они поднимаются, а легкие сквозняки, смешанные с влагой и запахами, подходят они к воде или отдаляются от неё. В подземельях мало уметь видеть в темноте, надо ещё чувствовать его ногами, уметь слышать и улавливать кожей малейшие колебания воздуха при отсутствии света. Потому отсутствие возможности узнать какое сейчас время суток – лёгкое неудобство, не более.       Дроу Мензоберранзана выходили из этого положения оригинальным способом. От низа до верха обширной пещеры, где и располагался город, находился магический столб – Нарбонделлин. Каждое утро архимаг заряжает его теплом, отчего его свет виден во всех уголках города, так жители понимают, что наступил день. Постепенно он гаснет, тепло спускается вниз, как песок сыплется в часах, когда свет окончательно тухнет, значит, наступила ночь.       Судя по загоревшимся глазам Гейла, он отчаянно желал узнать, как именно устроена эта колонна, но Иша быстро его окоротила, сказав, что понятия не имеет. Она училась магии утайкой и не при слишком хороших обстоятельствах.       Им казалось, что ноги стёрты окончательно, а чародейка удивлялась, как на них ещё никто не напал, пока не окликнул Астарион. Он во время передышек отправлялся на охоту в поисках пищи и, судя по его нервозности, удача ему отнюдь не сопутствовала. Пусть он и вампир, но местные чудовища вполне могли переломать ему все кости или разорвать на кусочки, если постараются.       – Гляньте, – сказал он, указывая на тело, лишь набором руки-ноги-голова напоминая человека.       Лицо и кожа его покрывали высохшие грибные наросты, словно давно больное и гнилое дерево постепенно захватывала странная грибница. Разве что шляпок было не видать.       – Миконид, – тут же определила Иша, зажигая над трупом несколько огоньков фэйри.       Это было рискованно, такой свет мог привлечь кого угодно, но этот миконид был слишком далеко от колонии, да и выглядел порубленным. Во всяком случае, следы когтей от грубых ударов топора или палицы она точно сможет различить.       – Его убили грубо, – заметила дроу. – Но кто конкретно – понятия не имею.       – Сильно помогло, – скептически прокомментировала Лаэзель.       – Когда мы встретимся местными чудовищами я обязательно дам тебе возможность увидеть полный арсенал из зубов, когтей, клыков или каких-либо других приспособлений для умерщвления. А я постою в сторонке, – не преминула ответить Иша.       – Тогда я могу претендовать на её кровь? – тут же оживился Астарион. – Ну не пропадать же добру? И потом, мне вот жутко интересно, какой вкус может быть у гитов.       – Если ты попытаешься ко мне приблизиться, я тебя кончу!       Гейл и Иша замерли, ощутив как неподалёку творится магия. Огромная сила сбивающей волной прошлась по коже и заставила замереть в благоговейном трепете. От берега отлила вода и постепенно в сиянии Плетения, появился скалистый утёс, разбитая дорога к нему, а потом медленно, стежок за стежком, соткалась и полуразрушенная башня.       – Мистра благослови, – прошептал волшебник, глядя на такое зрелище. – Как же это красиво.       – Берегись! – вышедший чуть вперёд Уилл рыбкой прыгнул за камни.       Остальные успели увидеть, как на них неслось облако света. По счастью довольно медленно, чтобы они смогли отхлынуть в стороны. Шар ударился в стену, погас, но теперь от камней поднималось облако пара, а воздух наполнился запахом обожженной глины и песка.       – Да, волшебник явно защищал башню как следует, – заметила Шэдоухарт, которая смогла отпрыгнуть от несущейся на неё смерти в последний миг.       – И что нам делать? – просила гитиянки. – Искать другой проход к озеру? Мы тут уже дня три торчим, если не меньше.       – Чистая магия, – восхищённо продолжал гнуть Гейл. – Тот, кто поставил эту охрану, был талантлив до ужаса. Он настроил нити Плетения на полное услужение ему… такую так просто не отключить.       – То есть волшебного слова будет недостаточно? – усомнился Уилл.       – Явно недостаточно, – кивнул тот.       Иша судорожно соображала, что ей делать, ведь Гейл прав, она чувствовала, как потоки магии стягивались к этому месту, как кто-то искусно связал нити в узел, а потом расплёл их, распределяя по всей башне и по ближайшей территории, но некоторые их них молчали.       – Чувствуешь? – спросила она волшебника. – Нити Плетения? Половина не отвечает.       – Да, – кивнул Гейл и прикрыл глаза, даже аккуратно высунулся наружу, отчего тут же едва не получил раскалённым добела шаром энергии в лицо. – Я всё больше восхищаюсь хозяином башни. Плетение, как кровеносные сосуды, оплетают это место, а сердце внизу, похоже, в подвале. И работает из них, действительно, только половина…       – И что нам это даёт? – огрызнулся Астарион.       Гейл снова едва выглянул и опять в камень врезался шар света.       – Импульс, он идёт от сердца. Эти нити внешние и направлены на защиту башни, другие оплетают её паутиной. Похоже, её активировали специально, когда хозяин ушёл… только, похоже, не вернулся.       – И что это нам даёт?       – Нам надо просто найти переключатель, активировать другие нити Плетения, тогда эти погаснут, и мы сможем пройти.       – Чудесно, а теперь главный вопрос, магик, как нам подойти ближе? – всплеснул руками Астарион.       – А вот этот вопрос уже вне моей компетенции.       – Тогда его можно отвлечь, – пожала плечами Иша. – А кто-то в этот момент проберётся ближе.       – И кто же это будет? – поинтересовалась Лаэзель.       – Если тебе так не терпится показать свою доблесть, то вперёд!       Слова заклинания слетели легко, и у ног чародейки тут же показалась крупная кошка. Та отреагировала на приказ незамедлительно, прошмыгнув между ног, несясь навстречу смерти.       Шар магии тут же полетел в неё, но ловкое животное запрыгнуло на скалу, второй шар опалил ей шерсть на загривке, а вот третий и вовсе превратил в горстку пепла.       – Ну? Смельчаков нет? – ехидно поинтересовалась чародейка, только тут увидев, что Уилла и Астариона нет.       Народный герой едва не поймал собой шар энергии, но отвлёк стража. Астарион скрылся где-то в темноте и снова гулом послышались залпы магии, а потом и их удары об камни.       – Похоже, тут плотная охрана, – покачал головой Гейл.       – Тогда ждём час, – сказала она. – Если не вернётся, то вытаскиваем Уилла и ищем другой проход к озеру.       Все согласились, поскольку никому не хотелось оказаться под атакой смертоносных сфер. Правда, Иша сомневалась, что голодный вампир сможет быть столько же ловок и быстр, как когда сыт.       Она уже видела разницу между тем, когда они только впервые встретились и тем, когда дала ему напиться своей крови, а после позволяя пировать врагами. Сейчас, голодный, он торопился, был слишком резок в движениях, поспешен и крайне взвинчен. Его это может подвести, а в случае со сферами из чистого Плетения – первая ошибка окажется последней. В отдалении прозвучали гулкие звуки ударов, идущие то ли из самой башни, то ли с другой её стороны, сложно разобрать.       Этот час для чародейки оказался сродни пытки. В последний раз она так нервничала очень давно: до испарины на лбу, ватных пальцев, и бросающего в холод пота. Стоило только вообразить, как белая сфера попадает в вампира и обращает его в пыль, так тут же щемило в груди. Пылающая кровь требовала действия, она обжигала изнутри так, как не обжигала уже давно, заставляя разум отступать под напором эмоций.       Совершенно неуместных, следовало бы ей заметить эмоций: страх, беспокойство, отчаяние и бессилие. И в ответ на подобные мысли личинка закопошилась внутри, она с яростью бросалась на опалённый мозг, кусая его и не давая делать ни единого опрометчивого шага. Ведь умрёт заражённый, умрёт и она. Иша сейчас даже была благодарна за пульсирующую головную боль, не дающую сосредоточиться и всё-таки высунуться под опасный огонь.       Скрежет металла, а потом и звук механизмов заставил всех вынырнуть из своих невесёлых мыслей. Гудение магии отозвалось на коже мерным покалыванием, а не острой вспышкой, как было до этого. Темный доселе огрызок башни внезапно осветился ярким синим светом, внутри, через разбитые окна, показались очертания комнат и мебели, освещая и охранные механизмы.       Они были очень похожи на парящие серебряные звёзды с прожилками синеватого света. Как только все три этажа башни загорелись, те с тихим шелестом встали в пазы над металлическими сферами.       – Надо же и от вампира бывает какой-то толк, кроме его язвительных замечаний и вечного кокетства, – проворчал Гейл.       – Даже удивительно, что остался жив, – Шэдоухарт действительно была удивлена, но не спешила выходить на линию огня.       Ещё один фамильяр, уже призванный Гейлом, показал, что опасаться нечего. Механизм усыплён, и они могут спокойно пройти к воротам башни. Тяжёлые створки сохранились, хотя от ловкого воришки вряд ли спасут, поскольку оконные рамы были просто вынесены. Видимо, так Астарион и смог проникнуть внутрь.       Снова раздался металлический звук, и высокие двери отворились с противным лязгом, разнося звук по всему подземелью. Теперь о том, что башня открыта наверняка сможет узнать и Зентарим. Но вряд ли так быстро организуют сюда вылазку, им пока хватит и форпоста Селунэ, а для второго похода у Зарис слишком мало людей.       Астарион выглядел зловещим приведением на фоне синеватого света ещё одного механизма, занимающего центральную часть этажа. Вампир изящно поклонился и сказал:       – Приветствую вас в своей башне.       – С какого это она твоя? – тут же вскинул брови Уилл. – Разве не я отвлек на себя стражей?       – А кто всю работу сделал? – так же искренне изумился вампир. – Если бы не я, вы так там и сидели за камнями и дрожали листьями на ветру. Так что эта башня – моя. Кто хочет поспорить? И предупреждаю, проигравший делится кровью.       – Я тебя удивлю, – усмехнулся Гейл. – Но я отвратителен на вкус.       – С радостью проверю твоё утверждение. И безмерно рад, что ты сразу понимаешь своё положение.       Иша готова была поклясться, волшебник едва сдерживался, чтобы не выбить сейчас гадко ухмыляющемуся Астариону острые зубы.       – Держи свои клыки подальше! – строго, как нерадивому ученику, сказал волшебник.       – Тогда располагайтесь, я безмерно рад гостям, но хотелось бы утолить голод. Так что развлекайтесь без хозяина сами, а я скоро вернусь.       Вампир не стал больше распыляться на разговоры, а быстро исчез в окружающей темноте.       – Не к добру это, – покачал головой Уилл.       – Вся жизнь не к добру, но в чём-то он прав, лучше отдыхать под крышей, чем в тоннелях, где нас могут в любой момент сожрать, – заявила Шэдоухарт и первая вступила за порог неприветливой башни.