Под вуалью Шар
14 марта 2022 г. в 09:55
Сквозь дрёму Иша чувствовала нарастающий запах расплавленного камня, слышала шипение попавших в воду горящих капель и усиливающийся жар. Она прикорнула, убаюканная плеском воды за бортом и мерной качкой. Шэдоухарт взяла пример с Астариона и старалась не поворачиваться к Лаэзель спиной, поскольку не умела плавать. Да и без этого, если жрица попадёт в воду, тяжёлые доспехи мигом утащат её на дно в гостеприимно распахнутую пасть местного чудовища или чудовищ.
Чародейка же старалась не показывать, насколько её встревожила вспышка жажды крови, но быстро списала это на расшалившегося паразита. Он пока затих, но вряд ли оставил попытки склонить её на свою сторону, что если решил пойти таким путём? В конце концов, в борьбе за разум все средства хороши. Раз не смог угодить сладкими речами, то угроза – вполне действенный инструмент.
Вскоре им показалась обширная пещера, вход в которую охраняли величественные статуи паладинов. Они возвышались над озером великанами, и кровью вокруг текла лава, скрываясь в глубинах подземелья. Жар обжигал кожу, опалял лёгкие и заставлял кашлять.
– Великая Шар, – с придыханием произнесла Шэдоухарт и, не обращая внимания на Лаэзель, склонила голову.
Озарённая неясным светом едва пробивающихся солнечных лучей стояла скульптура женщины. Легкое платье её скрывало точёную фигуру, она держала руки скрещенными, вооружённая двумя причудливыми серпами с чудовищной маской из чёрного оникса, закрывающей глаза и короной возвышающейся над головой.
Шар, богиня Утрат.
Её лик был столь величественен, как и Селунэ в не так давно покинутом форпосте. Столь близко стояли их дома, извечных врагов и сестёр-близнецов.
Не сразу послышался звук отпирающего механизма, течение понесло лодку к внутренней гавани храма. И Иша тут же ощутила давящую мощь этого места, здесь она не была осквернена силами Абсолют, не задрапирована еретическими символами. Её мощь вплавилась в камни, сила молитв всё ещё давала о себе знать, а бесконечная тьма Шар укрывала всех зашедших путников, неважно, осознавали они это или нет.
На пристани их уже ждала парочка дворфов с претензиями.
– Где Гех? Мы отправили его на этой лодке и не надо сейчас пороть херню, что никого не видели! – заявила коренастая двергарка с белёсыми глазами.
С другой стороны гавани раздался всплеск, и из воды вынырнуло тело глубинного гнома, тот упал вниз лицом и, похоже, был давно мёртв.
– А ну повернулась сюда и…
– Следи за языком! – приказала ей Иша, пуская в ход мощь паразита.
Двергарка схватилась за голову от боли, её разум с готовностью ответил на воздействие, но и она не была заражена.
– Чёрт, ещё одна Верная…
– Когда-нибудь тебя твоя горячность погубит, – заметил ей напарник.
– Мне нужен Нере, – сказала им Иша, не собираясь нервировать их больше нужного. Судя по звукам отборной ругани, стучащих кирок и молотков, тут было полно двергаров, а храм был или размером с сооружение Селунэ или же вообще больше него. Так что неизвестно в каких тёмных тоннелях могли прятаться ещё большие силы, или же какие секреты оставили после себя служители Шар. Что-то подсказывало, что они вряд ли будут приятными.
– Охуеть, нам он тоже нужен, у него наши деньги.
– Одна беда, его завалило, так что если хочешь пройти, – двергарка достала нож. – Тогда плати.
– Повтори это ещё раз, только так, чтобы я расслышала, – дала ей чародейка возможность исправиться.
Повисло напряжение, дроу смотрела прямо в глаза низкорослой воительнице и не собиралась уступать. Немного монет у них было, но такой поворот глубинные дворфы могли воспринять за слабость и всё равно напасть.
– Ха, а ты не промах, – заметила та и убрала оружие. – Вот что, рабы откапывают Нере, но порода очень крепкая, так что единственный вариант быстро убрать её – взорвать.
– И в чём проблема?
– Гномиха сбежала с бочонком рунного пороха. Найдёшь её – Нере твой, как и наши денежки. Так что чувствуй себя как дома, – правда на этих словах двергарка прищурилась и, добавляя в голос нотки угрозы, сказала: – Только не забывай, что мы следим за каждым твоим шагом.
– И ты просто так дала им себе угрожать? – недоумевал Астарион, провожая взглядом двергаров.
– Предлагаешь схлестнуться со всеми ними? Я смотрю, сытость придаёт тебе излишней самоуверенности, следовал бы на голодном пайке тебя держать, – недоумевала Шэдоухарт.
– В таком случае, не соизволишь со мной делиться глотком-другим, чтобы я в одночасье не разорвал вам всем глотки.
– У любовницы своей проси, она весьма щедра, - не преминула поддеть их жрица.
– Хотя, мы могли бы попросить гитку расчистить нам дорогу. Она ведь так хочет бойни, – тут же усмехнулся вампир, взглянув на Лаэзель.
– Скажу тебе так, – вскинула она бровь. – Когда чародейка с тобой наиграется, то я с удовольствием отрублю тебе голову. А если будешь вести себя и дальше столь вызывающе, ждать я этого момента не буду.
И гордо вскинув голову, пошла следом за двергарами. Иша только покачала головой, иногда такие перепалки ей доставляли удовольствие.
Только сюрпризы на этом не кончились.
– Эй, вам это ничего не напоминает, – аккуратно заметил Уилл, указывая на темную сферу, летящую с верхнего яруса.
Она в точности напоминала ту, которая летала в залах храма Селунэ. На гладкой черной поверхности виднелся очерченный вертикальный зрачок, зорко следивший за всеми теперешними обитателями храма.
– Бдительное Око, – подтвердил Гейл, провожая его полёт напряжённым взглядом. – Значит, мы на верном пути, и Минтара не просто так оказалась среди гоблинов.
– А до сих пор в этом сомневался? – изумилась Иша, поскольку это и так было очевидно.
Дроу, даже из самых низов, никогда не стала бы работать с гоблинами без серьёзной причины.
Стоило им пройти чуть дальше пирса в высокие коридоры, как стало не по себе. Камень всё ещё хранил мощь молитв, а душа трепетала от творимого здесь когда-то зла. Иша подняла руку, нащупывая поток негативной энергии, что волной прошлась по залам, чумой распространяясь среди обитающих тут жрецов, и выплеснулась наружу, разрушающее всё на своём пути. Страх, боль и смерть во славу Шар, во имя Шар, с молитвами в её честь привело её слуг только к смерти.
Двергары оказались не трепетны к мертвецам и вскоре первые костяки показались на полу величественных коридоров. На трупы важно взирали монументы паладинов богини, рогатые шлемы которых были украшены тёмным кругом, а лица закрывали маски. Безмолвные, безликие и безымянные, лишённые своего я и всё ради служения Госпоже Утрат.
Невольно чародейка бросила взгляд на Шэдоухарт, не впервые задавая вопросы: какой она была до служения, какое на самом деле носила имя, и что побудило её искать спасения под тёмной вуалью безликости?
– Юстициары, служители богини, – с глубоким сожалением выдохнула она, глядя на давно истлевшие останки.
Лишь символы богини указывали на их принадлежность к культу Шар.
– Не похоже, чтобы они умерли в бою, – заметил Уилл, разглядывая их.
Судя по скопившейся пыли и следам сапог, тела не передвигали, видимо, или брезговали или не считали нужным, а может и вовсе священные символы инстинктивно отпугивали двергаров. Иша хоть и не была жрецом, но ощущала отголоски заклятий и благословения клириков.
Три тела лежали небрежно, будто стояли на посту или же находились в патруле и в одночасье упали на пол, сражённые смертельным заклинанием.
– Теневое проклятие, – Гейл провёл руками над останками, которые тут же покрылись лёгкой дымкой. – Они умерли от него.
– Думаешь Кетерик Торм, лишь бы не отдавать храм селунитам, убил всех клириков?
– Я про селунитов ничего не говорил, – мрачно заметил волшебник, намекая, что избранник Шар мог это сделать по иной причине.
Они предпочли уйти в сторону от основного скопления двергаров, но полностью скрыться от их глаз не удалось. Обрушенные стены коридоров, угодившие в бездну лавы залы открывали вид на ещё одни постройки, внизу явно находился ещё один комплекс. Наросты кристаллов высвечивали колонны и гладь каменных плит, но как туда спуститься – непонятно, да и нужно ли. Сейчас следовало найти выход на поверхность, а не погружаться ещё больше во тьму, где с жаром кровавыми слезами текла лава. И вот они наткнулись на задремавшего дворфа возле открытых клеток.
И всё бы ничего, но внутри виднелись тела дроу, Иша сразу определила, что это – не жители Подземья, она уже видела подобные одеяния, и в сердце проник ещё больший страх. Легкие серо-зелёные куртки и брюки, камуфляж явно не для походов во тьму. Но, похоже, эти шпионы не ожидали встретить тут толпу двергаров и потому по глупости попались им на зуб, хотя, может кто-то успел скрыться в этих коридорах? И всё равно поиски лекарства теперь напоминали не только борьбу за жизнь и за разум, а и нечто большее.
– Астарион, обыщи их, – попросила его Иша.
– Зачем? Двергары же наверняка с них всё сняли, – недоумевал ампир.
– У кого-то должен быть или жетон, или рисунок на подкладке.
Вампир прищурился, уже понимая, к чему клонит чародейка, и пошёл мимо спящего дворфа.
Шэдоухарт его разбудила и стала вести беседу, отвлекая от шарящегося среди тел Астариона. Он и поведал, что все убитые – шпионы Наземья, оставили их вот так гнить, чтобы другим неповадно было, а клетки открыли, чтобы отрубить руки тому, кто осмелится проявить милосердие и похоронить их. Например, каким-нибудь беглецам-гномам, слишком они жалостливые.
Жрица разговаривала, пока вампир не скрылся среди теней, растворяясь ворохом темноты, и ушла подальше, под прикрытие изваяний юстициаров и фресок с изображением Шар.
Разглядывая величественную фигуру, вытравленную на панно из чёрного оникса, дроу пришла к выводу, что архитектор у них был один. Или же так что одна, что другая сторона подчёркивала близкое родство богинь тьмы и света.
– Надеюсь, оно того стоило, – ворчливо заметил Астарион, неожиданно появляясь за спиной Лаэзель.
Та крупно вздрогнула и рефлекторно ударила локтём, только вампир был к этому готов и увернулся.
– Ты необычайно весел, – заметила она. – Не советую меня злить больше нужного.
Он не стал ничего отвечать, молча протягивая дроу найденную эмблему. Догадки чародейки подтвердились, стоило ей взять в руки небольшой значок, пробуждая далёкие воспоминания об ещё одном знакомстве.
Среди лесной чащи можно было разглядеть значительно больше, свет луны, звёзд и роящихся светлячков давал намного больше обзора, чем непроглядная тьма Подземья. Сколько бы Иша ни выходила на поверхность, столько же недоумевала, как можно слепнуть или ничего не видеть в этом слабом подобие темноты. А ещё жители поверхности пафосно называли ночь – тьмой. Они никогда настоящей тьмы-то не видели, чтобы так утверждать.
– А я думал, дорогу ты уже не найдёшь, – Кивейн в последнее время назначал ей встречи не возле выходов из пещер или через храм Эйлистри, который они часто использовали для безопасного прохода, а среди деревьев или неподалёку от ручьев.
– Единственное, что причиняет неудобство – местные насекомые, но я как-нибудь переживу, – заверила его она и подалась вперёд, легко целуя.
– Меня ты тоже переживёшь?
– Опять ты за своё!
Эти намёки её раздражали неимоверно, хотя здесь говорилось отнюдь не о возрасте Кивейна. Иша прекрасно понимала, что в последнее время в буквальном смысле ходит по острию ножа, ощущала слежку в темных коридорах дома и на улицах Мензоберранзана. Пока что их связь удавалось скрывать, но не далёк тот день, когда мать обо всём узнает. А возможно, она уже знает, но не торопится с местью, предпочитая, как и все жрицы паучьей дряни, ударить в тот момент, когда этого не ждёшь. И от того, это будет гораздо больнее..
– И что мы тут делаем? – спросила она, оглядывая неприветливый бурелом, где по земле стелился густой туман из-за близости болот.
– А хочу тебя кое с кем познакомить, это может оказаться полезным, когда ты всё-таки решишься сбежать.
– Если я и сбегу, то только с тобой, – строго глядя ему в глаза, сказала она.
– Идём, – он снова ушёл от ответа.
У них только однажды состоялся подобный разговор, она всё больше убеждалась, что унизительные молебны и совершенно не нужные ей занятия в Арах–Тинилите, душат её, не дают развиваться и проявить таланты. Хуже того они сажают на цепь слепого служения капризной твари, которая может в любой момент лишить тебя благосклонности, превращая в мишень для недругов и обидчиков.
Иша согласилась, что надо идти в другой мир, где больше свобод, хоть и больше проблем, сопряжённых с её внешностью. Пусть в крупных городах на дроу уже не смотрят, как на мясников, но в отдалённых землях на неё вполне могут кинуться с факелами и вилами.
Чародейка тогда твёрдо заявила, что уйдёт на поверхность только вместе с Кивейном, на что тот покачал головой и сказал, что ему поздно что-то менять в этой жизни. Какой бы она ни была, намертво связана с Бреган Д'эрт и Мензоберранзаном. Она тогда впервые устроила ему скандал, убежала обозлённая и оскорблённая в лучших чувствах.
Только он не обиделся и постоянно теперь обходил эту тему, не желая к ней возвращаться.
Они шли сквозь густые заросли, углубились в бурелом, под ногами противно зачавкала земля, а насекомые разбегались под сапогами. Кивейн шёл по кромке болота, постепенно заходя на его территорию. Вскоре деревья стали гнуться к земле, пахли гнилью, а кора их была влажной и покрытой лишайниками со мхами.
Только среди всей этой жути выделялся запах жарящегося на костре мяса, отчего желудок призывно заурчал. А сквозь гул мошкары и гнуса вдруг вклинилась легкая мелодия лютни и тихий женский голос.
Они вышли на сухой холм, где сидела светловолосая лесная эльфийка и распевалась, настраивая инструмент, лук и колчан со стрелами лежали неподалёку, а в бревно, где она сидела торчал блестевший в отсветах костра кинжал.
Её одежда была простой, сапоги сушились у огня, а куртка лишь небрежно накинута на плечи.
– Я думала, ты решил подшутить, – заметила эльфийка, отставляя лютню и скидывая с плеч куртку.
Она была красива, точёное треугольное лицо, волосы цвета золота, а глаза сверкали густой зеленью. Чуть старше Ишы, но младше Кивейна, она легко скользила босиком по мокрой от вечерней росы траве и быстро приблизилась к ним.
– Я не мальчик, чтобы такие шутки проворачивать.
– Ой, перестань намекать на возраст, тоже мне нашёл на что списывать, – озорно засмеялась эльфийка и перевела взгляд на Ишу. – Так ты с ней хотел меня познакомить?
– Да, когда она придёт на поверхность, хотелось бы, чтобы в начале у неё были связи, – кивнул он и опустил глаза.
– Ты застеснялся? Боги, я думала, никогда тебя таким не увижу, – снова засмеялась эльфийка и протянула руку Ише, представляясь. – Виндл, Арфистка, будем знакомы.
Иша бросила взгляд на застывшего Кивейна и нерешительно вложила свою ладонь в её, отметив на левой стороне груди эльфийки брошь. Полумесяц с вписанной в него арфой.
Полумесяц со вписанной арфой обжигал ладонь. Первые её связи на поверхности, первые помощники и учителя жизни, те, кто дал необходимые знания и те немногие, кому она искренне могла сказать: «Спасибо за всё».
– Ты знаешь их? – спросил Гейл, увидев, как замерла дроу, глядя на эту брошь.
– Арфисты, - подтвердила она, поскольку Гейл не мог не знать их символики. – Когда я только пришла на поверхность, именно они помогли мне освоиться здесь.
Сжав в руке символ, она пошла дальше по тёмному коридору, стыдясь показанных эмоций, потому пресекла дальнейшие расспросы. И так уже показала непростительную слабость.