Огонёк

      Лишь одно окно излучало свет в полчище темных близнецов. Золотые руки вывели на листке эскиз украшения и увлеклись работой. Змей выковал железную часть кулона и опустил в воду. Кристалл придворного мага как влитой вошел в оправу, отразившись искрой в зрачках мастера. Маленькие камни добавили дороговизны и шарма украшению. Наконец изделие было завершено. Гибрид бережно игрался со смертоносным орудием, на которое так падки молодые девушки. Первая деталь огромной машины скрылась в кармашке платья, дожидаясь триумфального часа.       По утру Камиль нанес макияж милейшей девицы, облачился в куклу и вышел на охоту. Жертва стояла у окна, опечаленными глазами любуясь восходом за пределами империи. Крупицы оставшейся коллекции рассыпали по залу, они закончили с утренним уходом и ожидали прибытия смотрителя с очередным заданием.       — Я гляжу, вы не обременены смертью повелителя!       Девицы зашевелились, стаскиваясь с уголков зала к диванчикам, словно змеи, увидевшие интересную дичь. Одна из верховных дьяволиц недовольно фыркнула, клянясь собственными глазами, что вырвет язык нахалу, если снова так пошутит.       — Не мели чепухи, гаденыш. Хозяин сегодня утром проходил на завтрак, а Илария вокруг него крутилась.       — Я просто так потрясен, что король восточных земель, чья дочь сейчас сидит в углу, попытался позавчера погубить империю чумой, что не так выразился.       Существа съели наигранную грусть, в конце концов его положение при дворе тоже пошатнется, так что врать бессмысленно. Гибрид жадно пожирал каждую рабыню взглядом, улыбаясь все шире при виде злобных мосек. В их сознаниях зародилось куча извращенных наказаний, готовых отомстить за объект интереса. Одно, если девчонка попытается бороться за место, а совсем иное, если убьет золотую жилу.       — Нам влетит розгами от Бонифация, — вдруг вставила слова вторая подруга.       — Я об этом позабочусь, — милым голоском прощебетал злодей в овечьей шкуре. — Развлекайтесь, девочки.       Змей надел маску милой наложницы, кто держит нейтралитет во время избиения чужих, и исчез в своей комнате, а за дверью послышались резаный крик девицы. Рабыни затащили принцессу в ванную за волосы, чтобы смотритель не помешал на самом интересном месте.        Никогда прежде королевская особа не чувствовала себя настолько жалкой. Девушка хорошо постаралась над ее лицом, оставив яркие синяки и царапины на щеках ногтями и костяшками рук. Русалке страшно было смотреть на бока. Рана уже засохла, начав гноится, во всяком случае ноющая боль говорила об этом, но вот платье в кровавых пятнах... А ведь когда-то также она смотрела за травлей любимицей повелителя и не вмешивалась, но и не помогала. Сочла это низким для своего статуса, а теперь сама жертва. Но вопрос: за что? Жила в мире, ни с кем не общалась, даже не смотрела на этого проклятого, дряхлого старика! И как за огненную девицу правитель не вступится за нее.       Спрятав заплаканное лицо в комке одеяла, принцесса вслушивалась в каждый шорох. Как вдруг уши уловили еле слышный скрип двери. Пришли еще добавить? Приняв частично истинное обличие, русалка зашипела на вошедшего гибрида. Но несмотря на угрозу, наложница продолжила приближаться, словно хозяйка этой комнаты.        — А ты что пришла? Хочешь добить?!       — Я могу помочь сбежать.       Придерживая подол платья, Камиль присел рядом с отщепенкой и вручил платок с кулоном. Девушка заинтересованно покрутила в руках артефакт, пытаясь почувствовать подвох, однако украшение ничем примечательным не выделялось. Обычная подвеска, каких тысячи в ее родном доме.       — Это ожерелье работает как ключ, другие рабыни больше не зайдут в комнату. А уж поверь веселые ночи и купание еще впереди.       Измученная и побитая принцесса тут же растаяла в ласковых словах змея. Кулон на шее русалка блеснул зеленоватым светом, пустив в бледную кожу яд.       — Я слышала, что ты тоже хочешь сбежать. Не хочу дожидаться ночи, уходим хоть сейчас!       Камиль бросил взгляд на часы, перед обедом основные силы стражи направлялись на парадный вход и охраняли крыло, где находился тронный зал. Идеальная возможность, чтобы скрыться через выход для прислуг, пока те убирают покои, а повара носятся по кухне. Да и девушки на улице со смотрителем, а придворный маг и советник разъезжают по империи.       — Мне нравится твой энтузиазм, — коварно улыбнувшись, ответил змей. — Жди на лестнице первого этажа.       Гибрид направился к секретному входу, ведущему к посту стражи. Обмолвиться парочкой фраз с уже знакомым перевертышем, который передавал еду в день побега с Марго. Паренек с охотой выслушивал план лживой красавицы, все время оглядываясь по сторонам. Лишним ушам знать об их красиво отыгранных бегствах необязательно.       — Я задержу товарищей, чтобы вы убежали подальше, но хочу взамен кровь русалки.       — Делай с девчонкой что захочешь, — ласково прощебетала кукла, — только достань сосуд так, чтобы король подумал, что его съела болезнь или фантомы.       Воин поцеловал перчатку гибрида и направился на рынок, где вместе с остальными заметит девушек и погонит в лес. План шел как по маслу, им удалось обвести охрану вокруг носа и выбраться из замка. Вторая часть представления началась также быстро, как и пересечение безопасного барьера. Вот теперь началась настоящая импровизация.       Рев хищников донесся за спиной, подбираясь ближе и ближе. Вокруг, оскалив зубы, повылезали фантомы. Их бледные лица перекореживало на глазах, завидев плоть. Гибрид пихнул соратницу в канаву, а сам упал перед обрывом, с мольбой о помощи наблюдая за дерущимися с озлобленными душами за их головы стражниками. Один из тигров вырвался из боя и статной фигурой приземлился рядом, огородив от опасности. Провожая азартным взглядом свою жертву Камилла позволил перевертышу схватить себя и заключить в защитный барьер. Остальные рысью понеслись за принцессой, чей душераздирающий крик разнесся на всю чащу.        — Механизм запущен, — прошептал гибрид, наблюдая возвращение второго с пока что светящимся сосудом.       Следующий нес местами обкусанное тело русалки. Кристалл все это время отравлял его, а начавшееся гниение свело фантомом с ума. Именно запах и появившиеся язвы заставили души яростно наброситься на жертву и растерзать на месте. К своему несчастью камень питался еще и ее силой, истощив бедняжку.       Командир пошел вперед, и пока третий возился с отравленным телом красавицы, паренек передал иную главную цель всего представления. По возвращению в империю наложницу бросили в темницу дожидаться наказания Аравия, а вернее райского наслаждения для мазохиста.

* * *

      Спотыкаясь на ровном месте, советник распахнул магическими потоками двери тюрьмы и очутился в тронном зале. Повелитель повернул голову с заинтересованным взглядом в его сторону, изучая редкое испуганное лицо товарища. Дьявол забежал на ступени трона и облокотился на ручку, переводя дух. Его энергетическое поле весьма ослабло, должно быть после использования несколько мощных заклинаний.       — Вильям, посол сбежал!       — Что? Как?! Ты должен был убить его вчера, а сегодня отправить голову королю с объявлением войны!       — Я решил помучить скотину до сегодня и...       Правитель схватил соратника когтистой лапой за волосы, вцепившись в черепушку. Глаза существ, как и клеймо на шее раба зажглись красным светом. По рукаву побежали остатки энергии существа, сопровождаясь мучительными воплями. Если бы Вильям не сдерживал себя, то полностью поменял обличье, но страшная физиономия для стражей осталась под маской.       — Я гляжу, ты слишком много стал себе позволять, — рычал монстр. — Сначала передал мои дела придворному магу, а теперь ослушался приказа, чтобы потешить сущность. Может я и в предсмертном состоянии, но еще в своем уме!       Стражник тихо открыл парадные двери и подбежал к трону, упав на колени, и кланялся в пол, боясь хозяина. Новость, которую он принес, не порадует Вильяма, да еще разозлит больше, и швырнут обоих под топор.       — Повелитель, две рабыни сбежали, — пытаясь держать ровный тон, сообщил воин, — но беглянок уже поймали.       — Как вовремя, малыш — прошептал советник, упав обессиленным бревном на пол.       — Камилла, — тяжело вздыхая, пробормотал Вильям. — С кем?       — Дочка Айрона, — слова прозвучали как приговор. — Фантомы убили ее.       Теперь отступать некуда. Безумный и самолюбивый король сам объявит войну и провозгласит себя независимым правителем. А там и остальные твари подтянутся.       — Наложницу кинуть в темницу, а ты, — повелитель обратился к Аравию, — обыщи империю, но найди посла, и займись перевозкой тела на родину по каноном соседнего королевства.       В этот же миг зажегся кристалл Марго, хоть одна хорошая новость о скором возвращении успокоила демона. Время принятия подданных окончилось, передав эстафету отдыху, на который он запланировал успокаивающие процедуры в ванной и чайную беседу с верной служанкой. Но и в этот раз деда удалось довести неправильно сформулированной просьбой. Тем не менее, исцеление исследователя и дружеское соглашение в дальнейшем могло помочь империи избавиться от фантомов. Если Ирим так прогрессировал, то наверняка изучил слабости врагов.       В сумерках дворцовая стража и советник встретили женщину с придворным магом. Перевертыши без вопросов взялись за переноску, потащив в покои для гостей. Аравий вел себя весьма сдержанно и холодно с врагом, хотя воительница держала одну ладонь на ножнах, в любую секунду готовясь защищать себя и семью.       — Огонек, проводишь иримку или сразу к повелителю?       Агата кивнула дочери, говоря без слов, что справится, и вцепилась в руку мужа, ни на шаг не отставая от чудищ. Да, она боялась, но показывала абсолютное безразличие.  Аравий заинтересованно ухмыльнулся, проводив существ глазами, и направился за волшебницей.       — Какую сделку вы заключили, что Вильям решился помочь своим врагам?       — Личное, — игриво ответила Марго. — Может даже сегодня увижу его лицо.       Дьявольский смех рассеялся в длинном коридоре. Девчонка слишком много хотела по его мнению, однако доля обиды закралась в душе лучшего друга. Но время еще придет, и волшебница вкусит настоящую силу и гнев повелителя, как он когда-то думал, что останется лучшим и единственным.       Неуверенным шагом придворный маг вошел в покои, прикрыв за собой дверь. Сейчас шла речь о трех жизнях, так что, откинув страхи и усталость, волшебница двинулась навстречу повелителю, который заканчивал приготовления. Демон держал в руках легкую ткань, чем то напоминающую ночнушку. Крови и грязи будет много, а личную одежду жалко портить даже ему.       — Воспользуйся душем и приведи тело в порядок.        А пока что Вильям выжег символы на полу и расставил ароматические и обычные свечи в покоях. Несомненно, вся эта атрибутика только для волшебницы, ведь он может и грубой силой все сделать. Но тогда о доверии придворного мага, уроках и потраченном времени можно забыть. Марго вышла в легком белом просвечивающем платье. Юное тело смущенно переминалось, пытаясь скрыть красные участки, в том числе и лицо. Повелитель придвинулся ближе, держа в руках повязку на глаза. В маске тяжело контролировать ситуацию, а истинное обличие испугает девчонку. Уж пусть остается вне виденье и со здоровой психикой.       — Ты доверяешь мне и позволяешь провести ритуал?       — Да, — чуть помявшись, но уверенно воскликнула волшебница, — Я доверяю душу и тело.       Демон обошел рабыню и завязал глаза. Белоснежная ткань погрузила мир во мрак, сердцебиение замедлилось, а дыхание выровнялось. В каком-то смысле, не видя всего, придворному магу стало поспокойней. Она снова услышала характерный стук деревянной маски, но не могла взглянуть на лицо. Черт заранее продумал этот момент и воспользовался женской стеснительностью. А затем чувствительные рецепторы почувствовали поток магии, который слегка коснулся лица. Повелитель облачился в то же одеяние и взял левою ладонь волшебницы, чтобы сделать надрез. Почувствовав боль, Марго лишь шикнула, а затем удивленно повернула голову на руку, чувствуя, как живая кожа с чем-то скользким и мокрым приложила свою ладонь, а после связала тканью. По размеру она была чуть больше маминой, но слишком маленькой для мужской. Неужели правитель на самом деле такой худой, поэтому носит громоздкую одежду?       В нос проник запах масел, дыхание Вильяма стало чуть громче, шепот играл с фантазией, а затем невыносимая боль. По венам будто потек большой поток жидкости. Повелитель тоже скорчился, но нашел в себе силы не пустить слезу от страха как девчонка, да еще и притянул к себе успокоить. На такой случай в комнате горели ароматические свечи с травами. Они подавили истерику придворного мага.       — А почему ты не решился сразу обучить наследника? Вы бы хорошо смотрелись с Иларией.       Вильям столь же задумчиво, сколько удивленно хмыкнул. Со служанкой у них только дружеские отношения или уже передружеские? Во всяком случае он не замечал знаков, списывая заботу на сострадание или обязанность.       — У меня был человек, — внезапно ответил правитель, — и он предал меня, а тут ребенок, которым может любой манипулировать.       — Сардор? Вы вместе с Виленой влюбили в мага. Местные рассказали, — быстро пояснила Марго.       — Я первый понял, что это ловушка, но Вилена продолжала упорно защищать его. А потом Сардор нарушил договор и вызвал нас на дуэль. Во время боя он что-то сделал со своим сосудом, ведь я не смог воскресить остатки. Только сейчас понимаю всю картину.       Болтовня о прошлых ошибках и моральная боль оттенила физическую неприятность. Оба и не заметили, как источники энергии перемешались. Однако Марго не почувствовала слабости из-за болезни. Это Вильям преждевременно поставил мощную защиту. Как-никак теперь волшебница его дочь и дополнительный сосуд, несущий в себе чистую магию.       Новое влечение, не любовное, но несомненно столь мощное, увеличивало доверие. Одно спокойное сердцебиение повелителя внушало надежду на лучшее, стабильность. Марго не успела что-либо сообразить, как демон отдалился, а дальше ее тело окутал защитный барьер.       По ту сторону темноты на Вильяме появились цепи договора, сгорающие синим пламенем. Послышался тяжелый звон спавших оков, а затем вырвавшийся поток энергии, который словно взрыв распространился по всей империи. Голубое свечение пробудило горожан, наделив новым, более сильным клеймом. Если раньше дьявол мог худо-бедно снять его и восстать против повелителя, то теперь класс перестал играть свою роль.       Правитель высвободил сосуды из оболочки и с улыбкой до ушей разглядывал, как трещины склеиваются, оставляя после себя разве что белые полосы. Не все, но большинство исчезло. Впервые за столько лет Вильям почувствовал себя здоровее, чем когда-либо. Он понимал, что паразит никуда не делся, однако больше сильных приступов не случится. Запечатанные силы протянут нужный срок, а там со спокойной душой можно и умереть.       — Я думал, что придется еще долго добиваться признания.        Марго только улыбнулась. Слова, сказанные матери, закрепили ее любовь к Вильяму, как ко второму отцу или опекуну. Хлещущие эмоции подостыли, вернув власть здравому смыслу. Существа решили завтра на рассвете встретиться в гостевой и завершить сделку, а пока разошлись по кроватям. Ритуал отнял остатки сил, но правитель не изменял своим привычкам. Как по графику: различные чистки тела, обработка ран. Уже сидя на знакомом месте за туалетным столиком, он почувствовал вспышку боли.       Демон схватился за голову. Разум разрывали выскакивающие картинки. Все время мелькала то какая-то женщина, то младенец. Лишь одно их объединяло — желающие жить янтарные глаза. Невыносимая боль заставила повелителя рухнуть на пол и скрутиться калачиком. Снова и снова кадры каких-то комнат, чащобы, пока рядом с фигурой не наклонился Сардор. Еще молодым парнем он что-то невнятно пробормотал и начал удаляться, пока за спиной бушевали звуки войны.       Вильям вырвал клок волос и подорвался на месте. Мучения закончились.        — Когда мы провели ритуал, открылась новая связь. Обличье какой из любимиц я взял, чтобы понравиться?       Демон подполз на коленях к туалетному зеркалу и взглянул на свое отражение. Оно. Лицо женщины из видения, только с его красными глазами. Прокручивая все встречи с волшебницей, повелитель делал все больше и больше выводов.       — Постоянное желание прощать за косяки, доверие и такое быстрое сближение. Если сопоставить все, то, — зрачки правителя сузились от страшной догадки, — получается я — это воплощение матери Марго?