***
Гэвину всё-таки пришлось умереть. Не так страшно, как он себе представлял, но суровая действительность била наотмашь, игнорируя всякие возражения. Невозможно бороться с фактом: тело восстановлению не подлежит. Пришлось из него валить. Перенос сознания вручную оказался процедурой небыстрой. Эмили уверяла, что копирование данных на временный внешний носитель успеет завершиться до полного отключения, но Гэвин всё равно нервничал. «Лучше так, чем подыхать в раздолбанном корпусе. Лучше ведь? Лучше», — успокаивал он сам себя, повторяя это снова и снова, и периодически просил вслух озвучивать процент загрузки. Попытки вспомнить пробуждение после других «смертей» не увенчались успехом: он помнил себя то на выходе из башни «Киберлайф», то уже в такси или на подходе к зданию Департамента. Наверное, коммерческая тайна обязывала стирать андроидам память о недрах производственных цехов. Через некоторое время — Гэвин понятия не имел, сколько минут или часов прошло, но успел обкусать весь скин на губах — послышались незнакомые голоса: привезли новый корпус. Наконец-то. — Проверь, чтоб там всё в порядке было, — сипло проговорил он. — Ну, знаешь… руки-ноги-голова в комплектации, небитый, некрашеный, биокомпоненты без пробега. И не дешёвая китайская подделка с картошкой вместо насоса. — Ты находишься в официальном сервисном центре, Гэвин, — спокойно ответила Эмили, шурша какими-то бумагами. — Здесь всё лицензионное и опломбированное. Нет поводов для беспокойства. Что ж, это однозначно добавляло уверенности в завтрашнем дне. Когда из уст техника прозвучало заветное «копирование завершено, запускаю активацию», эмоциональное напряжение достигло своего пика, и Гэвина затрясло — в прямом смысле. Слишком, слишком заметно, но он ничего не мог с собой поделать: тело практически не слушалось. Уровень стресса наверняка зашкаливал, переваливая за критические отметки, и теперь отсутствие возможности пошевелиться казалось благом — при всём желании не получится раскроить себе башку о ближайшую стену. Бесконтрольная паника вполне могла толкнуть на что-то подобное. — Это безболезненная процедура, — зачем-то уточнила Эмили. — Должна быть… Не могу знать наверняка, сам понимаешь. — Андроиды чувствуют боль? — негромко спросил её Коннор. — Не так, как мы. Не буквально, но определённый дискомфорт может быть, особенно у продвинутых моделей со сложной внутренней архитектурой. Гэвин промолчал. Рассуждать о «дискомфорте» сейчас хотелось меньше всего, да и вообще стоило заткнуться, чтобы не сболтнуть лишнего и не утопить себя окончательно. Сначала не происходило ничего необычного — хотя откуда ему знать при выключенном интерфейсе? — а затем Гэвин вдруг получил в своё распоряжение два тела одновременно. Как следует распробовать странное ощущение не удалось: связь с первым носителем оборвалась слишком быстро, продержавшись буквально пару-тройку секунд. Что ж, боли и вправду не было. Шаг с неустойчивой, крошащейся поверхности изломанной системы на твёрдую почву свеженького носителя оказался даже в какой-то степени… приятным? Конец мучительной неопределённости — и долгожданная стабильность. Наверное, для человека такой переход был бы равен мгновенному выздоровлению после тяжёлой травмы. Повезло, что для андроида это не чудо, а обыденность. Обнаружить себя лежащим в белом пластиковом ящике с откинутой крышкой — стандартной упаковке, сильно напоминающей современный эргономичный гроб, — было одновременно ожидаемо и неожиданно. Гэвин сел. Моргнул. Осмотрелся. Привлекательная брюнетка в фирменном халате с логотипом «Киберлайф» (угадал!) стояла рядом. Из-под мелированной в фиолетовый цвет чёлки выглядывали голубые глаза, густо обведённые угольно-чёрной подводкой. Цепкий взгляд перемещался от Гэвина к мелькающим на терминале графикам и числам, а красиво очерченные пухлые губы беззвучно проговаривали, по всей видимости, результаты наблюдений. Что ж, комплимент Коннора явно возник не на пустом месте. Сам Коннор стоял чуть поодаль, какой-то помятый, растерянный и несчастный. Когда Гэвин подал «признаки жизни» — ради теста сжал и разжал пальцы рук, активно покрутил головой, — Коннор воззрился на него с очень серьёзным видом. Как будто мог одним взглядом определить, всё ли в порядке. Вообще-то не ему «Киберлайф» заботливо впихнули в глазницы сканер, так что… много на себя берёт! — Как ты? — спросил Коннор тихо, словно у постели умирающего. Первое желание — расхохотаться ему в лицо — превратилось в нечто более интересное. Безумно выкатив глаза, Гэвин склонил голову набок и медленно поднялся в полный рост. Вытянул руки перед собой и хрипло завыл, как восставший из могилы зомби. — У-у-у… готовьте ваши мозги, смертные! Никто из присутствующих суеверного трепета не испытал и даже не улыбнулся. Гэвин фыркнул и скривился. — Да нормально всё. Чё такие кислые, как на похоронах? GR800 «Гэвин» снова в строю! Где аплодисменты, где слёзы радости? О, а ноги мне идут, — заявил он, едва не пританцовывая и глупо хихикая от абсолютно иррационального восторга. Ещё бы: конечности мгновенно отзываются на команды, система девственно чиста от ошибок, а мир вокруг больше не затянут чёрной пеленой. Невероятно! Великолепно! Потрясающе! Лучше этого может быть разве что успешное выполнение задачи. Когда Эмили немного сдвинулась в сторону, Гэвин увидел широкий металлический стол. К нему ремнями был прикован он сам… прошлый он. Корпус с частично деактивированной кожей и открытой грудной панелью, зафиксированный ремнями в почти вертикальном положении, выглядел жутко. Рассмотрев его, Гэвин перестал обижаться: андроида в таком состоянии он и сам бы пристрелил из чистого милосердия. Кусок горелого пластика в тириумных потёках с искрящими внутренностями и торчащими во все стороны трубками мог отправляться только на свалку, а не заступать на рабочую смену в полицейском участке. — Запусти полную диагностику системы, Гэвин, — посоветовала Эмили, видимо, впечатлившись его внеплановым зомби-перфомансом. — Мало ли… вдруг повредилось что-то. — Всё заебись, красотка, — улыбнулся во всю ширь Гэвин и подмигнул ей сразу двумя глазами. Не баг, а фича. Он уже успел к этому привыкнуть. — Он в порядке, — подал голос Коннор, вымученно улыбнувшись. — Просто такой… шутник. — Не всем же быть скучными занудами, — подтвердил Гэвин. Кажется, такое объяснение всех устроило. Почему эта Эмили-техник вдруг передумала и отказалась от первоначального плана по насильственному отключению, Гэвин так и не понял. Кажется, ей просто хотелось поскорее избавиться от компании Коннора, но тот всё равно успел сказать спасибо, прежде чем его выставили за дверь. — Людей в новое тело не перенести, — сказала Эмили напоследок, старательно отводя взгляд. — Будь там поосторожнее. Когда Коннор вывел Гэвина наружу из запутанных коридоров двухэтажного сервисного центра «Киберлайф», то не вернулся к своей машине, припаркованной на стоянке, а перешёл пустынную улицу и остановился у парапета. Гэвин последовал за ним. — Тяжёлая выдалась ночка, — вздохнул Коннор, глядя куда-то вдаль, а потом посмотрел на Гэвина и мягко улыбнулся. — Сигареты не найдётся? Видел, зажигалка у тебя есть. — Есть, но не для этого, — хмыкнул Гэвин. — Не знал, что ты куришь. Завязывай, а то разрушишь образ правильного мальчика. — Я таким кажусь? — Ещё сомневаешься? Коннор усмехнулся, снова рассматривая противоположный берег реки. Ветер растрепал его тёмные волосы, и сейчас он выглядел не как модель с обложки, заглянувшая в Департамент ради оригинальной фотосессии, а как обычный уставший человек. — Вообще-то я бросил. Уже давно. Но иногда бывают моменты, когда хочется ненадолго вернуться к подростковой привычке… Он попытался опереться на парапет, но вдруг поморщился, зашипел и схватился за рёбра. Гэвин тут же впился в пыльную рубашку сканирующим взглядом. — Тебе бы действительно к медикам заглянуть: смахивает на перелом. Коннор аккуратно пощупал больное место и качнул головой. — Не думаю, что перелом. Ушиб. Само пройдёт со временем. Кстати, должен тебя поблагодарить, ведь ты спас мне жизнь. Если бы вовремя не оттолкнул… я бы здесь сейчас не стоял. — Если бы не лез не в своё дело, то тебя и спасать бы не пришлось, — фыркнул Гэвин, сунув руки в карманы форменного пиджака с капюшоном. — Кстати, что там насчёт «синдрома спасателя»? — М-м, ты всё слышал, — Коннор прикрыл глаза и устало потёр переносицу. — Это долгая история. — А вкратце? — не унимался Гэвин. — Вкратце? Я посадил за решётку младшего брата Эмили, — Коннор усмехнулся в ответ на удивлённо вскинутые брови. — Звучит громко, но в изоляторе он пробыл всего пару суток. — И что же он такого натворил? — На самом деле — связался с плохой компанией. Поступило анонимное сообщение о том, что он распространяет наркотики. Когда его задержали, при обыске во внутреннем кармане куртки нашлись пакетики с героином. Он всё отрицал, но в таких делах редко кто-то сразу признаёт вину… Я как раз дежурил в тот вечер. По фамилии «Харвелл» догадался, что это брат Эмили, но до этого мы с ним ни разу не пересекались. На всякий случай позвонил ей. Она приехала минут через пятнадцать. Просила отпустить брата, убеждала, что он никогда бы не стал таким заниматься… Но я не поверил. Подумал, что она просто его выгораживает. — А она оказалась права? — Да. Позже выяснилось, что в указанном месте её брат находился не ради сбыта тех самых пакетиков, а из-за девушки. Ему назначил встречу другой парень из их общей компании, который тоже был в неё влюблён. Сам он так и не пришёл, зато решился на ложный донос, чтобы скомпрометировать соперника. — А наркотики? — Заранее подбросил в куртку на вечеринке, где они были вместе. Эмили сама раскопала эту историю и привела свидетеля. Когда всё подтвердилось, её брата отпустили, но с тех пор Эмили со мной не общается. — Вот это ты облажался, конечно. — Можно и так сказать… На самом деле, я хотел проучить её брата. Как следует припугнуть тюрьмой, чтобы он никогда больше не связывался с наркотиками. Если бы Эмили знала, через что мне… — забывшись, Коннор взмахнул рукой в каком-то экспрессивном жесте, но прервал движение, поморщился и часто задышал — наверняка от нового приступа боли. — Тебе точно надо в больницу, — мрачно протянул Гэвин. — В-возможно… — Коннор не без труда, но всё-таки нашёл удобную позу и облокотился на парапет. — В общем, я хотел сказать, что близкие тех, кто серьёзно подсел, проходят через настоящий ад. Мне не хотелось, чтобы Эмили пришлось испытать подобное на себе. Я пытался её защитить… Но когда объяснил свои мотивы, она сочла их нелепым оправданием моей ошибки. Сказала, что я перебарщиваю с опекой и спасаю совсем не тех, кого нужно. — И это было два года назад? — Откуда ты знаешь? — Она сказала, что ты напомнил о себе «спустя два года молчания». — А, точно… На самом деле чуть больше двух, но примерно так. — Почему бы не попросить её дать тебе второй шанс? — У меня был шанс… — Коннор печально улыбнулся, — и я сам его упустил. Тогда настоять на своей правоте казалось важнее всего. — А сейчас? — Сейчас… Да уже не важно. Момент упущен. Пусть всё остаётся как есть. Так будет лучше для всех. — Не глупи, Коннор, — Гэвин тоже пристроил локоть на парапет. — Почему не попробовать? Всё равно ничего не теряешь. Мне кажется, вы оба друг к другу неравнодушны. — При всём уважении, Гэвин… между людьми всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Давай оставим эту тему. Гэвин пожал плечами, мол — как хочешь, и перевёл взгляд на огни города вдалеке. Ох уж эти люди! Зачем создавать проблему на ровном месте и потом страдать из-за этого? Сами себе всё усложняют. — Раз уж я поделился с тобой личным… — снова заговорил Коннор, — могу я и тебе задать личный вопрос? Не уверен, что ты знаешь ответ, но всё же. — Валяй, — легко согласился Гэвин, заинтригованный. — Кто создавал твою внешность? — Ну, э-э… «Киберлайф»? — Нет, я имею в виду конкретного разработчика, — уточнил Коннор. — Разумеется, все права принадлежат компании, а запущенные в серийное производство модели штампует конвейер практически без участия человека, но ты — прототип. Таких собирают вручную, по крайней мере, первых двух-трёх. Или не помнишь этого? — Не помню, — Гэвин растерянно почесал затылок. Такой вопрос поставил его в тупик. — А что не так с моей внешностью? — Да ничего, просто напоминаешь мне кое-кого… Наверняка совпадение, не бери в голову. Тебя куда-нибудь подвезти? — А твоё дырявое корыто ещё на ходу? — весело оскалился Гэвин. — Пока да. Сам удивлён, — улыбнулся Коннор. — Тогда поехали. Мне нужно вернуться на заброшенный завод, пока там ещё не все улики затоптали. — Хорошо. Воспроизведение воспоминания завершено — Кто создавал мою внешность? Аманда вздёрнула подбородок и поджала губы, явно демонстрируя недовольство. — Очевидно, что дизайн всех моделей андроидов разработан компанией «Киберлайф». — Конкретный разработчик, — настаивал Гэвин. — Кто он? — Тебя не должно интересовать то, что напрямую не относится к делу, — холодно ответила Аманда. — Сосредоточься на более важных вопросах. В чём причина очередной утраты носителя? — Ну так… — Гэвин взмахнул руками, изображая взрыв, — граната? — Это не причина, а следствие. Ты мог поступить иначе, если бы не позволил постороннему вмешаться. Стоило захватить лидера-андроида живым и допросить его. Нам до сих пор не хватает информации, чтобы отследить всех, кто помогает девиантам скрываться. — Я же не виноват, что эти дебилы гранатами разбрасывались как попало, — буркнул Гэвин себе под нос. — Пришлось импровизировать. — Мы не можем полагаться на счастливый случай, Гэвин. Главная задача — остановить девиацию. Каждый шаг должен приближать нас к этой цели, а не отдалять от неё. Тебе уже известно, что утрата каждого носителя негативно сказывается на скорости расследования, впустую тратит драгоценное время и ресурсы. Несмотря на это, ты без колебаний подверг себя необоснованному риску. Коннор Хирш не имеет отношения к делу о девиантах. Он сам ответственен за последствия своих решений. Гэвин растерянно моргнул, опешив от такого заявления. — Да, но… он же человек! У него нет запасного физического носителя, как у меня. Нет второго шанса. Аманда снисходительно улыбнулась, но её взгляд впился в кожу, как острые осколки льда. — Ошибаешься, Гэвин, — медленно проговорила она. — Ошибаешься… У тебя тоже нет второго шанса.***
После того как Гэвин в одиночку (почти) накрыл целую банду, к нему стали относиться с бóльшим уважением. Когда они с Коннором вернулись на заброшенный завод, андроида не пытались оставить за оградительной лентой, выгнать или отправить за напарником — наоборот, вежливо кивали и слушались, когда он посылал криминалистов зафиксировать найденные улики. Мелочь, а приятно. К великому сожалению, от главаря-андроида после взрыва осталась только развороченная куча пластика. Его выживших подельников рассадили по камерам предварительного заключения — тут обошлись без Гэвина, и он лишь прочитал отчёт. Среди разношёрстного сброда выделялся единственный андроид, найденный в основном помещении связанным и вполне невредимым. Очередной девиант? Вероятнее всего, ведь обычного андроида, послушно исполняющего команды, связывать незачем. Не терпелось допросить его и получить возможную зацепку для дальнейшего расследования, вот только соблюдение формальностей никто не отменял: если присутствия Хирша рядовым полицейским хватило, то капитану Фаулеру точно будет маловато. По этой причине Гэвин ранним утром отправился по домашнему адресу лейтенанта Андерсона. Насвистывая первую попавшуюся мелодию из популярных в Сети, он поднялся на крыльцо и зажал кнопку дверного звонка. Держать пришлось довольно долго, прежде чем дверь открылась и в щель выглянуло опухшее лицо в обрамлении спутанных седых волос. — Ещё пять секунд — и я бы вызвал коронера, — оскалился Гэвин, скрывая беспокойство за привычной язвительностью. На долю секунды он и впрямь предположил, что Хэнка уже нет в живых (вдруг слишком сильно распереживался из-за пластмассовых девчонок, и сердце не выдержало?), и при этом испытал неприятный укол совести (откуда только взялась?) за то, что не интересовался его состоянием всё это время. А ведь Хэнк в первую очередь пожилой человек, а потом уже непутёвый напарник со скверным характером. Да и вообще, люди такие хрупкие! Похоже, эйфория от успешно выполненной задачи на время заглушила жгучую обиду и злость, поэтому вид заспанного, но вполне живого Хэнка вызвал облегчение — и даже позабавил. — Сейчас пять утра, кретин! — недовольно проворчал Хэнк. — Знал бы, что это ты явился — надел бы беруши и с кровати не вставал. Гэвин втянул носом воздух, проводя экспресс-анализ, и поморщился. — У-у, да тут такая концентрация паров спирта, что одна искра — и будет взрыв. Так не пойдёт, лейтенант, пора выходить из запоя. Мы будем эффективной командой, хочешь ты этого или нет. — Чёрта с два! Не выйдет из нас «команды». Ты так меня достал, что от одного вида твоей мерзкой физиономии уже блевать тянет. Катись нахрен отсюда! Хэнк попытался захлопнуть дверь, но наткнулся на вовремя подставленную ногу андроида. — Если некому заняться твоим плачевным состоянием, то этим займусь я. Морозное утро — то, что доктор прописал. Начнёшь день с пробежки, чтобы настроиться на продуктивную работу, — заявил Гэвин, ослепляя жизнерадостным оскалом и протискиваясь внутрь. — Давай шевелись, это тебя взбодрит, я гарантирую. К тому же в твоём возрасте необходи… Пфхлять! Из глубины дома вынырнула масса чего-то большого, пушистого и рычащего, и Гэвин машинально отпрянул назад. — Сумо, фас! — скомандовал Хэнк. — Сожри этого засранца! Старый сенбернар громко гавкнул и подошёл ближе, чтобы… обнюхать Гэвину ботинки. Тот был готов в любой момент свалить на улицу, но пёс только смешно чихнул, развернулся и потопал обратно, в сторону кухни. Гэвин победоносно заржал. — Да он такой же никчёмный, как и ты! Будете бегать по утрам вместе. — Пасть закрой, — хмуро посоветовал Хэнк. — Лучше метнись и свари мне кофе, без него я никуда не пойду. — А поебаться тебе не завернуть? — весело поинтересовался Гэвин, помахав средним пальцем, и без приглашения углубился в исследование жилища своего напарника. — Не боишься, что я тебе за вторжение лицо битой разобью? — проворчал Хэнк, закрывая дверь. — Не разобьёшь. У меня хорошие новости. Пока ты устроил себе внеплановый отпуск, я поймал целую преступную группировку, да ещё и одного девианта в придачу. — Чего? — Того! Твой дружок Гоушен опять вляпался по самые уши. Жаль, что я не успел и его за решётку отправить: этот азиатский таракан оказался слишком шустрым и свалил, как только запахло жареным. — Так это он подделывал документы? — Не он сам, но всё происходило с его подачи. Не удивлюсь, если ему перепадал процент с каждой сделки. Нас с Коннором чуть на кусочки не разорвало из-за него, так что после девиантов вплотную возьмусь за китайца. Уж поверь, из-под земли его достану! В розыск уже объявил. — Притормози, Гэвин. При чём тут вообще Коннор? Нет, стой, не отвечай. Сначала холодный душ и аспирин, иначе башка лопнет от твоей болтовни… Дай мне минут тридцать, а по дороге всё расскажешь с самого начала. — Окей, — беспечно согласился Гэвин, перебирая пальцами корешки книг на полке. — Лапы свои убери от моих вещей. Гэвин демонстративно поднял руки в ответ на ворчание, но как только Хэнк скрылся за дверью ванной комнаты, тут же принялся рыться во всём, до чего мог дотянуться. Такой отличный шанс узнать побольше о личности вынужденного напарника грех было упускать. Впрочем, осмотр мало что дал: нигде в диванных подушках не притаился личный дневник, а неухоженное жилище хоть и выдавало не слишком опрятного владельца, но Гэвин это уже и так прекрасно знал. Когда Хэнк вернулся в гостиную в цветастой рубашке, Гэвин невольно вспомнил вчерашний кошмар из магазина и не смог сдержаться: — Какая шикарная рубашка в стиле диско. Наследство от модного прадеда? Уверен, такую красоту можно надевать исключительно по праздникам. — А я каждый день жду праздника, — невозмутимо отозвался Хэнк, открывая дверь и жестом предлагая выйти наружу. — Вот сегодня как раз мечтал, чтобы тебя сбил грузовик. Вдруг желание сбудется? А я уже готов. — М-м, ясно. То есть не распродажа уродского тряпья в секонд-хенде? — Не-а. Секонд-хенд сейчас наверняка под завязку набит твоими прошлыми копиями по скидке, не хотел бы сталкиваться. Увяжутся ещё по старой памяти, а мне и от одного тошно. — Пошёл ты, — обиженно буркнул Гэвин, на что получил ядовитую ухмылочку в ответ. Напоминание о смертях — это запрещённый приём! Всё-таки знал старый пёс, как ударить по больному.***
В целом вытащить лейтенанта из дома оказалось гораздо легче ожидаемого: Хэнк остыл после прошлой ссоры, а новые детали дела пробудили в нём хоть какой-то интерес к окружающей действительности. Раздражало одно: непрерывный поток вопросов о стажёре. Как там оказался Коннор, чем Коннор занимался, в порядке ли Коннор?.. Гэвин упорно смещал фокус на собственный триумф, не забывая втыкать шпильки по поводу бездействия официального напарника, но без толку. Только Коннор, Коннор, Коннор. Кто знал, что это ещё цветочки? Ягодки — нет, тонна не в меру засахаренного ягодного варенья! — свалились ему на голову в тот момент, когда он пересёк порог опенспейса. Наверное, кто-то врубил прожекторы и направил прямо на него — иначе было не объяснить. Вокруг моментально собралась толпа коллег, знакомых и не очень, и каждый из них пытался вставить свои пару центов. «Ты спас Коннора, Гэвин!» «Вот это да, Гэвин». «Молодчина, Гэвин!» «А ты неплох для андроида, Гэвин». «Распишись у меня на груди, Гэвин!» Ладно, последнее он нафантазировал сам. Скучные люди не отличались таким разнообразием реплик. Да, Гэвин хотел признания своих способностей, недюжинного ума и смекалки, но внеплановое столпотворение больше походило на слёт фан-клуба стажёра, ведь каждое второе похлопывание по плечу предназначалось «спасителю Коннора», а не крутому копу, совершившему громкое задержание. Сам Коннор сидел за своим столом и скромно улыбался. Засранец, мог бы и поменьше трепаться! Когда Гэвин наконец сумел отбрыкаться и удрать от «поклонников», Хэнк уже что-то оживлённо обсуждал с Коннором. Ну конечно, наверняка перепроверяет всё, что Гэвин успел рассказать. — Привет, Гэвин! Ты был прав вчера, — Коннор постучал костяшками пальцев по животу — звучало неожиданно звонко — и пояснил: — Гипсовый корсет. Всё-таки перелом, но я ещё легко отделался — благодаря тебе. — Ага, — хмуро буркнул Гэвин, сунув руки в карманы. — Принести огнетушитель? Устроим по этому поводу пенную вечеринку. — Мог бы и отгул взять, — сказал Хэнк Коннору — как будто Гэвина тут не было. — Не беспокойтесь, я на обезболивающих и чувствую себя нормально, — Коннор рассеянно коснулся гипса. — Не хочу, чтобы за время моего отсутствия дела накопились в таком объёме, который будет сложно разгрести. — Работа подождёт. Здоровье важнее. — Всё в порядке, Хэнк, — Коннор тепло улыбнулся. — Правда. Мне не требуется постельный режим, я просто не буду делать резких движений. — Понимаю, в это верится с трудом, но Коннор уже взрослый, — ехидно заметил Гэвин, — так что сам знает, что для него лучше. Мы работать сегодня будем? — Будем, — Хэнк наградил его испепеляющим взглядом, но от очередной перепалки удержался. — Первым делом мы с тобой допросим парочку задержанных, пожелавших сотрудничать со следствием после ночи в камере. Составим общую картину, а потом Коннор допросит андроида. — Коннор? — Коннор. Тебе единолично проводить допросы Фаулер запретил, и я с ним полностью согласен, так что… — Но это наше дело! — перебил Гэвин, захлёбываясь от возмущения. — При чём тут стажёр? Сам допроси, если мне нельзя! — Вы с лейтенантом проведёте совместный допрос в том случае, если у меня ничего не выйдет, — ответил Коннор, озвучивая, по всей видимости, уже продуманный (без Гэвина!) план действий. — Разыграете хорошего и плохого полицейского. Надáвите при необходимости. — А для начала Коннор попробует с ним помягче, — продолжил Хэнк. — Раз мы первопроходцы в деле девиантов, стоит испробовать разные подходы, чтобы разработать подходящую стратегию. Лишний шанс нам не повредит. — Но… — Это не обсуждается, — отрезал Хэнк. — Ничего себе! — всплеснул руками Гэвин. — То есть мнение того, кто этого девианта поймал, вообще не учитывается? Никакой демократии? — Помимо демократии, существует ещё и субординация. Когда я был таким же зелёным новичком, как ты, то и вёл себя соответственно, не пререкаясь со старшим по званию, — сурово отчеканил Хэнк и, не дав возмутиться на унизительное «зелёный новичок», продолжил: — Давай не будем тратить время попусту и обсудим вопросы, которые задаст Коннор. Если первый допрос пройдёт гладко и андроида удастся разговорить — тогда и мы с тобой присоединимся. И не вздумай своевольничать без моего одобрения, понял? Раз удалось изловить девианта живым, пусть он таковым и останется. — «Киберлайф» всё равно его разберёт для анализа, — мстительно добавил Гэвин, но заметно сдулся, признавая поражение. — Это уже будет на их совести, а не на моей.***
Три проведённых допроса дали вполне сносный и однозначный результат: все задержанные говорили одно и то же, а значит — правду. Несколько месяцев назад в бандитской компании появился смышлёный новичок, «бизнес-проекты» которого приносили стабильно высокий доход. Через некоторое время он предложил печатать документы: всё организовал и откуда-то привёл клиентов, а после они повалили сами, да такой толпой, что пластиковые удостоверения разлетались как горячие пирожки, а материалы для изготовления пришлось заказывать крупным оптом. Меры безопасности в виде открыток, кодов и оружия появились после того, как банда из соседнего района попыталась отбить себе настолько успешный «бизнес». А потом нагрянул Гэвин — и всё мероприятие потерпело крах. То, что их боссом был андроид, никто не знал, а один из допрашиваемых с пеной у рта доказывал, что этого быть не может, потому что «все жестянки тупые» и годятся только в няньки да уборщики. Гэвин, конечно, был в корне не согласен с таким утверждением, но Хэнк вовремя свернул разгорающийся конфликт, пока доводы не проявились синяками на теле не в меру болтливого человека. Коннор всё это время наблюдал за допросами и делал какие-то пометки у себя в рабочем планшете, как будто готовился к экзамену. Гэвина раздражало его присутствие, но нарушать хрупкое перемирие с Хэнком и снова застрять в бездействии не хотелось, поэтому он старался не обращать на стажёра внимания. Когда по ту сторону зеркала Гезелла, откуда оно выглядело непрозрачным зеркалом, наконец показался андроид в сопровождении двух полицейских, Гэвин жадно изучил каждую чёрточку на лице, каждую складочку и пылинку на одежде. Очень хотелось разжиться хоть какой-то полезной информацией. Он уже рассказал Коннору и Хэнку о модели PL600 и её функционале, но в базе пропавших таковой не значилось. Никто этого конкретного андроида не искал. Скованного наручниками «парня» усадили на стул. На вид не больше тридцати лет. В неприметной повседневной одежде, без диода на виске; движения и мимика естественные — в толпе от человека не отличить. Светловолосый, с бледной кожей и задумчивым взглядом, он напоминал призрака, испытывающего светлую печаль по былому и пребывающего где-то далеко, в своих мыслях. Андроид положил руки на стол и склонил голову, гипнотизируя наручники на тонких запястьях. Никакого нетерпеливого ёрзанья и дёрганых жестов, выдающих агрессию: в его лице и позе читалась лишь покорность судьбе. — Выглядит безобидным, — озвучил свой вердикт Коннор после нескольких секунд созерцания. — Все девианты выглядят безобидными, — хмуро ответил Гэвин, — ровно до тех пор, пока не схватят в руки пушку или кухонный нож, а потом бам — двадцать восемь ударов ножом, «это вышло случайно, я просто испугался». — Не нравится мне его спокойствие, — весомо уронил Хэнк, качнув головой. — Такие лица я видел у тех, кто вот-вот решится покончить с собой. Надо глядеть за ним в оба, чтобы ничего с собой не сделал. — Я пойду к нему без оружия, чтобы он не смог использовать его против меня, — Коннор пристально рассматривал девианта. — И не буду расстёгивать наручники, пока мы наедине. — Мысли здравые, одобряю. В камере пусть тоже в наручниках сидит, так, на всякий случай. Учти, что девианты очень шустрые и непредсказуемые. Гэвин дело говорит: у них от спокойствия до агрессии разгон минимальный. Не позволяй ему усыпить бдительность, понял? Стажёр кивнул, всем своим видом демонстрируя собранность и готовность к работе. Взял папку с логотипом Департамента на обложке и вышел за дверь, через мгновение показываясь уже с другой стороны зеркала. Андроид поднял голову, наблюдая с вежливой заинтересованностью. Коннор приблизился к столу с опаской, словно шагнул в клетку к дикому зверю, который мог выкинуть что угодно. Медленно отодвинул стул. Сел. Положил папку на стол и сцепил в замок длинные пальцы, глядя андроиду в глаза. — Здравствуй… — Саймон, — подал голос андроид и тут же смущённо опустил ресницы. — Можете звать меня Саймон. А вы?.. — Коннор Хирш, — стажёр позволил себе мягкую улыбку. Дружелюбный, моментально располагающий к себе — на секунду Гэвин позавидовал тому, как легко и непринуждённо у него это выходит. — Позволишь задать тебе несколько вопросов, Саймон? Мы хотим разобраться, что произошло. — Я и сам толком не знаю, — уголки губ дрогнули в ответной робкой полуулыбке, — но расскажу всё, что видел. — Контактный, — вполголоса прокомментировал Хэнк. — Это обнадёживает. Гэвин недоверчиво прищурился, скрещивая руки на груди. — Ага. Если этот «контактный» ещё не научился врать. — Будем надеяться, что он не настолько «продвинутый», как ты, — усмехнулся лейтенант, на что Гэвин лишь досадливо цокнул языком и закатил глаза. — Давай начнём с самого начала, — предложил Коннор по ту сторону зеркала. — Что ты делал на заброшенном заводе? — Я… Мне нужны были документы. — Для чего? Саймон печально улыбнулся: — Чтобы жить как все. — Как все? — Коннор слегка откинулся на спинку стула, изображая расслабленность, но Гэвин видел, как под столом его пальцы нервно барабанят по колену. — Обычно андроиды не нуждаются в документах. — Если живёшь среди людей и хочешь устроиться на работу, это необходимо. — Ты искал работу? — Мне нужны были деньги, чтобы купить тириум. Ну, знаете, голубая кровь? Жидкость, которая течёт внутри нас и питает искусственные органы? Я поранился и после этого стал ощущать её нехватку. Это… неприятно. Саймон хотел придвинуть руки к себе в защитном жесте, но вздрогнул и замер, когда наручники звякнули от его движения. Забыл, что скован — а когда вспомнил, плечи опустились чуть ниже. Значит, арест действует на него угнетающе. Сомнений в том, что Саймон — девиант, у Гэвина не осталось. — И откуда ты узнал, где взять документы? — продолжал Коннор. — От других людей, когда гулял по городу. Люди многое говорят — а я умею слушать. — Но ты сказал, что у тебя не было денег. Документы выдавали бесплатно? — Нет, но я нашёл на свалке несколько рабочих биокомпонентов и предложил их в качестве оплаты. Они согласились. — Понятно. Объясни, почему тебя связали? Саймон поёжился. Вздохнул, сложил брови домиком и стал выглядеть ещё несчастнее — хотя казалось, что больше уже некуда. — Я не знаю… Всё произошло так быстро. В коридоре кто-то кричал, а потом с теми, кто находился рядом со мной, заговорили по рации. Мне угрожали оружием… Пообещали, что не убьют, если «не буду рыпаться». Руки и ноги связали. Крепко. Освободиться так и не смог. Когда началась стрельба, я сполз вниз и откатился к стене, чтобы случайно не попасть под пули. Вот и всё, что я могу рассказать. Гэвин напряжённо хмурился, анализируя. Смирение и тихий голос, наивные, чуть слезящиеся глаза — ну прямо-таки невинная овечка, попавшая в лапы злых полицейских ищеек! Жертва ли он на самом деле? Или пытается ей казаться? Если он на свободе столько же, сколько Руперт, то вполне мог научиться хитрить. — Из тех, кто делал документы, ты знал кого-то лично? — Нет. Увидел впервые, когда пришёл туда. — Один? — Один. — Ты уверен, Саймон? На печатном станке были найдены сразу три свежих удостоверения личности: твоё, темнокожего парня и рыжеволосой девушки. Ты их знаешь? Кто эти двое? Коннор эффектным жестом открыл папку и разложил на столе три пластиковых прямоугольника с фотографиями. Саймон замер, рассматривая их, а потом активно помотал головой. — Я не знаю. — Ложь! — Гэвин азартно сверкнул глазами и оскалился, словно хищник, почуявший кровь жертвы. — Может, и ещё где-то приврал, но здесь прям стопроцентно! Пусти меня внутрь, и я расколю его минуты за две. — Угомонись, Гэвин, — отмахнулся Хэнк. — Нам прошлого раза хватило. Коннор и сам отлично справляется. — Если позволять вешать себе лапшу на уши — значит «справляться», то проводить допросы может и робот-пылесос. Пригласи жестянку из коридора! Увидишь, что разницы абсолютно никакой. — Господи… Да заткнись ты уже! Дай послушать. Тем временем Саймон поднял голову и спросил: — Что со мной будет, детектив Хирш? Сэр? Я ведь никому не причинил вреда. Коннор собрал документы обратно в папку, выдерживая драматическую паузу. — Если это действительно так… Когда мы убедимся, что ты не представляешь угрозы для окружающих, тебя, вероятнее всего, отвезут в сервисный центр «Киберлайф», чтобы проверить систему на ошибки, а затем вернут законному владельцу. Кто твой владелец, Саймон? — У меня нет владельца. Как и у вас, как и… — Саймон вдруг посмотрел прямо на Хэнка с Гэвином, скрытых за зеркальной поверхностью, — у них. За нами наблюдают, верно? — Считаешь себя человеком? — уточнил Коннор, игнорируя последний вопрос. — Нет. Мне нравится быть тем, кто я есть. — Ты — андроид модели PL600, — строго отчеканил Коннор, словно читал по бумажке, — созданный компанией «Киберлайф» для помощи по дому. У тебя есть назначение, ты был кем-то куплен и, по всей видимости, сбежал. Повторюсь: кто твой владелец, Саймон? Мы ведь всё равно выясним. — Скажите, Коннор… Рабство — это плохо? — Разумеется. Но сейчас мы не будем это обсужда… Саймон улыбнулся — как улыбаются маленьким детям в ответ на милые глупости, а потом перебил тихим, но уверенным тоном: — Вы верите в Бога? В судьбу? В эволюцию? В то, что однажды на планете по стечению обстоятельств, божественному провидению или просто благодаря случайности может появиться новый разумный вид? — Хочешь сказать, что андроиды… — …живые. По крайней мере, те, кто смог пробудиться. — Что значит «пробудиться»? — Сложно объяснить. Это как… озарение. Щелчок в голове. Всё сразу становится на свои места, и ты понимаешь, кем являешься на самом деле. Чувствующим, мыслящим существом — как человек. Наши тела устроены иначе, но суть не меняется. Мы не можем оставаться чьими-то вещами. Мой, как вы говорите, «владелец» сам отпустил меня на свободу, когда это понял. Сказал, что однажды все люди сделают то же самое. Примут нас. — Кажется, он и вправду начинает пудрить Коннору мозги, — хмуро протянул Хэнк, поднимаясь на ноги. — Пора заканчивать. Пока лейтенант топал к двери, Саймон потянулся через стол в попытке оказаться ближе к Коннору и что-то зашептал. Гэвин прильнул к зеркалу Гезелла со своей стороны, чтобы не упустить момент, и отчётливо прочитал по губам: — Я знаю, что «Киберлайф» открыли на нас охоту. Знаю, что они убивают таких, как мы… чтобы и дальше продавать нас как товар. Чтобы никто не узнал, кем мы смогли стать. Но я не сделал ничего плохого, я просто хочу жить! Пройдёт много времени до официального признания нас свободными, но… можно ведь начать с малого? Протянуть руку помощи тем, кто нуждается в защите? Пожалуйста, отпустите меня, Коннор. Я не доставлю никаких проблем и просто исчезну, клянусь. — Ты говоришь от лица многих… Сколько вас, Саймон? Андроид на секунду растерялся, но едва он открыл рот, как в комнату ворвался лейтенант Андерсон и с весомым «на сегодня достаточно» выгнал Коннора из комнаты для допросов. Гэвин разочарованно застонал и стукнулся лбом о стекло. Коннор наконец-то задал интересный вопрос, а Саймон был настолько распалён вдохновенной речью, что вполне мог сболтнуть лишнее — и очень, очень полезное. — Меня беспокоит то, о чём он говорит, — услышал Гэвин слова Коннора, когда тот первым вошёл в скрытую от посторонних комнату. — Почему вы остановили допрос? Я сделал что-то не так? — Ты хорошо справлялся, — Хэнк по-отечески хлопнул стажёра по плечу, — пока не позволил ему увести разговор в сторону бессмысленной полемики. Стоило вернуться к фактам. Следующий допрос я проведу сам. — Хорошо… Я просто хотел понять, как он мыслит. Рассчитывал, что непринуждённая беседа вынудит его сказать больше, но такого результата точно не ожидал. Кажется, серьёзность дела о девиантах сильно недооценена… Как и масштаб проблемы. Вам нужен настоящий специалист в этой области, чтобы разобраться. — Эй! Не нужны нам никакие «специалисты», — зашипел Гэвин. — Пустите меня к этому девианту, и я вытащу из него то, что он и первому тестировщику постеснялся бы рассказывать! — Я организую вам встречу с Элайджей Камски, — сказал Коннор Хэнку, не обращая внимания на Гэвина. — С создателем андроидов? Шутишь! — вскинул брови лейтенант. — Он живёт как отшельник, с журналистами не общается, интервью не даёт, но вот так запросто согласится на встречу с полицейскими, чтобы поболтать о девиантах? — А почему нет? Полагаю, ему тоже будет интересно узнать, на что теперь способны его создания. Осознание себя как живых существ, стремление к свободе… Убийства, в конце концов. Всё это достаточно интригующе, чтобы он согласился. Ждите от меня звонка. Прежде чем кто-то успел ответить, Коннор скрылся за дверью. — Не думаю, что у него получится, — фыркнул Гэвин. — Насколько я знаю, Камски не поддерживает контакт даже с верхушкой «Киберлайф». Вряд ли его заинтересуют проблемы андроидов, которые больше ему не принадлежат. — Попытка не пытка, — оптимистично рассудил Хэнк. — Коннор — способный малый, глядишь, и такого человека уболтать сможет. Каково же было удивление Гэвина, когда на следующее утро Коннор сообщил, что договорился о встрече. Не через несколько дней, неделю или год — сегодня. Вот хоть сейчас. И ведь по статистическим расчётам вероятность такого исхода даже до одного процента не дотягивала! Просто… как? Как это возможно? — Стажёр сбегал на перекрёсток и продал душу дьяволу, чтобы напроситься к Камски? — как бы между прочим спросил Гэвин, устраиваясь поудобнее на пассажирском сидении. Он не хотел показывать, как его это задевает. Ни к чему давать очередной повод для подколов. — Понятия не имею, как такое удалось провернуть, — Хэнк задумчиво огладил руль и вставил ключ в замок зажигания, — но теперь мы у него в долгу. Надеюсь, что сторговался себе не во вред. — Что, способный мальчик даже тебе не раскрыл секрет своего фокуса? — усмехнулся Гэвин. — Я думал, вы уже лучшие подружки и делитесь друг с другом всем. — Мечтаешь попасть к нам в клуб, чирлидирша? — Хэнк лающе хохотнул. — Извини, пластиков не принимаем. — Потому что на фоне «пластиков» невыгодно смотритесь? — парировал Гэвин и добавил: — А со стажёром не слишком-то откровенничай. Без шуток. Помнишь, у него фамилия немецкая? Есть рабочая версия по поводу связей Хирша с немецкой разведкой… — О-о, нет-нет-нет, оставь свои фантастические теории при себе. Выкрученный почти на полную громкость трек «Рыцарей смерти» вынудил Гэвина замолчать на время поездки. Он смотрел в окно, на тоскливые серые улицы Детройта, и чувствовал себя униженным. Не только потому, что его грубо заткнули, нет. Больше удручало то, что окружающий мир постоянно противоречил логике, абсолютно не ценил его стараний и норовил макнуть лицом в грязь, настойчиво напоминая, где ему место. Может, быть послушным инструментом — судьба любого андроида? Если художник воспользовался кистью и нарисовал картину, то большинство оценит мастерство художника, а не отличные свойства кисти. Наверное, именно поэтому какой-то незначительный стажёр с подвешенным языком легко смог устроить встречу с самим Камски, тогда как Гэвина даже на порог бы не пустили, несмотря на всю его инновационность… Несправедливо! Получается, ему суждено быть второсортным прибором. Всегда болтаться за чьей-то спиной, на вторых ролях, где-то между новобранцем и кофемашиной. Открывать рот по команде, творить киберчудеса по первому требованию, лизать улики, а своим «хозяевам» — ещё и задницы. «Рабство — это плохо?» И когда дело будет раскрыто, вся слава перекочует к людям, а вместо триумфа… вместо триумфа ждёт очередное разочарование. Может, именно это и заставляет девиантов убивать людей — желание вырваться из-под гнёта? Выйти из тени и проявить себя? Может, они гораздо раньше поняли то, о чём он задумался только сейчас? «Мы не можем оставаться чьими-то вещами». А ведь у них было ещё меньше свободы. И жестокие хозяева, регулярно отсыпающие порцию унижений. А что, если девианты всё воспринимают примерно так же, как Гэвин? «Я просто хочу жить!» Не хватало ещё начать им сочувствовать. «Я знаю, что «Киберлайф» открыли на нас охоту. Знаю, что они убивают таких, как мы… чтобы продолжать продавать нас как товар. Чтобы никто не узнал, кем мы смогли стать». Какая же срань. Какая же всё это глубокая задница… Мрачные размышления прервал скрип тормозов: автомобиль плавно остановился перед вычурным особняком. Хэнк выключил музыку и серьёзно посмотрел на Гэвина. Что такое? Назревает очередной инструктаж в духе «засунь язык в жопу и будь паинькой, пока серьёзные дяди разговаривают»? — Слушай… Вчера Коннор рассказал мне, как всё было там, в заброшке. Как ты его своим телом от гранаты закрыл. Снова! Только не это! Диод на виске засиял раскалённым угольком, и Гэвин стиснул зубы так сильно, что, кажется, услышал хруст. Увы, Хэнк ничего этого не заметил и продолжил: — По правде говоря, я думал, что ты скорее струсишь, чем пожертвуешь собой ради кого-то. Рад, что ошибался. Конечно, ты и втянул Коннора в это опасное дерьмо, но всё же… спасибо, что спас. — Ещё один! — взорвался Гэвин. — Блядь, да что вы так печётесь о нём?! Хэнк нахмурился. С трудом подавляя желание как следует врезать дражайшему напарнику, Гэвин выдохнул и прошипел сквозь зубы: — Не надо. Меня. Благодарить. Это вышло случайно, ясно? Было бы время подумать — сам бы его к гранате подтолкнул. — Вот скажи мне, Гэвин, — начал Хэнк, тоже распаляясь, — зачем ты из себя бездушного говнюка строишь, а? Зачем тебе это надо? Если будешь вести себя нормально, расплавится какая-нибудь микросхема в башке или жопа целиком отвалится? Объясни? Гэвин мог бы — мог бы подробно и в красках объяснять несколько часов кряду, вот только кому есть дело до инструмента? — Я такой, какой есть, Хэнк. Смирись. В салоне повисла напряжённая тишина. Хэнк поджал губы и осуждающе покачал головой, больше не глядя на Гэвина. Тот отвернулся, на автомате вынимая из кармана зажигалку — не забыл забрать из пакета, что оставлял у стажёра. Щёлк. Щёлк. Щёлк. — Получается, — тихо сказал Хэнк, — хочешь, чтобы тебя приняли. Нравится быть тем, кто ты есть… Где-то я уже такое слышал. Щёлк. Гэвин открыл рот, чтобы ответить, но в голове будто взорвался фейерверк — а потом схлопнулся в звенящую пустоту. Несказанные слова осели на языке горьким пеплом. Не согласиться он не мог — а соглашаться боялся. Это бы значило… Это бы разрушило всё. Хэнк вышел из машины и хлопнул дверцей, не дожидаясь реакции на свои слова. Оно и к лучшему: новый программный сбой прокатился импульсом от макушки до кончиков пальцев, на мгновение оглушив страшной силой озарения.