Я оправдаю твое доверие

Часть 11. Минсунги Хан предпочитал выражать симпатию с помощью прикосновений. Он искал контакт с чужой кожей, это для него вовсе не было интимным, а наоборот — частью общения. Прикосновениями он научился понимать настроение людей, а так же он осознал, что людям порой необходимо тепло, которое можно передавать касаниями. Он любил невзначай провести пальцами по чьей-нибудь ладони, дотронуться до шеи сзади, взъерошить чужие волосы: и многое, подобное этому, казалось ему проявлением заботы и доверия. Полной его противоположностью был Минхо, который старался спрятаться. Он зачастую носил вне публики мешковатую одежду, под которой скрывал свою кожу, и даже летом предпочитал длинные рукава. Таков был его способ защиты, которую всячески ослаблял Джисон. Лино знал, что Хана ему нужно опасаться, дабы обезопасить себя, но неосознанно стремился быть частью его постоянного окружения: он буквально стал искать его общества. С одной стороны, Ли было страшно престать слабым перед кем-то, а с другой — этот кто-то обладал такой силой притяжения, что Лино просто не мог сопротивляться. Так, одновременно борясь с внутренней тревогой, но подчиняясь желанию, Минхо разрешил себе жить вместе с бельчонком. С самого первого дня сожительства, кот чуял беду под носом. Джисон был отнюдь не аккуратным соседом, он разбрасывал свою одежду, любил вздремнуть днем, оставлял грязную посуду в комнате, потому что избегал общих собраний. Как уже давно понял Мино: Хани теряется, находясь в большом скоплении людей, начинает сильно нервничать, поэтому предпочитает проводить все свободное время наедине. Будучи очень внимательным, Ли стал чаще покидать комнату, чтобы дать другу отдохнуть от своего общества. Как уже упоминалось, Джисон коллекционировал томики манги, а также фигурки любимых персонажей, но вот статуэтками он дорожил, выделив им отдельные полки в стеллаже, чего нельзя сказать о манге, которая была раскидана по комнате, всегда в сопровождении снэков. Лино часто приходилось наводить порядок тогда, когда Хана не было дома. Тот же, приходя в общежитие, жаловался на него, ведь хен разрушал уют, так тщательно бельчонком создаваемый. Их споры не были похожи на конфликт, они будто так проявляли свой интерес и флиртовали друг с другом. — Ты можешь положиться на меня, хен! — Джисони пожал руку старшему, уверяя в том, что он постарается быть ответственным соседом. — Я не сомневаюсь, — Лино в своей обычной манере подарил соседу ласковую, теплую улыбку. Конечно, он знал, на что идет, но был готов ко всем препятствиям, лишь бы оставаться рядом с человеком, дорогому его сердцу*. — Давай обозначим несколько правил совместного проживания, — однажды задумался Ли, ведь больше не мог терпеть смущающе ногой вид своего друга, который не любил спать в пижаме, отдавая предпочтение лишь шортам. Минхо, просыпающийся обычно ни свет ни заря, наблюдал голый животик белки. — Но что тебя не устраивает! — расстроился Джисон. — Я хотел бы, чтобы ты хотя бы иногда принимал участие в уборке и всегда носил рубашку, — вечно сладкий и мягкий голос Мино, который автоматически становился таковым в разговоре с Ханом, ласкал слух младшего, поэтому тот не всегда понимал серьезность ситуации. — Неужели хена смущает мой животик? — пожамкал бельчонок свои несколько складок кожи и надул щеки как обычно. Этим действием и завершив диалог. А коту оставалось лишь раздраженно покинуть комнату. Часть 12. — Где ты ночевал? — вежливо показал свое беспокойство Чанбин. — Нуна меня приютила: хороший она человек. Вот ты, — но неожиданно вспомнив, что пришел просить прощения за свои глупые поступки прошлого дня, Феликс остановился. — Больше не покидай дом на всю ночь без предупреждения, пожалуйста, — Ликсу показалось, что хен молил его, а вместо обиды в голосе слышалось сочувствие и страх. После чего ему совсем стало стыдно. — Я хочу извиниться перед тобой сначала, позже поговорю с остальными. Я хочу, чтобы ты простил меня за вчерашние слова. То не было тем, что я по-настоящему хотел сказать, да и, в принципе, не было правдой. Наверное, в тот момент мне показалось, что задев тебя, я увижу твои истинные чувства ко мне, — из его головы никак не выходил тот прощальный поцелуй Чанбина, но спросить об этом было бы лишним после извинений, посчитал Ли. — Я знаю, мой дорогой Енбоки. Позже скажешь мне то, что хотел на самом деле, ладно? — задав вопрос, Со будто отвлек собеседника от ласкового прозвища, которым того назвал. И, если бы Феликс не был Феликсом, это могло бы не сработать. — Да, конечно, хен. Подожди немного меня. Птенчик погрузился в свои мысли, вспоминая слова, напрочь вылетевшие из головы прошедшим днем. Сначала он вновь хотел признаться в любви. Потом захотел выяснить подлинные намерения Чанбина относительно него. Дальше он снова хотел высказать слова любви. Но в конце концов все превратилось в глупый крик обиженного ребенка, о котором он сожалеет. Где он совершил ошибку? Принеся всем извинения за беспокойство, поговорив с Хенджином по душам, Феликс решил прислушаться к другу и написать Бинни письмо, дабы в точности изложить свои мысли. «Дорогой мой Чанбин! Я решил написать тебе это письмо, потому что боюсь снова быть грубым с тобой, ведь только одно твое лицо вызывает во мне множество эмоций. Прочитав его, пожалуйста, обсуди со мной свои мысли по этому поводу, ведь ты очень важен для меня, но ты так скрытен, а я не могу прочитать тебя. Каждый раз я не могу разгадать твоих действий: ты очень непредсказуемый. Я уже говорил тебе, но я испытываю к тебе нечто большее, чем дружбу. Теперь мне все труднее мириться с безответными чувствами, ведь мне кажется, что ты играешь со мной, давая надежду своей лаской. Ты много обнимаешь меня и целуешь тогда, когда я совсем не ожидаю этого. Все твои поступки заставляют мое сердце бешено колотиться, хотя оно итак сходит с ума в твоем присутствии. Наравне с любовью я также испытываю боль, но ради тебя я готов ее терпеть, если в ней есть смысл. Ведь твоей улыбки дороже у меня нет ничего. Чанбин, я люблю тебя. Я готов смириться с моей безответной любовью к тебе, если ты меня не представляешь никем иным как другом. Тогда я обещаю тебе: мы станем отличными друзьями, и я, наконец, отпущу свои чувства и смогу полюбить кого-то еще. Твой Феликс-Енбоки».