***
Режущая боль по шее словно и не чувствуется вовсе, словно в вакууме всё, эдакий пузырь, от которого всё эхом приносится, боль, слова Ильи о том какая же от тварь и как же сломал ему жизнь, а после и звук падения собственного тела. Петя даже не сразу понимает, что случилось и куда он попал. Боль накрывает резко. От раны в шее и явно переломанных костей. Пошевелиться возможности толком нет, пытается только телефон достать рукой, что более менее двигается. Не находит. Становится страшно и одиноко. Где-то на окраине сознания слышит голос Игоря. Словно он тут, рядом. Его голос мелодично переливается в столь знакомой песне.Гром часто напевал, не забывая упоминать как же текст ему Петю напоминает.Простись со мною, мать моя, Я умираю, гибну я! Больную скорбь в груди храня, Ты не оплакивай меня. Не мог я жить среди людей, Холодный яд в душе моей.
И Петя только сейчас понимает, что и правда не мог он среди людей жить. Этот "холодный яд" из него из всех щелей лился.Сколько боли он принес. Будь то Игорь, который столько раз закрывал глаза на его выходки, не забывал конечно, но и не припоминал. Хазин, ещё в начале их отношений, когда это было сложно ими назвать, мог запросто пропасть на несколько дней, придти угашенным, а Гром просто качал головой. Припоминать это было незачем, говно ворошить лишний раз не хотелось, к тому же Петя в последние несколько месяцев так и вовсе не делал. Да взять того же Илью. Дал семь лет парнишке, что под руку попался. Не виноват же ни в чем. Только нарвался на "не того". Не знал, что это так ранит самолюбие Хазина. Маме он тоже много боли принес. Хоть и боялась нежность показать, но явно любила Петьку. Петя и правда не хочет чтобы его оплакивали. Не заслужил. Спокойный голос Игоря продолжает.И то, чем жил и что любил, Я сам безумно отравил. Своею гордою душой Прошел я счастье стороной. Я видел пролитую кровь И проклял веру и любовь.
Иронично даже. Строчки так вписываются в его чёртову жизнь, что даже страшно.Гордость ключом била из Пети. Только Игорь понимал, и то со временем, что это скорей защита, а не гордость. Либо ты, либо тебя, как говорится. Петя всю жизнь за счастьем гнался, говоря себе, что вот ещё немного и точно буду счастлив. Только вот догнать не мог, хотя казалось бы кокаин давал ему сил каких-то, но вот счастье все равно словно ускользало из холодных тонких пальцев. Оставалось только жжение в носу и немного грустный, хоть и не осуждающий взгляд Игоря. Игоря, с которым он мог бы стать вполне себе счастливым, ребенка своего под опеку взять. Только вот завязать никак не мог, а когда ты кокаиновый торчок, то растить ребенка - такая себе идея. Петя и правда прошел счастье стороной. Голос на пару секунд замялся, словно вспоминая текст и продолжил.Я выпил кубок свой до дна, Душа отравою полна. И вот я гасну в тишине, Но пред кончиной легче мне. Я стер с чела печать земли, Я выше трепетных в пыли. И пусть живут рабы страстей - Противна страсть душе моей.
Умирать в тишине и правда страшно. В одиночестве, как всегда Петя боялся. Во время ломок, когда ощущение было, что вот-вот откинет Конт цеплялся ногтями за собственные ноги, сдирая тонкую кожу в кровь и глазами искал Грома. Тот сидел рядом с кроватью и смотрел. Сейчас Петя понимает, что наверное больно ему было смотреть на это всё, пусть и не говорил о чувствах, было видно как и насколько любит. А это, наверное, чертовски больно, когда любимый человек болезненно скулит, выворачиваясь на простынях, сминая их и осталвяя желтоватые пятна от пота, как он блюёт какой-то непонятной хуетой. А всё потому что душа отравою, а если и не душа, то тело точно. Вот только строчки про страсть не подходят. Страстью Петя, словно, жил. Перед смертью и правда как-то легче. Словно груз отпускает. Веки тяжёлые. глаза сил открыть уже нет. Но любимый голос продолжает.Безумный мир, кошмарный сон, А жизнь есть песня похорон. И вот я кончил жизнь мою, Последний гимн себе пою. А ты с тревогою больной Не плачь напрасно надо мной.
Такую жизнь и правда можно назвать самоубийством. Слишком уж рисково. С таким образом жизни много вариантов было. Передоз, авария, когда не справился с управление из-за того что нетрезвый сел за руль, когда на рейд пришел без защитного жилета. Но в итоге все кончается ударом ножа по шее от человека, которому он нехило так дорогу перешёл когда-то. Петя жизнь ему испортил, Илья его жизни лишил. Можно сказать один-один. Сравняли счёт. Петя и правда сочтет, что слезы о нем напрасные. Надеется, что Игорю после этого будет легче, но мысли уже окончательно ускользают, а сознание постепенно тонет в темноте. Голос Игоря замолкает, а в последних строчках словно чувствуется эта его улыбка. Грустная и немного обречённая.