***
Поговорим о боли. О её видах, о её степени и о том, что каждый день она разная, в независимости от причины. Сегодня это ноющая, тянущая все внутренности вниз боль, а завтра полыхающая, готовая безвозвратно превратить всё в пепел. Вчера боль была практически неощутимой, просто заполняла пустоту в груди непонятным, неопределённым чувством. Через неделю боль будет ощущаться, как воткнутый в сердце нож, через месяц всего лишь, как содранная на коленке кожа. Не важно, какой сильной не была бы эта боль, она не прекращалась и не оставляла Маринетт в покое ни на один день уже на протяжении нескольких лет. Маринетт привыкла жить с этой болью, и иногда даже делила её. Делила на тихую, позволяющую спокойно жить и двигаться в том направлении, которое девушка выбрала, и которая даёт о себе знать только в моменты внезапных тревожных мыслей, связанных с Адрианом и их отношениями; и острую, которая сжимает сердце в стальные тиски, стоит лишь произойти чему-то непредвиденному и угрожающему будущему, которое Дюпен-Чен построила в своих мыслях. Примерно такую боль девушка ощутила, когда в микроавтобусе её взгляд нашёл мирно сидящих рядом Адриана и Кагами. Страх и беспокойство медленно протянули к Маринетт свои щупальца, подталкивая её к необдуманным и глупым поступкам. Поговорим и о счастье. О моментах мимолётных нежных касаний, о переглядываниях, понятных только им двоим, о трепетном чувстве в животе, появляющемся, стоит ему шикороко и искренне улыбнуться. Моменты, продолжающие жить в воспоминаниях, время от времени вызывая табун мурашек на спине, руках и по всему телу в целом, моменты, память о которых, поднимает в груди тёплое чувство, а с ним волнение и покалывание на кончиках пальцев. Будь у Маринетт чуть больше свободного времени, она бы точно начала записывать каждый такой момент в отдельную книжечку, но тогда бы ей не хватило страниц. Адриан часто приобнимал подругу за плечи в попытке подбодрить её перед каким-то важным событием, часто улыбался ей такой улыбкой, какой улыбается лишь в особенно счастливые моменты, часто разговаривал с ней только взглядом. Стоило брюнетке найти глаза парня во время какого-нибудь спора с Альей, или очередной перепалки с Феликсом, по ним сразу становилось понятно, всё что он в этот момент думал. Зачастую это успокаивало.«Он тебя провоцирует» — молодой человек недовольно дёрнул скулой, смотря на Маринетт очень пристально.
«Нужно успокоиться.» Маринетт закрыла глаза, бросая свой чемодан прямо посреди небольшой, но просторной светлой комнаты. С открытого балкона дул едва ли прохладный лёгкий ветерок, колыша тонкие занавески. За окном уже стемнело, но если приложить усилия, можно было разглядеть очертания пляжа и огни от фонарей ведущей в его сторону дороги. Со стороны моря тянуло влагой, отдалённо можно было услышать крики чаек и шум прибоя. Девушка представила себя сидящей на ещё тёплом песке у самой кромки воды, представила, как на её ступни время от времени нападают мелкие волны, норовя утащить с собой поглубже в море. Представила, как её окутывает холодный морской ветер и тишина пляжа. Как раскинув руки на песке, она смотрит в тёмно-синее небо, считая звезды. Раз. Два. Три. Выдох. Маринетт открыла глаза, стараясь не думать о произошедшем в гостиной и не размышлять о предстоящем отдыхе в этой компании. Сейчас нужно было решить, как она будет уживаться в одной комнате с Кагами. Окинув взглядом спальню, брюнетка задержалась на одной большой двуспальной кровати, покрытой мягким бежевым пледом. Шкаф-купе, комод с небольшим телевизором, мягкое кресло и пластиковый стул у столика с зеркалом в углу. Ничего лишнего, ничего, что могло вызвать дикий восторг или удивление. Ни одного намёка на то, что где-то здесь спрятана вторая кровать, или другая тайная комната. Сев на край кровати, Дюпен-Чен уставилась в пол. Мысли в голове закружили с новой силой. Выжить в одной комнате с Кагами целых две недели казалось непосильной задачей. Словно в подтверждение этого, дверь в комнату открылась и на её пороге появилась сама Цуруги. Несколько секунд девушки смотрели друг на друга, не решаясь начать разговор. Обе прекрасно понимали, что сожительствовать им будет не просто. — Приму душ первая, — Кагами поставила сумку на прикроватную тумбу и достала оттуда полотенце и другие принадлежности, а затем, не говоря больше ни слова, исчезла за смежной со шкафом дверью. Решив, что разбором вещей она займётся позже, Маринетт достала самое необходимое, а сам чемодан со всеми остальными вещами поставила в шкаф. Быстро сменив одежду, девушка сделала вывод, что ванными процедурами займётся с утра, поэтому расправив постель, упала на подушку. Повернувшись спиной к стороне, на которой будет спать подруга, Дюпен-Чен покрылась одеялом и закрыла глаза. Хотелось заснуть до того, как Кагами закончит со своими делами в душе, но сон как назло не шёл. Когда Цуруги вышла в комнату, Маринетт затаила дыхание. Разговаривать не хотелось, поэтому брюнетка надеялась, что та подумает, что она уже уснула. Соседка ещё какое-то время копошилась, а потом забралась под одеяло с другой стороны. В нос ударил приятный аромат весенних цветов. — Я знаю, что ты не спишь, — заключила девушка, размазывая по рукам какой-то крем. Маринетт определила это по звуку. — Меня тоже не устраивает положение дел, при которых мы делим одну комнату. От такого заявления Дюпен-Чен едва ли не поперхнулась воздухом. Она подскочила и села в кровати, уставившись на соседку с широко раскрытыми глазами. — Предпочла бы ночевать с Адрианом?! — Маринетт сама не поняла, как из неё выскочил этот язвительный вопрос. — Я, кажется, тебя предупреждала, Маринетт, — Кагами оставалась спокойной, — И дала тебе достаточно времени для действий. Девушка изумленно вскинула брови, ожидая от подруги продолжения. Спустя минуту молчания Цуруги всё-таки повернула голову в её сторону. Взгляд её был уверенным. — Я не отступлю, Маринетт, теперь нет. Оставив Дюпен-Чен в тишине, Кагами перевернулась на бок и выключила свет на прикроватной тумбе. Девушка ещё какое-то время смотрела на отвернувшуюся подругу, а затем поступила так же. Удобнее устроившись в кровати, Маринетт прикрыла глаза. Слова Кагами означали объявление активных действий, и теперь, план по завоеванию Адриана, грозил потерпеть крах в первый же день отдыха.***
— Что ты думаешь о Феликсе? Маринетт вздрогнула, когда Зои ловко опустилась рядом с ней на сидение. Это был один из ярких и солнечных дней мая, а так же день рождения Джулеки и Луки, ради которого Дюпен-Чен оставила все свои конспекты и подготовку к экзаменам, и выползла в свет из своей берлоги. Погода радовала тёплыми деньками, поэтому единогласно было принято решение провести празднование на корабле. Другие друзья вместе с именинниками, как обычно готовились к своему выступлению, настраивая инструменты, а остальные помагали украсить палубу и подготавливали небольшие закуски. День обещал быть весёлым, поскольку кроме их привычной компании, здесь собрались и друзья Джулеки, с которыми Дюпен-Чен знакома ещё с коллежа. Однако все они казались далёкими от того, что Маринетт о них помнила. Атмосфера ощущалась по-другому, поэтому девушка решила, что не хочет вмешиваться в беспорядок, который творится на корабле. Она больше ожидала прибытия Альи и Нино с подарком для ребят, который они подготовили вместе, но друзья сильно задерживались, заставляя Маринетт волноваться. Не утопили же они его в Сене? Вопрос внезапно появившейся рядом Зои Ли, заставил брюнетку вынырнуть из своих переживаний и бросить взгляд в сторону упомянутого человека. Феликс помогал Адриану установить синтезатор в более-менее устойчивое положение. Маринетт всё ещё боролась с желанием встряхнуть Луку за воротник и спросить, какого чёрта здесь делает этот парень. Она искренне не понимала, почему все окружающие люди так легко соглашались на присутствие такого человека, как Феликс Грэм де Ванили, в их компании. Не важно, будь то чей-то день рождения, Пасха или День солидарности трудящихся, Феликс появлялся всегда, но напрягало это кажется только саму Маринетт. — Он… — Дюпен-Чен задумалась на секунду, рисуя в голове портрет Феликса и подписывая его разными подходящими эпитетами. Этого человека было сложно описать одним конкретным словом. — Загадочный? — предположила блондинка, так же наблюдая за действиями двух кузенов. — Или ему больше подходит определение — противоположность Адриана? Маринетт медленно повернула голову в сторону подруги, на что та хитро улыбнулась. За несколько лет девушка привыкла к тому, что друзья постоянно подстёбывали её по поводу Агреста, но за последние два месяца весь их ужасный юмор сменил свой ориентир. Но Маринетт удивило не то, что Зои вдруг решила подшутить, а то, что она была права. Нет более точного описания Феликса, чем «противоположность Адриана». Наглый, самоуверенный, беспринципный, жестокий, нахальный и ещё куча других эпитетов, которые невозможно было употребить рядом с именем «Адриан Агрест» так удачно подходили его брату. — Кажется Алья и Нино пришли. — не дожидаясь ответа подруги, Зои подскочила на ноги, и направилась навстречу прибывшим друзьям. Маринетт осталась в задумчивости наблюдать за происходящим со стороны. Правда ли, что всё на самом деле так, как она думает?***
— Ты когда-нибудь представляла себя вместе с ним в дýше?
— Опять этот… Феликс! — Дюпен-Чен тяжело вздохнула, снимая с головы полотенце и выходя из ванной комнаты. Она провела за водными процедурами около часа, ради того, чтобы немного успокоиться, но голос одного назойливого блондина продолжал ей везде слышаться. — Я думал, ты мечтала, чтобы там оказался Адриан, а не я. Маринетт сильно вздрогнула, когда услышала знакомый голос. От испуга она даже выронила полотенце, которым вытирала влажные волосы. Шокировано округлив глаза, брюнетка уставилась на парня, что удобно устроился на её кровати. Весело и нагло усмехнувшись, Феликс прошёлся оценивающим взглядом по фигуре Дюпен-Чен. — Ты что здесь делаешь?! — возмутилась та, плотнее запахивая тонкий халат, — А если бы я голая вышла?! — О, я совсем не против, если ты сейчас разденешься. — блондин блаженно улыбнулся, ни на секунду не отрывая от девушки своего игривого взгляда. Маринетт вспыхнула, покрываясь красными пятнами. Ей сею секунду захотелось ударить этого человека чем-нибудь, желательно по голове. Быстро наклонившись, она подняла с пола мокрое полотенце и бросила им в парня. Грэм де Ванили попытался увернуться, но его всё равно задело, из-за чего он громко рассмеялся. — Проваливай из моей комнаты! — выплюнула Маринетт, попутно хватая заранее приготовленные вещи с полки в шкафу, и быстро скрылась за дверью в ванну. — Вообще-то это моя комната, как и вся вилла в целом, имею право находиться, где захочу. — прокричал в ответ Феликс, так чтобы девушка его услышала. — Могу даже к тебе в ванну зайти. Дюпен-Чен проигнорировала его слова, быстро натянула на себя шорты и топ, после чего вновь вернулась в спальню. Грэм де Ванили по-прежнему занимал всё то же положение. Дюпен-Чен хотела столкнуть его с кровати, но вовремя себя переборола. — Что тебе нужно? — Все собираются на завтрак, — начал своё пояснение Феликс, — У девушек в крови заложены долгие сборы? — Мог послать за мной Кагами, как никак мы живём вместе. — Она не захотела. Маринетт ничего не ответила, лишь пожала плечами и прошла к столику с зеркалом, где уже были разложены некоторые вещи, для ежедневного ухода. Взяв в руки гребень, она начала распутывать ещё влажные волосы. Молодой человек же перевернулся на другой бок, продолжая наблюдать за брюнеткой снизу вверх. — Ты можешь идти, Феликс, я спущусь через пять минут. — девушка остановилась, направив на Грэм де Ванили расслабленный взгляд. Ей хотелось показать своё спокойствие и безразличие. Парень состроил недовольную рожицу и спустя минуту всё-таки поднялся с постели, однако, вопреки ожиданиям, направился не к выходу, а в сторону Дюпен-Чен. Маринетт вздрогнула и бросила на него удивлённый взгляд через отражение, когда тот почти в плотную подошёл к ней со спины. Даже через зеркало взгляд Феликса гипнотизировал, лишая возможности пошевелиться. Его глаза не отпускали, заставляли наблюдать за тем, какая Маринетт слабая под его давлением, как легко позволяет молодому человеку делать всё, что вздумается. Девушка знала, что так не должно быть, что она должна оттолкнуть его в эту же секунду, но не могла этого сделать. Маринетт была безвольной перед ним, а Феликс нагло этим пользовался. Застыв на месте, и даже затаив дыхание, Дюпен-Чен наблюдала за действиями парня. Она почувствовала, как тот прижался сильной грудью к её лопаткам, как положил свою большую ладонь на талию, как провёл носом вдоль шеи, опаляя кожу горячим дыханием. Разум брюнетки плавился, отказываясь рационально мыслить, вместо этого наслаждаясь такой неправильной близостью. Грэм де Ванили замер у самой мочки уха девушки, почти касаясь её губами, и бросил быстрый взгляд в зеркало, ловя реакцию. Маринетт задрожала. Она искренне не хотела этого, но тело не слушалось, покрываясь мурашками до самых пяток. Феликс усмехнулся, касаясь губами нежного участка кожи за ухом, задерживаясь в таком положении на некоторое время. Наслаждаясь своей победой, и тем, как Маринетт неосознанно нагнула голову в сторону, блондин оставил ещё один влажный поцелуй уже на плече. Медленно отстранившись, молодой человек всё так же улыбнулся. Как только его руки отпустили её, Дюпен-Чен смогла нормально вдохнуть. — Мы ждём тебя внизу, — Феликс в пару шагов преодолел расстояние до двери, и уже оттуда дополнил, — Не задерживайся, Маринетт. Парень покинул комнату и только после этого девушка рухнула на пол, осознавая только что произошедшее.***
Завтракать решили в кафе на пляже, чтобы далеко не ходить и после сразу отправиться к морю. Компания разместилась на террасе в плетёных креслах с мягкими подушками песочного цвета. Сделав заказ, беззаботно разговаривали, определяя план путешествия по городу на ближайшие пару дней. — Нам в любом случае нужно посетить Цитадель и замок Сюффрен, — решительно проговорила Алья, — Мама меня убьёт, если я не пришлю ей фото. — А я хочу в Дом бабочек, — дополнила Зои, помешивая трубочкой лёд в стакане с лимонадом. — Вы, девочки, как хотите, а мы с парнями отправимся на винодельню. — откинувшись на спинку кресла, выдал Ляйф, на что все рассмеялись. Маринетт пропускала разговор мимо ушей, сосредоточив свой взгляд на море и виднеющимся вдали парусе яхты. Мысли путались точно так же, как и чувства. Выходка Феликса послужила ведром холодной воды, вылитой прямо на голову. С появлением этого парня в жизни Дюпен-Чен всё пошло кувырком. Маринетт задавалась вопросом, почему и в какой момент её отношения с Феликсом стали такими.— Рад тебя видеть, Маринетт, — Феликс первый поддался навстречу и заключил Дюпен-Чен в объятия. Под взглядом друзей девушка почувствовала себя неловко, но всё же обняла его в ответ. — Ты хорошо постаралась, — парень положил свою руку на колено брюнетки, сжимая его в приободряющем жесте, но чуть сильнее и дольше, чем того требовала ситуация. — Когда-нибудь они по достоинству оценят твои старания. — Расслабься, Маринетт, давай потанцуем, — Феликс схватил подругу за руку и потянул её в центр танцпола, где уже отрывалась большая часть их компании. Его руки опустились к ней на талию, заставляя двигаться в ритм с музыкой. — Не знаю, я планировал остаться до конца лета, — Грэм де Ванили даже не смотрел на неё, отвечая на вопрос Альи. Маринетт едва не поперхнулась, когда почувствовала под столом чью-то ступню, поглаживающую её ногу. По довольной ухмылке одного блондина, не сложно было догадаться о том, кто именно это делал.
Дюпен-Чен слегка вздрогнула, возвращаясь из воспоминаний в реальность, когда официант поставил перед ней тарелку с заказанными ею блинчиками. Благодарно кивнув официанту, девушка быстрым взглядом оценила обстановку. К её счастью почти никто не заметил её безучастие в разговоре. Все уже нетерпеливо приступили к трапезе, когда Маринетт почувствовала на себе чей-то взгляд. Аккуратно приподняв подбородок, Дюпен-Чен в первую очередь бросила взгляд на Феликса, но тот смотрел в экран своего телефона. Подумав, что ей показалось, девушка уже собиралась вернуться к завтраку, как внезапно встретилась глазами с Адрианом. Это было настолько неожиданно, что из её рук едва не вылетела вилка. Переборов желание опустить глаза, Дюпен-Чен продолжила наблюдать за Агрестом. Молодой человек сначала пристально разглядывал её лицо, а затем чуть нахмурившись, опустил взгляд под стол. Всего через пару секунд Маринетт почувствовала вибрацию телефона в кармане шорт. Дрожащими пальцами нажав на иконку с непрочитанными сообщения, она замерла всматриваясь в плывущие перед глазами буквы. Брюнетка сомневалась, что правильно поняла значение этого сообщения. Адриан А. Можем поговорить после завтрака? Вдвоём? Стараясь не подать виду, что сильно удивилась, Маринетт ещё раз посмотрела на друга. Тот в ожидании ответа снова смотрел на неё. Моргнув глазами в знак согласия и слабо улыбнувшись, Дюпен-Чен сделала вид, что собирается продолжить трапезу, однако ни один кусочек больше не лез в горло. Кое-как дождавшись того, как все закончат с едой и начнут вставать из-за стола, девушка предупредила Алью, чтобы та её не ждала. Вскоре друзья двинулись к выходу, пока Адриан и Маринетт выкрикивали им глупые причины, по которым должны задержаться. Когда они наконец остались наедине, Маринетт кожей почувствовала атмосферу неловкости, мешающей им заговорить. — Ты… что-то хотел спросить? — Дюпен-Чен первая решилась нарушить тишину. Нельзя было задерживаться надолго, чтобы не вызвать лишних подозрений. Адриана ещё какое-то время молчал, задумчиво нахмурив лоб, так что между его бровей пролегла едва заметная морщинка. Из-за этого Маринетт начала нервничать ещё сильнее. В голове крутилась сотня мыслей и предполагаемых причин, из-за которых её друг вдруг так поступил. Не попросит же он сейчас у неё совета касаемо отношений с Кагами? — Феликс не тот за кого себя выдаёт. Фраза Агреста была настолько неожиданной, что Дюпен-Чен не сдержанно икнула. Округлив глаза, она в непонимании смотрела на парня, на лице которого отражались крайне странные эмоции. — Я знаю, какие у вас отношения, но я хочу защитить тебя, Маринетт. — блондин сжал в руках салфетку так сильно, что на руках выступили жилки. — Я не могу позволить ему использовать тебя. Возможно, ты мне не поверишь, но… Феликс не способен на что-то большее, кроме лживых слов о чувствах и… — Постой, Адриан, — Маринетт подняла руки вверх, заставляя друга остановится так и не закончив речь. В голове произошёл какой-то сбой, из-за чего Дюпен-Чен перестала улавливать суть их короткого разговора. Серьёзно посмотрев на Адриана, который выглядел немного виноватым, но от этого не менее решительным, девушка решила уточнить: — О каких отношениях сейчас идёт речь? — То… что между тобой и Феликсом… я это вижу. — Агрест неловко отвёл взгляд в сторону. — Такое сложно упустить из виду… вы словно... — Стоп, стоп, стоп, — не имея способности взять под контроль свои эмоции, Маринетт даже подскочила с места, — Нет ничего такого. Я и Феликс безразличны друг другу. Я скорее испытываю к нему отвращение, чем то, о чём ты подумал! И вообще...— запнувшись Дюпен-Чен тяжело вздохнула, подняла голову к потолку, а потом выпалила слишком быстро: — Мне уже давно нравится кто-то другой!