***
— Что будешь делать, если он первым признается тебе в любви? Всё ещё медленно и без какого-либо интереса прокручивая в руке бокал с шампанским, Дюпен-Чен бросила короткий взгляд на человека из-за которого ей пришлось посетить это сборище кишащее змеями. Феликс как всегда умело дёрнул за ниточки, и всего одна его фраза сделала Маринетт послушной. «Мне кажется Адриан был бы рад тебя видеть». И вот она здесь, на вечеринке, устраиваемой ненавистной ей Хлоей Буржуа, сидит у бара и наблюдает за тем, как хозяйка вечера что-то недовольно объясняет одному из официантов. Адриана Агреста здесь конечно же не оказалось, зато его кузен был вполне рад составить девушке компанию. Дюпен-Чен чувствовала себя полной дурой, но уйти, едва появившись, не могла, слишком сильно хотелось насолить Хлое одним своим присутствием. Хоть что-то полезное она же должна была вынести из этого вечера. — Он не признается. — одним большим глотком, брюнетка закинула в себя остатки напитка и с звонким стуком поставила бокал назад. — Такого ответа достаточно, или ты хочешь услышать причину? Маринетт злилась на Феликса. Она злилась на него за то, что тот притащил её на это глупое сборище отпрысков самых богатых людей Парижа, за то, что нагло соврал ей о присутствии здесь Адриана и за то, что он продолжал задавать эти глупые вопросы. Вопросы, которые заставляли сомневаться, вопросы, которые после то и дело возвращались в её голову. Раздражало то, что Феликс каждый раз был прав, всегда, абсолютно всегда, а Маринетт из чистого упрямства не хотела соглашаться с этой правдой. Но в этот вечер всё почему-то было по другому. — Будет чудно, если ты избавишь меня от надобности задавать наводящие вопросы. — Бесишь… — Маринетт фыркнула нервным движением отбрасывая с лица чёлку, — Будто сам не знаешь, что у Адриана нет ко мне чувств. — Почему ты так решила? — Я не дура, Феликс! — брюнетка возмущённо зыркнула на сидящего рядом молодого человека. У барной стойки они были вдвоём, и никто из присутствующих на вечеринке не обращал на них внимания, но несколько удивлённых взглядов девушка всё же почувствовала. — И не слепая. Если бы он хоть в половину смотрел на меня так же, как я на него… — Правда веришь, что он ничего не знает? — Хочу верить, — Маринетт поджала губы, пока бармен обновлял её напиток, разговор снова шёл не так, как она того хотела, — Потому что, если он просто делает вид, что ничего не знает… это разобьёт мне сердце ещё больше. На некоторое время между ними возникла тишина. Грэм де Ванили отчего-то задумчиво рассматривал жидкость в своём стакане. Его лицо было сосредоточенным и серьёзным, из-за чего молодой человек выглядел особенно притягательно в этот момент. Брюнетка невольно засмотрелась на эту картину, потому, когда парень поднял на неё взгляд, не смогла скрыть стыдливого румянца. Хорошо, что его можно было списать на количество выпитого за вечер шампанского. — Почему тогда ты не оставишь свои попытки… заполучить его внимание? Почему бы не полюбить кого-то другого? Маринетт всё ещё гадала над причиной, по которой Феликса так волновал этот вопрос, но в этот вечер хотелось быть с ним честной. Может это было влияние алкоголя, который сильно туманил разум, может навалившаяся усталость, но появилось ощущение, что этот разговор поможет им разобраться с теми странными отношениями, что завязались между ними и наконец покончить с этим. Или поможет родиться чем-то новому. Всё ещё не отводя взгляд от его завораживающе блестящих в свете софитов глаз, Дюпен-Чен размышляла над ответом. — Я бы хотела… но есть вещи, которые невозможно контролировать. — девушка с грустью опустила взгляд в свой стакан. — Эти чувства не поддаются даже моей собственной логике, они настолько сильны, что я не могу с ними бороться. Я бы хотела его разлюбить, но у меня не получается! Маринетт удивилась, когда задрожали руки и когда почувствовала, что по щеке скатывается слеза. Это было настолько неожиданным, что заставило её вздрогнуть всем телом и шокированно посмотреть на своего собеседника. Она помнила — быть откровенной с Феликсом нельзя, но почему-то высказала ему то, что тяжким грузом лежало на плечах. По неизвестной причине по телу стремительно растекалось странное ощущение облегчения. — Если ты хочешь, я знаю, как тебе помочь. — блондин протянул свою руку к её лицу, стирая большим пальцем мокрую дорожку, — Позволь быть тем, кто спасёт тебя из этого болота?!
***
Маринетт до боли прикусила губу в напрасной попытке прогнать навязчивое воспоминание. Взгляд Феликса в тот вечер казался искренним, девушка хорошо его запомнила, но вот слова сказанные в тот момент вспомнила только сейчас, оказавшись в схожей обстановке. Сидя у барной стойки и наблюдая за пузырьками газа в своём стакане, девушка не могла отделаться от странного чувства, что что-то не так. Что-то шло неправильно. Возможно причиной тому был разговор с Альей о неправильных чувствах к Феликсу, или неправильный поцелуй с Адрианом при немного странных обстоятельствах. Почему-то после произошедшего Маринетт ощущала нарастающую тревогу и разочарование. И причина наверняка была в Феликсе, в его словах и действиях. — Как же раздражает! — пробубнила брюнетка, несильно ударяясь лбом о столешницу, чем вызвала недоумевающий взгляд со стороны бармена. — Необращайте внимание, трудная жизненная ситуация. — Могу выслушать, если хотите, — молодой человек в чёрном фартуке усмехнулся, продолжая с усердием натирать бокал, — Я в этом спец, учитывая все пьяные истории, что я слышал. — О, нет, благодарю, у меня уже есть достаточно слушателей. — Маринетт фыркнула, вспоминая почему-то в первую очередь Грэм де Ванили, а не свою подругу, — Кстати, о них… Дюпен-Чен осмотрелась, взглядом пытаясь отыскать свою компанию, которая всего за час пребывания на вечеринке, успела разделиться и потеряться в толпе другой молодёжи. К слову, никто из них и не предполагал, что это будет вечеринка такого масштаба. На территории пляжа, обустроенной как раз под такие мероприятия, с зоной для танцев, двумя раздельными барами, столиками и местами для отдыха вроде шезлонгов и удобных плетеных кресел, сейчас находилось по меньшей мере человек пятьдесят. Ещё более удивительным оказалось наличие охраны, барменов и официантов. Хотя чего ещё можно было ожидать от друзей Феликса. Несмотря на большую территорию, Маринетт всё-таки удалось взглядом выцепить своих друзей. Нино и Алья соревновались в какой-то алкогольной игре, пока Зои и Лука их поддерживали. Кагами и Адриан расположились в зоне отдыха ведя разговор между собой. Фыркнув, брюнетка вернула взгляд в сторону бара, и устало подпёрла щеку рукой. Этот день выдался тяжёлым по той простой причине, что из-за произошедшего утром у бассейна, Маринетт пришлось весь день избегать Адриана и Феликса, а ещё Алью и её расспросов. Для этого девушка нашла одно единственное решение — покинуть виллу под предлогом того, что ей нужно пройтись по магазинам, чтобы подобрать что-то для вечернего мероприятия. Целый день в чужом городе был выматывающим и не самым эффективным подходом, учитывая все бесчисленные попытки Сезер дозвониться до своей подруги и выяснить что же всё-таки произошло. Но прогулка в гордом одиночестве оказалась так же и полезна, ведь Маринетт было просто необходимо подумать о том, что делать дальше. Её мучал и разрывал вопрос, который хотел с ней обсудить Адриан, а так же она сгорала от непонятного стыда перед Феликсом. Отчасти девушка понимала, что она не должна такого испытывать, ведь не обещала Грэм де Ванили ничего конкретного, но после всего, что между ними произошло за эти пару месяцев, казалось неправильным поддаваться соблазну и начинать отношения с его кузеном. В глубине души Дюпен-Чен таились тысяча сомнений, заставляющих сердце рваться на части. Маринетт любила Адриана сильно и трепетно, и этот поцелуй, если едва ощутимое касание губ можно так назвать, был настолько долгожданным, что… совсем не оправдал ожиданий. Это было ужасной правдой, что настигла брюнетку, стоило той подняться к себе в комнату и, заперевшись в ванной, остудить голову. Волнение и предвкушение, что девушка испытывала перед тем, как закрыть глаза и почувствовать тёплые губы Адриана, превратились в тягучее и неприятное разочарование. И это произошло даже не из-за того, что их прервал другой человек и Маринетт не успела насладиться моментом, а из-за того, что девушка не ощутила того самого взрыва чувств, фейерверка эмоций и ожидаемого прилива энергии и желания. Было простое касание губ, без страсти, без взаимного притяжения, лишь с лёгким волнением и дрожью в пальцах. С Феликсом всё было иначе. Даже если сравнивать ту ситуацию на кухне, и то, что произошло в бассейне с Адрианом, то это совершенно разный уровень. Между ними хоть и не было поцелуя, но было что-то, что всё ещё заставляет Маринетт постоянно возвращаться мыслями в тот момент. Может это было из-за того, что Феликс касался её более смело, или из-за того что в нём в принципе больше страсти, чем в Агресте. А может причиной тому было замешательство самой Дюпен-Чен, которая сутками напролёт мечтает об одном парне, а рядом с собой постоянно замечает другого. Однако, в не зависимости от причины, то что Маринетт ощущала по отношению к Феликсу и по отношению к Адриану, отличалось слишком глобально, чтобы оставить это без внимания. — Если вы продолжите так смотреть на этот несчастный стакан, боюсь он лопнет от напряжения между вами. — молодой человек, отвечающий в этот вечер за напитки, незаметно оказался ближе к Маринетт. Девушка не поняла, что значили его слова и была ли это шутка, поэтому лишь слабо улыбнулась, в надежде избежать расспросов. У барной стойки она сидела одна, потому работнику скорее всего просто было нечем заняться. — А я скорее всего умру от напряжения, с которым на меня смотрит тот молодой человек. Дюпен-Чен слегка встрепенулась и выпрямилась, наконец возвращаясь своим сознанием и мыслями в реальность. Её взгляд заметался из стороны в сторону, пытаясь найти человека, о котором ей сказал бармен. — Стойте, — парень резко дернулся в её сторону, из-за чего брюнетка испуганно замерла, — Не оборачивайтесь слишком резко, он всё поймёт! Маринетт слегка скосила взгляд вправо, куда смотрел молодой бармен, но так никого и не заметив, решила получить информацию посредством вопросов. — Это блондин? — молодой человек слегка кивнул, — Он один? — Нет, в компании, — парень бросил ещё один взгляд за спину брюнетки, затем принялся делать вид, что сильно занят натиранием бокалов. — И давно он так смотрит? — Последние минут двадцать точно. Дюпен-Чен тяжело вздохнула, сжав пальцами переносицу, чтобы прогнать вдруг возникшую в голове пульсацию. Сложно было сказать, чего именно Маринетт боялась больше — того, что Феликс к ней подойдёт, чтобы поговорить, или же что он вовсе этого не сделает. Однако прояснить утреннюю ситуацию всё же было нужно, но для этого у неё не хватало смелости. Какое-то время девушка просидела неподвижно, бездумно уставившись в поверхность столешницы, а потом, когда её собеседник отвлёкся на подошедшую к бару парочку, всё же бросила короткий взгляд назад. Грэм де Ванили стоял в компании двух парней и одной девушки. Его друзья что-то оживлённо рассказывали, явно забавное, поскольку постоянно обменивались широкими улыбками и короткими смешками, пока Феликс лишь отстранёно кивал на их попытку привлечь его внимание. Прокручивая в руке стакан с янтарной жидкостью блондин время от времени начинал хмуриться, а потом, будто одергивая себя от каких-то мыслей, вновь включался в беседу. Тогда-то брюнетку и посетила мысль, что именно сейчас Грэм де Ванили находится на своём месте. Рядом с такими же молодыми людьми из высшего общества, которых, наверное, если не учитывать количество выпитого спиртного, можно счесть и за английскую интеллигенцию, Феликс был как будто на несколько ступень выше от компании, с которой он проводил эти летние каникулы. Ровная спина, собранный вид, идеальные, даже изящные движения, совсем не присущие таким людям, как сама Маринетт, показывали реальность, в которой этот парень очень далёк от неё. Осознание того, как отличаются миры, в которых они привыкли жить, заставило спину Дюпен-Чен покрыться неприятными мурашкими. На самом деле Феликс всегда был чужим, но сейчас это ощутилось слишком остро. Однако странные мысли, которые вообще не должны её волновать, всё равно не смогли помешать девушке насладиться видом. В то время, когда Грэм де Ванили не был таким противным, не приставал к ней с ненужными расспросами, и вовсе был на расстоянии более, чем пять метров, он казался Маринетт даже привлекательным. Конечно, идеалом красоты для брюнетки всё ещё оставался Адриан Агрест, но если отбросить все предрассудки, то Феликс тоже был тем, чья внешность украла не мало женских сердец. Да, возможно, для многих сыграла роль пугающая схожесть двух кузенов, но Дюпен-Чен видела их по разному. В Феликсе было больше мужественности, и выглядел он взрослее Адриана за счёт чуть более грубых черт лица. Девушке всегда нравилось находить в них отличия , потому она каждый раз с упоением ждала возможности понаблюдать за Грэм де Ванили со стороны, чтобы найти какую-то новую черту. Маринетт поняла, что её наблюдение слишком затянулось только, когда парень вдруг поднял голову и посмотрел в её сторону. Ожидаемо, что доли секунды хватило на то, чтобы их взгляды пересеклись и девушка чересчур быстро отвернулась от него. Лицо в один миг покрылось красным румянцем, от осознания того, как бесстыдно это было с её стороны. Поняв, что совершила крупную ошибку, Дюпен-Чен махом осушила свой недавно пополненный бокал и быстро встала с барного стула, чтобы поскорее ретироваться и затеряться где-нибудь в толпе. Пересекаться с Феликсом после всех тех бокалов шампанского, что она успела выпить, было совсем нельзя. Однако этому плану всё же не суждено было сбыться, поскольку стоило девушке только обернуться, как рядом, буквально в полуметре от нее, материализовался Грэм де Ванили. — Пойдём, — Феликс аккуратно взял её под руку, чтобы увести куда-то с собой, — Надо поговорить. — Эй, — девушка недовольно трепыхнулась, пытаясь вырвать руку и увеличить дистанцию. Движения ей давались тяжело, алкоголь начал заметно туманить разум, придавая несвойственной Маринетт смелости. — Пусти кому говорю! Ты что… — Крошка Дюпен-Чен, — молодой человек нагнулся к ней ближе, переходя практически на шёпот, — Не делай вид, что нам нечего с тобой обсудить. — Поговорим после, — Маринетт всё же удалось извернуться и сделать шаг назад к барной стойке, — Я хочу ещё выпить. Увидимся потом, Феликс. Девушка повернулась к нему спиной и незамедлительно сделала пару глубоких вдохов, чтобы вернуть сознанию трезвость. Предстоящий разговор с этим человеком страшил, потому Маринетт хотела отложить его как можно дальше, но Грэм де Ванили по всей видимости не разделял с ней такой позиции. Он продолжал стоять за её спиной, пока брюнетка делала вид, что совсем не замечает его присутствия. Прожигающий спину взгляд сильно напрягал. — Ну что тебе? — всё же не выдержала она, резко оборачиваясь назад, из-за чего голова снова слегка закружилась. — Пошли, — Феликс повторно взял девушку под руку, на этот раз удачно уводя её подальше от бара, — Мне не нравятся игры в кошки-мышки, Маринетт, — продолжал причитать по пути он, — Может с Адрианом это и прокатит, но со мной нет. Дюпен-Чен шла внимательно следя за тем, как правая и левая нога сменяют друг друга, то и дело поддевая босыми ступнями песок. Слова Феликса настойчиво шумели в голове, пока девушка безуспешно пыталась выгнать их другими рандомными мыслями. Например, мыслями о том, где она могла оставить свою новую обувь, или о том, почему нога Феликса такая большая по сравнению с её, или же о том, почему в месте, куда парень её привёл, так тихо и нет ни единой души. Маринетт осмотрелась. Они по-прежнему были на территории пляжа, прилегающей к вилле, но чуть дальше от остальных и чуть ближе к морю. — Вот, возьми. Девушка вздрогнула от неожиданности, когда на её плечи опустилась какая-то ткань, судя по всему являющаяся рубашкой Феликса. Маринетт замерла, не осознанно втягивая в себя уже знакомый запах мяты и ванили, пока молодой человек без лишних слов двинулся вперёд, всё ближе к морю, попутно доставая из кармана упаковку сигарет и зажигалку. Брюнетка слегка нахмурилась, бросила короткий взгляд в сторону виллы, откуда доносилась громкая музыка, а затем всё-таки нагнала парня. — Не знала, что ты снова начал курить. Говорил, что бросил. — голос на удивление прозвучал тихо, но до адресата всё же дошёл, и хоть Маринетт не увидела, она была уверена, что тот закатил глаза. — Это не единственная вещь, которую ты обо мне не знаешь, — Феликс остановился, покрутил в руках белый свёрток и выбросил его так и не закурив, — Но тут ты права, я больше не курю. Дюпен-Чен отвечать не стала. Слова парня прозвучали резко, заставляя невольно скривиться, как от неприятной пощёчины. В том, что Маринетт его практически не знает, парень всё же был прав, и сейчас, когда Дюпен-Чен пытается разобраться в своих чувствах к молодому человеку, это ощутилось особенно остро. Поджав губы, девушка обратила взор на море, находящееся всего в пяти метрах от них. Волны были спокойными и практически не нарушали воцарившуюся между парой тишину. В редкие моменты с Феликсом было даже комфортно. — Ты, кажется, протерзвела? — Я и не была пьяна, просто… сегодня хорошее настроение, и я хотела повеселиться. — Маринетт безастенчиво врала. Настроение таковым не было, как и отсутствовало желание идти на эту вечеринку. — Хах, — Феликс хмыкнул, девушка заметила, как на его лице отразилась злость, — А настроение хорошее потому что Адриан тебя поцеловал? — Может и так, и что с того? — Ты серьёзно сейчас спрашиваешь, или просто издеваешься надо мной? Маринетт неотрывно следила за сменяющимися на лице молодого человека эмоциями. Сначала он крепко сжал челюсти, из-за чего его острые скулы обрели более выразительные черты, затем нервно выдохнул и бросил взгляд в сторону моря. Парень быстро и глубоко дышал, пытаясь вернуть себе самообладание, после чего, вместе с попыткой зачесать волосы назад, запрокинул голову, устремляя взгляд в темнеющее небо. Усмехнулся. Громко и горько. От этой его усмешки у брюнетки неприятно кольнуло прямо под рёбрами. Признаться, она впервые видела Феликса таким эмоциональным, и впервые чувствовала, как рушатся оковы его непреступности, холодности и отчуждённости. — И как, понравилось? — голос всё ещё грубый, но какой-то отчаянный. — Если бы кое-кто нам не помешал… — слова слетели с губ легко, что девушка даже не успела подумать об их значении. Она знала — злить Феликса не очень хорошая идея, однако если это единственная возможность понять его истинные желания, то она непременно этим воспользуется. — Маринетт, ты вроде не дура, сама же говорила, что он тебя не любит! Тогда что вдруг изменилось?! Честно говоря, Дюпен-Чен не так сильно волновал этот вопрос, как причина такого поведения со стороны Грэм де Ванили. Каждый раз, чем накаленнее становилась между ними ситуация, тем искреннее казались эмоции этого парня. Сейчас Маринетт хотелось дойти до их предела, чтобы раз и навсегда определить для себя, что настоящее, а что всего лишь игра её собственного разума. Мысли об Адриане в данный момент ушли на второй, а может даже на самый последний план. Феликс смотрел прямо, пытаясь пробиться в самую суть девушки, пытаясь понять её. И Маринетт отвечала ему точно таким же взглядом. — Я… — Дюпен-Чен старалась быстро придумать, что ответить, чтобы сильнее спровоцировать блондина. Мысли бежали вперёд, путались, менялись, но никак не останавливались. — Думаю, он мог… — Что? Что он мог? Полюбить тебя? Адриан то? Снова надела розовые очки? — парень практически кричал. Маринетт почувствовала, что начинает дрожать. Слова и тон Грэм де Ванили были слишком грубыми и резкими, а его явная злость заставила девушку усомниться в своих предположениях. Несколько секунд она простояла пытаясь продумать свои дальнейшие действия, но под строгим взглядом парня ничего не получалось. В какой-то момент захотелось сбежать, и Дюпен-Чен даже сделала шаг назад. — Я же сказал, — Феликс остановил её быстро, снова схватил за плечо и резким движением развернул к себе лицом, — Игры в кошки-мышки не для меня! — Я не хочу с тобой говорить, — Маринетт дёрнулась, пытаясь выбраться из крепкой хватки парня, но это было лишь бесполезной тратой энергии. Грэм де Ванили держал крепко, и на её брыкания лишь сильнее дёрнул девушку на себя, из-за чего она впечаталась в его грудь. — Я не понимаю, чего ты хочешь от меня?! Дюпен-Чен вцепилась пальцами в его предплечья, смело вскинула голову вверх, едва не сталкиваясь лбом с подбородком парня. На вопрос Феликс не отвечал, лишь продолжал напряжённо всматриваться в глаза девушки, пока та вновь увеличивала дистанцию между ними. — Вы с Адрианом в самом деле очень похожи… — в этот раз голос молодого человека был гораздо тише и спокойнее, — Как два слепых котёнка — не видите ничего вокруг. Маринетт замерла, прекрасно понимая значение сказанной молодым человеком фразы. Услышать подобное было и приятно, и неприятно одновременно, из-за чего девушка скривила лицо и вызвала у Феликса усмешку, однако понять её значение уже не смогла. Пара некоторое время молчала, Дюпен-Чен не хотела и не знала, как ответить на подобное высказывание. — Ты даже не отрицаешь. — блондин развёл руки в стороны, устало вздыхая. — Я не слепая, — тут же возразила девушка, но вовремя остановилась и отвела взгляд в сторону, — Просто ты, Феликс, сплошная проблема. — О, неужели? — на губах парня вдруг расцвела привычная хитрая улыбка, а брови слегка взмыли вверх. Плавным движением он положил одну свою руку на поясницу Маринетт, вынуждая её сделать шаг к нему навстречу, а другой заправил выбившиеся из общего хвоста прядки волос за ухо. — Осторожнее, Маринетт, твои слова могут меня ранить. Дюпен-Чен закатила глаза на такую реплику, но отталкивать Феликса не стала. Её ладони замерли в сантиметре от его плеч, когда она уже собиралась сдаться, и, заметив это, парень склонился ближе, не оставляя брюнетке другого выбора, как крепко вцепиться в него ногтями. Рука молодого человека крепче обвила её талию, окончательно избавляясь от разделяющих их сантиметров. Маринетт напряглась, почувствовала, как тело натянулось как струна, когда шеи коснулось дыхание Феликса. От него исходил жар, окутывал её и защищал от тянущегося от моря холода. — П-подожди, что ты… — девушка вздрогнула, ощутив прикосновение губ Феликса к своей шее. — Ш-ш, стой смирно, — молодой человек не надолго отвлёкся, после чего вернулся к тому, что делал раньше и слегка прикусил кожу на шее брюнетки, заставив её удивлённо ахнуть, — Даже не представляешь, как меня бесит… то, что Агрест смог позволить себе что-то подобное. Смысл слов Феликса очень долго доходил до Дюпен-Чен, поскольку всё её внимание было сосредоточено на его пальцах, пробравшихся под тонкую блузку и поглаживающих её поясницу. Его губы продолжали оставлять горячие следы на её шее, ключицах, груди, заставляя нервно дышать и со страхом смотреть в сторону виллы. Изначально Маринетт казалось, что ушли они не очень далеко, но сейчас сквозь пелену перед глазами она едва могла рассмотреть мигающий вдали свет, а сквозь шум собственного сердцебиения различить играющую на фоне музыку. Однако всё это казалось совсем незначительным по сравнению с тем, что она ощущала в данную секунду. — Мне нравится, когда ты такая послушная… Эта фраза сильно смутила Маринетт, из-за чего её лицо стремительно залилось краской. Желая скрыть румянец, девушка отвернулась и даже попыталась отстраниться от Феликса, но это действие не возымело эффекта. Парень ловко перехватил пальцами её подбородок, заставив смотреть прямо ему в глаза. — Феликс, мы… — Скажи, целуя Адриана, ты вспоминала обо мне? Хотя бы на секунду? — их лица снова были близко, а надломленный голос парня не позволил Дюпен-Чен соврать, потому она лишь слегка кивнула в знак согласия, вызывая довольную усмешку у блондина, — Умница, Маринетт. Имя девушки Феликс произнёс практически ей в губы, смело вовлекая в бесконечно долгий поцелуй. Поцелуй, который был пропитан невысказанными чувствами. Поцелуй, который стирал все выставленные ранее границы, который значил для них двоих слишком многое, чтобы остановиться. Маринетт встала на носочки, прижимаясь к Феликсу ещё сильнее и отвечая ему с точно такой же страстью. Больше она не думала о том, что это не правильно, больше не сопротивлялась собственному желанию. Сейчас внутри неё зарождался пожар, уничтожающий на своём пути абсолютно всё, в том числе безнадёжные и давно погаснувшие чувства к Адриану Агресту.