Dark day or light night

— Феденька! Да что же это, твой японский друг, а Федь? Друзей себе завёл, хороший ты мой! А как зовут то его? * Только лишь Дазай зашёл в их с Фёдором комнату общежития блондин сразу стал задавать вопросы со своей манерой говорить быстро и громко, чем удивил ничего не понимающего японца. — Что он сказал? — удивлённо начал спрашивать брюнет, — Неужто назвал меня красавчиком? Может и на парный суецид согласиться… Да шучу я, шучу, — улыбаясь начал отвечать кареглазый после сурового взгляда в его сторону, — Меня интересуют лишь красивые девушки для этого дела, тем более… Он ведь твой, Дост кун, хехех. — Чего он тебе сказал? Неужто удивился какой у тебя красивый русский друг-блондин, а Дост-кун? И почему он назвал тебя так, а Федь? Что, и он тебя так называет? Неужели не я один тебя так называю… Это так печально и грустно, ох, Господи! * — Гоголь изобразил специально переигранное страдальное личико, подобно Дазаю, на что второй отреагировал с небольшим недоумением, — Ну-с, Дося, знакомь нас с ним, ибо шило в жопе не даёт мне сидеть смирно и наблюдать за этим. Я же не ты.* Фёдор, по обычаю своему, хотел бы тихонько проматериться на ином языке, но оба клоуна в этой комнате говорили на всех известных для Феди языках. — Дазай, познакомься с Николаем, — начал русский, — Коля, это Дазай. Так как я не собираюсь быть вашим переводчиком, то попрошу тебя замолчать, ибо в основном говоришь лишь ты.* — Хорошо, Феденька*, — промямлил Гоголь доставая из сумки шарики, которые легко привлекли внимание Дазая и заставили здорово удивиться, когда Коля начал жанлировать ими. — Он...? — Не обращай внимание, мы скоро пойдём. С этими словами Фёдор грозно глянул на Гоголя, намекая на то, что им уже пора уходить. После ухода этих двоих Дазай долгое время просидел в одиночестве. Он думал, много думал. В основном о брате, семье в целом и о Чуе. Его размышления прервал звонок. На телефоне высветились знакомые цифры, заиграла знакомая парню мелодия. Ему звонил Куникида, хозяин и по совместительству бахгалтер кафе, в котором брюнет работал баристой. Подняв трубку он услышал по обыкновению запыхавшийся и раздраженный голос товарища. — Дазай, не отвлекаю? — Из-за твоего звонка я отвлёкся от собрания урожая на плантации отца матери сестры моей соседки по лестничной клетке… — Извини, не буду… — Шутка, — невинным голосом перебил мужчину Дазай. Он не первый раз подсовывал столь очевидно ложь Куникиде, в которую второй верил. — Дазай, мать твою! В кафе срочно нужна помощь, так что собирайся и беги сюда, паршивец. — Хорошо, хорошо, дядька-Книжка. — Ушлёпок! Жду через 15 минут. Он бросил трубку, так что последнее слово осталось за ним. Дазай любил доставать Куникиду, но он всегда относился с ответственностью к приказам своего начальника. Так что сейчас он собрался минут за 10 и пошёл в сторону кафе. На его рабочем месте всё было так-же, как и всегда, так что на первый взгляд ничего выражающего безопасность не было. — Дазай, у нас ЧП! — вдруг раздался крик Куникиды, выходящего из подсобки, — В субботу некому выйти на смену! Не мог бы ты. — В субботу…? Так ещё же целая неделя. И почему Рампо не может выйти? — Ты серьёзно? У меня все планы рушаться, ты понимаешь? Если некому будет выйти в субботу, то кафе будет закрыто. По моим подсчётам и общей статистике, в субботу прийдёт как минимум 532 человека, которые, в случае закрытия кафе, не смогут получить то, зачем бы они пришли! , — быстро протараторил мужчина, — Рампо заболел. По моим подсчётам ему нужна минимум неделя, что бы прийти в себя. Я за кассой работать не могу, так что мне осталось лишь попросить тебя. — Нет-нет, погоди. У меня планы на субботу. — Я готов дать тебе с надбавкой. — Ну… У меня все равно планы на 17.00. — Я готов отпустить тебя в 16.00. — По рукам, — Дазаю действительно выходило это в плюс. Лишнее деньги не помешали бы, плюс он успевает на свадьбу. Попрощавшись с бухгалтером Осаму пошёл домой, закурив сигарету и смотря на осенние виды своего города.