Недостойный

Джен
R
Завершён
266
Пэйринг и персонажи:
Размер:
353 страницы, 33 части
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
266 Нравится 503 Отзывы 176 В сборник Скачать

Глава 29: Цена свободы

Настройки текста
Вдох - выдох. Шаг, два, три, четыре. Два алых клинка сплелись в воздухе в пылающую плазменную завесу, сверкали молнии, воздух вздрагивал от толчков и рывков Силы, с грохотом летали из конца в конец зала тренировочные дроиды и их обломки. Они нечасто тренировались вместе. В последнее время - все реже и реже. Поэтому сейчас Сакрум сражался с полной отдачей, стараясь прочувствовать и запомнить каждый момент, выцедить мельчайшие крупицы полезных знаний. Бой начался совершенно случайно: ученик вернулся с очередного задания, искал учителя, чтобы доложить... и неожиданно нашел не в библиотеке, не в зале для медитаций и даже не в лаборатории, а в тренировочном зале, с мечом, против троих дроидов. - Хочешь присоединиться ко мне, мой мальчик? - спросил Индигнус, и отказаться от такого предложения было невозможно. Сакрум был в более сложных условиях. Механическая правая рука не могла испускать молнии, и приходилось довольствоваться левой; не вышло бы и поглощать жизнь, да и щит и ускорение Силы давались с трудом. Впрочем, Сакрум давно приспособился. Простым телекинезом он мог добиться не меньшего, чем сложными атаками, а выносливость компенсировала недостатки защиты. И несмотря ни на что, в бою он не уступал учителю. Щит Силы ослаблял нещадно палящие разряды молний, а невероятная, закаленная двумя десятилетиями обучения выносливость к боли сводила на нет эффект того, что все-таки достигало цели; Сакрум не переставал чувствовать, когда принимал удар, но боль не сбивала с концентрации, даже не отнимала внимания - она уже подсознательно преобразовывалась в Силу, и ученик возвращал учителю его же импульс. Сила обрушивалась на руки Индигнуса, заставляя прекратить молнии и защищаться, чтобы не дать раскрошить кости; а тем временем Сакрум испускал разряды из пальцев левой руки, гораздо менее мощные, чем у учителя, но метящие точно по болевым точкам. И, в отличие от молний Индигнуса, находящие отклик. - Ну, я думаю, хватит на сегодня, - Индигнус деактивировал меч и вытер взмокший лоб, восстанавливая дыхание. Сакрум не чувствовал усталости и готов был продолжать, но учителю то ли надоело, то ли бой его и вправду вымотал. - Ты делаешь успехи, мальчик мой. - Спасибо, учитель, - Сакрум склонил голову, поднял снова, заглядывая в темные глаза учителя. - Может, нам стоит больше тренироваться вместе? Уверен, есть еще техники, которым я мог бы у вас научиться. Индигнус на ученика уже не смотрел - он вешал рукоять меча на пояс и одергивал сбившуюся робу. - Да-да, возможно, - рассеянно проговорил он. Сакрум с беспокойством сморщил брови; учитель поднял голову. - Расскажи сначала, как прошло задание. Он опустился на прохладный каменный пол, скрестив ноги; ученик последовал его примеру. - Хорошо. Я продлил наш контракт с Фортом еще на пять лет, - произнес Сакрум. - Что касается ситского культа на Акурии II, к сожалению, они не могут быть нам полезны. Их "общение с духами" основано исключительно на употреблении "палочек смерти". Бледное, тронутое морщинами лицо Индигнуса приняло разочарованное выражение. - Их лидер, впрочем, действительно был чувствителен к Темной стороне, - продолжал ученик. - Но даже распотрошив его разум, я не увидел, чтобы он когда-либо всерьез общался с духами Силы. Возможно, у него и был потенциал к обучению, но все, чего он добился - это убеждение других культистов. - В общем, у нас по-прежнему нет ничего, - подытожил Индигнус печально. Сакрум кивнул. - Мне жаль, учитель. *** - Ну, что могу сказать. Все функционирует нормально, - произнес Диди. Выдвинувшиеся из кончиков пальцев миниатюрные иголки исследовали механическую руку Сакрума, поочередно прикасаясь к поршням и сервомоторам; иногда между иголкой и протезом проскакивали голубые искры, и пальцы пациента непроизвольно вздрагивали. - Скучно, - улыбнулся ситх. - Чем больше у меня механических деталей, тем лучше мое здоровье, если верить твоим словам. Желтые светящиеся глаза дроида уставились на него. - Конечно. Так и должно быть. Я бы предпочел, чтобы ты сразу родился дроидом. Сакрум покачал головой, сощурил глаза. - И оставил тебя без работы? Работы с единственным пациентом у Диди и вправду хватало. Чем дальше, тем больше. Если когда-то дроид переживал, что не реализовал себя как хирург, то теперь упущение было в полной мере исправлено: две установки механического сердца, протезирование руки, ноги, плечевого сустава - все собственноручно, пусть и с ассистентами, и все безупречно. Теперь за работой всех этих деталей, их синхронизацией с телом и мозгом - особенно мозгом, во избежание кибернетического психоза, - нужно было тщательно следить. Была у работы Диди и другая часть - поддерживать сознание ученика во время наказаний. Но этим приходилось заниматься все реже и реже. С одной стороны, Сакрум становился выносливее и уже не отключался, какой бы сильной ни была боль. С другой - все реже Индигнус испытывал необходимость эту боль причинять. Все реже такая необходимость возникала в принципе. Все меньше смысла было в самой боли, хотя все процедуры Диди, конечно, проводил без малейшего намека на обезболивание. Но больше по традиции. - С тобой без работы я точно не останусь, - ответил дроид ворчливо, отнимая руку и втягивая иголки обратно. Вместо них выдвинулись электроды, и Диди приложил их к груди ситха слева по привычной дуге - разве что теперь ему приходилось расставлять пальцы шире, чем в детстве. Усмехнувшись, Сакрум прикрыл глаза и откинулся затылком на спинку простого кожаного кресла. Пять лет прошло с тех пор, как он выкупил себя, и Диди удалил ненавистный рабский чип. Конечно, чип был последним, что реально имело значение: первым был Хир, детские воспоминания о котором со временем только обострялись, затем - отношение учителя, и только потом - физическое доказательство рабства, незаметное, дремлющее где-то внутри. И с удалением чипа разорвалось последнее, что удерживало его в рабстве. По крайней мере, так он думал сначала. Но долгожданной власти над собой Сакрум все равно не обрел. Он по-прежнему выполнял приказы, по-прежнему отчитывался наставнику о каждом шаге, по-прежнему терпел суровые наказания за ошибки... и по-прежнему бросал все силы на то, чтобы помочь Индигнусу найти способ избавиться от Аллидуса. Неизвестно, выкуп из рабства был тому причиной, что-то переломилось в самом учителе или просто время пришло - но все меньше внимания старший ситх уделял обучению Сакрума, все больше времени проводил один, взаперти, над очередным ситским трактатом или артефактом. Печать была уже года три как забыта. Индигнус перепробовал все доступные кристаллы - ни с одним артефакт не работал как нужно. С некоторыми оказывал такое же жуткое воздействие, как с кристаллом от меча, с некоторыми - переставал работать вовсе... Но никак не удавалось заставить Печать рассеивать духов Силы, а потому от нее пришлось отказаться. Снова начались расследования малейших зацепок - неизменно бесплодные. Сакрум очень хотел помочь учителю, но чем дальше, тем больше все чувства вытесняла пустота. Раньше у него была цель. Научиться, стать сильнее, отомстить за себя, освободиться. Он добился всего, чего хотел. Он достиг мастерства в Силе и фехтовании. Он разорвал все связи с прошлым - за исключением, пожалуй, Ив, но Сакрум говорил себе, что необязательно уничтожать прошлое физически, можно его просто забыть. Он отомстил всем, кто когда-либо причинял ему боль, и переступил через их трупы, став еще сильнее. Он выкупил себя из рабства, и это поставило в последней цели точку. Долгожданная свобода оказалась отсутствием цели. Когда разуму некуда стремиться, он деградирует - это Сакрум четко усвоил еще в детстве, когда они с учителем разбирали историю Ордена Джедаев и анализировали их слабости. Джедаи столетиями не сталкивались с достойным противником, с ситхами. Им незачем было развиваться, некого обгонять, и их Орден потихоньку загнивал изнутри. Но не то ли самое происходило сейчас с Орденом Ситхов?.. Сакрум старался не дать себе загнить. Он постоянно учился, совершенствовался, подбирал любые крупицы знаний, оттачивал техники в медитациях и тренировках. Но - сам. Учитель все реже помогал ему. И, видимо, пока жив Дарт Аллидус - так и будет. *** Бледные веки с морщинами в уголках опущены, грудь вздымается спокойно и размеренно, ладони неподвижно лежат на коленях. Обманчивое впечатление. Покой - это ложь. Есть только страсть. Внешне Индигнус оставался неподвижным, но внутри кипела буря. Вот уже пятнадцать лет, как он пытается завершить свое обучение. В полтора раза дольше, чем оно продолжалось... Он чувствовал, что может больше, чем постоянно медитировать над артефактами и периодически, чтобы не терять форму, крушить тренировочных дроидов - но не мог отвлечься от главной цели. Он должен уничтожить Дарта Аллидуса, иначе все, чего он добился, ничего не стоит. Он должен переступить этот рубеж, и только тогда можно будет двигаться дальше. Тренировка с учеником удивила Индигнуса. Последний раз они с Сакрумом проводили спарринг года два назад, и тогда мальчишка был очевидно слабее, хоть и ненамного; сейчас же они сражались наравне. Индигнус, впрочем, упускал из виду то, что когда он прекратил бой, почувствовав, что с него уже хватит - Сакрум даже не запыхался и готов был продолжать. Хотя ударов принял больше, чем учитель. В остальном они действительно были наравне. Мальчик растет и делает успехи. Он многому учится сам - как и положено, ситх не должен быть ученику нянькой. Он много делает для их общего дела, очень много, но все это не значит ничего: средство еще не найдено. Эта мысль вызывала у Индигнуса отчаяние, все более глубокое и резкое, настолько, что из него можно было черпать Силу. Индигнус медленно выдохнул, чувствуя, как бешено кружится огненный вихрь внутри. Так не может продолжаться вечно. Он уже переступил ту черту, за которой начинается неуклонное движение к старости, а обрести свободу от учителя, будучи дряхлым - разве в этом есть смысл? Возможно, однажды и придет ситх, который уничтожит учителя, будучи сам в годах почтенных, и долгие годы удержит власть в своих руках, продлевая себе жизнь и мощь Темной стороной Силы... Но не сейчас. Не он. Индигнус это чувствовал. Он должен уничтожить Аллидуса, пока не стало слишком поздно. Но как?.. Он перепробовал все. Он измотан. Он плохо спит, плохо ест, он постарел и осунулся за последние годы... И все его мысли - лишь об одном. Об этом ли он мечтал, начиная постигать искусство Темной стороны? Утратить себя в поисках противоядия от учителя?.. Буря продолжала кипеть, подпитывая сама себя. Он должен найти выход. Обязан... *** - Пошел ты. Сакрум сидел на каменном полу перед клеткой, глядя сквозь мерцающую силовую завесу. За ней, вздыбив шерсть, пружиной сжался Ментек, брат давно погибшего от Печати пленника. Уже не волчонок - молодой волк, сильный и опасный. Гимнастические поручни в клетке не давали ему зачахнуть в бездействии; проживший в этой клетке почти полжизни, Ментек был крайне опасен. Выпустить - перегрызет глотку. Но сейчас все, что он мог - бессильно скалить клыки и материться. Ситх пропустил ругательство мимо ушей. - Слова не помогут. Крики, слезы - тоже, - произнес он. - Будь ты умнее и сильнее, давно бы уже выбрался. Ментек приподнял верхнюю губу, показывая клыки. Только губу. Широкий оскал означал бы подчинение. Ментек не желал подчиняться. - А может, даже убил бы меня, - продолжал Сакрум. - Помнишь, как я убил твоего маленького брата? Ментек зарычал. Ему незачем знать, что Сакруму было так же больно это делать, как ему самому - наблюдать. Ситху нравилось каждый раз приходить сюда и взращивать в пленнике эмоции - и любоваться ими, такими чистыми, незамутненными и яркими. Кажется, он начинал понимать, почему учитель любил причинять ему боль, находясь рядом. Он сделал первый шаг к пониманию на Зайгеррии, когда был вынужден подпитывать свою Силу чужими смертями и болью страдающих из-за него рабов; тогда эта энергия усваивалась с трудом, сейчас же он чувствовал жажду - и периодически приходил сюда, чтобы утолить ее. Молодой нелваанец был бездонным источником энергии. Такого пленника нельзя убивать. - Помнишь, как он смотрел на меня, думая, что я пришел с ним поиграть?.. - Хватит!!! Волк придвинулся ближе, почти вплотную к силовому полю, но все-таки инстинктивно остановился в миллиметре от него. Белоснежные клыки сверкали, глаза гневно горели. Сакрум улыбнулся. - И это все, на что ты способен? Рычать и скалить зубы? Я разочарован. Из горла Ментека продолжало раздаваться мерное, утробное рычание. В Силе он пылал от ярости. Но что-то удерживало его - нет, не клетка, что-то внутри, что не давало ему обратить ярость в энергию. Еще с минуту Сакрум молча наблюдал, продолжая улыбаться. Он знал, как бесит нелваанца его улыбка, и давал ему возможность прочувствовать это бешенство, взрастить четкое желание сорвать улыбку с самодовольного лица ситха, стереть его самого в порошок, раздавить, уничтожить... А затем, почувствовав, что Ментек готов, Сакрум встал и направился к выходу. Осознанно повернувшись к зверю спиной. Клетка ничего не меняла. Не должна была менять. Шаг, еще шаг... на третьем шаге смутное чувство сдавило грудь, заставив остановиться. Ситх выставил щит, осторожно прислушиваясь; улыбка стала еще шире. Сакрум полуобернулся к клетке. - Уже лучше, - произнес он. Бирюзовые глаза спокойно изучали оскал волка. - Вот только со мной это не сработает. Ситх опустил взгляд и усмехнулся. - У меня нет сердца. И вышел из тюремного блока. *** Сакрум остановился в дверях зала для медитаций, глядя на неподвижную фигуру учителя и уже подсознательно наблюдая за отпечатком его ауры. В Силе старший ситх казался окруженным огненным вихрем, протуберанцы темно-алой энергии выходили из него и втягивались обратно, беспрерывно двигаясь и преобразуясь. Ритм движений и их уменьшающаяся амплитуда подсказывали, что Индигнус выходит из транса. - Учитель. - У? - старший ситх открыл глаза, и тогда только ученик рискнул оторваться от дверного косяка, обойти учителя и сесть перед ним на пол. - Каково мое следующее задание? Вот неугомонный мальчишка, усмехнулся Индигнус. Дольше трех дней без заданий выдержать не может... - Пока не знаю, - ответил старший ситх, запустив пальцы в темные, уже тронутые сединой волосы. - В своих медитациях я приближаюсь к ответу, как мне кажется... но все время стою в шаге от него. Я помедитирую еще несколько дней. - Мне присоединиться к вам? - Не думаю, - Индигнус качнул головой. - Ты можешь пока заняться своими делами. Своими делами, точно. Он же теперь... свободен. - Я все еще не привык к тому, что у меня могут быть свои дела, - произнес Сакрум после недолгого молчания. Индигнус усмехнулся, и морщинки вокруг его глаз стали еще заметнее. - Расслабляйся-расслабляйся. Как только закончим с Аллидусом, я возьмусь за тебя всерьез. Спуску не дам. - Ничего, я выдержу, - пообещал ученик. Индигнус улыбнулся и потрепал его по щеке; волос, чтобы потрепать по ним, уже не было. Сакруму всегда нравилось носить длинные волосы, но однажды противник использовал это как преимущество в бою - ухватился настолько цепко, что пришлось оставить клок в его пальцах, чтобы не попасть под удар. После этого молодой ситх побрился налысо. - Я знаю. - В таком случае, иди, - Индигнус опустил руку. - Оставайся на связи, как вернешься - помедитируем вместе, если до того момента я не найду ответ сам. Сакрум поднялся, положил живую руку учителю на плечо и осторожно сжал. - Да хранит вас Темная сторона, учитель. Спасибо. - Да хранит она и тебя, - ответил Индигнус. Молодой ситх выпрямился и зашагал к выходу, шаги гулко отдавались в пустом шестиугольном зале. И спустя пару шагов Сакрума настигло осознание еще одной вещи. Учитель не спросил, куда он отправится. Неужели Индигнус настолько сосредоточился на борьбе с Аллидусом, что ученик стал ему не нужен?.. В призрачные обещания "не дать спуску" в будущем верилось все меньше и меньше. *** В глубине души Сакрум ожидал, что учитель все-таки спросит его перед отлетом. Но этого не произошло. Целый день после разговора Сакрум бесцельно ходил по дому, размышляя, чего бы он хотел. Он так долго подчинялся и выполнял приказы, что отвык прислушиваться к собственным желаниям; к тому же, как ему казалось, все желания исполнились в тот момент, когда удалили рабский чип. За время обучения он облетел множество планет, побывал в каждом типе климата, видел все основные достопримечательности галактики и путешествовать просто так не видел смысла; идей, как помочь учителю, пока тоже не было. И наконец Сакрум решился признать перед собой: было еще кое-что, что связывало его с прошлым, что не давало покоя, что оставалось его слабым местом. Удивительно, как за годы учитель не нащупал эту слабость; несколько раз он был в опасной близости от истины, но каждый раз что-то отвращало, не давало понять изъян ученика правильно. Но сам Сакрум про изъян по-прежнему знал. Изъяном были чувства к Ив. Они были вместе так мало и так ярко, что с годами разлуки воспоминания не стирались, а становились лишь сильнее; все прекрасное казалось стократ прекраснее, а боль расставания жгла все острее и острее. А также приходило понимание: он позволил причинить себе боль и сбежал с этой болью. Боль нельзя прекратить, но можно обрубить связь с ее источником, чтобы она давала силы, а не отбирала их. Пережив ночь с этой мыслью, Сакрум окончательно решил лететь на Конкордию. Индигнус продолжал медитировать, пока ученик собирал вещи, прощался с Диди, погружался на корабль. Они не перекинулись и парой слов: разговор в зале для медитаций накануне сошел за прощание. Дорога до Конкордии была недолгой, и, как ни странно, в отличие от всех предыдущих миссий, разум Сакрума не был наполнен мыслями о том, что его ждет. Он просто смотрел на синий туннель гиперпространства, размышляя, каким удивительным он казался в детстве и каким привычным стал сейчас. Просто слушал тишину в корабле: за десять лет самостоятельных заданий, без Диди, он привык и к ней. Если чему-то жизнь смогла научить династию Бейна - так это тому, что выживет не только сильнейший, но и наиболее приспособленный. Сакрум, с детства часто менявший среду обитания, род занятий и климат, научился приспосабливаться. Он привык к болезни, потом - к механическому сердцу, привык к рабству, привык к боли, привыкал к каждой планете, где приходилось подолгу жить - и отвыкал, когда это было нужно. Единственное, к чему не удавалось привыкнуть полностью - к свободе. Но и к ней он однажды привыкнет. В вечерней мгле ситх завел корабль на посадку в горах, далеко от ближайшего космопорта и имений клана Эсте. Появляться в клане официально было незачем и даже опасно. Покров Силы - чтобы не привлекать внимания; невидимым он не сделает, но и не позволит постороннему взгляду зацепиться за носителя, а памяти - удержать его образ. Ускорение Силы - чтобы преодолеть два десятка километров не за четыре часа, а меньше чем за один. Как и рассчитывал, Сакрум оказался возле дома Главы в то же самое время, в какое они с Ив привыкли встречаться тогда, девять лет назад. Не сбрасывая покрова, ситх остановился под знакомым окном, запрокинул голову; створки были открыты, и за занавеской виднелись смутные силуэты, доносились приглушенные голоса. Ив была не одна. С мужчиной. Конечно... Сакрум медленно выдохнул; на удивление, никаких эмоций не было. Он не был первым и не будет последним; она намного старше, наверняка она уже жена и мать. В мандалорском клане найдется боец, который сможет победить ее - потому что женщине, даже такой сильной, нужен победитель. Ситх ожидал, что оба отправятся в постель; что в этом случае делать дальше, он не представлял - но все оказалось проще. После короткого разговора мужчина ушел; Сакрум прислушивался к тому, как удаляется и слабеет его аура. А потом бесшумной тенью взвился в воздух - и оказался на подоконнике. Осторожно отодвинув механическими пальцами тонкую ткань занавески - и тайком пожалев, что сенсоры не могут ощутить ее текстуру, - Сакрум увидел болезненно знакомую картину: стройную обнаженную спину с резкими контурами лопаток и плавным изгибом позвоночника, тугие каштановые локоны - за годы они стали еще длиннее. Ив как раз расчесывала их; расческа в ее пальцах проходилась по волосам медленно, неспешно, прядь за прядью. Затем замерла. - Влезать в мое окно - большая ошибка, - произнесла Ив. Ее голос остался таким же мелодичным, но тембр стал немного ниже, проникновеннее. - Бывают и больше, - отстраненно отозвался Сакрум, отодвигая занавеску и садясь на подоконник. Ив обернулась, и локоны блеснули на свету; зеленые глаза сощурились. - Я не помню тебя. Ты из другого клана? Сакрум с досадой отметил, что от этих слов неприятно резануло в душе. Не должно. Этого следовало ожидать. Это для него их странная, болезненная страсть была первой. Для нее он был игрушкой, одним из многих. К тому же он изменился за эти годы... слишком изменился. Окончательно ушла юношеская мягкость черт, исчезли волосы, он стал еще выше ростом, еще мускулистее, а механическую руку и поблескивающий металл ключицы было невозможно не заметить. Ив повернулась ближе, качнулась в приглушенном свете стенного светильника ее грудь, такая же упругая и соблазнительная, как и раньше; однако женщина тут же встряхнула головой, закрывая грудь волосами - не стыдливо, скорее высокомерно. Он недостоин смотреть. Сакрум встал, шагнул ближе; закрыв собой светильник, он наклонился, глядя ей в глаза. - Вспоминай, - произнес он негромко. Нити Силы осторожно протянулись к разуму наследницы, пока только прощупывая, не пытаясь управлять. Ив нахмурила тонкие ниточки бровей; потом ее лицо приняло знакомое высокомерное выражение, уголки губ приподнялись. - Значит, ты все-таки вернулся, - произнесла она насмешливо. - Только не говори, что все эти годы лишь обо мне и думал. Сакрум еле заметно вздрогнул; побороть непрошеные чувства удалось сразу же, но от взгляда Ив это не укрылось. Улыбка на полных губах стала еще явственнее. - Значит, думал. - Ив так знакомо склонила голову набок. - И на что ты надеешься? Ее тонкие пальцы коснулись его щеки, провели по подбородку. Сакрум прикрыл глаза... И зацепился за прикосновение, восстанавливая связь. Нити Силы сплетались между их разумами - незаметно, но все плотнее и плотнее. Надавить на чувство собственности, на любовь к чужому подчинению, тронуть уголок памяти, где хранятся воспоминания о том, как им было хорошо вместе... Не больше, никаких грубых внушений. Желание ситх и так видел, осталось разбудить его. Ив прикоснулась к его лицу и второй рукой, подалась ближе. - Тебе нечего здесь искать... - прошептала она маняще. Сакрум приоткрыл глаза, поймал ее взгляд, осторожно подтягивая нить желания. - Впрочем... Наследница привлекла его к себе и выдохнула ему в губы: - Не зря же ты так далеко летел... Сакрум снова закрыл глаза, запустил пальцы левой, живой руки в копну темно-каштановых локонов. Поцелуй был совсем не похож на тот, первый, страстный и жестокий; сейчас Ив тянулась к нему, как измученный жаждой путник, который тянется к фляге за последней каплей. И ситх давал ей эту последнюю каплю. Механическая рука легла на обнаженную спину наследницы, заставив вздрогнуть от прикосновения холодного; блестящие металлические пальцы отчаянно пытались уловить шелк кожи. Пальцы Ив уже скользили по робе на груди ситха, сползли ниже, на пояс; одежда, которая лишь мешала добраться до желаемого, полетела на пол. Все было иначе. Вообще все. То ли нити кукловода были тому причиной, то ли он действительно возмужал и стал сильнее - но Ив больше не имела над ним власти. Власть теперь целиком была в его руках. Он решал, когда ласкать и когда отстраняться, поддразнивая и заставляя к себе тянуться, когда целовать и когда кусать, когда гладить и когда сжимать - почти до боли, на тонкой, едва уловимой грани. И решение, каким должен быть финальный аккорд, тоже пришло к нему - внезапно и бесповоротно. Прильнув к шее Ив, - та с чувственным вздохом закрыла глаза и запрокинула голову, - Сакрум вытянул механическую руку в сторону, призывая из вороха одежды меч; холодный металл прижался между ее грудей, снова заставив вздрогнуть, как вздрагивала она от каждого касания прохладных механических пальцев. Но на сей раз это были не пальцы. С последним резким движением тела Ив ахнула, выгибаясь в его руках; Сакрум вздрогнул синхронно с ней, и в этот самый миг вспыхнул алый луч, с шипением пронзая сердце наследницы. И тут же погас. Ситх медленно отстранился, бережно опустил тело на подушки, восстанавливая сбившееся дыхание. Странно, но он не чувствовал ничего. Ни сожаления, ни горькой радости. Все случилось, как должно было случиться - не более и не менее. В глубине души комком пульсировала боль, но ей давно уже было не под силу затмить разум. Она просто была. Как было и осознание собственной победы. Над Ив, над собой, над привязанностями. Но кое-что Сакрум победить пока не мог: сомнение. Только что он чувствовал свою власть над чужой душой, чужим телом, чужой жизнью; теперь же, когда все закончилось, он невольно задался вопросом: была ли она, эта власть? Что из всего этого было его собственным решением? Любить Ив? Нет, она сама взяла от него все, что хотела. Убить ее? Было ли это его решение - или решение десятков и сотен ситхов до него, составлявших все те догмы, по которым он привык жить? Или все произошедшее - воля Силы, испытание для закалки духа?.. Затянув пояс на робе, Сакрум осторожно дотронулся до темных локонов, бросил последний взгляд на неподвижное лицо, словно пытаясь запомнить каждую его черту, каждую линию. И скрылся в ночи за окном.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.