Хранители города Назарет

      «Хозяйка, вас желает видеть Люцифер», — слова Зигзы звучали в голове как церковные колокола, пока я, нервничая, шла по тускло освещëнному коридору к кабинету Мальбонте, где меня уже дожидались. То, что он явился без приглашения посреди ночи, вполне ожидаемо. Конечно, он имеет право на меня злиться.       Мне не хотелось оставлять Мальбонте одного в таком состоянии. К счастью, Ровена была рядом и любезно согласилась помочь. Вот только Торендо внезапно покинул замок по семейным обстоятельствам, но я не растерялась и сразу же послала Зигзу за Гавриилом. Не знаю, что может произойти. Признаться, я боюсь Люцифера, очень боюсь, и на то есть причины. Замерев у двери, торопливо разглаживаю складки одежды. Немного расчесала пальцами волосы и, набрав в лёгкие побольше воздуха, открываю дверь.       С задëрнутыми тяжëлыми шторами в кабинете царит полная темнота, лишь пара свечей в высоких подсвечниках настороженно покачиваются на ветру, проникающем через открытое окно. Не увидев мужчину сразу, подхожу к столу. Вдруг из ниоткуда раздаëтся звериный рык, и в гуще темноты вспыхивают пара устрашающих красных глаз. Адская гончая — пока только одна. Непонятно, почему я думала, что Люцифер придёт один. Успокойся, Вики, он тебя не тронет. Просто не совершай резких движений.       Сделав пару медленных шагов назад к гардеробу, я вдруг споткнулась о ковёр и чуть не упала. Чудом попав в чьи-то объятия, через мгновение я была нагло прижата спиной к широкой груди. Сердце юркнуло мышкой в пятки, когда       горячее дыхание кольнуло ухо:       — Женщина, ты уже готова к награде за неуклюжесть?       — Не смешно, Люцифер. Отпусти меня, — его парфюм напоминает горячий шоколад с нотками спелой вишни. Прикосновения его рук на моей талии и знакомый запах вызывают приятные воспоминания, и я кашляю, сгорая от смущения. — Пусти, говорю.       — Что произойдëт, если этого не сделаю?       — Пожалуйста, давай без твоих игр, ты же не за этим пришёл?       — Нет, не за этим, верно... — с грустью в голосе проговорил Люцифер. Пытаюсь вырваться, но хватка его сильна.       Мужчина усмехнулся, и пальцы его руки нежно погладили чувствительную кожу от моей шеи до позвоночника. По моим плечам, груди и животу побежали мурашки. Я задрожала, не в силах ни отстраниться, ни пошевелиться.       Непрошеные мысли роем копошатся в голове. Конечно, быть с привлекательным, уверенным в себе мужчиной и моим бывшим — ужасно раздражает и действует на нервы. Я смущена, растеряна и злюсь.       — Чего ты добиваешься?!       — Ничего. Меня просто забавляет эта ситуация.       — Какая? Действовать мне на нервы?       — Я тебя волную, и ты это только что доказала.       — У тебя богатое воображение, — наконец он выпускает меня из объятий. Не зная, что добавить, отхожу к столу. Сердце колотится как бешеное, а в висках слегка покалывает. Поэтому не сразу замечаю, как к моим ногам медленно приближается адская гончая.       — Люцифер, пожалуйста, отзови еë в ад, ты же знаешь, что я с детства боюсь собак.       — Мои псы никогда тебя не тронут. Кстати, те псы в Красных холмах, которых ты убила, моих стражей в Чистилище: они мне не служат.       — Ты здесь, чтобы наказать меня за нарушения правил, понимаю, — сказала я, протягиваю ему руки, и Люцифер в замешательстве хмурит брови.       — Уже готова так быстро сдаться?       — Закуешь в кандалы или наденешь антимагический ошейник?       — По-твоему, я настолько жесток?       — Нет, но...       — Не спеши с выводами, — он намеренно оттягивал момент, как бы заставляя меня больше нервничать. Усмехнувшись, подошёл к полкам. Недолго изучая деревянные и глиняные фигурки, остановил взгляд на одной.       — Ничего здесь не трогай, пожалуйста! — я выхватила у него фигурку и скрупулёзно поставила на место. — Это… подарки Малю от детей.       — Пфф, да кому нужны все эти побрякушки.       — Ты так говоришь, потому что никто и никогда не дарил тебе подарков, — сказала, а потом подумала. Язык без костей, но, кажется, Люцифер не обиделся.       — А как насчёт коллекции брифов, которые ты подарила на Рождество? Честно говоря, мне до сих нравится носить изумрудные после душа, — он смахнул пальцами невидимую пыль и вдруг посмотрел мне прямо в глаза. — Помнишь такие?       — Не помню. Ты, должно быть, перепутал меня с кем-то..       — Вики-Вики, тебя трудно с кем-либо перепутать, поверь.        Всё это время я старалась сохранять самообладание, но последние слова заставили невольно покраснеть. Стараясь скрыть свою нервозность, я подошла к бару, взяла свою любимую бутылку бренди, налила жидкость тëмно-орехового цвета в два бокала и протянула ему второй.       — Угощайся.       — Посмотрите, сама гостеприимность. И дерзость твоя куда-то улетучилась. Интересно, надолго ли, — не отрывая взгляда от моего лица, он сделал два или три глотка содержимого и громко поставил его на стол, заставив меня вздрогнуть. — Ладно, вижу, ты признаëшь свою вину, не буду больше мучить твою пытливую головку.       Люцифер щёлкнул пальцами, и на стол упал свёрток бумаг с обгоревшими краями. Нахмурившись, я повернулась и непонимающе на него уставилась.       — На, вот ознакомься.       Через несколько минут я разобралась в документе и начала читать между строк. Моё возмущение перешло все границы, и теперь я чувствовала желание разорвать его в клочья. Я потëрла камень рукой, чтобы успокоиться. Ожидала чего угодно, только не этого. Успокойся, Вики, успокойся. Всё могло быть гораздо хуже, ты же знаешь. Тихо выдохнув, отложила бумаги в сторону и подняла голову:       — Ты не только требуешь огромные суммы денег в качестве штрафов, но и настаиваешь на том, чтобы я не спускалась целый век в ад, но тебе и этого мало – ты лишаешь меня права быть членом Совета?! Даже воспользовался правом вето? Серьёзно?       — И что тебя так удивляет? — его холодный тон не предвещал ничего хорошего.       — У тебя не хватит полномочий отнять у меня власть! — я едва удержалась от того, чтобы не стукнуть кулаком по столу.        — Вики, давай будем честными, ты мало интересуешься политикой и собрания посещаешь только по настоянию Мальбонте.       — Ты вообще на них не ходишь!       — У меня много дел в аду, но это не значит, что я не бываю в курсе всех дел в Цитадели. К тому же лучше сто лет не попадать в мой ад, чем подвергнуться публичной порке. Кстати, наказание за освобождение грешника из адской тюрьмы — двести ударов кнутом, что до сих пор является самым гуманным пресечением. Отец часто прибегал именно к такому наказанию, и ни один демон не мог выдержать и половины из них, — мои руки задрожали при этих словах, и я потянулась за очередной сигаретой.       Люцифер сделал глоток бренди, довольно причмокивая, и продолжил:       — Помнится мне, ты была только один раз на прилюдной казни по обезглавливанию Винчесто?       — Хватит! Замолчи! — зажмуриваю глаза, пытаясь изгнать ужасные картины из своего сознания.       — Нет, я хочу, чтобы ты понимала, что тебя ждëт, если ты не подпишешь все пункты.       — Не надо…       — Итак, после оглашения приговора Городским Советом палач делает несколько шагов от преступника, взмахивает кнутом над его головой. Затем быстро приближается к нему, снова замахивается и обрушивает кнут со всей вложенной силой на его спину... — Люцифер подходит к столу, за которым я сижу, берёт сигарету и тоже закуривает. Никогда не видела, чтобы он курил; кажется, мужчина нервничает. — Многие демоны умирали во время порки. Результат зависит не от количества ударов, а от их силы. Иногда они выдерживали до трëхсот ударов, причëм первый ломал им позвоночник. Но тебе и двадцати хватит.       — Ты не можешь этого знать, не будь таким самоуверенным.       — А ты наивной дурой! Ты знала, на что шла!       — Ты лишаешь меня всех полномочий, — нервно сглатываю, не в силах побороть его тяжёлый, давящий на виски взгляд.       — Учитывая то, что ты сделала, это самый гуманный способ. Поверь, ты не в том состоянии, чтобы оспаривать мои решения. И да, ты должна снять кровавик, как можно скорее.       — Почему?       — Не снимешь — он разрушит всё человеческое в тебе, что есть; ты превратишься в демонский дух, которому будет всегда требоваться сосуд человека. Разве тебя не насторожило плохое самочувствие в Красных холмах?       — Откуда ты знаешь?       — Холмы — скверное место. Оно забирает всё хорошее в обмен на плохое. Гавриил тебе что-нибудь рассказывал об этом?       — Может и говорил, сейчас у меня в голове каша, — я не осмелилась сказать про свои видения в пещере.       — Головные боли — тому пример. В общем, не тяни время, подписывай, Вики.       — А, сейчас? Я... Мне нужно сначала поговорить с Малем.       — Что-то мне подсказывает, что он согласится на мои условия, – губы дьявола сложились в хитрую, растянутую улыбку.       В этот момент дверь в кабинет открывается, и входит Мальбонте в сопровождении Гавриила, хромая и постукивая по полу деревянной тростью.       — Мы подпишем Вето, Люцифер, это не будет проблемой.       — Вот и чудненько. У вас всё равно нет другого выбора.       Люцифер, не сводя с меня горящих красных глаз, опустошает бокал с виски и ставит его на стол. Уверенности ему не занимать, но сейчас мне гораздо важнее самочувствие своего мужчины. Обнимаю его, радуясь, что он пришёл в себя.       — Как ты, милый?       — Всё в порядке, не волнуйся, — Мальбонте нежно погладил меня по щеке тыльной стороной ладони и пристально посмотрел в глаза.       Люцифер громко кашлянул в кулак, надеясь, что его присутствие снова заметят. Гавриил как можно вежливее поприветствовал его и отошёл к окну. Я вздохнула, вспомнив, что мы в кабинете не одни, а значит, серьёзные разговоры неизбежны и будут только набирать обороты. Поэтому нехотя мы оба высвободились из долгожданных объятий. Маль прошёл к столу и по-хозяйски сел в любимое кресло. Я приказала слугам подать чай, надеясь, что совместное чаепитие положительно скажется на разговоре. Мальбонте равнодушно отодвинул пепельницу в сторону, взял папку и посмотрел на Люцифера.       — Теперь я хотел бы сам прочитать документ, чтобы избежать нюансов.       — Да, пожалуйста, — мужчина равнодушно махнул рукой.       В этот момент его больше беспокоило присутствие Гавриила, который уставился на него пустыми глазами, как будто Люцифера здесь не было. Тот не выдержал и сказал:       — Что касается тебя, клянусь, если хоть что-то выкинешь, я помещу тебя в особое место, из которого ты никогда не выберешься. Даже эта разноцветная побрякушка не поможет, понял?       Гавриил слегка улыбнулся, постучал указательным пальцем по голубому шарику своей трости и ничего не сказал. Сложилось впечатление, что сторона Люцифера беспринципна и самоуверенна, поэтому мне пришлось вмешаться.       — Люцифер, давай не будем делать поспешных выводов, пожалуйста. Мы все друг другу можем пригодиться.       — Вики, иногда твоя наивность и доброта не знает границ, — рассмеялся он, тем самым поставив меня в неловкое положение.       — Не будь циником, Люцифер, она права, ты это знаешь. Если бы мы всё время держали Гавриила под рукой, возможно, многих смертей удалось бы избежать, — спокойно сказал Мальбонте, не отрывая глаз от документа.       — О, ты действительно собираешься сделать меня крайним? — вспылил Люцифер, и его глаза осветились алым пламенем.       — Нет. Я лишь говорю о том, что все должны хоть раз отбросить личную неприязнь друг к другу и работать на общее благо.       Воздух в комнате был настолько горячим, что мои щёки горели. Приложив к ним холодные руки, я медленно, незаметно обошла стол и встала рядом с Мальбонте. Рядом с ним я всегда чувствую себя в безопасности. Люцифер сидел в кресле, не желая продолжать разговор, а Гавриил тихо потягивал свой чай и просто с интересом слушал. От этого человека исходили уверенность и ледяное спокойствие.       — Так что в документах я не нашёл никаких изъянов с подковыркой, что радует, — сказал Мальбонте, протягивая мне ручку. — Вики, если не возражаешь, я бы хотел, чтобы ты подписала это.       — Одними чернилами контракт с адом не выполнить, мне нужна будет её кровь.       — Вы также можете получить моё сердце, почки и печень, граф Дракула!       — Очень щедро с твоей стороны, но я как-нибудь обойдусь малой кровью.       Потом я поняла, что мои слова могли всё испортить. Усилием воли срываю с себя кровавик и вкладываю его в руку Гавриила. Как будто он знает, о чём я думаю, кивает головой и прячет его в передний карман. Глядя на одобрительное выражение лица мужчины, я тихо выдохнула, впервые за долгое время не чувствуя раздражения.       — Правила есть правила. Вики?       — Маль, подожди, ты даже не хочешь это обсудить? Наедине? — моё замешательство только разозлило его.       — Я сказал Люциферу, что у нас не будет проблем с подписанием вето. И всё же ты хочешь создать впечатление, что я не хозяин слова?       — Конечно, нет! Я никогда не ставлю твои слова под сомнения, — колебалась, вытирая потные ладони о подол платья, глядя в тёмные глаза, которые даже не моргают.       — Вики? В чём дело? — его голос явно смягчился, и моë дыхание становится ровнее.       — Где мы возьмём столько иридия? Наша казна пуста.       — Понимаю, что ты имеешь в виду, — ответил Мальбонте, роясь в бумагах на своём столе. — Не волнуйся, я что-нибудь придумаю.       — Нет уж, я поставила нас в такую ситуацию, мне и решать, как поступить дальше, — вытаскиваю из волос острую булавку и быстро протыкаю ею палец. Несколько капель крови упали на контракт, на котором вспыхнули все буквы. Волшебным образом капли ожили, собравшись в одном месте и образовав круг — красную печать.       — Чудненько! — довольно хлопнул Люцифер в ладоши и встал, радуясь так, будто только что заключил самый выгодный контракт в своей жизни.       — Это ещё не всё, — заверяю решительно, — я собиралась предоставить тебе залог.       — Да неужели, как интересненько.       Проигнорировав его саркастический тон, повернулась.       — Милый, ты позволишь мне у тебя немного похозяйничать? — мужчина некоторое время молчал, но потом всё же согласно кивнул.       — Благодарю, — улыбаюсь; пытаясь найти документы, которые я приготовила заранее, мне удаётся наклониться и выдвинуть ящик рядом с ним. Пространство было таким маленьким, что вскоре наши бёдра непроизвольно соприкоснулись. Я почувствовала тепло кожи сквозь подол распахнутого халата, и мне сразу стало жарко. Щёки раскраснелись от нашей близости, и я изо всех сил пытаюсь сдержать себя. Но моя слабость лишь тает на глазах.       Мои руки заметно дрожали, и как только я достала папку, тут же уронила её, рассыпав содержимое по всему полу. О чёрт, я такая неуклюжая! Выругавшись про себя, присела собирать бумаги. Ища последнюю папку, упавшую под стол, замерла, ощутив, как горячая, немного шершавая ладонь скользит по моей внутренней стороне бедра, сладко лаская попу через ткань одежды. Внизу живота свело от желания. Чуть не ударившись головой о стол, незаметно опускаю подол платья и сжимаю бёдра, по-прежнему сидя на корточках, наконец дотянувшись до проклятой папки.        Повернувшись, я увидела его самодовольную, чертовски сексуальную улыбку и задрожала. Душу бы продала за его только одну такую улыбку. Сначала я даже не поняла, что всё это время своей задницей маячила перед носом мужчины, собирая разбросанные бумаги. Видимо, Мальбонте не смог устоять перед искушением потрогать меня, ибо я долго дразнила его, пускай и не нарочно. К счастью, всё это происходило за большим дубовым столом, стоявшим возле высокого шкафа, поэтому никто ничего не заметил или сделал вид, что не заметил. Впрочем, плевать. Особенно, когда он намеренно раздвинул ноги перед моим лицом, демонстрируя своё влечение ко мне. Вот блин! Я так соскучилась по нашей близости. Представляю, как мы остаёмся одни и я срываю халат с его красивого тела, сажусь ему на колени, ласково целую в горячую шею, грудь и живот. Его запах сводит меня с ума. Ласкаю губами твердеющий член, смакую и наслаждаюсь его стонами. Какая наглость. В кабинете есть и другие мужчины, они о чём-то говорят, а мы уже мысленно берём друг друга в разных позах. Мальбонте усмехнулся, как будто зная, о чём я думаю, поправил халат, сел и заговорил как ни в чём не бывало:       — Милая, ты всё собрала?       — Да, кажется.       — Умница. Тогда вставай, — он протянул руку, и я встала, чувствуя, как немеют колени от долгого пребывания в одном положении.       Пытаюсь остановить бешено колотящееся сердце, но будь я проклята, если мне это удастся. Мальбонте вдруг потянул меня за руку, поправил волосы и прошептал на ухо:       — Не искушай меня так больше. Второго раза я не вытерплю.        Кому из нас требуется больше выносливости, ëще предстоит выяснить. Дыши, девочка, дыши. Поворачиваюсь к другим мужчинам. Никто из них за это время не произносит ни слова. Гавриил выглядит задумчивым и молчаливым. Не глядя на нас, он осторожно помешивает кочергой дрова в камине. Люцифер сидит в кресле, потягивая из бокала бренди. У его ног дремлет адская гончая, совсем забыла про неё.        Подхожу, бросив папку ему на колени, и, взяв с подноса стакан, выпила виски одним глотком. Чувствую, как алкоголь пробежал по моим венам, словно горячая змея, согревая меня изнутри и быстро снимая головную боль, а также лёгкое чувство опьянения. Люцифер убрал ноги и усмехнулся.       — Открой и прочти, пожалуйста.       — Посмотрите-ка, раскомандовалась тут, — дьявол ослабил узел на своём галстуке и сердито заёрзал в кресле.       — Что это за чёртов язык?       — Это древнеангельский язык серафимов. Перейдите на другую страницу, Люцифер, и там вы найдёте ясный перевод.       — Ты ожидаешь, что я поверю в твои слова? После всех этих махинаций? Ни за что! — Гавриил положил кочергу, стряхнул пепел со своих рук и подошëл к нему.       — Если не веришь мне, спроси Торендо, мы с ним вместе переводили завещание Ребекки.       — Завещание Ребекки? Ух ты, наконец-то становится интересно, — Люцифер щёлкнул пальцами, люстра над головой ярко вспыхнула, и он достал очки для чтения. — На что уставились? Они для чтения. В аду светлее, чем у вас здесь, — больше не обращая внимания на наши недоумевающие взгляды, Люцифер шумно перелистывал страницу за страницей, его лицо напрягалось с каждой строчкой, и вдруг он поднял голову и подозрительно посмотрел на меня. — Погодите, это же… Вики, ты уверена?       Многие знают, что Ребекка была необыкновенно умной, но при этом жутко скрупулëзной и осторожной женщиной. Долгое время она жила в соседнем посёлке, скрывая свою истинную сущность. Однако благодаря своей силе и долгому упорству, добилась чего хотела: получила статус советника Цитадели. Вскоре обзавелась влиятельными и хорошими связями. И так постепенно простая Непризнанная без родословной и прошлого приобрела семейное состояние.       — Дом существует уже не один десяток лет, но я никогда там не была и, честно говоря, узнала об этом только пару дней назад.       — Ну, конечно же, в этом замешан Гавриил, как всегда всё обо всём знает наперёд.       — Я предложил продать Вики свой дом в качестве уплаты долга, но она отказалась.       — И правильно. На черта мне твой столетний дом сдался! Крысы должны быть размером с мою ногу.       — Осмелюсь сказать, что он в идеальном состоянии.       — Что-то мне с трудом в это верится.       — В общем, поместье Ребекки теперь принадлежит тебе, Люцифер. Я всë обдумала и приняла решение, тебе остаëтся только подписать соответствующие бумаги, — он сдвинул очки на лоб. — С этого момента можешь распоряжаться им по своему усмотрению.       — Вики, это дом твоей матери. Подумай хорошенько, прежде чем принимать такое важное решение.       — Маль, мой дом рядом с тобой. А это просто пустые стены, никакой ценности они для меня не представляют, и, пожалуйста, давайте уже закроем тему.       Разговор о маме выбивает меня полностью из равновесия. Ощущая себя как на иголках, призывно, почти умоляюще смотрю на моего единственного любимого мужчину, который всегда так хорошо чувствует и понимает меня без слов. Сейчас я жажду оказаться в его объятиях, прижаться к родной груди, спрятаться от всех проблем мира. Просто поплакаться наконец. Мальбонте читает мои мысли, кивает, берёт свою трость и встаёт.       — Итак, продолжим в следующий день, господа.