Хранители города Назарет

      Казалось, я долго парю где-то в воздухе, а вокруг тянется густой белый туман. Внезапно происходит резкий толчок, и я начинаю стремительно падать вниз. Чёрт! Пытаюсь расправить крылья, но вдруг понимаю, что их у меня нет. Что происходит? Где мои крылья?!       По мере увеличения скорости падения под моими ногами растекается кипящая красная лава. Жар опаляет волосы, плечи, спину и покрывает кожу волдырями. Страх закрадывается в глубины моего сознания, парализует лёгкие и почти душит меня.       Я сейчас умру! Нет, я точно сейчас умру, это конец! Мальбонте! Помоги мне! Вытащи меня отсюда, мне страшно! Никого. Схватившись судорожно за больное горло, кричу что есть мочи в проклятую пустоту. Крупные хлопья пепла развеваются в воздухе на ветру. Земля близко. Чтобы смягчить падение, группируюсь и закрываю глаза в оцепенении. Воздух сгущается в плотное кольцо, и со звуком биения сердца ядовитый запах гари проникает в ноздри, забивает грудь. Лёгкие. Судорожный кашель. Глаза слезятся. Уши закладывает. Сильное головокружение. Тошнота. Смерть близка. Чувствую запах её гниющей разлагающейся плоти. Своими ледяными длинными костяшками она пытается схватить меня за лодыжки. Пугающий, режущий слух голос проникает в сознание: «Ты принадлежишь мне! Слишком долго я ждал твою грешную жалкую душу! Наконец-то ты моя! Моя!»       Нет, нет! Отрицание. Страх. Неповиновение. Падение кажется бесконечно долгим. И единственная мысль, которая звенит в голове: «Когда всё это закончится?» Вдруг в сознание гулким эхом врывается мужской сбивчивый голос. Почти невозможно определить, кто это, но он кажется знакомым: «Борись, дитя тьмы! Не сдавайся. Ты сможешь!»       Камень в груди светился красным и огненным светом, заставляя всё его тело выгибаться. Откуда он взялся? Я закричала и раскинула руки в стороны, когда острое лезвие пронзило мои лопатки, выпустив два кровавых огненных крыла.       Взмах. Второй. Третий. Падение замедляется. Я могу лететь. Да! Во так! Глаза от радости заполнились слезами. Полёт над кипящей лавой был высоким, красивым и свободным. Как будто я делала это тысячу раз.       Через несколько минут нахожу маленький островок, опускаюсь на дрожащие колени, снова сложив крылья, и осматриваюсь. Местность покрыта чёрными скалами, камнями, ни травы, ни деревьев, ничего живого. Здесь нет солнечного света, лишь отражение бурлящего пламени от лавы помогает видеть. Когда провела рукой по поверхности скалы, то ужаснулась холоду и отсутствию жизни. Неужели это сон? Тогда почему он так реален?       Позади меня раздаются неспешные, но очень отчетливые шаги, похожие на топот чьих-то копыт. Медленно, очень медленно я поворачиваюсь. Высокая фигура больше не двигается, лишь встретившись взглядом с огненно- красными глазами без зрачков, я разучилась дышать. Вдоль его лысого черепа шла тëмно-жëлтая полоса на лбу. И там, на серой, почти чёрной коже через большое отверстие билось огромное нечеловеческое сердце.       — Вы… — у меня пропадает дар речи.       — Я тот, кто создал тьму.       — Шепфамалум…       — А ты потомок моего мальчика…       Что-то во мне оборвалось при этой фразе, и прежде чем я успела подумать, следующие слова вырываются наружу:       — Ууу, шутка злая, он не ваш мальчик! Вы издевались над ним не меньше, Шепфа!       — Молчать!       Злобный голос раздался из его горла, сотрясая стены пещеры. В ужасе я споткнулась об острый камень, теряя равновесие и ударившись затылком. Ух, как больно! Пространство передо мной размылось. Шепфамалум не шелохнулся и продолжал наблюдать за мной, как несокрушимая холодная стена. Только его глаза недобро сверкнули, и моё тело мгновенно парализовало. Не в силах издать ни звука, не в силах пошевелить и пальцем, я мгновенно замолкла, вспомнив, что передо мной стоит Творец, создавший тьму на земле.       Шепфамалум, закрывая собой свет, наклоняется над моим лицом и заглядывает в душу. Хочу сильнее прижаться к стене, нет… лучше просочиться, исчезнуть, но не могу. Я даже не могу использовать силу Мальбонте. От обиды, смешанной с гневом, стискиваю зубы и напрягаюсь. Онемение проходит, цепью звякнув по ногам.       — Ты такая же непокорная, отчаянная и никогда не сдаёшься, как Маль. Не удивительно, что вы вместе. Тебя захватила аннигиляция благодаря этому, — Шепфамалум бездумно, даже хладнокровно ткнул длинным ногтем в кровавый камень на моей шее.       Я замерла, представив, что ещё один неверный шаг или слово, и он может перерезать мне горло, но всё же рискнула:       — Я сняла кровавик, он не может быть на мне. Это. Всё. Мне. Снится!       — Ахахаха! Наивное дитя! Слишком поздно! Моя сила давно течёт в твоих жилах, — на обескровленных губах появилась слабая улыбка, напоминающая чувство ностальгии. — Моя кровь запечатана в этом камне, и мы связаны. Ты осмелилась попросить меня о помощи в петле. И вот я здесь, во плоти и крови. Если бы я захотел, то мог сломать тебе шею одним щелчком пальцев, — нервно сглатываю, когда он демонстрирует рукой сложение двух пальцев, будто сейчас собирается это сделать. — Твоё сознание находится в своего рода иллюзии, часть которой является теперь моей. Иногда я могу прорывать сквозь брешь, когда твой дух слабеет.       — Не может быть… я же не… — тихий, нечеловеческий смех прервал меня.       — Нет, ты не умерла… Как может умереть тот, кто уже умер?       — Неужели душа может покидать тело, пока мы спим?       — Кто сказал, что ты спишь? — Шепфамалум проигнорировал мой недоумевающий, вопрошающий взгляд и вдруг заговорил с каким-то нежеланием.       — Грядёт война, которую возглавляет Эрагон — ещё одна марионетка моего безумного брата. Его цель — не только править небом, но и вернуть Шепфа к жизни, чего я никогда не допущу.       На мгновение на хмуром лице Бога, не имевшем никакого сходства с человеческим, появилось что-то похожее на эмоции, такие как презрение или страх, но быстро исчезли. У меня вдруг побежали мурашки по коже, когда я поняла, что мой разум оказался в ловушке этого жестокого, ужасного монстра. Вдруг с содроганием вспомнила, что это был его голос, который я слышала, когда падала.       Выходит, благодаря его силе, я не упала в кипящую лаву. Мне никогда не было так страшно. Я была уверена, что это сон, что мне нужно только ущипнуть себя посильнее, но руки не слушались, и в голове пульсировала только одна мысль: «Нет, это не может быть так просто, он не позволит, я ему зачем-то нужна». Щелчок пальцев эхом разнëсся по воздуху, и из меня вырвался небольшой сгусток энергии, он открыл рот, чтобы проглотить его, и усмехнулся. Мои ноги подкосились, и я рухнула на колени. Ох! Сразу почувствовала головокружение, тошноту и почти упала, прижав руки к ноющим вискам.       — Даже не пытайся сбежать, ты сейчас слаба.       — Что… вам нужно?       — Вы навечно заточили в камень моего брата, отомстив и закончив войну.       — Ваш брат был узурпатором! Его падение помогло нам восстановить равновесие на небесах.       — Что есть равновесие без Бога, без Творца всего живого на земле? Ответ — ничего! — его глаза вспыхнули ядовитым пламенем, я вздрогнула, от страха, не в силах моргнуть. — Небеса могут ликовать, но люди — мои дети на земле — сейчас ожесточены, воюют друг с другом, каждый день убивают своих братьев по крови ради политики, денег и власти.       — Чего вы хотите? Я не понимаю.       — Разве это не очевидно? Я тот, кто может привести их к цели, к правильному пути. Другими словами, эволюция в конечном итоге произойдёт без моего вмешательства. Земля рухнет, а вместе с ней рухнет и само небо. Не будет ни рая, ни ада, ни даже «ничего».       — Вы… не можете… вы — безумны!       — Безумен? — Шефмамалум так громко и едко рассмеялся, что кровь застыла в жилах. — Стоит ли рассказывать об этом из уст глупой девчонки, рискнувшей жизнью собственной матери и близких друзей ради призрачных надежд и чудовищной любви?       Одного убийственно взгляда стало достаточно, чтобы мой язык онемел, а мысли окончательно запутались в голове.       — Всë это время Мальбонте игнорировал мой шёпот и отрицал мои указания и намерения… О, ты, конечно, наслышана с его слов, что мои замыслы были ужасны. А что было у него? Полукровка был настолько ненавистен и мстителен, что почти уничтожил всё сущее. Если бы ты не поверила в его человеческие качества, светлую сторону и не попыталась вразумить, небеса, наверное, уже давно были бы смыты таким количеством крови.       — Вовсе нет…       — Разве? — Шепфамалум склонился надо мной, как кот, поймавший загнанную в угол мышь, и ухмыльнулся, обнажив свои острые, выстроенные в частый ряд зубы. — Вспомни.       Смертоносный ураган проносился в голове с бешеной скоростью, сметая всё, что стояло на его пути. И я вспоминала крики, залитые кровью поля сражений и бесконечные трупы, терпя поступающую боль в груди. Стало совсем нехорошо.       — Не надо, прошу, прекратите…       Склонив голову в знак бессилия и положив ладони на холодные камни, пытаюсь восстановить спёртое дыхание. У меня идёт носом кровь. В районе лопаток болят крылья. Болит всё тело. Щёки и уши горят от текущей рядом лавы, и кажется, что стоит протянуть руку и боль прекратится. Но я не сдаюсь. Верю, что справлюсь с наступающей болью и страхом. Всегда справлялась. Шепфамалум, не долго наслаждаясь процессом, спокойно отвёл взгляд, встал, и болезненные воспоминания исчезли. Но как надолго?       — Я научил Маля использовать свои силы и управлять тьмой, чтобы он мог сбежать… У нас с ним был договор, но он решил ослушаться меня, неблагодарный мальчишка! — Бог метался из стороны в сторону, как разъярëнный раненый зверь, его гнев не утихал, и когда он вдруг снова подошёл ко мне, сердце замерло.       — Его кровь в тебе, в ней так много силы, она нужна мне и я возьму её, чтобы освободиться.       Моё горло сжимается от страха, я не могу даже сглотнуть.       — Буду пить медленно, по одному глотку за раз, пока не восстановлю силы, так что это не смертельно. Если ты подчинишься, возможно, я сохраню тебе жизнь.       — Нет, нет…       — Вы все — мои дети! Пища. С тех пор как пал в бою Шепфа, моё место заключения, созданное им, ослабло и разрушается день ото дня. Души, которыми я питался веками, которым нет места даже в небытие, теперь влекутся в другое место, в Долину Страданий. Все они подобны слепым мотылькам, роящимся вокруг слабого света, не понимая, что он скорее уничтожит их, чем освободит. Так не должно было быть, это всё дело рук моего брата и его последователей, — он вдруг шагнул ко мне, схватил меня за горло, поднял над землёй, как невесомую тушку. В отчаянии била ногами по воздуху, жадно пытаясь втянуть недостающий воздух через ноздри. Я подняла руки и впилась ногтями в большую когтистую руку, которая в этот момент душила меня.       — Подчинись!       Шепфамалум угрожающе зарычал, воздух завибрировал, и часть скалы треснула и рассыпалась в лаву, посылая в воздух огненные искры.       — Нет, вы… вы всё равно меня убьёте…       — Ха! Глупая мышка вздумала мне перечить? Раздавлю!       Он крепко сжал пальцы на моей шее, в глазах мгновенно потемнело. Следующая мысль вдруг пронзила сознание. Лучше предпочту, чтобы он убил меня, чем использовал для побега и уничтожения всего живого.       — Не-ее-т!       С трудом выплюнула слова, со смесью страха, ненависти и боли, и мне было всё равно, что он со мной сделает. Неописуемая лёгкость ползла по моей спине и окутывала плечи. В следующее мгновение в моём сознании прозвучал знакомый голос: «Вики! Продержись ещё немного, пожалуйста. Мы уже близко!»       Мальбонте? Гавриил? Не может быть! Что они делают в моём сне? Шепфамалум, должно быть, что-то прочёл в моём взгляде. Его глаза ярче вспыхнули, и даже лоб мерцал жгучим светом. Он немного ослабил хватку, чтобы дать мне возможность глотнуть кислород в лёгкие, и повернул голову в сторону, прислушавшись. В этот момент из ниоткуда цепь пролетела по воздуху и крепко обвилась вокруг запястья монстра, резко дёрнув его и отпустив меня. Не успеваю моргнуть, как оказываюсь лёжа на земле, пытаясь отдышаться, а передо мной, метрах в трёх стоит спиной Гавриил. От его длинного жезла исходит голубой свет, на котором мерцают маленькие искры, похожие на молнии. Широкая спина и распростёртые крылья ангела заслоняли весь свет. Я не вижу, где сейчас Шепфамалум. Хочу встать, но мои ноги словно ватные.       Вдруг рядом со мной откуда ни возьмись спрыгивает на землю огромный монстр, и я чуть не подскакиваю на месте от страха. Хотела закричать громче, но, когда узнала, кто он, меня парализовало от неожиданности и удивления.       — Маль.       — Вставай, Вики!              Я ошеломлена стечением стольких событий, разум затуманен и до меня не сразу доходит смысл его слов. Он точно такой же, как статуэтка, которую он держал в руке в том самом лагере, когда я попала в плен. Вот только на яву выглядит совершенно иначе. Высокий, с большими крыльями, целыми и ребристыми рогами и… копытами. Цвет опасных горящих не человеческих глаз внушает страх и в то же время вызывает восхищение. Как призрачный гонщик, Мальбонте держит на поясе огненную цепную плеть. Он вдруг схватил меня под локоть и заставил встать. Ой! Растерявшись, я чуть не ударилась лбом об его могучую, высеченную узорами грудь. Отстранившись, Мальбонте положил руку мне на плечо, сжал легонько, будто боясь его сломать и заглянул с тревожностью в глаза.       — Ты как? Цела? — его голос был резким и грубым, вибрирующим между горными стенами.       — Что происходит? Где Шепфамалум?       — Мы застали его врасплох, столкнув в лаву. Однако, конечно, это не может убить Бога, скорее придать ему силы, но может выиграть время.       — Для чего?       — Долго объяснять, малыш, — Мальбонте поднял голову, втянул воздух и скривил губы, как будто что-то почувствовав. — Если вкратце, то ты спишь глубоким сном.       — Почему? Что произошло? Со мной что-то сделал Гавриил?       — Нет! — он громко возмутился, как будто я сказала какую-то глупость. — Он пытался сдержать силу кровавика, но всё немного вышло из-под контроля. Торендо пришлось прибегнуть к ритуалу, чтобы мы смогли проникнуть в твой разум и вытащить тебя из западни.       — Как смеешь ты врываться в мои владения?! — раздался как гром среди ясного неба рокочущий голос Шепфамалума.       Вздрагиваю, а Маль в гневе сжимает челюсти, и огнедышащее драконоподобное пламя пронзило его могучее нечеловеческое тело, раздувая пламя на его больших раскидистых рогах. Ну ничего себе! Удивлëнно смотрю направо, не видя Гавриила. Прежде чем успеваю задать какие-либо вопросы, Мальбонте резко встаёт на мою защиту, заслоняя спиной весь свет, но я ничего не вижу.       — Лучше не вмешивайся, что бы ни произошло. Молчи, оставайся в стороне. Поняла?       — Да, но…       — Нет, Вики!       Прикусив до крови губу, повинуюсь, надеясь, что это может быть каким-то их планом. Паря в воздухе, как голодный опасный хищник, Шепфамалум приземлился на высокий помост и равнодушно смахнул остатки лавы со своих нетронутых чёрных перепончатых крыльев. Глядя на нас с презрением и пренебрежением, он поднял могучую лапу и сжал в кулак.       — Знал, что ты явишься. На колени, неверный мальчишка! — Мальбонте, силясь, схватился за грудь и со звериным рыком рухнул на землю.       — Мальбонте!       Едва я совершила шаг, как меня чьей-то силой, как тряпичную куклу, отбросило в стену. Крылья с болью хрустнули за спиной, когда я с глухим ударом приземлилась на землю. Уфф. Голова гудит. В глазах помутилось. Во рту чувствуется металлический привкус. Мальбонте всё ещё сидит на коленях, не в силах пошевелиться.       — Глупые букашки! — Шепфамалум спрыгнул вниз, да так сильно, что импульс от его прыжка заставил лаву на другом берегу реки вспыхнуть ядовитым пламенем.       — Освободи Вики из плена сна, и я разрешу тебе остаться в этом мире.       — Ты? Ахаха! — Бог громко нечеловечески рассмеялся, как в одно мгновение его тело охватило красное пламя кипящей живой лавы. — Ты просто самодовольное отродье! Я не Шепфа! Я не веду мирных переговоров!       — Несомненно, ты силён, но здесь не в полную силу, — сидя на коленях, Мальбонте по-звериному оскалился. В его глазах не было страха, когда меня трясло от мысли, что мы оба можем умереть в любой момент.       — Глупый мальчишка, как смеешь ты перечить мне! — Шепфамалум снова сжал кулак, и Мальбонте, поморщившись от боли, сплюнул кровь и рассмеялся. Я не могу пошевелиться, чтобы ему помочь, я ничего не могу, и это по-настоящему разбивает мне сердце. В это время Бог ходит кругами вокруг мужчины в величественной манере, как будто ему нравится наблюдать за тем, что Мальбонте мучается от боли.       — Ненавижу смотреть на человеческие эмоции, особенно среди метисов. Любовь делает вас глухими, слепыми и глупыми, как котята! Она как маленькая язва, которая проникает под кожу, пожирает все участки, — он продолжает ходить, поглощённый своими изречениями. — Это чувство — лишь временное удовольствие, но оно стоит того, чтобы пережить другие эмоции, которые могут быстро загрязнить разум, такие как предательство, ложь, ненависть или страх, — Шепфамалум склонился и скверно прошипел: — Каким бы сильным ты ни казался сейчас, Маль, ты боишься. Боишься того, что у тебя отнимут то, что ты любишь больше своей свободы.       При этих словах лицо моего мужчины ничуть не дрогнуло, а глаза стали ещё темнее, он просто спрятал свои чувства за семью замками.       — Ты много говоришь..       — Глупец!        Шепфамалум рассердился и вдруг грубо оттолкнул Мальбонте ногой, и когда тот упал на живот, лицом в грязь, он тут же поставил копыто на его спину и с силой прижал к земле. Я в ужасе закричала, но вскоре поняла, что не могу издать ни звука, было достаточного одного Его взгляда, чтобы меня снова парализовало. Страх за любимого острыми когтями полоснул по позвоночнику, заставив лишь тихо, молебленно всхлипнуть. Злюсь на себя и за свою жалкую беспомощность.       — Запомните, чтобы властвовать над Небесами, вы не должны быть мягкосердечными, как тупой скот, движимый только одними инстинктами! Вы должны быть жестокими, циничными и сильными существами! Тогда вас будут не только бояться, но уважать и ненавидеть одновременно. Только ненависть делает вас теми, кем вы являетесь по своей сути, — он сильнее надавил ногой на спину, и послышался характерный хруст позвонков, я услышала задыхающийся голос Мальбонте и заплакала, потому что больше не могла выносить боль любимого мужчины. Всë кажется настолько реальным, что от слёз серая пелена стоит перед глазами. Но именно страх и злость придают мне сил. Усилием воли я сбрасываю с себя цепи скованности и бросаюсь к ногам Шепфамалума.       В порыве отчаяния кричу, пытаясь сдвинуть большое копыто с окровавленной спины Мальбонте.       Но мои усилия тщетны. Меня грубо схватили за шиворот и бросили, как котёнка, в сторону. Я покатилась по земле и с трудом удержалась за острый камень, чудом не упав в кипящую лаву. Шепфамалум, наигравшись своей «добычей», быстро шагнул ко мне.       — Сострадание подобно бомбе замедленного действия для демона — рано или поздно оно убьёт тебя, глупая девчонка.       — А вот и нет! Я защищаю того, кого люблю!       Набравшись сил, быстро кручу пальцами две больших огненных сферы и с криком бросаю их в него. Шефамалум останавливает сферы взглядом.       — Ты не можешь убить своего Создателя, дитя.       — Высокомерие — это плохая черта даже для Бога тьмы.       — Ангел явился в мою обитель. — принюхивался Шепфамалум, как животное, ноздри широко раздувались, нечеловеческие глаза светились предвкушением и любопытством. — Ещё один предшественник моего брата. Неслыханная наглость!       Я увидела Гавриила, медленно идущего к нам босиком по поверхности искрящейся лавы. На лице мужчины ни боли, ни дискомфорта, одним словом, он был без эмоций. Его крылья не сгорали, голубая мантия светилась ярким светом, белая кожа не покрывалась волдырями, за ним оставались чёрные следы, и лава в тех местах застывала.       — Я предпочитаю быть сам по себе.       — Смехотворно! Вы все так говорите!       Как только Гавриил пересёк берег, взмах его жезла превратил лаву в воду, чёрные скалы — в живые деревья, галактику над головой — в небо; тучи быстро сгустились, и прогремел первый гром, а вслед за ним закрапал леденящий тело дождь. Пользуясь тем, что Шепфамалум отвлёкся, я хотела подбежать к Малю, но на месте, где он лежал, уже никого не было.       — Впечатляет! Всегда хотел увидеть в этом мире дождь, — голос Бога тьмы отвлёк меня от тревожных мыслей.       Шепфамалум, высоко задрав голову, всматривается в небосвод, будто наслаждаясь увиденным. Поразительно, что он тоже может что-то чувствовать. Это необъяснимо и странно одновременно. Через несколько секунд дождь усилился, и крупная молния ударила так близко от него, что раздробила землю зарядом.       Почувствовав угрозу, Шепфамалум быстро расправил крылья и пустился стрелой в небо. Ангел тоже сделал резкий поворот, вращаясь в воздухе с невообразимой скоростью, и со звериным рëвом тот набросился на Гавриила. Ангел, готовый к атаке, взмыл ввысь и застыл в воздухе, вращая свой посох с огромной скоростью, и через секунду-другую вокруг него образовалось защитное магнитное поле. И прежде чем Шепфамалум успел достичь своей цели, из жезла вырвалось несколько зарядов голубоватых молний, ударивших его в грудь. В одно мгновение он был отброшен, в небе раздался новый раскат грома, под ногами задрожала земля.       Это было невообразимо страшно и прекрасно одновременно, и я не сразу поняла, кто схватил меня сзади за руку.       — Мальбонте, — не в силах сдержать радость, бросилась в его объятия. Живой. Хвала Небесам. — Слава Богу, ты цел! Я так испугалась.       — Нам нужно возвращаться домой. Здесь и без меня достаточно богов. Давай, двигайся, мы летим на вершину горы.       — Подожди, а как же Гавриил?!       — Нет, он сам справится. Портал Торендо не просуществует долго, если мы вовремя до него не доберëмся. Летим!       Прежде чем всё утихает в небе, вдалеке виднеется еще одна молния, и слышен гневный голос Шепфамалума, эхом разносящийся по горному хребту. Мы приземляемся на большом холме с крутым пологим склоном и слабым видом на предгорья, но, как ни странно, дождь прекратился. Сложив крылья на краю, ужаснувшись этому зрелищу, тут же отскочила назад. Мальбонте успокаивающе положил руки на мои плечи и приподнял. Теперь у него нет второй ипостаси, и он выглядит так же, как и раньше.       — Высоко. Понимаю. Не бойся. Портал притянет нас в реальность, до того как упадём. Это идеальное место для чистой и светлой энергии. Шепфамалум боится света, здесь он не сможет находиться.       — Да, ты прав, извини. Я просто нервничаю, столько всего произошло. Мои колени всё ещё дрожат от встречи с Творцом тьмы.       — Чтобы успокоить тебя, это был не совсем Шепфамалум. Это одна из созданных им проекций, скажем так, и их много в разных областях реальности. Эффект для каждого разный: запереть разум в клетке, долгое время питаться страхом, внушать ему свои утверждения, свою реальность, и в конце концов жертва может поверить в это и сойти с ума, так и не примирившись со своим телом.       — Это ужасно! Почему я впервые слышу об этом?       — Потому что до этого случая ходило много слухов, никто не попадался в его ловушку, как ты.       — Конечно, я первая, и почему меня это не удивляет! Но зачем ему это делать?       — Пытается хоть как-то восполнить силы. Шепфамалум всё ещё одержим идеей господства и жаждет свободы.       Взлохматив на голове волосы, я вздохнула и снова подошла к краю. Почему этот склон так похож на тот, с которого я впервые спрыгнула после аварии? Но сейчас мне не было страшно, со мной находится мой любимый мужчина.       — Спасибо, что пришёл и забрал меня, — улыбаясь, он берёт меня за руку.       — Ты же моя маленькая, любимая девочка. Без тебя мне не нужен ни один из этих жалких миров.       Мы вместе прыгаем вниз. Не могу описать словами, что я чувствовала в тот момент. Пространство между нами задрожало, скорость падения замедлилась, и в следующее мгновение из ниоткуда появился портал, притягивающий нас, как магнит. Потеря точки отсчёта. Снова невесомое падение.       Давление. Заложенность в ушах.       Разрази меня гром!       Когда закончатся наши приключения?       Хочу жить в спокойствии, вдали от всех, выращивать виноград и собирать душистый мёд на пасеке. Колоть грецкие орехи. Собирать спелые персики в корзину. Нянчиться с детьми. Печь вкусные пироги. Засыпать и просыпаться в объятиях любимого мужчины. Я хочу простого женского счастья, разве я много прошу?       Первое, что я почувствовала, когда открыла глаза, — головную боль и яркий белый свет, который прожигал сетчатку глаза. Кривлюсь от досады, пытаюсь поднять голову с подушки, как вдруг свет гаснет. Озадаченная, подскакиваю и тут же оказываюсь в тёплых мужских объятиях. Запах кожи, нежный шепот и мягкие, тёплые губы на моих висках, наконец, заставляют меня расслабиться и дать волю чувствам. Мы находились в покоях одни, в полной темноте и тишине. Как никогда нуждаясь друг в друге, не отпуская ни на минуту.       — Мальбонте, любимый…       — Маленькая моя… я так рад, что ты вернулась ко мне целой и невредимой. Думал, с ума сойду от переживаний.       — Где Гавриил? Торендо?       — Недавно ушли. Всё в порядке. Гавриилу удалось уничтожить один из иллюзорных миров и разбить магическую связь Шепфамалума. Ты смогла прийти в себя, а на моём теле больше нет следов его метки. Мой разум свободен. Не переживай.       — Правда?       — Сам с трудом в это поверил.       Стоя на коленях на кровати, я обнимаю Мальбонте за шею и прижимаюсь поцелуем к его губам. Сладко. Долго. С нежностью, трепетом и любовью.       — Я так соскучилась, — шепчу, томя его ласковыми поцелуями в горячую шею.       Вместо слов он притянул меня сильнее, так, что наши бёдра коснулись друг друга. Прикусываю нижнюю губу, чувствуя, как что-то твёрдое упирается мне в живот. О, боже…       На мужчине только белые пижамные брюки, его торс полностью обнажëн, опускаю глаза, наслаждаясь большим бугорком между ног. Мальбонте проводит пальцами по линии моих скул и вдруг властно сжимает мою шею. Другой рукой тянет меня за волосы, подчиняя себе и заставляя откинуть голову назад. Его жадный взгляд скользит вниз, останавливаясь на моих губах. Дыхание перехватывает. Тону и плавлюсь, как желе, в чёрной радужке его глаз. Всё остальное больше не имеет значения. Сейчас мы тонем во взглядах друг друга, чувствуя взбунтовавшиеся гормоны. Облизнув пересохшие от возбуждения губы, шепчу:       — Хочу… тебя.       Как будто он ждал именно этих слов, тут же впиваясь в мои губы влажным, требовательным поцелуем, от которого у меня мгновенно закружилась голова. Мужчина приподнял меня за бёдра так, что я ногами сразу сжала его торс. Подушки беспорядочно полетели на пол. Прохлада шёлковых простыней щекочет мою разгорячëнную кожу.       Ненасытные горячие губы оставляют следы торопливых поцелуев на моей шее и в ложбинке между грудей. Звук потрескивающих дров, горящих в камине, изредка прерывается моими стонами. В комнате становится жарко, влажно и невыносимо сладко.       Маль нависает сверху, его губы жадно исследуют каждый сантиметр на моей коже: пальцы ласкают грудь, живот, бёдра. Поцелуи неспешные, но напористыми движениями скользят вниз по животу. Дыхание учащается, замираю в предвкушении, раздвигая ноги шире. Приблизившись, он начал ласкать чувствительное местечко кончиком влажного горячего языка. Выгибаюсь, сминая руками простыни. Внутри всё пылает, трепещет от каждого прикосновения. Извиваюсь под ним, изнемогая от желания, наблюдая, как Мальбонте умело и искусно ласкает меня. В какой-то момент он остановился, приподнялся на локтях и, с трепетом взглянув на меня, прошептал:       — Когда ты так возбуждена, ты ещё более красива и желанна для меня.       Он обнял меня за талию, наклонился вперёд и вошëл медленно, одним плавным движением, а я стала его… Весь мир потемнел и исчез. Были только я и он, нам больше никто не был нужен. Когда с моих губ сорвался долгожданный стон, его губы прижались к моим и мы слились в страстном поцелуе. Сгорая в объятиях друг друга, умирая и снова возрождаясь, любить.       Смятые простыни. Запах разгорячённых тел сводил с ума нас обоих. Любимый двигался во мне медленно и неторопливо, как будто наслаждаясь своей властью надо мной, а не самим процессом. Пальцами впиваюсь в его плечи, исследуя на ощупь крепкие, налитые силой мышцы. Сильный. Красивый. Мой. Руки скользнули по широкой, влажной спине к мускулистым бëдрам, на этот раз перебирая пальцами упругие ягодицы мужчины. Ещё одно плавное и глубокое движение, и оргазм накрывает нас обоих, забрав воздух вместе с последними силами. Мы падаем на постель, пытаясь отдышаться и прийти в себя.       Перекатившись на бок, легла поуютнее на раскрытое тёплое крыло и, оперевшись на локоть, нарисовала пальцами сердечко на его груди. Мальбонте, заметив, улыбнулся, притянул меня ближе и поцеловал в нос. Не отпустив, прижалась щекой к его щеке и прошептала:       — Люблю… я так сильно тебя люблю.       — Опять ты всё путаешь, родная, это я тебя люблю. Очень сильно люблю.       Некоторое время мы просто лежим, наслаждаясь теплом друг друга, слушая шум дождя за окном. Потом вместе принимаем ванну, по традиции пьëм какао с зефирками и ложимся спать. Впервые за долгое и трудное для нас время.       На следующее утро и в последующие дни мы обсуждали планы будущей обороны города, а поскольку скоро наступит зима, что является на Небесах неестественным природным явлением, пришлось подумать об эвакуации тех, кто не может сражаться.       Именно поэтому в Цитадели есть секретный бункер, защищённый магическими знаками, где содержатся беременные женщины, дети, старики и другие сущности, которые не могут постоять за себя. Только советники Цитадели знают о его тайном местонахождении. Городской Совет не проинформирован. Во время строительства Мальбонте тщательно следил за тем, чтобы никто об этом не знал. И это было так, как должно было быть. Никому в нашем мире, да и в любом другом нельзя доверять на 100%.       К моему удивлению, Серафим Рафаил и его дочь Малика прилетели со своими личными воинами из Элизиума, чтобы присоединиться к основной армии и многочисленным добровольцам для защиты города. Первая часть воинов была размещена в пустых зданиях для маскировки, вторая — на городских стенах, а третья — за городскими воротами, причём смена стражников осуществлялась каждую ночь. Самым трудным было ждать, когда и откуда армия душ Эрагона нападёт на мирный город Назарет.       Прохладной ночью, закутавшись в отороченную мехом шубу, я неторопливо иду к Цитадели. Держа в руке корзину, вдруг почувствовала себя Красной Шапочкой, идущей к своей бабушке в лес.       Было ниже нуля, и хотя снег не шёл, казалось, что вот-вот пойдёт. Кто бы мог подумать, что на Небесах будет зима? Ещё несколько месяцев назад я не могла поверить, что наступит осень. Не знаю, почему ещё всему удивляюсь. Поднимаясь по лестнице, я чуть не упала, но снова поскользнулась на ступеньке, вовремя ухватившись свободной рукой за поручень. Силы ко мне потихоньку возвращались.       Люцифер не хотел нашей встречи. Как истинный царь подземного мира, он собрал свои войска и отложил подписание договора из-за появления предполагаемого врага. Добравшись до верха большой винтовой лестницы, прошла до конца, остановившись, чтобы перевести дух. Даже не представляла, что здесь так высоко и так красиво.       Фантастические деревья с большими светящимися корнями, в отличие от своих земных собратьев, буквально парят в облаках. А в полночь, в эфемерном звëздном свете окружающих отражений горит защитный круг — Купол Гавриила.       За пределами Назарета это мерцание невидимо даже для Эрагона и балауров. Нам хотелось бы верить, что враг не знает, что мы готовы перехватить его огнём прежде, чем он успеет моргнуть. Каждый выдох, который совершаю на морозе, вырывается из моих губ вместе с паром. Зима. Согревая руки горячим дыханием, вспоминаю себя человеком. О, боже, кажется, это было так давно. Хочется оказаться где-нибудь на пляже, на необитаемом острове, но не здесь… Настоящие трудности только впереди.       Мои мысли внезапно прервали шуршание сложенных крыльев и тихие шаги. Не оборачиваясь, почувствовала знакомую энергию. Улыбаюсь, когда руки любимого обхватили меня за талию, притягивая ближе к себе. Он нежно провёл кончиком носа по шее, вдыхая аромат моей кожи, от тёплого прикосновения по позвоночнику пробежали мурашки.       —Интересно, кто пахнет лучше: ты или жареный ягнëнок?       Услышав, как заурчал желудок мужчины, я тихонько рассмеялась и протянула ему корзину.       — Думаю, что лучше начать есть, пока еда не остыла. Кстати, я заварила термос зелёного чая и испекла тыквенный пирог.       — Тогда я должен сначала поблагодарить свою заботливую девочку.       Мужчина поставил корзину, притянул меня к себе и поцеловал. Долго, напористо, очень откровенно и в то же время нежно, так нежно, что я обхватила его за шею, чтобы не дать ему остановиться. Такой ласковый мужчина. Мой мужчина.        Мальбонте, несмотря на работу своих главнокомандующих воинов, прирождëнный лидер и сам любит поддерживать порядок. Он часами дежурит в башне, попеременно сменяя Торендо и Гавриила. Быстро перекусив, мужчина вытер лицо и руки о салфетку и встал. Улыбнувшись, стряхиваю крошки пирога с лисьего воротника шубы. Непривычно, но она ему очень идёт.       Мальбонте наклонился к лицу, посмотрев прямо в глаза. Обхватила его лицо руками, притянула к себе и поцеловала в нос.       — Ты самый лучший мужчина на свете!       Нас прервали громкие шаги. Из темноты выходит высокий статный мужчина, также одетый в дорогие меха. Он немного запыхался и, казалось, был чем-то озадачен. Мальбонте тут же шагнул навстречу Гавриилу.       — В чём дело?       — Вы должны сами это увидеть.