1 июля 2003 год.
Во время Финальной битвы Грюм поручил Ханне и Эрни защищать волшебные артефакты Ордена, которые находились в хижине Хагрида в Запретном лесу. Изящно позолоченные и украшенные драгоценностями артефакты, а также редкие и ценные книги заполнили хижину до стропил. Свободного места не было. Ханна вспомнила, как сидела на краю кресла-качалки Хагрида, когда все мышечные волокна были напряжены до предела и готовы к действию. Она так крепко сжимала палочку в левой руке, что её суставы неприятно ныли. — Защити эту хижину ценой своей жизни, — прорычал Грюм. Тикающие часы над камином показывали без четверти пять. Они не получали никаких указаний о дальнейших действиях с того момента, как серебристая лисица Симуса Финнигана появилась, чтобы сообщить, что бомба успешно уничтожила Астрономическую башню. Эрни ходил узкими кругами. Ханна наблюдала, как он практиковал свою работу с палочкой, безмолвно произнося заклинания. Раздражение не покидало его. Иногда дрожь от пыток сотрясала его руку и сбрасывала заклинание. Он тихонько ругался себе под нос и начинал сначала. Ханна никогда не сталкивалась с «Круциатусом», но отлично знала последствия.Эрнест «Эрни» Макмиллан был её первой любовью.
Умный, острый на язык и неизменно преданный своим друзьям и мировоззрению, в которое верил. По мнению Ханны, он больше подходил для Рэйвенкло, чем для Хаффлпаффа. У него были исключительные природные таланты к зельям. К тому же, он был великолепным дуэлянтом. Ханна чувствовала себя в безопасности с Эрни. Она всегда спокойно шла на ночные вылазки и миссии, в то время как он был неподвижной стеной, бесшумно идущей за ней. Ханна не променяла бы его ни на кого в мире, особенно в такой важный день, как Финальная битва. С момента получения задания они не обменялись ни словом. Их молчание было прервано отчаянным стуком в дверь. Ханна вскочила. Эрни подбежал к глазку. — Это Дин, это Дин! Откройте дверь! По команде Эрни Ханна взмахнула палочкой, и три ржавых металлических замка отскочили. Эрни выключил защиту сложной серией взмахов. Ханна открыла дверь и вошёл Дин Томас. У него был деревянный протез правой руки — достаточно функциональный прижмёт для самых простых задач. Это был наилучший вариант, который Сопротивление могло себе позволить. Теперь Дин довольно успешно дрался левой рукой, но очень немногие из его друзей считали, что он ещё на что-то способен. Правая сторона его лица была покрыта багрово-зелёными пятнами. Кожа вокруг левого глаза была опухшей и красной. Белки глаз были бордовыми от разорванных кровеносных сосудов. От него пахло железом. — Меч Гриффиндора. Нам… Невиллу нужна эта змея. Гарри уничтожил крестраж — диадему Равейнкло — осталась только змея, — пробормотал Дин. Он закашлялся и плюнул на ковёр сгустком крови вместе с несколькими коренными зубами. Дин безмолвно призвал в руки гоблинский меч, защищённый золотыми ножнами. — Спасибо. Дин отвернулся, когда Эрни поймал его мантию. — Кто? — спросил Эрни, тревога расплылась по его лицу. Дин покачал головой. — Тогда я пойду с тобой в замок. — Нет! — прервала Ханна. — Эрни, пожалуйста. Ты не можешь оставить меня здесь. — Эрни, останься с Ханной. Мы справимся без вашей помощи, — согласился Дин. Он вытащил меч из ножен и осмотрел сияющий клинок. — Нет, я ухожу. Вы не можете указывать мне. Ханна, я надеюсь, ты сможешь удержать хижину, пока меня не будет. Я буду отсутствовать больше часа. Руки Ханны задрожали. Она чувствовала себя ужасно бесполезной, но знала, что не сможет бороться более чем с одним вампиром или пятью дементорами. И она была бы мертва, если бы попыталась сразиться лицом к лицу с Пожирателем смерти. Эрни нежно сжал её правую руку. — Не более часа. Ханна запаниковала, когда не смогла представить себе его лицо целиком. Она смогла увидеть только часть его профиля. Только очертания его острого подбородка и тусклых серо-голубых глаз. Он так сильно постарел за последние месяцы. — Обещаю. Эрни покинул хижину вместе с Дином, сказав Ханне закрыться изнутри и снова провести защиту вокруг хижины. Она сделала это дрожащими от страха пальцами.Эрни не вернулся через час.
Через полтора часа.
Через два часа.
По прошествии двух с половиной часов Ханна набралась храбрости и приоткрыла тяжелую дверь. Её встретили далёкие и душераздирающие крики человеческой агонии, проблески яркого оранжевого света между деревьев.Хогвартс был в огне.
Ханна закрыла дверь и упала на колени. Она проверила защиту ещё раз, прежде чем позволить себе свернуться калачиком на холодном полу. Слёзы предательски выступили на глаза. Она боролась с тем, чтобы не закричать от безысходности. Серебристо-синее существо с громким хлопком вбежало в хижину. Неповоротливый патронус вепрь, который выглядел так, будто весил фунтов пятнадцать, остановился перед тем местом, где лежала Ханна. Она почти чувствовала теплое дыхание из его пасти. Когда он смотрел на неё, его грудь быстро поднималась и опускалась. Виток тёмной магии пронзил его, и кабан открыл пасть. Посыпались рваные вздохи и предсмертные хрипы умирающего человека.— Ханна. Ханна. Мне так жаль. Я не могу тебя спасти.
Будь в безопасности.
Я люблю тебя.
Беги.
Патронус замер и разлетелся на бесчисленные крошечные кусочки. Осколки затрещали и превратились в крошечный фейерверк. Ханна была вырвана из этого воспоминания и полусна из-за ощущения крошечных пальчиков в волосах. Это был вид пробуждения, при котором она чувствовала себя дезориентированной и не совсем уверенной в реальности. Руки вытащили её спутанную косу и пригладили волосы. Когда она почувствовала, что пальчики исчезли, Ханна повернула голову и увидела домашнего эльфа. Он был явно моложе Райли. Пара пучков чёрных волос стояла по стойке смирно на макушке. Как и Райли, она выглядела, на удивление, здоровой, но у этого домашнего эльфа выражение лица было более серьёзным. — Здравствуйте, миссис Хаффлпафф. Меня зовут Мари. Миссис Забини очень обеспокоена. Она увидела записи наблюдения, как вы ёрзаете во сне.Запись наблюдения?
Как маггловская камера слежения?
Эта мысль въелась в ее мозг сильнее, чем следовало.
— О, спасибо. Миссис За… Дафна сказала мне, что я могу спать столько, сколько мне понадобится. — Я не обслуживаю младшую миссис Забини, — фыркнул домовой эльф. Она говорила высокомерно, в отличие от всего того, что Ханна когда-либо слышала из уст домовых эльфов. В её словах были нотки уникального акцента, явно отличавшегося от английского. Мари вызвала чистое нижнее белье из сундука и бледно-розовое платье. — Старшая миссис Забини забеспокоилась, что Флинты могли отравить вас или иным образом навредить вам еще до приезда. Она попросила меня проверить вас и убедиться, что это всё в порядке. — О, понятно, — ответила Ханна. Страх сжал её грудь. — Она просит вас присоединиться к ней на поздний завтрак. Домовая эльфийка занялась зажиганием огня из фиолетовых углей. Она вызвала несколько поленьев и сложила их аккуратной стопкой. — Бранч? - Ханна села в постели. Она спала скрюченной, и это вызвало ужасную боль в ее шее. — Да, поздний завтрак. Мари положила мешочек с порохом на тумбочку. — Когда я ей понадоблюсь? — Как только ты будешь готова. Вам нужна моя помощь? — Нет, я оденусь сама. — Тогда я оставлю вас. — Ваша ванная — это зелёная дверь рядом с лестницей, — указала Мари. — В ней есть все туалетные принадлежности. Я рекомендую вам принять душ. С этими словами эльф выскочил из комнаты и оставил Ханну одну. Расправив плечи, Ханна вскочила и поспешила в ванную. Она положила чистую одежду на бачок унитаза и уже хотела открыть воду в душе, как вдруг увидела себя в зеркале и замерла. Молодая женщина, которая смотрела на неё, была не той Ханной, которую она помнила. Она прикрыла глазницу, чтобы отогнать мысли от данного недостатка своей внешности. Сейчас она выглядела более здоровой, но кожа превратилась в одну гигантскую красную растяжку со значительными складками лишнего веса. Насколько девушка знала, они появились из-за совокупности больших порций пищи, ограниченных физических упражнений и множества зелий для плодородия. Растяжки отметили её руки около подмышек, бёдер, ягодиц, груди, живота и, что наиболее странно, — середину спины. После ехидных комментариев Маркуса во время их вынужденного соития, она солгала бы, если бы утверждала, что не стесняется их. Ханна включила душ и с радостью обнаружила, что вода именно той температуры, которую она предпочитает. Всё ещё измученная и обессиленная, она села на выложенный плиткой пол. Честно говоря, Ханна скучала по волосам на ногах. Заклинание, которое Страуд использовала, чтобы навсегда удалить их, вызвало у чувствительной кожи аллергическую реакцию. Тысячи крошечных твердых корочек покрыли фолликулы на голенях, икрах и бёдрах. Когда струпья отпали, кожа покрылась сотнями крошечных шрамов. Она с сожалением провела руками по ногам, пока намыливала кожу. Ханна не осмелилась долго принимать душ. Она вытерлась вафельным полотенцем за пять с половиной минут. После нижнего белья она быстро натянула на себя платье с длинными рукавами и высоким воротником. Под раковиной Ханна нашла коробку с короткими ленточками. Она собрала мокрые волосы в низкий пучок и закрепила его лентой мятного цвета. Повесив полотенце, она поспешила обратно к камину. Осирис высунул голову из синего пламени, взглянул на Ханну и зевнул. Потом резко выпрыгнул из огня, как будто бы ждал, что Ханна воспользуется камином, и выжидающе наблюдал за ней. Его блестящая пурпурная кожа блестела на полуденном солнце. Ханна вышла из камина на кухне и обнаружила Мари в одиночестве. Эльфийка стояла на скамеечке у раковины и мыла оранжевые яблоки. Из духовки исходил приятный сладкий аромат. — Вы можете сесть, мисс Хаффлпафф. Миссис Забини в саду стрижет розмарин. Она скоро вернётся. Стол был накрыт на двоих в самой дальнем его части. Во рту Ханны пересохло, когда она увидела свои поношенные красные тапочки. Ханна наблюдала, как Мари тонко нарезает большой белый лук левитирующим ножом, прежде чем миссис Забини появилась рядом с духовкой с громким треском аппарации. Ханна вздрогнула и резко встала, но потом одернула себя и снова села. К её большому унижению, она начала трястись. Старшая миссис Забини была потрясающе красивой. Она была чрезвычайно высокой и держалась с элегантным достоинством человека, рождённого и выросшего в аристократической среде. У неё были короткие чёрные кудри. Причёска подчёркивала её длинную шею, острую челюсть, высокие скулы и треугольные карие глаза. Все её существо состояло из острых линий и углов. На теле не было мягких изгибов. Взгляд Ханны метнулся к широкому шраму, который начинался у левого виска, пересекал лоб по диагонали и заканчивался у козелка правого уха. — Полагаю, мисс Ханна Эбботт, — сказала миссис Забини без особых эмоций. — Приятно познакомиться с вами лично. Мой сын и невестка были очень рады вашему приезду. - Хоть английский и был безупречным, её выдавал итальянский акцент. — Я тоже рада познакомиться. Миссис Забини сняла свой чёрный плащ и повесила его на крючок. Она выглядела забавно в кардигане цвета слоновой кости и темно-синих кюлотах. Сняв шлепанцы, она пошла на кухню. Там она наполнила небольшую стеклянную вазу водой и вручную разложила черенки розмарина. Но внимание Ханны было отвлечено массивным бронзовым браслетом на её запястье. — Мари, не могла бы ты провести диагностику Ханны? — спросила миссис Забини. Я бы хотела всё увидеть сама. Эльфийка произнесла заклинание. Миссис Забини подошла ближе и посмотрела на голубой полумесяц света, который начал мерцать перед Ханной. Она коротко кивнула, и полумесяц исчез. Мари вернулась к нарезке лука. — Приятно видеть, что вы здоровы, — отметила миссис Забини, садясь напротив Ханны. Сработал ручной таймер, и Мари поспешила выключить его. Затем она достала содержимое из духовки — золотистые круассаны с сахарной коркой. Она положила по одному изделию каждой из ведьм на блюдце и удалилась за двумя стаканами апельсинового сока и ассортиментом джемов и паштетов. — Спасибо. Я стараюсь держать себя в тонусе, — ответила Ханна. В отличие от Дэни, миссис Забини не стеснялась открыто изучать пустую глазницу Ханны. — Я надеюсь, что у Блейза есть план на этот счет, — сказала миссис Забини с надменной ноткой в голосе, одновременно покрывая кусочек круассана вишнёвым вареньем. Ханна вытерла руки салфеткой и приняла решение промолчать. — Могу я увидеть твои наручники? Ханна повиновалась, положив обе руки на стол. Миссис Забини протянула руку и повернула левый наручник, чтобы прочитать «Собственность». За надписью следовало пустое место для инициалов владельца. — Похоже, моему сыну нужно будет активировать их лично. — Я не знаю. — Я думаю, это также не мое дело, верно? Я уверена, Блейз знает, что делать. — Миссис Забини слегка рассмеялась, прежде чем перейти к делу, из-за которого она и позвала Ханну. — Итак, Ханна, — начала миссис Забини, — моя невестка сообщила утром, что она не раскрыла важную конфиденциальную информацию, которую вы должны знать обо мне. Я ликантроп. Её легкая и непринужденная манера обличия собственных тайн ещё больше удивила Ханну. Миссис Забини поднесла указательный палец к виску и провела им по шраму, от которого Ханна не могла отвести взгляда. Позже она заметила другие гиперпигментированные шрамы на тыльной стороне руки миссис Забини. Ханна смутилась. На её лице вспыхнул стыд. — Я была ликантропом на протяжении восьми месяцев. Мой запас зелий «Волчья язва» находится в кухонной кладовой на случай, если тебе когда-нибудь понадобится к ним доступ. У Мари и Райли также есть доступ к ним. Я прошу тебя следить за полнолунием и соответствующим образом планировать своё время. Во время трансформации я провожу время в полном одиночестве. Ни при каких условиях не поднимайся на третий этаж в полнолуние. — Она наклонилась вперед и посмотрела прямо в единственный глаз Ханны. — Поняла, куколка? То, как она подчеркнула последнее слово, напомнило Ханне, насколько опасной может быть женщина перед ней. История великолепной матери Блейза Забини и её семи подозрительно умерших мужей была попсовой сплетней, которой часто обменивались ребята на третьем курсе Хогвартса. — Поняла. — Хорошо. Теперь я должна попросить тебя называть меня по имени. Веладе. «Ве-ла-де». Угроза, ноты который отражались в её голосе ранее, мгновенно исчезли, сменившись аристократической забавой. — Веладе, — повторила Ханна, проверяя имя на своем языке. — Обычно я не позволяю такого панибратства, но Дафна умоляла меня быть к тебе дружелюбнее, — пожала плечами Веладе, намазывая паштет на свой тост. — Спасибо. — Пожалуйста. — Веладе задумчиво жевала. — Я хвалю тебя за хороший уход за собственным здоровьем, которое ты сохранила, несмотря на… выкидыши. Надеюсь, тебе не придётся в период беременности носить эти отвратительные тапочки. Они выглядят ужасно непрактично. После рождения моего первого внука я позабочусь о том, чтобы ты получила кошерную обувь для бега и личного тренера, чтобы ты могла сбросить лишний вес, который ты, может быть, наберёшь. — Это будет прекрасно, — вежливо сказала Ханна. Круассан был восхитителен, но ей не хотелось есть перед Веладе. Вообще не хотелось ничего, кроме как исчезнуть. — Скажи мне, Ханна, — Веладе изобразила вежливую улыбку, — в твоей семье было больше сыновей или дочерей? Ханна задумалась над вопросом. — Насколько мне известно, дочерей по обе стороны моей семьи чуть больше, — тихо призналась она. — Хорошо. Мне больше всего на свете нужны внучки. Не говори моему сыну, что я тебе рассказала, — Веладе понизила голос до заговорщического шёпота, — но когда ему было около пяти лет, он любил изображать из себя отца. Две старые куклы, которые лежали в моем сундуке. Он тайком вытаскивал их, чтобы покормить. Он водил их на прогулки и расчёсывал им волосы. Это было удивительно. Я подозреваю, что он всё еще хочет дочерей, основываясь на том, как сильно он обожает дочь Теодора Нотта. Ханна моргнула. У Ноттов суррогатная мать? Бронзовый браслет на запястье Веладе стал ярко-золотым. Переплетённые узоры начали перемещаться вокруг друг руга. Она взглянула на браслет, и улыбка резко спала с её лица. — Кстати о Блейзе, похоже, он собирается почтить нас своим присутствием через три… два… Огонь в камине вспыхнул и превратился в гигантский огненный шар, из которого вышел высокий красивый мужчина в серебряной полосатой мантии. Край его одежды и внутренняя часть рукавов были в засохших пятнах крови. У Ханны началась кроличья тряска. —Мама, — произнес он. Всё его внимание было сосредоточено на потёртом паркете. — Да? Его дыхание было частым и прерывистым. Ханна мгновенно определила, что с ним происходит.Паническая атака.
— Где Дэни? — Откуда я знаю? — Где Дэни? Она наверху? Я должен срочно поговорить с ней. — Кажется, она сегодня в Австрии по рабочим вопросам. А в чем дело? Веладе говорила ровным голосом, но Ханна чувствовала, что женщина явно обеспокоена. Блейз заколебался. Казалось, всё его внимание было сосредоточено на том, чтобы выровнять свое дыхание. — Блейз, что случилось?«… Амбридж мертва».