House of Dimitrescu

Она не могла сосредоточиться. Она вообще не могла сосредоточиться. Даже притворяться, что пишешь, было в тот момент рутиной. Отложив ручку, Альсина глубоко вздохнула и откинулась на спинку стула, взглянув на часы в другом конце комнаты. Четверть первого. Наблюдение за движением маятника доставляло небольшое удовольствие в течение всех семи секунд, прежде чем она еще раз вздохнула и положила лоб на ладонь, уставившись на свою левую ладонь. Именно туда, где маленькая рука Мелиссы покоилась в ее руке. Хотя проблема была не в этом. Альсина не собиралась лгать самой себе, это было бы глупо. Она знала, что ее влечет к Мелиссе; она была очень привлекательной молодой девушкой. Ее длинные каштановые волосы были прекрасны, всегда расчесаны и блестели на свету, показывая маленькие рыжие крапинки на солнце. У нее была прекрасная светлая кожа, без единого изъяна, мягкая и гладкая — судя по тому, что она могла сказать по руке Мелиссы, несмотря на перчатку. А ее фигура… ну, у Мелиссы была фантастическая фигура. Было бы глупо, если бы ее не привлекал кто-то, кто выглядел так же хорошо, как Мелисса. Нет, ее беспокоило не влечение к Мелиссе. Это было мягкое прикосновение, которое так сильно отвлекало ее. Она не… ну, она раньше держала кого-то за руку. Но это всегда было предвестником дальнейшей деятельности почти сразу после этого. Она держала кого-то за руку не ради того, чтобы держать за руку. И все же она сделала именно это не более десяти минут назад. И ей это понравилось. Не просто нравилось, а доставляло удовольствие. С каких это пор ей стали нравиться прикосновения, о которых она целенаправленно не просила? Очевидно, только что. Нет, это тоже было не совсем правильно. От одной мысли о том, что кто-то прикасается к ней без ее разрешения, у нее по коже побежали мурашки, и она не могла перестать дергать пальцами, когда ее когти чесались, чтобы обнажиться от одной только мысли. Только матери Миранде, ее дочерям и Донне с натяжкой разрешалось прикасаться к ней без разрешения. И Мелиссе. Она пыталась, пыталась выпустить когти при мысли о том, что Мелисса держит ее за руку без ее позволения. И она просто не могла. Ее это бы взбесило, если бы она не захотела выместить свой гнев на Мелиссе, когда та вернется. Протирая глаза ладонями, неожиданный визит Донны тоже не помог ей справиться с вихрем мыслей. Не сама Донна, нет, это не было неожиданностью. Ей нравилось время от времени заглядывать в гости. Хотя было странно, что Энджи не пришла вместо марионетки, она надеялась, что с этим маленьким отродьем ничего не случилось, Донна была бы опустошена. Она была очень удивлена смелостью Донны для посещения, так как она была очень недовольна своей сестрой за то, что та поссорилась с Моро. Она часто забывала, что, несмотря на ее молчаливый и замкнутый характер, Донна ни в коем случае не была трусихой. Любой, кто отказывал ей в уважении, смеялся над ее куклами или считал ее трусихой… что ж, была причина, по которой ее сад был таким обильным, недостатка в компосте не было. И Мелисса проявила к ней уважение, в котором нуждалась Донна, и когда ей это было нужно. Неудивительно, что Мелисса не испугалась куклы, даже когда она появилась перед ее лицом, как призрак. Было удивительно, что Мелисса сделала реверанс и проявила должное уважение, даже не будучи спрошенной об этом. Если бы ее не учили этому, это не должно было бы ее удивлять. Назвать Мелиссу звездой не было бы преувеличением. Но будь проклята девчонка за то, что залезла ей под кожу. Хотя она даже этого не могла сделать, Мелисса ей нравилась. Что только больше раздражало ее, так как она не могла полагаться на свой обычный метод игнорирования бесполезных чувств — гневом. Таким образом, вязкий круг продолжал вращаться. Это означало, что она должна была посмотреть правде в глаза, и она хотела отложить это подольше. Черт побери, ее разум уже плыл от противоречивых мыслей о Моро и Гейзенберге. Эти последние несколько месяцев не были добры к ней, к ее большому разочарованию, и, похоже, они не собирались начинать сейчас. Ей нравилась Мелисса… хорошо, ей действительно нравилась Мелисса. В этот момент она даже не могла усомниться в этом, это была правда. Альсина была неуверенной до такой степени, что не думала об этом в какой-либо значимой степени, чтобы прийти к обоснованному выводу. Хотела ли она этого вообще? Черт возьми, это даже не было вопросом. Да, она хотела. Она хотела общения. Прошло более пяти десятилетий с тех пор, как она даже думала о том, чтобы хотеть такого общения, и еще больше времени прошло с тех пор, как у нее был компаньон. О, у нее были кое-какие интрижки с некоторыми сотрудниками, но ничего более серьезного. И ни одно из ее увлечений тоже не длилось долго; человеческое высокомерие всегда застигало ее врасплох просто потому, что они спали с ней, они считали, что это освобождает их от правил. О, возможно, некоторые мелкие проступки она бы пропустила мимо ушей, но неуважение! Не только для нее и ее дочерей, но и для других сотрудников? Неприемлемо. Ни один из них не стал бы хорошим компаньоном. Но Мелисса… Мелисса не стала бы, она не проявила ни капли неуважения ни к ней, ни к ее дочерям. Даже когда она могла проявить некоторую снисходительность, она не проявила ни малейшего снисхождения. Ходить вокруг да около ей не поможет, она знала, что с Мелиссой все в порядке. Она бы даже не стала развивать эту идею, если бы с Мелиссой было что-то не так. Нет, вопрос был в том, сможет ли она? Несмотря на все хорошее, что делает Мелисса, она все еще была всего лишь девочкой. О, только не смертность Мелиссы, у нее никогда не было проблем с моралью. Альсина смирилась с тем, что переживет своих товарищей — если они у нее будут, — и ее это устраивало. Она всегда могла увековечить их в своих картинах, если бы захотела. Опасность, которую она представляла для Мелиссы, была тем, что ее беспокоило. Не она сама, а ее положение. Замок не собирался оставаться закрытым навсегда, в конце концов она собиралась нанять больше персонала. Мелисса, скорее всего, получила бы много странных взглядов от персонала, и слухи и шепот стали бы безудержными, потребовалось время, чтобы привыкнуть к ним. И еще дольше, чтобы абстрагироваться от них. Это было давление со всех сторон, постоянное давление. Потом Матерь Миранда. Вопреки тому, что она сказала, Мелисса не была забыта матриархом. Тот факт, что Мать Миранда возложила на Альсину ответственность взять Мелиссу под свою защиту, означал, что она невероятно внимательно следила за ней. Она не была уверена, означало ли это, что мать Миранда видела в Мелиссе угрозу или просто препятствие, за которым нужно было наблюдать, чтобы убедиться, что она не помешает ритуалу. И Леди без колебаний убила бы ее, если бы Мать Миранда сочла ее обузой. Она предпочла бы, чтобы Мелисса жила своим естественным жизненным циклом, чем была убита через несколько месяцев. Даже не упоминая о том, что Гейзенберг сделал бы с бедной девочкой, если бы узнал — а этот раздражающий дворняга наверняка узнал бы — ее преследовал бы не только он, но и эти отвратительные ликаны. Не то чтобы ее удивило бы, если бы они все равно решили преследовать Мелиссу, но шансы значительно снизились, если бы Мелисса оставалась в своей тени в качестве служанки вместо того, чтобы делиться своим светом в качестве компаньонки. Но будь Альсина проклята, если не хотела этого. Черт и проклятье. Головная боль усиливалась, и теперь у нее был ужасный стук, стук прямо за левым глазом, когда пульс решил дать о себе знать. Опустив руки на стол, она закрыла глаза и усилием воли уняла пульс. Это не сработало. Признав бесполезность ситуации, она откинулась на спинку стула и уставилась в потолок, ее мысли все еще кружились. Это быстро начинало ускользать из ее рук. Тиканье часов привлекло ее внимание, благодарная за отвлечение — каким бы обыденным оно ни было, — она снова взглянула на циферблат и нахмурилась. Половина третьего. Честно говоря, она была удивлена, что так долго сидела, ничего не делая. Ей никогда не нравилось слишком долго бездельничать, что ж, это то, чего она могла ожидать с головной болью и слишком большим количеством мыслей. Однако это также означало, что Мелисса опоздала. Фыркнув от иронии, Альсина приподнялась и потянулась, ее позвоночник удовлетворенно щелкнул. Что ж, возможно, тогда она почувствует себя лучше, когда сама выпьет чаю. Потом она найдет Мелиссу. Обогнув стол, дверь в ее кабинет внезапно распахнулась, двери со всех сил ударились внутрь и прижались к стене, с которой посыпались куски песка и пыли. Нахмурившись, когда Кассандра внезапно возникла перед ней, Альсина испытала искушение дать девушке пощечину. Что, во имя Матери Миранды, она думала, что делала? — Кассандра! Что за… — Мелисса потеряла сознание! — крикнула Кассандра, ее глаза горели беспокойством, когда она переступала с ноги на ногу. Горячий гнев, наполнявший грудь, был немедленно подавлен, если бы у нее не было такого самообладания, Альсина бы отпрянула, как будто ее ударили, но ее тело быстро остыло, будто ее держали под водопадом за особняком Донны. Уставившись на Кассандру, Альсина потратила несколько мгновений, чтобы осознанно осмыслить то, что только что сказала ее дочь, ее предыдущие мысли сделали ее немного вялой… Мелисса потеряла сознание? Мелисса потеряла сознание. Чёрт возьми, Мелисса потеряла сознание! — Где? — потребовала Альсина, сделав два больших шага к двери и швырнув их внутрь, ударив ими о стену сильнее, чем Кассандра, она вышла в холл, нетерпеливо ожидая, когда дочь последует за ней. — Библиотека, — ответила Кассандра, бросаясь по коридору в сторону комнаты, Альсина не отставала, продолжая следовать за дочерью своими большими шагами. Что, черт возьми, произошло? Быстро вспомнив встречу, она ничего не заметила в Мелиссе, когда та уходила. Да и могла бы? Ну, девушка слегка дрожала, когда убрала руку, хотя и предположительно, из-за того, что Альсина держала Мелиссу за руку. Однако теперь подумав об этом… Леди заметила некоторое покраснение на шее, и голос был не таким сильным, когда она заговорила. Это были красные огоньки, если она их когда-нибудь видела. Но почему? Почему, почему, почему? Ну, она, должно быть, поела- Подождите, неужели? Нахмурившись, она поняла, что Мелисса ничего не взяла с собой, чтобы поесть. Конечно, она не сказала Мелиссе, чтобы та принесла что-нибудь с собой, но она предположила, что девушка, по крайней мере, поела на кухне. Когда Мелисса сказала, что собирается приготовить завтрак, Альсина думала, что тоже кое-что сделает и для себя… не так ли? Она вообще что-нибудь хотя бы пила? Она собиралась убить девочку, если та уже не умерла. — Сюда, мама, — услышала она крик Белы, входя в библиотеку. Обойдя несколько полок, мать хмуро посмотрела на трех девушек. Бела стояла чуть в стороне, держа маленькую чашку с водой, в то время как Даниэла сидела на корточках рядом с ошеломленной Мелиссой, которая сидела в кресле, крепко вцепившись руками в платье. Однако Мелисса подняла глаза, когда Леди появилась из-за угла, и попыталась встать. — Сядь, — холодно потребовала Альсина. Уставившись на девушку взглядом, который мог бы заморозить ад, Мелисса так и сделала, отведя глаза. Бела и Даниэла, казалось, проявили инициативу и быстро бросились прочь, и Альсина была уверена, что они схватили Кассандру прежде, чем она успела разразиться своими вопросами. Глядя сверху вниз на Мелиссу, Леди хранила молчание, и Мелисса тоже. Однако Мелисса снова встретилась с ней взглядом. — Во что, — начала Альсина, слегка наклоняясь над Мелиссой, в ушах у нее стучала головная боль, — ты думаешь, ты играешь? Ты думала, я не замечу? Она наблюдала, как Мелисса застыла, все ее тело напряглось, когда она сглотнула, Альсина наблюдала, как ее маска встала на место. Эта безмятежная маска была непроницаемой, но она видела реакцию. Ей не нравилось давить на Мелиссу; однако она не хотела, чтобы Мелисса снова так поступала с собой. Альсина хотела, чтобы она жила своей естественной жизнью, как, черт возьми, она собиралась это сделать, если Мелисса пыталась покончить с собой? — Я…- начала Мелисса, но Альсина подняла руку, чтобы прервать ее, что и случилось, ее рот закрылся с легким щелчком зубов. — На самом деле, когда я послала тебя вниз приготовить завтрак, я подумала, что ты приготовишь себе что-нибудь. Как минимум выпьешь чего-нибудь. Но ты этого не сделала, не так ли? Мелисса выглядела так, словно кто-то вырвал у нее из-под ног стул, и ее маска треснула. Не соскользнула, а треснула. Это заняло мгновение, но Альсина наблюдала, как глаза Мелиссы потеряли свой безмятежный покров и наполнились удивлением, шоком, прежде чем остановиться на недоверии. Альсина приподняла бровь, но выражение лица Мелиссы не изменилось. — …нет, миледи, — сказала Мелисса, медленно качая головой, — я этого не сделала. — Как, по-твоему, я могу защитить тебя, когда ты не заботишься о себе? — раздраженно спросила Альсина, головная боль превратилась в постоянную пульсацию, и теперь ей было очень трудно сосредоточиться на чем-либо. Закрыв глаза, она посмотрела в сторону. Ей не следовало так волноваться. Тихий стук привлек ее внимание, и она открыла глаза… к стакану воды. Моргая, она взглянула на Мелиссу, которая протягивала ей маленький стакан воды. Слегка улыбнувшись, она взяла маленький бокал, который казался карликом в ее руке, и сделала небольшой глоток. Выпрямившись, она покачала головой, но теперь, когда она выпила чашку прохладной воды, головная боль немного утихла. — Мне жаль, миледи, — сказала Мелисса, — это больше не повторится. Наблюдая за девушкой краем глаза, Альсина наблюдала, как Мелисса выпрямилась и слегка улыбнулась, вставая с элегантностью и грацией. Как будто она не упала в обморок несколько минут назад. Взглянув на воду, Альсина вздохнула и, покачав головой, взяла воду Мелиссы. Мать Миранда, дай ей сил в этот день. — Тебе лучше быть уверенной в этом, — строго сказала ей Альсина, пристально посмотрев на нее, прежде чем смягчить взгляд, — пойдем, мы идем на кухню. Махнув рукой, она вернула Мелиссе воду с еще одним строгим взглядом и не двигаясь, пока Мелисса не сделала глоток. Кивнув, она начала — медленно — спускаться на кухню, стараясь не отставать от Мелиссы, если та свернет. — Мне приготовить вам обед, миледи? — спросила Мелисса, потягивая воду. — Нет, — ответила Альсина, глядя сверху вниз на Мелиссу, — мы собираемся приготовить обед. Чтобы убедиться, что ты собираешься съесть и выпить что-нибудь существенное. Пока я научу тебя готовить несколько органов. Ты хорошо поработала сегодня утром, однако всегда есть место для совершенствования, не так ли? — Конечно, миледи, — ответила Мелисса, и Альсина была поражена яркой улыбкой, которая появилась на лице девушки. Это выглядело так естественно, естественно и… красиво. Для того, у кого не было хорошей жизни до приезда сюда, у нее была такая ослепительная улыбка. И она выглядела счастливой. Счастливой. С ней. Никто, кроме ее дочерей, не выглядел счастливым рядом с ней. И эта озаряющая комнату улыбка… Она почувствовала, как тлеющая искра в груди согрела ее, как последний всплеск тепла от догорающей спички. Дерьмо.