House of Dimitrescu

Глупо. Что ж, возможно, это можно было бы считать храбростью. Альсина не была уверена. Что бы это ни было, она была уверена, что у Мелиссы наверняка было несколько летучих мышей на ее колокольне после того, как она решила зайти в ее комнату, когда Леди была на тропе войны. Ей нужно было достать еще один стол из хранилища. К счастью, это был всего лишь письменный стол. У нее не было другой Мелиссы, которую она могла бы внезапно вытащить из хранилища. Будь все проклято, это была не ее вина. Мелисса уже была в комнате… Как, черт возьми, она не заметила её? Не часто у Альсины была такая однонаправленная ненависть — она знала, что не совсем осознавала это во время потрошения своего стола. Все, что она чувствовала — это жгучую, обжигающую и неконтролируемую ярость от дерзости Гейзенберга спорить с ней о немедленном избавлении от этого жалкого человека, и у этого ужасного пса была блестящая идея позволить Ему убежать, пока его преследуют эти безмозглые, идиотские, полумертвые ликаны, которых Гейзенберг называет солдатами, когда они даже не смогли бы поймать свои собственные хвосты. И МАТЬ МИРАНДА. ПОЗВОЛИЛА. ЕМУ. Вздохнув, она разжала руку и позволила осколкам упасть на пол с почти неслышным звоном, отскочив друг от друга на ковре, теперь испачканном вином. Глядя вниз на свою ладонь, она задавалась вопросом, что было её кровью, а что вином, наблюдая, как она вытаскивает осколки хрусталя из своей руки и хмуро смотрит на рваные раны, которые, скорее всего, испортили перчатку. Дама спокойно наблюдала, как ее порезы заживают, как будто их даже не было. Мелиссе действительно очень повезло. Потому что в противном случае все кончилось бы тем, что она убила девочку. Но Альсина не могла отрицать, что Мелисса смогла подбодрить ее. Она это сделала. Довольно впечатляющим образом. Мелисса не только была достаточно проницательна, чтобы заметить двусмысленность своего вопроса, но и не была так взволнована, как ожидала Леди… и дала очень убедительный ответ на первоначальный вопрос: да, тихо, но твердо. А потом, потом — менее десяти минут назад — у нее хватило наглости предложить ей ухаживания? Димитреску не знала, что с этим делать. Все еще не знала. Если она была абсолютно честна с собой, что, вероятно, было плохой идеей, учитывая ее нынешнее настроение, но… Альсина испытывала ревность к девушке. К большому ее — растущему — раздражению. Она хотела одержать верх, из-за полного отсутствия опыта у Мелиссы… Леди думала, что у нее больше опыта, чем у Мелиссы. Очевидно, Альсина недооценила девушку. Снова. Она думала, что перестала это делать. Судя по всему, нет… Возможно, она вчера слишком много курила. Хм, похоже, она забыла концепцию «ровной площадки». И этот факт включал в себя то, что она была полностью застигнута врасплох и не имела возможности предсказать, что сделает Мелисса. Черт. Очевидно, непосредственность Кассандры заразительна. Она не была уверена, дать ли дочери подзатыльник или обнять ее до полусмерти. В настоящее время она больше склонялась к тому, чтобы выпороть ее за чертову шестерку- — Миледи? Моргнув, она переключила свое внимание обратно на комнату, а не на свои раздраженные мысли, и встретилась с обеспокоенными фиолетовыми глазами Мелиссы… держащей дымящуюся чашку чая и кусок торта, на самом деле симпатичного, хотя и немного сухого торта. Сдерживая хмурый взгляд и сохраняя нейтральное выражение лица, Леди взяла чай и положила торт себе на колени, поправляя вилку на тарелке, чтобы дать себе больше времени, чтобы убедиться, что ее тон будет, по крайней мере, нейтральным. Мерзавец. Она думала, что ее гнев утих, и это произошло… но не так сильно, как она думала. Она не хотела вымещать свой гнев на девочке. Мелисса этого не заслужила, особенно после тех усилий, которые приложила, чтобы испечь торт, достать любимую книгу и сплести цветы, чтобы создать прекрасное и нежное ожерелье. В сочетании с неуверенностью, которую, Леди была убеждена, Мелисса чувствовала во время своей маленькой речи. Последнее, что ей хотелось сделать, это расстроить Мелиссу. С тем, как ее настроение в настоящее время улучшалось, неспособностью предсказать Мелиссу и, вероятно, деликатным направлением разговора — она не была уверена, что этого можно было избежать. — Спасибо, — сказала Альсина, делая маленький глоток чая, и не сдержав довольного вздоха от того, насколько он был хорош. Она почувствовала, как часть напряжения спала с плеч, не сильно, но достаточно, чтобы почувствовать себя немного спокойнее, — ну же, сядь. У нас есть несколько тем для обсуждения, не так ли? — Конечно, миледи, — ответила Мелисса, поворачиваясь, чтобы взять стул с другого конца комнаты. Хмуро глядя в спину, Альсина оглядела девушку с ног до головы. Что ж, ей придется пресечь это на корню при первой же возможности. Хотя Мелисса недолго была ее служанкой, ей нравилось верить, что она заметила в ней кое-что. В частности, насколько совершенна была Мелисса. Ее шаги были идеально расставлены, взмахи рук также были идеально синхронизированы; даже ее дыхание было ровным. Когда Мелисса надела свою «идеальную» маску спокойствия, все, что она делала, было идеально. Ну, возможно, не идеально как таковое, но каждое действие было отвратительно эффективным. Ни одно действие не было потрачено впустую. Даже сейчас она положила руки точно туда, где ей было нужно, чтобы поднять стул, и развернулась точно, чтобы вернуться туда, где должен был стоять стул, без необходимости корректировать свою… траекторию. Несмотря на то, как увлекательно было наблюдать за этим, она не хотела разговаривать с маской. — Хватит, Мелисса, — резко сказала Дама, делая еще один — более продолжительный — глоток чая. — Миледи? — спросила Мелисса, и она заметила настороженность в ее тоне, несмотря на предполагаемый идеальный тон. Девушка была потрясена больше, чем ожидала, но опять же, Альсину не должно было удивлять отсутствие опыта у Мелиссы. Ей нужно было помнить об этом. Она не привыкла флиртовать с кем-то таким неопытным, как Мелисса. Отсюда и необходимость этого разговора, предположила она. — Мои извинения, — сказала она, слегка вздохнув, — я все еще очень раздражена, прости мой резкий тон. Я собиралась попросить тебя, пожалуйста, снять маску. У нас будет… деликатный разговор, я бы предпочла не проводить его без твоего присутствия. Она наблюдала, как маска соскользнула с лица Мелиссы и ее тела, как ее плечи поникли, а лицо исказила хмурая гримаса, когда она съежилась в кресле. Взгляд ее смягчился, она наклонилась вперед и схватила чистый бокал для вина со своего туалетного столика, прежде чем налить Мелиссе чашку чая в хрустальный бокал. — Пожалуйста, не берите в привычку подавать чай в хрустальном бокале, — сказала она, вздыхая, — даже сейчас я внутренне съеживаюсь от дерзости того, что я только что сделала. Смешок Мелиссы тоже заставил ее улыбнуться, возможно, они действительно могли бы начать этот разговор сейчас… ну, возможно, после того как она попробует торт. Взяв вилку, она отрезала кончик и быстро проглотила его… хотя заметила, что Мелисса выжидающе смотрит на нее. Откусив кусочек, она откинулась на спинку стула и слегка кашлянула, прежде чем из ее горла вырвался удивленный смешок. Держа руку перед ртом, она сглотнула несколько мгновений спустя, прежде чем поднять глаза на разочарованное выражение лица Мелиссы. — Позволь мне начать с того, что это неплохо, — быстро сказала она и увидела, как разочарование сменилось настороженным интересом, — однако я не ожидала такого… насыщенного вкуса. — О, да, — сказала Мелисса, выражение ее лица сменилось с настороженного интереса на сухое веселье, — Кассандра добавила в смесь целую банку крови. Тихо напевая, она откусила еще кусочек и на этот раз кивнула. Теперь она ожидала вкус, это был действительно очень вкусный торт. И он был не таким сухим, как выглядел, учитывая, что в пироге была целая банка крови. Третья отрицательная, если она не ошиблась. Однако Альсина сомневалась, что Мелисса узнала бы, если бы спросила. — Это хороший торт, — похвалила Леди, доедая кусок и ставя тарелку обратно на поднос. Она чувствовала себя лучше, хотя сомневалась, что ее настроение продержится долго. — Спасибо, Кассандра будет довольна, — сказала Мелисса с легкой улыбкой. — Ты действительно сделала все вместе это с моими дочерьми? — спросила Дама, глядя на подарки на столе. Они были действительно очень продуманы, и она не могла удержаться от улыбки, когда смотрела на них. — Это все была их идея, — ответила Мелисса, слегка пожав плечами, — у меня нет никакого опыта в… общении. Даже мое… э-э… предложение было совершенно неожиданным. Итак, все начинается. — Тебе не нужно беспокоиться об этом, моя дорогая, — сказала она, пренебрежительно махнув рукой, — с твоей стороны было храбро попробовать, не имея никакого опыта. Тем не менее, я не могу оправдать то, что ты рискуешь своей жизнью, чтобы сделать это, хотя… — Рисковать моей жизнью, миледи? — спросила Мелисса, нахмурившись. Альсина так же нахмурилась, неужели Мелисса совсем забыла о своей оценке? — Учитывая мое настроение, — добавила она, приподняв бровь, — я предупреждала тебя держаться подальше, когда я расстроена, не так ли? — Да, миледи, вы говорили, — кивнула Мелисса, — однако вы сказали, что если у меня есть средства подбодрить вас, я могла бы остаться. Она почувствовала знакомую — и нежеланную — искру раздражения от того, что ей ответили. Тем не менее, Мелисса привела хороший довод. Сохраняя спокойствие, она отодвинула это чувство на задний план. Сцепив пальцы перед собой, она позволила Мелиссе кивнуть. — Полагаю, я действительно подразумевала это, да, — согласилась она, делая еще один глоток чая, когда Мелисса сделала то же самое, — однако я имела в виду, что у тебя было именно то, что могло бы меня успокоить. Не то, что, по-твоему, могло бы меня успокоить. — Я… ах, да, это имеет смысл, — сказала Мелисса с застенчивой улыбкой, — Мои извинения… я, ну, я предполагала, что подарки остудят вас. — Ну, на этот раз они это сделали, — сказала она, Мелисса была у нее в тот момент… но она бы назвала это удачей, а не какой-то особой заботливостью со стороны Мелиссы, не в обиду ей. — хотя я бы не стала делать из этого привычку. — Да, миледи, — сказала Мелисса, кивнув головой, выглядя наказанной. — Несмотря на это, сейчас нам нужно сосредоточиться на том, куда мы идем дальше, — сказала она, откидываясь на спинку стула, и дала Мелиссе несколько минут, чтобы устроиться поудобнее, пока она пила свой чай… ну, допила свою чашку. Хотя он недолго оставался пустым, так как Мелисса снова наполнила его почти сразу же, как поставила чашку обратно на поднос. — Куда мы движемся отсюда, миледи? — спросила Мелисса, очевидно, пряча рот за бокалом вина. — Во-первых, я не собираюсь отказываться от своего предыдущего ответа, так что тебе не нужно беспокоиться об этом, — Мелисса медленно опустила стакан изо рта, — и, во-вторых, называй меня по имени, когда мы одни… и перед моими дочерьми. Поскольку они помогли, можно с уверенностью сказать, что они дали свое… благословение, так сказать. — Да, миле-… ах, А-Альсина, — заикнулась Мелисса и не смогла удержаться от ухмылки, — к этому… придется привыкнуть» — Я уверена, что мои дочери не позволят тебе забыть, — сухо ответила она, бросив взгляд на дверь. — я не хочу, чтобы меня считали выше моего партнера. Это сводит на нет мнение партнера, не так ли? — Ты… действительно хочешь… познать это со мной? — спросила Мелисса, ставя свой чай и выглядя беспомощно потерянной, но полной надежды. — Да, у меня нет привычки давать пустые обещания, — ответила она, смягчая тон, хотя и не могла сдержать хмурого взгляда, омрачившего ее черты, — я буду с тобой предельно откровенна, моя дорогая. Какие у тебя есть вопросы? — Боюсь, у меня нет никаких вопросов, которые я могла бы задать, — сказала Мелисса, делая еще один глоток чая, на этот раз более расслабленно, — я недостаточно знаю об… этом, чтобы иметь возможность что-то спросить. — Никогда не меняйся, моя дорогая, — сказала Альсина, улыбаясь, чувствуя, как последние остатки напряжения покидают ее тело. Этот разговор шел гораздо лучше, чем она думала. Хотя она, вероятно, сравнивала Мелиссу со своими другими увлечениями, и эти разговоры… она предпочла бы забыть эти разговоры. Некоторые люди были настолько бесконечно высокомерны, что ее поражало, как они не падали духом из-за того, насколько велико было их эго. — Значит… мне не нужно ничего знать? — спросила Мелисса, и выражение ее лица сменилось полным замешательством. — Моя дорогая, здесь нечего знать, — объяснила она, задумчиво наклоняя чашку влево и вправо, — ты мне нравишься сама по себе, единственное, чего я хочу от тебя, — это говорить со мной так, как ты говорила бы с моими дочерьми. — …но…разве это не было бы… неуважением? — осторожно спросила Мелисса. Подняв бровь, Леди откинулась на спинку стула и улыбнулась. Неуважительно? Что ж, она могла понять, как Мелисса пришла к такому выводу. Если бы Мелисса была кем-то другим, то она бы сказала «да», однако сомневалась, что в девушке есть хоть одна неуважительная косточка. Девушка присела в реверансе перед Донной ради матери Миранды, и Беневьенто чуть не оторвала Мелиссе чертову голову. — Я знаю, что ты делаешь с моими дочерьми, Мелисса, — сказала она, наливая себе еще одну чашку чая… и Мелисса вытащила третью порцию крови, сколько она положила в карман своего фартука? — Я видела, как вы с Кассандрой подшучивали друг над другом, баловались, но всегда заканчивали улыбкой или смехом. Я вижу, как вы с Даниэлой мило беседуете, улыбаетесь и смеетесь. На шутки, я полагаю. Хотя всего несколько месяцев назад Даниэла принесла бы твою голову на блюде. Я слышала ваши яркие, умные, увлекательные, а иногда и горячие дебаты на самые разные темы, начиная от философии и заканчивая тем, когда лучше всего собирать урожай пшеницы. Это то, чего я хочу, Мелисса, от кого-то, кто не боится просто поговорить со мной, проявить заботу. Чего ты хочешь? Она не собиралась обнажать свою душу — или то, что от нее осталось, — вот так, но она не хотела брать свои слова обратно. Не с широко раскрытыми глазами, полными… благоговения? Счастья? Какая-то положительная эмоция, которая заставила глаза Мелиссы заискриться. Альсина никогда раньше не задавалась этим вопросом, но у Мелиссы была очень странная пигментация. Она предполагала, что это наследственное, она знала все о… странных наследственных явлениях. Однако это также могло быть побочным эффектом операций, о которых она упоминала в их предыдущем разговоре за чаем. Почему она была так больна? Кто обучал ее все это время? Зачем она приехала в эту часть света? Что с ее родителями? Они, казалось, заботились о ней достаточно, чтобы отдать ее под опеку на двадцать с лишним лет. Это было бы невероятно дорого. Почему они не забрали ее обратно? Сколько точно лет было Мелиссе? Тогда ее внезапно осенило. Она почти ничего не знала о Мелиссе. Это была огромная проблема. — Я хочу кого-то, кому не все равно, — ответила Мелисса, и она могла бы поклясться, что в глазах девочки стояли слезы. Однако это мог быть просто свет. …С другой стороны, что именно Мелисса знала о ней? Или даже ее дочерях. Ничего. По крайней мере, не совсем. Она не знала, что они такое. Она даже не познакомилась с остальными членами своей… семьи — Беневьенто. Нет, они оба были в таком же неведении, как и друг друга. На данный момент это было бы нормально. В конце концов, это стало бы проблемой… если бы они стали больше доверять друг другу — это могло привести к расколу. Она не допустит, чтобы дело дошло до этого. — Альсина? Моргая, она посмотрела вниз на Мелиссу, которая выглядела настороженной, но в ее глазах был небольшой огонь, который она не ожидала увидеть. — Я… я расскажу тебе о своем прошлом, в конце концов, — сказала Мелисса и подняла брови. Неужели ее действительно было так легко прочесть? Или Мелисса думала о том же, что и она? — я осознаю проблемы, которые это может вызвать, поскольку эти… отношения развиваются. Тем не менее, я… есть несколько вещей, с которыми мне нужно сначала смириться, прежде чем я расскажу. Искренне улыбнувшись, она подняла свою чашку с чаем перед Мелиссой и расслабилась в своем кресле. — Когда ты будешь готова, я тоже поделюсь с тобой кое-чем, — сказала она, и Мелисса мило улыбнулась. После этого тишина была приятной. И ни один из них не хотел ломать её… они этого не сделали. На лице Мелиссы появилась легкая улыбка, в то время как она чувствовала, как раздражение и гнев исчезают из глубин ее сознания. Не то чтобы она действительно думала об этом до сих пор. Это было удивительно; она предполагала, что разговор примет другой оборот, но…нет. Это текло естественно, комфортно — по большей части — и без необходимости что-либо форсировать. Допив остатки чая, она откинулась на спинку стула, прежде чем посмотреть на часы. Хм. Почти шесть, ужин сегодня будет немного позже, чем обычно. Наблюдая, как Мелисса допивает свой чай, она поднялась и потянулась, прежде чем протянуть руку, чтобы поднять Мелиссу на ноги; вытащив свою руку из руки Мелиссы, погладив ее до кончиков пальцев, прежде чем отпустить ее руку. Румянец Мелиссы никогда бы не заставил ее ухмыльнуться. — К-как насчет… близости? — внезапно спросила Мелисса, сделав паузу, и ее ухмылка превратилась в легкую хмурость. — Что ты имеешь в виду? — спросила Леди в ответ, не уверенная в том, что Мелисса имела в виду. — Когда бы ты хотела заняться… интимной близостью? — Мелисса спросила, — потому что я не… я не… я не знаю… Приложив палец в перчатке к губам Мелиссы, она подождала, пока рот закроется и ее внимание полностью сосредоточится на ней, прежде чем убрать руку. — Это отдельный разговор, моя дорогая, — успокоила она, положив руку на плечо Мелиссы, — мы перейдем этот мост, когда придём к нему. Кроме того, мы еще даже не поцеловались. Нужно собрать ингредиенты, прежде чем съесть торт, да? — Д-да. Спасибо, Альсина, — ответила Мелисса и почувствовала, как напряжение спало с плеч. — Кстати об этом, — сказала Альсина, направляясь к двери, — как раз время ужина… и у меня есть небольшой план. --------------------------- Распахнув двери столовой, она вошла внутрь; двери с грохотом ударились о стену. Она впитывала напряжение, царившее в комнате, бросая мрачный взгляд на своих дочерей, которые смотрели на нее с разной степенью неуверенности. Кассандра стояла как каменная стена, сохраняя выражение лица как можно более нейтральным… хотя это выглядело невероятно натянутым. Бела выглядела более естественно; однако ее глаза были открыты и легко читались; она была невероятно насторожена. Даниэла… Даниэла ничего не скрывала; она свирепо хмурилась. — …где Мелисса? — неуверенно спросила Бела. Молча заняв свое место, она посмотрела на Белу и сжала челюсти. — Ужин, — сказала она, холодно улыбнувшись своей старшей дочери. Краем глаза она заметила, как напряглись Кассандра и Даниэла. Кулаки Кассандры были сжаты, в то время как все тело Даниэлы выглядело туго сжатым, как пружина. Бела просто выглядела грустной. Затем открылась кухонная дверь… и появилась Мелисса с подносом, уставленным пятью тарелками прекрасной еды. Печень, если она не ошиблась. И… курица? Она думала, что это курица на тарелке Мелиссы. Сдерживая ухмылку, она окинула взглядом своих дочерей, которые выглядели так, словно у них из-под ног вырвали стул; Бела просто выглядела удивленной, рот Кассандры был приоткрыт, как будто ее челюсть перестала работать, а Даниэла выглядела так, как будто она была воздушным шаром, который только что сдулся. — Н-но… Мелисса? Ты… в порядке, — тупо сказала Кассандра, и Мелисса моргнула, когда поставила перед ней тарелку. — Да, Кассандра, — невинно сказала Мелисса, ставя другие тарелки с едой на стол… вместе с бутылкой вина, которую Альсина раньше не заметила, — а я не должна быть в порядке?  — Ну, ты… — начала Даниэла, но через мгновение запнулась… выражение ее лица сменилось крайним замешательством, над которым Альсина очень старалась не рассмеяться. Преувеличенно пожав плечами, Мелисса повернулась к ней и подняла бутылку вина рядом с бокалом на столе. — Вина, Альсина? — спросила она, широко улыбаясь. — …А-Альсина…? — Бела что-то пробормотала себе под нос. — Почему нет, это было бы прекрасно… — бросив ухмылку на своих дочерей, она смягчила свой взгляд на Мелиссу, — моя дорогая. Тишина в комнате была почти осязаемой. — ЧТО? — Даниэла, Бела и Кассандра закричали в недоумении точно в одно и то же время, и Альсина не выдержала, разразившись бурным смехом, когда Мелисса присоединилась к ним. Ее дочерей, похоже, не забавлял их смех. Что ж, самое время им попробовать на вкус свое собственное лекарство.