Комиссар Рекс

— …Через неделю я буду в Вене. Мы сможем встретиться и спокойно поговорить. — Мне кажется мы уже все друг другу сказали, — вздохнула Максим. И зачем только она ответила на звонок и стала слушать. Надо было повесить трубку ещё пять минут назад. — Макс, послушай… — Мне нужно работать, — Максим бросила трубку и сунула телефон в карман пальто. Мелкий дождь моросил с самого утра, а теперь перешёл в снег. Почти как в Портленде. Там тоже часто бывала непогода. Максим подыскала подходящее место для парковки, взяла с заднего сидения букет цветов и вышла из машины. Холодно. Надо было одеться потеплее. Дорожки скользкие от налипшего на них снега. Ещё только ноябрь, а зима уже вступает в свои права. На могиле пышный букет белой гортензии. Отец был здесь не так давно. Цветы ещё не успели повять и замёрзнуть. Максим положила рядом с его букетом свой. Тоже гортензия только розовая и букет не такой пышный. Она не помнила какие цветы любила мама, но отец всегда утверждал, что эти. Фото на памятнике почти выцвело, давно пора его заменить, но она все никак не могла выбрать подходящее. Ни один из тех снимков которые у нее были, не хотелось бы видеть на могиле. Протянув руку, Максим счистила налипший снег с улыбающегося лица матери. Она привыкла видеть её такой. Жаль только что не успела её такой запомнить. В кармане пальто зазвенел телефон. Наверное снова Генри. Максим уже собиралась сбросить звонок, но взглянув на дисплей ответила. — Доктор Ларсен, — послышался в трубке уверенный голос Рихарда. — Вы не могли бы подойти в комиссариат и рассказать моим коллегам все то, что рассказали тогда мне? — Да, конечно. Если это как-то поможет расследованию — Отлично! К двенадцати по полудню, вам удобно? — Без проблем. — Спасибо. Она ещё немного постояла у памятника, вздохнула и двинулась обратно к машине. Когда она возвращалась в Вену, то не думала о том, что прошлое настигнет её так скоро. На тот момент, ей больше всего хотелось сбежать от настоящего. Рихарда она узнала не сразу. Столкнувшись с ним в изоляторе, она больше беспокоилась о состоянии Диди, но имя на визитке всколыхнуло давно забытые воспоминания. Инспектор полиции Рихард Мозер, мало чем напоминал того растрепанного мальчишку, каким она его запомнила. Однако в том что это он не было никаких сомнений. Впрочем не важно. Много воды утекло с того времени. Надо бы поторопиться, до полудня полтора часа, а ей ещё нужно успеть в клинику, да и переодеться бы не помешало.

***

И без того тесный кабинет особо отдела был битком набит народом. Так как дело Марты Бергер вела группа Брандтнера, пространство у стола Берты заняли Хелл, Бёк и сам Брандтнер. Штокингер заметно нервничал и то и дело поправлял истрепанный Рексом край пальто. Максим тоже была здесь. Рихард попросил её придти и рассказать Хартманну то, что она сказала ему. Брандтнер, улыбаясь протянул ей чашку кофе, она приняла её, улыбнулась в ответ. Рихард ругнулся про себя, досадуя что сам не додумался предложить ей кофе. Теперь Брандтнер раздражал его ещё больше. Берта Бран, усевшись на край стола рассказывала подробности дела и те зацепки которые им удалось найти. Хартманн слушал внимательно, не перебивая, хмуро рассматривая фотографии. — По началу не было видно связи между жертвами, но Рихард и Сиджи кое что нашли, — Берта кивнула, передавая слово Рихарду. Теперь Хартманн смотрел на него. — Все девушки модельной внешности и это наталкивает на определённые мысли. Ханна Северин собирала портфолио для модельной студии, участвовала в фотосессиях. Мира Вайнек посещала модельную школу и тоже собирала портфолио. Амира Фахим принимала участие в съёмках для сетевого журнала, рекламирующего одежду для мусульманок. Марту Бергер приглашали на съёмки рекламного ролика, но кастинг она не прошла. И у каждой из них есть странички в соц сетях. — Не только странички, — подхватил мысль Сиджи. — Все анкеты и портфолио жертв доступны на сайтах агентств, где модели предлагают свои услуги. Все они есть в интернете. Один большой список красивых девиц. Выбирай любую. — Так он их и находит, — продолжил Рихард. — И выбирает. — Там их сотни, если не тысячи, — возразил Хартманн. — И большая часть из них, принимала участие в каких-нибудь съёмках. Что же в этом особенного? — Ничего, — развел руками Рихард. — В том то и дело, что ничего. Сначала мы думали, что это серийный убийца или маньяк, но у доктора Ларсен, есть свое мнение на этот счёт. Максим поставила на стол чашку кофе и и поправила волосы. — Внимательно изучив материалы, могу с уверенностью сказать, что эти преступления совершил не маньяк и не психопат. Такие люди обычно одержимы какой-то идеей или фантазией. Один и тот же сценарий повторяемый из раза в раз. Здесь же слишком много фантазий, чтобы принадлежать одному и тому же человеку. То есть, перед нами убийца циничный, жестокий, расчётливый, но не психопат. Это так же видно по тому что он копирует чужие способы убийства. У него нет фантазии, он не размышляет о том как именно и каким способом он будет убивать своих жертв, а действует по готовому шаблону. Убийства его не вдохновляют и не приносят удовольствия. Этим можно объяснить и то, что ни одна жертва не была изнасилована, хотя убийства с явным сексуальным подтекстом. Он лишь создаёт видимость насилия. Другой вопрос, зачем ему это нужно. — Может он вдохновляется чужими убийствами и потому их копирует, — возразил Хартманн, сердито взглянув на Рихарда. — А не трогает потому что не может. Ну, в физическом плане. — Подражатели дело не редкое, это правда. Но обычно они вдохновляются кем-то одним и копируют способ убийства, редко отступая даже в мелочах. Подражатель одержим убийцей и предан ему. Этот убийца явно не вдохновлён преступлениями, он просто опирается на них как на шпаргалку. И если бы он не мог, как вы выразились в физическом плане, мы бы наблюдали иную картину. Гораздо более жестокую, чем мы видим сейчас. Он преследует иную цель, убийства его не возбуждают. Он не пытался получить удовлетворение таким способом, не пытался причинить им боль, или унизить. В отчетах указано, что все девушки были в бессознательном состоянии. Они были пьяны, не понимали и не чувствовали того что с ними происходит. Это говорит о том, что убийце не нужна их страх, и отчаяние, он не хотел видеть их страдания. Просто выполнял задуманное. — Доктор Ларсен, — спросил Хартманн, изучающе глядя на Максим. — У вас есть опыт в составлении психологических портретов? Вы прежде работали с криминальной полицией? — В Австрии нет, — ответила Максим. Хартманн задумчиво пожевал нижнюю губу. Постучал пальцами по столу. — Нет никаких сомнений, что эти убийства совершил один и тот же человек? — спросил он обводя взглядом всех присутствующих. — Мне нужны более веские причины, чтобы объединить это дело в одно. Что-то более крепкое и материальное, нежели почерк убийцы и его психологический портрет. Есть ещё что-то, что объединяет жертв, кроме того, что они убиты? — У всех жертв пропали вещи, — добавил Рихард. — Вещи? — не понял Хартманн. — Мать Марты Бергер, сообщила нам, что пропал костюм, — объяснил Бёк. —Дорогой костюм из льна, зелёного цвета. По ее словам это был любимый костюм убитой. Коллеги Марты говорят, что она была в нем на работе, в тот день когда её убили. — Мы опросили близких других жертв и некоторые из них смогли подтвердить, что некоторые вещи пропали, — добавила Берта. — И не просто вещи, правда Сиджи? Сиджи шмыгнул носом, застучал по клавиатуре и вывел на проектор фотографии жертв из социальных сетей. На одном из фото Марта Бергер сидела на веранде летнего кафе в костюме цвета сочной травы. Костюм выгодно подчеркивал фигуру и оттенял кожу девушки. — В пропавших шмотках, жертвы частенько делали фотографии и делились ими в сети, — Берта указала на другое фото. — Вот и Ханна Северин в платье, которое подарил ей ее жених, который собственно и подтвердил пропажу. В случае с Амирой Фахим тоже самое, но вот пропало ли что-то у Миры Вайнек, нам выяснить не удалось. Все ее вещи родители отдали в приют для бездомных и особо не рассматривали. — Разве наличие трофеев не говорит о какой либо мании, — впервые за время подал голос Брандтнер. — Не хочу вас обидеть доктор Ларсен, просто хотел уточнить. Максим покачала головой. — В данном случае нет. — Что насчёт мотива? — хмуро спросил Хартманн. — Есть предположения? — Мы работаем над этим, — Берта развела руками. — У нас был мотив, пока мы думали что убийца психопат, но заключение доктора Ларсен доказали обратное. Этот тип преследует свои цели, и мы пытаемся выяснить какие. Но боюсь, что это ещё не всё. — Это Эрнст Штокингер, — Рихард отошёл в сторону уступая Штоки место. — Окружной инспектор Зальцбурга, он приехал, чтобы помочь нам с расследованием. Штокингер вышел вперёд держа в руках увесистую папку. — Господа, боюсь у нас проблемы, — заявил он. — Или этот наш убийца умеет раздваиваться в пространстве, либо в Зальцбурге орудует ещё один.