***
В воздухе стоял отчетливый запах гари. Рейстлин стоял перед наполовину обуглившимся манекеном, пристально изучая полученные повреждения. Сегодня Рейстлин собирался посвятить весь день практическим экспериментам. Маг твердо решил воссоздать заклинание, которому когда-то его научил старый выживший из ума маг Фисбен, и которое потом долго и успешно ему служило. Как ни странно, ни в одной из магических книг, которые он успел изучить, попав на Землю, не описывалось такое эффектное и одновременно эффективное заклинание, как Огненный Шар. Он извел целую стопку пергамента на расчеты, но пока что сложное заклинание ему не давалось. Маг собирался перейти к следующему манекену, когда мягкий переливчатый звон возвестил о прибытии почты. Пробежав взглядом корреспонденцию, он остановился на конверте со штампом гоблинского банка. Прочитав письмо от поверенного рода, Рейстлин с сожалением понял, что продолжать опыты сегодня уже не получится. Он вызвал домовика: - Рокки! Приберись тут. И приготовь мантию с зачарованной подкладкой. Я собираюсь в Гринготтс.***
Гилдерой Локхарт явился вовремя, и это было хорошим знаком. Камнеруб еще в бытность свою кассиром наслушался историй о чистокровных, которые намеренно опаздывали на встречи со своими поверенными, чтобы тем самым в непрямой форме выразить «грязным подземным выродкам» свое презрение. - …Что касается расширения сети мастерских «Терос и Ко», не вижу с этим никаких проблем. Если вас волнует сохранение тайны, об этом позаботится магический контракт. - А как же сквибы? - Даже сквиб может подписать контракт, если воспользуется Кровавым пером, - со знанием дела сообщил гоблин. Локхарт, не знавший таких тонкостей, искренне поблагодарил гоблина. - Что касается вашего второго вопроса, тут у меня новости не столь радужные. Вернувшись из поездки в Италию, Гилдерой Локхарт побывал в Геральдической Палате при Визенгамоте и узнал от них, что Локхарты отпочковались от рода Локли, ныне вымершего. По официальной версии Палаты, причиной раскола были политические разногласия во время Войны Алой и Белой Розы. Молодого волшебника интересовало, можно ли предъявить права на что-то из имущества мертвого рода. На первый взгляд, вопрос закономерный и даже предсказуемый. Вот только последний из Локли пал смертью храбрых еще во времена Наполеоновских войн, а запрос по поводу потенциального наследства почему-то был подан только сейчас. Возможно, предки Локхарта знали что-то, о чем забыли сообщить нынешнему поколению? Получив письмо Локхарта с просьбой разобраться в этой запутанной истории, Камнеруб связался с гоблином, занимавшимся так называемыми «спящими» родами. Тот был очень старым и забывчивым, так что ответ поверенный Локхартов получил только сегодня. - Лорд Брайан Локли не стал полностью исключать ваших предков из линии наследования. Но он поставил очень жесткие условия, которые должен соблюсти Локхарт, чтобы доказать, что он достоин. - В чем они заключались? - Нужно убить существо ХХХХХ класса опасности, - известил его Камнеруб. - Убить собственноручно, без посторонней помощи. Если оно предварительно будет ранено или ослаблено, победу не засчитают.***
Чудовище, проломившееся сквозь стену, оскалило пасть, полную острых белых зубов, и зарычало; в его желтых глазах горела первобытная злоба. Началась паника; кто-то судорожно пытался завести машину, кто-то пытался спрятаться, кто-то бежал, сломя голову, расталкивая прохожих. - Дэвид! – с упреком воскликнула Маргарет. – Вечно ты смотришь всякие ужасы! - Ну извини, дорогая. Динозавров я люблю с детства, - ответил Дэвид. Но телевизор все же переключил. Телевизор Стюарты купили совсем недавно, до этого приходилось пользоваться реликтом чуть ли не 60-х годов. Теперь они копили на подержанную малолитражку для Дэвида. Хотя Маргарет предпочла бы сначала поменять квартирку в рабочем районе, которую сто лет не ремонтировали, на более просторные апартаменты. И все эти планы на будущее стали возможны благодаря случайной встрече с удивительным человеком, который мимоходом решил их главную проблему. Необычным волшебником, не смотревшим на сквибов сверху вниз. Надеюсь, что с ним ничего не случится. Миру нужны такие люди, как Гилдерой Локхарт.***
Встреча прошла успешнее, чем он опасался. Рейстлин видел, что его бизнес-план произвел на гоблина хорошее впечатление. По всей вероятности, он привык иметь дело с волшебниками, у которых начисто отсутствует деловая хватка. Рейстлин не мог назвать себя прирожденным коммерсантом. Но, когда растешь в таких условиях, как они с братом, приходится быстро научиться считать деньги. Именно ему приходилось следить, чтобы Карамон не прогулял кровью заработанные стальные монеты в трактире и не растратил их на подарки своим подружкам. - Хорошо, мистер Локхарт, наши юристы займутся составлением контракта… - голос гоблина прервался, когда за дверью послышался приглушенный грохот, магический светильник на потолке мигнул, а пол пещеры содрогнулся. - Что случилось? – спросил Рейстлин. - Скорее всего, ничего хорошего. А то, что не сработал сигнал тревоги – это совсем плохо, - на глазах у Рейстлина гоблин содрал с себя костюм и стал спешно облачаться в кольчугу. Застегнул пояс с длинным ножом, который вполне мог сойти за короткий меч. Наконец, достал арбалет, который был закреплен под столешницей письменного стола, разрядил его и забросил за спину, перекинув ремень через плечо. Умно. Арбалет смотрел прямо на меня, а мое кресло прикручено к полу, так что его невозможно сдвинуть. Одно неосторожное движение – и получишь стрелу в живот. - За мной, - бросил Камнеруб, с помощью зеркальца на палке убедившись, что за дверью их никто не ждет. По спиральной лестнице они поднялись на этаж выше и пошли дальше по техническому тоннелю, в котором Рейстлин мог передвигаться, только согнувшись в три погибели. - Этого я и боялся, - скрипнув зубами, сказал гоблин, остановившись перед выходом из тоннеля. Перевернутая вагонетка, из-под которой торчали чьи-то ноги, недвусмысленно говорила о том, что опасения Камнеруба были не напрасны. Повернувшись к магу, гоблин официальным тоном произнес: - Я, поверенный Камнеруб, авторизую использование магии Гилдероем Локхартом. Цель — самооборона и защита персонала Гринготтса.***
Несмотря на все меры предосторожности, их чуть не застали врасплох, когда Рейстлин левитацией приподнимал вагонетку, чтобы вытащить придавленного гоблина. Темную фигуру, бросившуюся на них, остановило и отбросило в сторону защитное заклинание, заранее приготовленное Рейстлином. Камнеруб тут же подскочил к убийце, уже успевшему подняться на ноги, несмотря на удар об стену, и ударил его ножом в шею. - Теперь я знаю, кто к нам пожаловал, - гоблин был мрачнее тучи. – Смотрите сами, мистер Локхарт, - он аккуратно откинул капюшон с головы мертвеца. Убитый был невысокого роста, даже гоблину он едва ли достал бы до плеча. Его кожа была болезненно-серого цвета. На узком лице выделялись огромные глаза с угольно-черными вертикальными зрачками; рот был полон острых, как иголки, зубов. - Ночные эльфы, - с отвращением сказал Камнеруб. – Хуже новости и не придумать.***
К счастью, гоблин-вагонетчик был еще жив. Он даже пришел в себя, когда Локхарт подлатал его магией. Но ничего внятного сказать не мог; когда прогремел взрыв, он ударился головой и отключился. Вооружив раненого кривой саблей и кинжалом, отобранными у убитого эльфа, и велев ему забаррикадироваться в ближайшем складском помещении, Камнеруб и Локхарт двинулись дальше. Врагов долго искать не пришлось – вскоре они набрели на троих гоблинов-охранников, с трудом отбивавшихся от вдвое большего числа ночных эльфов.***
Скороход, Крючник и Стенолом были друзьями с детства. Вместе на спор прятались в пустых вагонетках, и изо всех сил держались, чтобы не выпасть на повороте, когда ничего не подозревающие вагонетчики включали автоматический возврат. Вместе кидались камнями в гигантских жаб, а потом выделывали невероятные кульбиты, избегая длинных липких языков. Когда учились в гимнасии, вместе сбегали с уроков английского (зато в палестре выкладывались до седьмого пота). И никто из взрослых не удивился, когда все трое решили поступать в Академию Обороны Гринготтса. Стенолом был единственным из неразлучной троицы, кто мог бы пройти в панцирники, но решил вместе с друзьями учиться на Стража Границы. И ни разу не пожалел об этом. Панцирники редко вступают в бой, если только не начнется настоящая война. А вот Стражи Границы нужны постоянно: то вокруг сторожевого поста начинают кружить бродячие монстры, так что даже баллисты не помогают, то в заброшенных тоннелях заведется какая-нибудь зубасто-когтистая дрянь. Сталкивалась воинственная троица и с ночными эльфами. Но чтобы обнаружить глазастых кровопийц на безопасной территории, где уже двести лет не было войны - от такого может опешить даже бывалый гоблин. Замешательство прошло быстро, сменившись злостью на давних врагов, которые посмели испортить им долгожданный отпуск. - Твари! – Скороход, подскочив, нанес ближайшему эльфу удар ногой в голову. Парные боевые крюки, за мастерство владения которыми Крючник получил новое имя*, зловеще сверкнули, и тут же окрасились кровью. А Стенолом без всяких изысков приложил «своего» эльфа мешком, в котором лежали доспехи. Они едва-едва успели добить раненых противников, когда набежал еще десяток эльфов. Скверный расклад, даже если бы они успели надеть доспехи. Но отступать троим Стражам Границы было некуда, и они решили дорого продать свои жизни. Крючник парировал сразу два меча. Стенолом продолжал гвоздить эльфов тяжелым мешком. Скороход сумел свалить еще одного эльфа «лепреконской вертушкой», расплатившись за это хромотой. Они продержались бы недолго, и знали это. Вот почему арбалетная стрела, вылетевшая откуда-то из технического тоннеля и воткнувшаяся в голень одному из ночных эльфов, показалась им ответом на невысказанные молитвы. А залп ледяных шипов, скосивший сразу троих эльфов, Стражи Границы и вовсе сочли за чудо.***
- Вулнера Санентур! – нараспев произнес Локхарт, водя палочкой вдоль глубокой раны на ноге Скорохода. – Вулнера Санентур! – Эффект не заставил себя ждать - рана стала затягиваться на глазах. – Вулнера Санентур! – повторил маг в третий раз. Осмотрев закрывшуюся рану, он удовлетворенно кивнул: - Сойдет. Но при первой возможности покажитесь целителю. Скороход и Стенолом горячо поблагодарили волшебника. Крючника больше заботило другое: - Как они могли так далеко пробраться на территорию Гринготтса? Мимо всех сторожевых постов? И почему молчит сирена? Ответ напрашивался только один. Но никто из гоблинов не желал его озвучивать. Предательство. - Даже если Большеглазым удалось купить кого-то из нас…, - Камнеруб властным движением ладони остановил возмущенные вопли, готовые вырваться у троих молодых гоблинов, - зачем нападать именно сейчас? Неужели нельзя было подождать, пока наши панцирники отправятся в Норвегию, воевать с пещерными троллями? – продолжал он размышлять вслух. - Для всего должна быть причина. Скороход, Крючник и Стенолом растерянно переглянулись. Потом дружно уставились на Камнеруба. В их глазах горела надежда, что у него найдутся ответы. - Возможно, какое-то важное событие, которое они надеялись использовать? Гоблинский национальный праздник? Чей-то день рождения? – навскидку предположил маг в алой мантии. Стенолом ахнул: - Помните курьера, которого мы встретили по дороге домой? Он говорил, что на этой неделе должно было состояться открытие нового моста, недалеко от западной границы. Крючник понял его с полуслова: - Ты думаешь…? ДИРЕКТОР? - Можешь не сомневаться, - мрачно заключил Скороход.***
ПРИМЕЧАНИЯ. *При рождении гоблину дается так называемое «детское» имя, которое в течение жизни может поменяться много раз. «Сильное» имя, повод для гордости, нужно заслужить, и это всегда оказывается непросто. Чтобы было понятнее, как это работает, приведу пример из литературы. Натти Бампо, герой Фенимора Купера, в разные периоды жизни носил такие прозвища, как Правдивый Язык (за неумение лгать), Голубь (за быстроту), Зверобой (отличный охотник, ни разу не проливший человеческой крови), Соколиный Глаз (за меткость) и т.д. (прим. автора).