***
Тяжелый молот Стенолома поднимался и опускался, проламывая хитиновые панцири акромантулов, после чего он отступал, позволяя Скороходу с Крючником добить подранков. Рейстлин и Камнеруб в ближний бой не вступали, устроившись на каменном выступе стены и выцеливая пауков с безопасной для себя дистанции. Заклинание Каменных пуль, выученное Рейстлином после возвращения из Италии, отлично себя проявило. Магические снаряды выбивали паукам буркалы и ломали конечности; нескольких зацепило рикошетом. Зато, в отличие от взрывных заклинаний, не было риска пробить стену или обрушить свод. Когда четверо гоблинов и волшебник добрались, наконец, до искомой двери, Рейстлин увидел, что вместо замка в нее встроен механизм со множеством зубчатых колес, которые медленно проворачивались по часовой стрелке. - Придется подождать несколько минут, пока они не встанут в нужное положение; только тогда дверь можно будет снова открыть, - вздохнул Стенолом. – Выбивать такую дверь силой будет дольше. А если взламывать магией, ее окончательно заклинит.***
- Я знаю, ваши историки рассказывают совсем другое, мешая истину с ложью. Эльфы действительно пришли из другого мира, но Темный Лорд их не призывал; его эксперимент просто открыл им путь. И он же стал их первой жертвой. Пока они дожидались перед закрытой дверью в Зал Тревоги, Рейстлин решил узнать чуть больше о противнике, с которым они столкнулись. Скороход охотно выложил ему гоблинскую версию истории, выставлявшую магов не в лучшем свете. Дикие эльфы охотно перебрались в мир, где светило еще не одряхлело и не стало угасать, а магические потоки были куда богаче. Столкновение с человеческой цивилизацией было неизбежно, как и война, развязанная за место под солнцем. Благодаря ускоренному развитию человеческой магии в условиях войны и закоснелости эльфов, мешавшей им приспособиться к меняющемуся миру, пришельцы были обречены на поражение. Тех из, кого удалось захватить в плен, самые могучие волшебники сковали гейсами, заставив служить себе. Именно «одомашненные эльфы», как их стали звать в насмешку, превратились через много поколений в домовиков. Эта история сильно отличалось от знакомой Рейстлину версии, в которой волшебники выглядели, как герои-спасители, без которых эльфы бы вымерли от магического голода. На самом деле, если верить гоблинским хроникам, зависимость от человеческой магии была им привита уже позже, на случай, если эльфам удастся как-то обойти гейсы. Не дождавшись от мага взрыва возмущения, Скороход продолжил: - Но были и те, кто уцелел и смог скрыться. Эльфы и раньше не отличались миролюбием, а после проигранной войны и известий о судьбе плененных сородичей они были готовы пойти на все, чтобы расквитаться. Неизвестно, какие силы откликнулись на их ритуалы, но дикие эльфы тоже изменились. Эти существа больше не могли выносить солнечный свет, к тому же у них появилась непреодолимая жажда крови и плоти. С тех пор ночные эльфы гнездились под землей, и частенько угрожали Гринготтсу набегами. От их неутолимой ненависти страдали не только гоблины - эльфы нападали на гномьи поселения, тревожили своими набегами пакваджи, вырезали взломщиков проклятий целыми отрядами. Финал мрачной истории Скорохода совпал с громким щелчком. Зубчатые колеса перестали вращаться, и Стенолом, надавив на дверь, заставил ее открыться. - Как с ними лучше сражаться? – напоследок спросил маг. - Подобно всем ночным тварям, они боятся света и огня. Режущие и пробивные заклинания тоже неплохо на них действуют. Только не надо жалеть сил — тела у них твердые, как дерево.***
В Зал Тревоги они вошли одновременно. Как и следовало ожидать, вся смена гоблинов, отвечавших за работу сирены, оказалась вырезана. - Их убило не эльфийское оружие, - Крючник потемнел от злости. - Они даже не успели испугаться, - с горечью добавил Стенолом. Камнеруб не тратил времени на сентименты. Он переводил вверх и вниз бронзовые рычаги, запуская механизм, созданный гоблинскими искусниками еще при Кромвеле. Во всех коридорах лондонского филиала Гринготтса душераздирающе завыла сирена.***
- Тризуб, я тебе что приказывал? - на богато одетого гоблина было страшно смотреть. Его кожа приобрела неописуемый оттенок, руки тряслись, а глаза так выпучились, что, казалось, вот-вот вылезут из орбит. - Нейтрализовать всех, кто в Зале Тревоги, расставить там акромантулов и никого туда не подпускать, - отрапортовал Тризуб, сутулый гоблин с начисто выбритой макушкой. - А о том, что сирену надо было вывести из строя, ты забыл? Или такая простая мысль вообще не закралась в твою чугунную голову? – гоблин-щеголь рванул ворот парадного камзола; на пол посыпались оторванные пуговицы. - Удавлю! Удавлю своими руками! Тризуб не пошевелился; угрозы давно вошли для него в привычку. - Молись, чтобы твои друзья хотя бы у моста не облажались. Иначе я тебе не завидую! Отправишься в Радужные пещеры, и будешь там ядокристаллы добывать, пока не сдохнешь!***
Церемония торжественного открытия нового моста почти завершилась. Оставалось только вручить Директору золотой свиток с Рунами Открытия, когда резкие щелчки, донесшиеся с западной стороны моста, заставили всех потянуться к оружию. На церемонию пожаловали незваные гости – акромантулы. Пока гоблины-панцирники под руководством Быкоглава наскоро выстраивали оборону, личная охрана Директора попыталась эвакуировать его в безопасное место. Он немедленно возразил, что именно такого хода от них и ждут. Атака гигантских пауков может быть отвлекающим маневром, а настоящая засада ждет их на обратном пути. С тех пор были отбиты уже две волны атак со стороны акромантулов. Ночные эльфы так и не показались, что лишь добавило веса директорской догадке. Тем более, что подкрепление, за которым послали взвод Стражей Границы, задерживалось непростительно долго, и были опасения, что оно вообще не появится.***
Включив сигнал тревоги, Рейстлин и четверо гоблинов отправились на выручку Директору британского филиала Гринготтса. Очень скоро гоблинов стало уже не четверо; по дороге к ним присоединялись охранники, рабочие, и даже один мистик. Саламандр был настолько стар, что ходить мог, только опираясь на палку, а его уши обросли седой шерстью. Но держался он бодрячком, а зачарованные подошвы башмаков позволяли ему не отставать от остальных. Ночных эльфов и акромантулов им по дороге не встретилось. Вместо этого они обнаружили, что тоннель, ведущий в сторону злополучного моста, был недавно завален. - Дорогу! Дайте дорогу! – далеко еще не старческим голосом крикнул мистик. Когда гоблины послушно расступились, Саламандр сложил руки перед грудью и сделал глубокий вдох. Потом его пальцы замелькали в воздухе, сплетаясь в сложные узоры, и под аккомпанемент горлового пения тяжелые камни стали сдвигаться в стороны, освобождая проход.***
Акромантулы продолжали наседать. Тяжелые бронебойные стрелы пробивали их насквозь, иногда двух или трех сразу, но пауков было значительно больше, чем защитников баррикады. - Проклятые восьминогие уродцы! Лезут и лезут, и конца им нет! – в сердцах высказался кто-то из арбалетчиков. Его оружие вышло из строя из-за обрыва тетивы, а запасной у него, естественно, не было. Пришлось браться за меч. Когда подогнали самоходную баллисту, которую четверо мистиков совместными усилиями залевитировали на баррикаду, стало чуть полегче. Копья целенаправленно выбивали самых больших акромантулов, после чего на этих участках организованное наступление превращалось в хаос. Панцирники действовали, как живой механизм, перемалывая наступавшее на них восьминогое воинство. Но акромантулов было слишком много даже для лучших воинов Гринготтса. - Защищайте Директора! Директор британского Гринготтса с трудом удерживал внутри кипящую ярость. Он закончил Академию Обороны с отличием, и честно отслужил три срока в Стражах Границы. Позже, заняв высокий пост, он немало сделал, чтобы обезопасить рубежи Гринготтса. Появление ночных эльфов у них в тылу Директор воспринимал, как личное оскорбление.***
Подоспел взвод* огнеметчиков. Видно было, что переодевались они на скорую руку, один даже не успел застегнуть огнеупорный шлем из обработанной шкуры саламандры. Тугие струи жидкого огня ударили по акромантулам, разом захлестнув первые шеренги. Горючая смесь пришлась паукам не по вкусу. После повторного применения огнеметов, зажаривших разом полсотни восьминогих пехотинцев, они наконец-то стали отступать. Быкоглав, панцирь которого был заляпан пятнами паучьей крови, не спешил трубить о победе. Он скомандовал: - Раненых — в тыл! Остальным — проверить оружие. Арбалетчики, вас это в первую очередь касается. Панцирникам — приготовиться! Сейчас пойдут сами Большеглазые!***
Гоблинское ополчение вышло к мосту, ставшему полем битвы, исключительно удачно. Из-за того, что они шли по аварийным тоннелям, которые временно укрепил старый мистик, ночные эльфы их пока не обнаружили. Рейстлин, который наконец-то смог выпрямиться во весь рост, оценил взглядом ночных эльфов, которые наступали на гоблинские баррикады, прикрытые со всех сторон акромантулами. Я знаю отличное заклинание как раз на такой случай! - Волате Аскендере Максима! – он почувствовал, как магическая энергия пробежала по его телу, и позволил себе легкую улыбку, зная, что сейчас произойдет. Ночные эльфы были совершенно не готовы к тому, что их восьминогое прикрытие взлетит в воздух, а потом рухнет на них же. А вот Быкоглав, несмотря на удивление, среагировал мгновенно. Защелкали арбалеты, безжалостно выбивая тех, кто остался без прикрытия. Тактика эльфов сработала против них; из-за туш акромантулов у них было недостаточно пространства для маневров, и стальные жала раз за разом находили себе цели. Ночные эльфы пытались отстреливаться, но большая часть их стрел разбилась об стену щитов, вовремя поднятых панцирниками. Впоследствии гоблинские хронисты, описывая Битву на Мосту, назовут ее ключевой момент «Паучьим Дождем».***
- Тризуб! Тризуб! Ты где, морда серая? Богато одетый гоблин уже достиг последнего градуса бешенства. Жертвами его ярости уже стали зеркало и дорогое панно с охотничьей сценой. - Тризуб, ты мне что обещал? Что Директор обязательно попадет в ловушку, и твои друзья прикончат его. А что получилось? Обделались хуже, чем сторожевой дракон, сожравший миконида! План, состряпанный Тризубом, после небольшой переделки казался практически безупречным. Пока акромантулы связывают гоблинов битвой, ночные эльфы устраивают засады на всех возможных путях эвакуации Директора, и убивают его. Дальше гоблины, верные лично ему, добивают остатки засады. Потом – торжественные похороны Директора, под крики «Отомстим» и «Смерть Большеглазым». Под карательную экспедицию можно собрать армию со всех филиалов. А кто ее возглавит? Конечно, тот, кто отомстил за смерть Директора и не дал ночникам надругаться над его телом. Заодно под шумок будут уничтожены все улики, которые указывают на то, что ночным эльфам кто-то помогал. А после войны, когда он вернется в ореоле славы, можно и о директорском кресле подумать. А что получилось вместо этого? Один провал за другим. Болван Тризуб не додумался вывести из строя сирену. Директор, вместо того, чтобы позволить увести себя в безопасное место, как сделал бы на его месте любой здравомыслящий гоблин, решил остаться и сражаться до последнего. Акромантулам не удалось проломиться сквозь наспех сооруженные баррикады. А когда Большеглазые, убедившись в тупости своих восьминогих слуг, пошли в бой сами, им смешал карты неизвестно откуда взявшийся маг. Как прикажете убеждать всех, что волшебники – главный враг Гринготтса, и нужно объявить им войну, когда один из них только что спас жизни множеству гоблинов, включая Директора? - ТРИЗУБ, чтоб тебя...!***
Рейстлин достал платок, вымоченный резко пахнущим зельем, и поднес к носу. Горящие трупы акромантулов распространяли вокруг отвратительный смрад, против которого, казалось, плохо помогали даже чары головного пузыря. Гоблинское ополчение сыграло свою роль, когда часть ночных эльфов, убегая, попыталась прорваться мимо них. В такой ситуации отсутствие командира могло бы сыграть роковую роль. Ополченцев спас Саламандр; старый мистик, который был ветераном многих битв, сумел сбить из разношерстой толпы гоблинов вполне боеспособное подразделение, и отразить атаку. Потом в спину ночным эльфам ударили панцирники, довершив разгром. Рейстлину досталась роль огневой поддержки, потому что с дальнобойным оружием у ополченцев было слабовато; арбалетов – раз, два и обчелся. Эту роль он принял без споров и возражений. Я уже сумел показать себя с лучшей стороны. Не будем дразнить гоблинское самолюбие; дадим и другим отличиться. Поэтому он спокойно стоял, закидывая акромантулов заклинаниями из своего многочисленного арсенала, попутно отслеживая их реакцию. Почему-то молнии паукам особенно не нравились. Терпение мага было вознаграждено; когда все ночные эльфы погибли или сбежали, Рейстлин, Саламандр, неразлучная троица, Камнеруб и еще несколько гоблинов были приглашены предстать перед Директором.***
ПРИМЕЧАНИЯ. * У гоблинов, разумеется, нет взводов, рот, батальонов и дивизий. Для удобства читателей используются наименования воинских подразделений, близких по численности (Прим. автора).