Обещаю, я спасу тебя

Не зря Какуче называют «Машиной для убийств». Ему хватило пару ударов, чтобы превратить лицо Такемия в кашу. Ему было… неприятно. Ну, не думаю, что кому-то нравится ощущать кровь, пот, слюни, сопли и прочую мерзость на своём лице, а тут ещё и одновременно. Но в общем, не было никаких серьёзных повреждений. — Знаешь… Какосик. Кое-что в тебе всё же не изменилось. Бьёш, как второклашка! — адреналин полыхал в крови Такемичи, придавая лёгкость телу и волю языку. В ответ ему врезали по лицу. Он упал, вмиг отделённый от парня на два метра, но вновь встал. Медленно, но поднялся, и решительный взгляд сапфировых глаз пронзил Хитто насквозь. — Ты единственный, кто стоит на ногах. Ну же, сдайся! Токари проиграли! — призывной кричал Изана со своей вершины, одаряя Такемичи пустым взглядом. Тот ответил ужасающей чернотой глубины в ответ, но ни один мускул на лице Изаны не показал его удивления. — Ты так и не понял! Токийская свастика не сдастся, пока я стою на ногах. А я не сдамся даже если сдохну! — Такемичи широко улыбался, говоря эти слова. Чистая правда, ни одна из смертей не остановила его. Кисаки, был ожидаем, со своим пистолетом. Он выглядел почти как ребенок с ножом, напуганный, но уверенный, что сможет выиграть. Идиот. — Заткнись! В чем смысл этих разговоров, если мне ничего не стоит прямо сейчас убить тебя и сжечь?! — гневно рычал он, направляя пистолет прямо в показательно согнувшегося Мичи. — Что? Очко сжалось? Сложно нажать на курок? Вперед, на твоих руках уже есть одна смерть! — Такемичи немного сблефовал, ведь состояние Эммы было неизвестно. Но это смогло покалечить. Кисаки выстрелить ему в ногу. *А это не так ужасно, как в живот или грудь. Определено, если у меня будет право выбора куда в меня выстрелят, я выберу ногу.* — Выстрелом в ногу меня не убьёшь! Ну же, вперед. Вышиби мне мозг, размаж его по асфальту? Это-го же ты хочешь — вида моей крови? Верно? — количество адреналина в крови зашкаливало. Он спокойно прислонился головой к пистолета. — Д-Да я убью тебя! — взревел Кисаки, однако через пару мгновений растерянно валялся перед Ханагки. В его руках был пистолет. Толпа вокруг нерешительно замерла. Это был максимально неожиданный ход, и даже Изана струханул ввязаться. — Бедный малыш Кисаки… разве так сложно слушаться взрослых? — Наклон головы, Такемичи выглядел устрашающе. Он присел перед дрожащим Кисаки и потрепал его по голове. — Совсем по Изановски, — промелькнуло в голове Хитто. — Хороший мальчик. Аппорт! — Сказал Такемичи отбрасывая пистолет далеко от толпы. Это небольшое издевательство принесло ему каплю удовлетворения. Он не собирался убивать Кисаки не в коем случае, но он давал ему слишком много предупреждений. Сзади его пытались ударить, однако он сделал кувырок и увернулся. Это был ожидаемых ход. Там стоял сам Изана. — Неужели король спустился выполнить грязную роботу? — дерзко спросил Такемичи. Он не чувствовал одну ногу, а один глаз был залит кровью, но он продолжал твёрдо стоять на земле. Всё, что оставалось Такемичи — это уворачиваться. Курокава был слишком силён, чтобы даже пытаться с ним биться. Однако простреленная нога подвела и он вновь полетел назад, ужасно больно приземлившись на спину. Но он встал. Опять. И застыл. — Что, силы кончились?! — ехидно спросил некто из толпы. — Это Майки, ублюдки. Я узнаю это гудение мотора из тысячи! — С широкой ухмылкой сказал Такемичи. У него ужасно болело всё тело… но могло бы быть и хуже. Было и хуже. Так что… он продолжал стоять когда появились двое, по очереди. Майки и Дракен. Оба выглядели… приподнятыми духом. * Видимо… Видимо… Эмма жива! Я справился черт побери! * — Спасибо, Такемичи. Твоя работа на этом закончена. — благодарно кивнул Манджиро, кидая на него взгляд чёрных глаз. — Не за что, Манджиро. — Твёрдо сказал Ханагаки и чуть не упал, когда его подхватил более-менее дееспособный Аккун, отводя в сторону. * Теперь нужно ждать. И не вырубится… может мне стоит…? * Безумная идея пролетела в мыслях Такемичи. Он пристально глядел в сторону куда откинул пистолет. Кисаки был там, растерянный, но не менее злой. А вот это плохо. Пока внимание было сосредоточено на драке двух братьев, Такемичи медленно, но верно поплелся за спинами людей назад. В кругу чуть импровизированного поля битвы, где крысятничал Кисаки, выглядывая и поджидая момент для подставы. Но увы — простреленная нога определённо не лучшее средство ходьбы, так что даже сорвавшись на бег, он смог опрокинуть Кисаки только тогда, когда тот сделал третий выстрел. — Сукин Сын! Я же говорил сидеть, блять, и не выебываться! — зло гаркнул Мичи, от переизбытка чувств ломая Кисаки нос. Он определенно заслужил. Однако не лежал трупом и ударил прикладом пистолета Таке по голове. Мир быстро погрузился во мрак, и всё, что успело пройти в мыслях Такемичи, это «Лишь бы все были живы!» *** Он чувствовал опустошение. Опять. Не смотря на дискомфорт это чувство медленно, но верно внедрялось в быт Такемичи, становясь привычным. Он медленно дышал, мысленно падая в пучину отчаяния. Он не знал в какой он больнице, какой сегодня день, и умер ли кто-либо. Он сходил с ума от беспокойства. Ёще сильнее, когда воспоминания прошлых попыток изменить будущее проносились перед глазами, под гнётом фантазии. Однако в палату неожиданно постучали и вошли. Это были трое — Майки, Дракен и… Чифую? Тот выглядел взволнованно. Он только хотел поздороваться и сделать вид что в порядке, когда ураганчик полетел к нему, чуть не задушил в объятиях. — Идиот! Ты почему нам раньше не сказал?! Я думал мы уже построили доверительные отношения и все это дерьмо! — не очень громко говорил Сано, но из-за чрезвычайно близкого нахождения к ушной раковине брюнета, у того голова пошла кругом. Он перевёл взгляд на взволновано-виноватого Чифую, спрашивая без слов «Че это за хуйня?». — Я рассказал им… — тихо ответил Мацуно. — Ты им… ЧТО? — Ошарашенно отозвался Ханагаки, и мысли о возможных жертвах на время вылетели из его головы. Сейчас у него были заботы не требующие отлагательств. И ругательств. Да. Определенно, ему нужно очень много раз матюкнутся, чтобы хотя бы немного выразить спектр своих чувств этому идиоту. Но пока, довольно приятно было нажиться в объятиях Майки, и ошарашенно и быстро размышлять.