Обещаю, я спасу тебя

— Выходит, Такемичи действительно путешествует во времени… — утвердительно проговорил Дракен, все ещё не особо веря в сказанное. Факт путешествий во времени, которые раньше были лишь жанром книг и кино, пугал и ошеломлял. И несмотря на то, что поверить было сложно… Не поверить было невозможно. Слишком уж рассказ Чифую был реалистичный. — На двенадцать лет… — добавил Чифую. — Мичи… Получается тебе 26? Ничего себе ты старик конечно… — глупо хихикнул Майки, наконец отлипнув от Ханагаки. Он слегка подпрыгнул на кровати, подпружинивая, как идиот, с выражением лица, так и кричащим «Старикаааааааашка». В ответ Ханагаки лишь издал печатно неповторимый звук, чем-то схожий на ругательства Дональда Дака, и завывания китов. Такой же вызывающий желание позвать экзорциста, и раздраженно-печальный. Никто не знал, и знать не хотел, как такие звуки получаются, но они действительно были устрашающими. — Ну же, всё ведь не так уж и плохо, не издавай этих странных звуков. — всё ещё немного виновато отозвался Мацуно, ежась. — Да пошел ты, Чиф. — зло выдохнул Ханагаки, посылая друга. По его волосам прошлась рука, в успокоительном жесте. — Да не занудствуй, Такемичи! Знать будущее - хорошо, если оно дерьмовое, и ты можешь его поменять! — постарался поднять настроение Сано, лишь ухудшив ситуацию. Ну откуда ему было знать, что Ханакаки не первый раз в прошлое мотается, не во второй и даже не в третий. — Да в том то и дело… Я никогда не могу ничего сделать! — Он провел руками по лицу, закрываясь от мира, от вселенной, от чертовой судьбы и взглядов друзей, — Как бы я не старался, всё всегда идёт коту под хвост! Каждый. Каждый из наших знакомых умирал… — влага собралась в глазах Такемичи, и, хотя никто из его друзей не мог этого видеть, они отчётливо это слышали. Громкие всхлипы, несдержанные, надрывные. От этого звука хотелось и самому заплакать, так горестно было на душе. Такемичи охватило три пары рук, в мягком, поддерживающем жесте. Никто из них не знал, какого это, но любой мог себе представить. Руки Ханагаки упали на одеяло, а он открыто заревел, отчаянно цепляясь за друзей. Он дал внутренней плотине сломаться, открыл створки сознания, выпуская всю боль, а не просачивающиеся крупицы. — Я так устал… Я даже хотел… Бросить это дело. Не раз… Не два. Но мертвые окружают, хватаются руками, не давая сбежать, молят о помощи…! — Прерываясь на вздохи и всхлипы, изливал душу путишественник во времени. Он вспоминал ужасные кошмары, переживая их вновь, весь этот страх, ужас и вину, что всегда жила в нем с начала путешествий. — Да я даже умереть не могу! Сколько в меня не стреляли, не убивали, я все время… Просыпался! Вновь и вновь! — срываясь в откровенную истерику, ведал Ханагаки, дрожа от переполнения эмоциями. Он вновь вспоминал, как пули проходили насквозь, как застревали, как его резали ножом, как протыкали лодони… Боль, сплошная боль. — Я… Я так виноват… Так… Виноват… — перейдя на тихие хрипы продолжал Мичи. Он тонул в вине, скорби и ненависти, и лишь трое человек вокруг сейчас держали его на поверхности, не давая умереть. Теплота их тел давала ощущение защиты. Словно в этот момент никто не умрет, всё будет в порядке, и Такемичи найдет свое счастье. Что он сможет отпустить эту боль и жить как полноценный человек. Что он сможет сдержать обещание. Он смог успокоится, лишь спустя долгие минуты, почувствовав окружающее его тепло действительно остро. Друзья отстранились, но тепло осталось с Мичи. Глубоко в душе, где-то под сердцем, в животе. Оно воодушевляло, делая конечности легче, а вдохи мягче. — Такемичи, ты ни в чем не виноват. Ты молодец. Ты - наш герой. — проникновенно сказал Рюгуджи, высказывая общее мнение. Он чувствовал себя неловко, но так же и благодарно. Ведь к нему пришло понимание, что если бы не Ханагаки, всё было бы совершенно иначе… Совершенно. Перед глазами мелькали ситуации, где Такемичи, невероятно вовремя оказывался где надо, спасая жизни, судьбы людей, а иногда, и групп. — Так что давай, вытирай свои сопли! Я даже принес тебе апельсинчиков! — с привычной широкой улыбкой, проговорил Манджиро, выхватывая те самые апельсины у Чифую из рук. — Вообще-то это я… — хотел возмутиться Мацуно, как в него прилетело кожура апельсина, и он заткнулся, возмущённо пыхтя на Майки. — Тш. Давай я тебе почищу апельсинчик, а? Ты же любишь апельсины, Такемучи? — как ребенок вел себя Сано, кидаясь кусками кожуры в Чифую и Дракена, пока те медленно закипали от злости. Он продолжал пружинить на кровати, делясь своей аурой с Таке. — Прекрати, Манджиро! Ты мне всю палату засрешь этим апельсином! — сквозь смех выдавил Ханагаки, чье настроение удивительно быстро поднялось под потолок. — Ладушки! — дочистив бедный апельсин по нормальному, он пихнул дольку в рот Ханагаки, который сразу же скривился. — Апельсин не вкусный? — поинтересовался Мацуно. — Нет. Сок на губу попал… — надув губы, как ребенок, сказал Мичи. Каждый понимал его боль, видя его разбитую губу, но смех все равно не прекращался ещё некоторое время, пока апельсин не был полностью съеден. — Ребят… А как там Эмма? — обеспокоенно и резко изменившись в настроении, спросил Ханагаки, словно смыв с себя все веселье. Он опомнился, вспомнив о недавних событиях. — Она в тяжёлом состоянии. Врачи говорят, что у нее могут быть серьезные проблемы, и что она была очень близка к смерти… — выдохнул Майки. Дракен прикусил губу, вспоминая, какой бледной была Эмма, и все эти трубки и аппараты, подключенные к ней. — Слава богу… — вырвалось у Такемичи, на него обратилась пара вопросительных взглядов, и один напряженный, Мацуно, что сразу догадался, в чем дело. — В… Прошлый раз… она умерла, верно? — серо проговорил Чифую. Ответом стал утвердительный кивок. Последние искры веселья и беззаботности испарились окончательно. — Тогда… Действительно, слава богу. — прошептал Майки и взялся чистить ещё один апельсин. Его глаза были черными, но не как океан, что глубок и таинственен на дне, а скорее, как космические просторы без света и звёзд, где нет ничего. — А как там Какосик? А Изана? — голубые глаза бегали туда сюда, в волнении. Он продолжал накручивать себя под действием воспоминаний о прошлый таймлайнах. — Прости Такемичи, про них я ничего сказать не могу… — выдохнул Дракен. — Но они точно живы! Их обоих забрала скорая, одновременного с тобой, и, кажется, все обошлось! — ободрил всех Мацуно. — Хочешь, могу попросить разведчиков узнать, как они? Не думаю, что парням будет сложно… — Предложил свою помощь Майки, как командир довольно многочисленной группировки. — Спасибо, парни. Да, идея отличная, Майки. А теперь пошли от сюда, я заебался. Спать хочу! — пародируя Сано, надул Такемичи губы и сложил руки. С тихим смехом, трое парней покинули палату. Тишина ударила по ушам. Но на душе было спокойно и даже не холодно. Накрывшись одеялом по шею и лёжа на животе, Мичи ещё некоторое время болтался в своих мыслях, которые были ленивыми и медленными, ничего не значащими. Такемичи прикрыл глаза с четкой мыслью, что, как только он достаточно оклемается, навестит всех. И провалился в царство Морфея, в этот дивный мир сна и отдыха.