Параллельные прямые

– Ты был плохим мальчиком сегодня… – Дааа… – вторил тонкий голос в предвкушении… – И так бездарно совершил оплошность... Ремень на брюках Флага со звучным щелчком расстегнулся… – Такую, что … сегодня перестанешь чувствовать своё тело… В рубашку красного цвета с дрожью впился тот, кому уже не требовалось что-либо скрывать… – Дааа… Подчинение. Похоть. Превращали тревожного человека в зависимого от плотских удовольствий мазохиста … Был готов на всё, лишь бы до него касались, достигая любой ценой упоительного одобрения. Оно значило бесконечно многое рядом с одним единственным существом, что как хищник плотоядно слизывал кровь с расцарапанных плеч, слушая ослабленные стоны. Блэк оплёл бёдра Доктора, прижав к себе словно поймав в капкан, чтобы безрассудство между двумя сплетёнными телами, скользящих на волнах удовольствия, заполонило всё. Он растягивал слова, а вместе с ними и действия, доводя своего любовника до безумия. Добивался открытых признаний, наблюдая как мучается и трепещет. – Последнее время ты хорошо старался… Флаг прикусил губу, сходя с ума от долгожданной близости. Сидя сверху он чувствовал как горячее тело хозяина под ним, требующее безоговорочного подчинения, самодовольно и методично наслаждалось… – Это не моя заслуга… – смущённый и разгоряченный не знал куда себя деть от столь пристального внимания. Монокль зловеще отсвечивал в темноте. Цепляющий взгляд из под цилиндра методично следил за каждой эмоцией… – Что привело к такому провалу с телепортацией? Флаг виновато отвечал: – Последнее время вы редко ко мне заходили… – О чём, Доктор, вы думали когда конструировали телепорт ?? Ласковые щупальца медленно и осторожно обвивали, поднимаясь выше. Готовые утешать, задирали одежду обнажая бледное тело при свете полной луны. Одновременно с этим останавливались, сжимались, не давая до конца расслабиться… – Мне не хватало... Не церемонясь они проникли в брюки учёного. Тот только охнул и прервался… – О вас, сир… Хотел чтобы вы были рядом… Прям там... Удовлетворённый демон приподнялся, сжимая подлокотник сильней. Торопиться не стоит. Голову Флага оттянули за волосы, открывая впадину и вылизывая её, переходя на кадык. Зелёные клыки угрожающе блестели, источая яд. В опасной близости веяло холодом. – Так вот чем вы заняты на рабочем месте… – Я не хотел чтобы было по другому… Блэк Хэт остановился. Снял бумажный пакет под которым прятался затуманенный взгляд. – Что-то не так, сир? – Продолжай… – Ах!.. нет.. нет… ничего такого важного. Хватка усилилась. Кожу на затылке стянуло, а из лёгких ушёл весь воздух, застрявший где-то на пол пути к отсутствующим мыслям. Блаженство почти переходящее в экстаз растеклось по телу. – П-пожалуйста... – Флаг зазывно тёрся бедрами, желая новых ласк. Его удерживали за талию, не позволяя насаживаться. – Нет, – звучало безапелляционно. Пока не позволено… Флаг, уже не своим голосом, забывая обо всём на свете, говорил: – Ох… Тогда… Я.. я.. думал, что было бы со мной, если бы вы так и не обратили на меня внимание… Думал… что если бы всё было не так, как сейчас… Я бы мучился в отчаянии... И, наверное.. Он долго пытался найти соскакивающие, то и дело, с языка слова. В непривычной откровенности искал защиты в объятиях. Тёмный Лорд знал ответ, но молчал, давая время чужим мыслям собраться, не лишая себя, между делом, удовольствия - сжать хрупкое тело посильнее. – ...Умер бы… от тоски и боли... – закончил Флаг, замирая от страха признания. Реакция могла быть любой. Но честность лучший катализатор напряжения. Если у Блэк Хэта было бы сердце, то оно походило бы на кварц покрытый оксидом титана от которого, каждый раз когда один идиот говорил о боли, откалывался бы кусок... Хотя по природе этого не могло быть… как и сердца... – Помолчи... – бросил его лицом на кровать, одной рукой перехватывая и зажимая шею, другой притягивая бёдра. Грубо приказывал: – Ты должен расслабиться… иначе будет больно. Флаг знал, что любое резкое агрессивное изменение в настроение босса, когда они вместе, связано с его чувствительностью, поэтому, доверившись, лишь удовлетворённо и зазывно растёкся в откровенном: "Да, сир..."