***
Твою ж мать. Надо было домой идти. Заканчивать рабочую смену и сразу мотать домой. Уносить ноги, буквально удирать. И дома заниматься. Домашние упражнения ведь не станут хуже от того, что они домашние, да? Вообще из квартиры после одиннадцатого класса нужно было не выходить, так и сидеть затворником. Может, психика была бы поустойчивее, кто ее знает?.. Опасности в жизни подстерегают на каждом шагу, куда только нога не ступит — эту великую истину в который раз познаёт Шастун, когда только открывает дверь в зал групповых тренировок и обнаруживает там среди остальных пришедших готовящуюся к проведению тренировки Иру, что вполне ожидаемо, и… И Арсения, что не ожидаемо ни капли. Абсолютно нет, ни разу. Совершенно не ожидаемо и не укладывается в голове. Он там что, нахуй, все предлагаемые фитнес-центром тренировки за месяц решил обойти? Это такой марафон, новый молодёжный челлендж, вызов самому себе, спор или Шастун чего-то не догоняет? Антон сначала думает, что у него проблемы со зрением. Просто глаза шалят. Проморгавшись вдоволь, понимает — нет, к величайшему сожалению, со зрением у него всё в полном порядке. Потом на закромах сознания проскальзывает надежда, что Арсений здесь просто по ошибке. Так, забрёл по приколу, чисто интерьер порассматривать, да поошиваться кругом. А кто знает, вдруг он под прикрытием прибыл из «Ревизорро» и сейчас примется носиться из угла в угол в поисках лишней пылинки?.. Пожалуй, с фантазией и ее красочностью у Шастуна никогда не было проблем — подтверждением тому является хотя бы сумбурный образ Арсения-Шварценеггера-Попова, что до сих пор иногда всплывал в голове. Но нет, этот местный Шварценеггер сейчас расхаживает по залу вполне себе вальяжно, уже даже направляется к инвентарной, чтобы взять для себя мат. Антона он пока, благо, не замечает. Антону это вообще, на самом деле, очень даже на руку. Антон лишь хотел спокойно без всяких тревог заниматься, чтобы не загнуться по причине внезапно устроенного сердцем внепланового выходного, но вместо мирной тихой и провинциальной жизни он получает это — примите-распишитесь, блять. Беги, Тошка, беги, пока эти двое ненормальных тебя не заметили и не похоронили заживо своими ослепительными улыбками. От них ты загнёшься явно быстрее. Стремительная остановка сердца. Мгновенная. Безвозвратная. — О, Антон. О, ну всё. Теперь уже поздно. Он, конечно, мог бы сказать, что перепутал двери или заблудился, но работает парень здесь уже полгода — заблудиться было бы достаточно трудновыполнимо и довольно странно, хотя, по мнению Шастуна, вполне обыденно с его-то уровнем развития. — Здравствуйте, АрсеньСергеич, а вы тут судьбами какими? Тоже на пилатес групповой ходите? — проглотив половину озвученного им имени, Антон нехотя проходит внутрь и с нежеланием закрывает за собой дверь. Молодец, Тош, сам себе перекрываешь последние пути отступления, сам отказываешься от возможности побега, сам выбрасываешь найденный ключ с надписью «выход!» в топку без шанса возвращения. Он вообще у себя мальчик очень самостоятельный, как видите. — Тоже на пилатес хожу. И ты? — Арсений привычно дружелюбен. — И я. А сколько ходите? — а Антону привычно неловко. — Недели три. Две с половиной, может. А ты? — А я раньше часто ходил. И вот стал прогуливать. Ну и хорошо, что прогуливал, Тох. Может, ещё лучше было б, если бы и дальше прогуливал, и сегодня не приходил, и вообще не приходил. И дома бы занимался. Ну, домой Шастун пока не торопится. О нет, у него впереди ещё целый час наслаждения чудеснейшей тренировкой с не менее чудеснейшими людьми. Он берет мат, кладёт рядом полотенце, ставит бутылку с водой и готовенький сидит в самом укромном закутке зала в яром ожидании начала тренировки, лишь бы ничего ему больше не помешало. Высокая тревожность на протяжении всей жизни точно сказывалась на его восприятии обычных разговоров с малознакомыми людьми, да и вообще на всех разговорах, но план Антона был идеален и точно проработан до мелочей. Арсений ему не помеха — тот расположился впереди, в первых рядах поближе к Ире, и Шастун, честно, не жадничает и готов оставить их там хоть наедине, хоть при свечах, хоть при Луне. Да он сам им на саксофоне наиграет, лишь бы его уже не трогали! Всё, что останется — сразу после окончания тренировки долететь до инвентарной, со всей возможной аккуратностью бросить мат и помчаться домой, в квартирку, к любимой мамочке. План действий действительно идеален, не спорьте, здесь отлично работает одна простая, но важная истина — кто быстро бегает, тот пизды не получит, а кто херово бегает, тому с Ирой разговаривать.***
Пожалуй, Антон в данной ситуации не учёл только одной незначительной детали. Он очень херово бегает. Даже длинные ноги ему в этом нелёгком деле не подсобляли ни капельки, и весь план Шастуна стремительно полетел с горы в навоз. Потому что Антон херово бегает, и ему теперь с Ирой разговаривать. — Ты пешком домой? Блять. Нет, я не пешком, я летаю! У Шастуна ни малейшего понятия, почему же всех так и тянет с ним побазарить, хоть он себя идеальным собеседником не считает, но, возможно, всё дело в улыбке. Поэтому Антон с максимально спокойным лицом отвечает: — Не, Ир, я на автобусе. — А погода сегодня хорошая, утром так вообще отличная была. Значит, дело не в улыбке. А в чем же тогда, мать вашу?! Антон за собой никаких других признаков хоть самой наименьшей привлекательности до этого не наблюдал, да и сейчас не наблюдает. Не исключено, конечно, что вся проблема в росте, но уменьшаться обратно или садиться на корточки и ходить так всю оставшуюся жизнь у парня в планах не было. — Да я спешу просто, сорри. — Я могу тогда с тобой проехаться, нам по пути же? — Боюсь, что нет, — здравствуйте, приехали. Каким таким боком тут пристроился Арсений и как много из их разговора он успел услышать, для Антона отныне и до конца настоящая загадка чёрной дыры, но сейчас ему на это абсолютно кристаллически похуй, потому что… Ну, Арсений Попов, черт подери, его сейчас буквально выгораживает! Если не сказать, спасает. — Дело в том, что я уже составил компанию Антону. Ох, и с вами мы ещё не знакомы. Арсений, — Попов улыбается Ире, та осторожно улыбается в ответ, Антон, не смея разрушить эту странную сектантскую идиллию, зачем-то за компанию улыбается тоже и мимолётом думает, когда это его жизнь успела превратиться в индийский сериал с минимальным бюджетом и абсолютно не прописанным сюжетом, снятый на камеру допотопного телефона.***
— Кажется, она к тебе неровно дышит? — интересуется Арсений, когда они оба выходят из фитнес-центра и сталкиваются с похолодевшим к вечеру ветром. Улица приятно освежает, и Антон осознаёт, что Ира не соврала — погода, по правде говоря, только и создана для прогулок. Может, даже романтических. Знаете, за ручки держаться, греть друг друга своим теплом и целоваться под фонарём? Шастун не знает, все его любовные поиски в школе заканчивались полнейшим провалом и разбивались крахом, но пофантазировать парню никто не мешает. — Надеюсь, вам только кажется. И… спасибо? — Попов кивает, принимая данную неумелую и не особо уверенную благодарность за спасение Шастуна, но внезапно начавшийся допрос почему-то не прекращает. Наверное, потому же, почему Антон всё ещё не сдвинулся с места в направлении остановки. Подождите, а почему он не сдвинулся? — Не в твоём вкусе? — пожалуй, по настойчивости и напористости Арсений не уступает той же Ире. Да, Антону нужно тщательнее выбирать круг своего общения, его это всё до хорошего не доведёт. Шастун оглядывается на всякий случай и мотает головой, затем поднимая взор и лениво разглядывая темнеющее небо. В этом ответе он оказывается максимально немногословным — Антон вообще не понимает, нахрена Попов любопытничает, выясняя данные подробности, и зачем ему всё это знать. Благо, кажется, Арсений видит, что беседовать на эту тему его тренер не настроен, и поэтому быстро переводит разговор в иное русло. — Добросить до дома? И вы за эту шарманку, ну что ж такое-то, а?.. Ага, можете сейчас взять и ручками своими сильными добросить, мне тут лететь недалеко, минуты три, как раз на крышу дома приземлюсь, в самый раз, давайте, запускайте! — Благодарю, но думаю, мою жалкую персону вполне устроит привычный вариант недолгой автобусной поездки, — наигранно кокетничает Антон, пародируя средневековую барышню. — Да не прибедняйся, — отмахивается Арсений, тихо смеясь. — А вы не заманивайте маленьких мальчиков в салон машины. Один-один! До свидания, Арсений Сергеевич, хорошего вам вечера, — Антон коротко хмыкает с весельем во взгляде, а позже отворачивается и уже в приподнятом расположении духа направляется-таки к остановке. То, чего он ждал весь вечер. Обычного зашарканного автобуса, очередной песни, льющейся из наушников, и никаких непрошенных собеседников. Поездка до дома в любом случае была самой долгожданной и, несмотря на довольно печальную обстановку, весьма приятной после ещё одного рабочего дня. Но Шастун не может не признать — если уж беседы с Ирой его явно утомляли, то подобные разговоры с Арсением — только раззадоривали.