***
Лили ожидала всего. В этом месте могло произойти что угодно, сколь угодно тяжелое, кровавое и разрывающее душу, и она была готова. Или же ей так казалось. Определенно, казалось, ведь расцветающая красными розами кровь на ее дрожащих руках сейчас смотрелась чужеродной, а разум не мог определить, к чему относятся эти бордового цвета разводы. Крики звучали издалека, словно не отсюда, не прямо перед ней, а из-за далеких запертых дверей чертог ее сознания. Она вцепилась пальцами в шерстяную ткань. — Нет, пожалуйста, не надо! — дрожащий голос будто принадлежал вовсе не ей, и она с некоторым запоздалым удивлением почувствовала, как губы шевелятся, складывая эти слова. Джеймс, тяжело дыша, нашел в себе силы сесть на каменном полу и оперся на нее плечом. Она подалась вперед, заслонив его. Раздраженное шипение ударило по натянутым, словно струны, нервам, а кончик белой палочки почти коснулся груди. — Ты разочаровал меня, Поттер! Ты можешь догадаться, что происходит с теми, кто разочаровывает лорда Волдеморта! Джеймс отер текущую из носа кровь тыльной стороной ладони. Лили все еще чувствовала непроизвольные судороги его мышц после Круциатуса Темного Лорда. — Не буду притворяться, что я не рад, как все обернулось, — с отчаянной злостью произнес он, поднимая глаза на склонившегося к ним Лорда. — Вы только что сами увидели, что произошло, и думаете, я мог как-то вмешаться? Вы всерьез полагали, что ей это удастся? Отравить профессора прямо на глазах у всех? На что вы рассчитывали? — Очевидно, на успех, — белая палочка колебалась перед грудью Лили, не касаясь ее какие-то жалкие пару сантиметров, пока красные глаза Волдеморта сверлили ее мужа. — Зря я дал ей свободу действий! Вы все только и можете, что подводить меня! Он раздраженно откинул капюшон назад, открывая перекошенное от злости и еще больше исказившееся лицо. Джеймс вздрогнул, почти незаметно, но Лили почувствовала это спиной. Это движение Лорда напугало больше, чем холодная ярость, чем взбешенное шипение или разбрасываемые пыточные заклинания. Она знала, что Джеймсу сейчас пришла в голову та же мысль, что и ей, — Волдеморт передумал отпускать его живым. — Пожалуйста, не надо, я сделаю что угодно, — почти прошептала она. Джеймс предупредительно сжал ее плечо. Волдеморт медленно перевел на нее взгляд своих демонических глаз. — Убьешь Дамблдора? — его рот искривился в усмешке. — Вы же знаете, что мне это тоже не по силам, даже если бы я вдруг захотела, — Лили поджала губы. Впрочем, никто бы не запретил Волдеморту попытаться. — Тебе — нет, — он медленно покачал головой и выпрямился. Несмотря на заметную худобу, от его высокой фигуры веяло удушающей силой. — Сколько раз уже я попадаюсь на одно и то же, поручая важные задания окружающим меня бездарностям. И каждый раз словно надеюсь, что уж теперь-то они выполнят все как надо! Но напрасно. Хочешь сделать дело хорошо — сделай его сам, в этом ты права, — Волдеморт теперь взирал на них сверху вниз, погрузившись во внезапную задумчивость. Кивнул своим мыслям и отошел к трону, задумчиво поглаживая спинку тонкими пальцами. — Прочь с глаз моих, — бросил через плечо. Дважды уговаривать Лили не требовалось — она помогла Джеймсу встать и, придерживая под локоть, вывела из гигантской залы. Убедившись, что они остались одни, потащила к лестнице. — Лили, стой, — он попробовал затормозить и тяжело оперся на перила, но она лишь настойчиво потянула его дальше, вниз по сбитым каменным ступеням. — Подожди, еще немного, — толкнула знакомую темную дверь, и та, к ее облегчению, послушно распахнулась. Залетела в помещение, выхватила из-под стола первую попавшуюся табуретку и подсунула под Джеймса, который уже начал сползать вниз у стены. Потом медленно обернулась на сверлящего ее взглядом хозяина подвальной лаборатории, в которую так бесцеремонно ввалилась. Снейп откинул черные волосы с лица и явно собирался выдать едкий комментарий, но, увидев обессиленного Джеймса, вновь закрыл рот. — Северус, прошу. Обезболивающее и восстанавливающее, — с мольбой произнесла она, шагнув к Снейпу. Тот несколько секунд колебался, разглядывая тяжело дышащего Джеймса, затем все-таки отошел от котла к шкафу с готовыми зельями и открыл его взмахом палочки. Лили буквально выхватила пузырьки из его рук и поспешно влила в мужа. С облегчением вздохнула, когда краски вновь стали возвращаться на его лицо. — Теперь ты будешь в порядке, — пробормотала она. — Круциатус неприятен, но не смертелен, — поморщился Снейп, а на его лице промелькнула какая-то тень. — Что произошло? — сухо поинтересовался он. Лили перевела взгляд на Джеймса. — Да, я бы тоже не отказалась услышать полную версию событий, до того как Лестрейндж зашел ко мне в комнату и глумливо предложил взглянуть на мужа в последний раз, — ее передернуло. — Я… даже не знаю, что рассказать, — Джеймс устало провел ладонью по лицу. — Все просто пошло не так. Хотя я рад безмерно, что план Темного Лорда сорвался. Если бы я знал с самого начала, что именно он собирался сделать, я бы… А, черт, нужно признаться хоть самому себе — я бы не изменил ровно ничего. Чувствую себя просто мелкой сошкой, шестеренкой в этом адском механизме… Лили уселась на ближайшую табуретку, приготовившись слушать. Снейп подошел ближе, тоже внимая рассказу бывшего врага, с которым теперь они внезапно оказались по одну сторону баррикад. И вовсе не по ту, о которой могли подумать эти трое. — … и после того, как Сириус заметил, что Марлин что-то подлила в бокал, начался шум. Она схватилась за палочку, но куда там, против десяти человек. Я ничем не мог помочь, а вмешавшись я бы выдал себя. Профессор Дамблдор был так расстроен. Он предположил, что на нее наложили мощный Империус. Да и она выглядела крайне неадекватной, совершенно потеряла контроль над собой после неудачи. Ее отвезли в Мунго, будут пытаться поставить мозги на место. — Бьюсь об заклад, у них не выйдет, — качнул головой Снейп. — Мозгов там никогда и не было. — Заткнись, — огрызнулся Джеймс, впрочем, довольно беззлобно. После произошедшего он сам явно был не в восторге от бывшей одноклассницы. — Не могу не признать, что все сложилось удачней некуда — попытка Марлин сорвалась, сама она тут же выдала себя, меня в связях с Темным Лордом никто не заподозрил. А Круциатус от ублюдка можно и стерпеть. Он опасливо покосился на Снейпа, не побежит ли тут же докладывать Лорду, но тот лишь пожал плечами и, потеряв интерес к беседе, вернулся к своим котлам. Только Лили чувствовала себя далеко не так спокойно. — Я бы не была в этом так уверена, — она закусила губу, нервно теребя пальцы. — Он не терпит проигрывать. И я просто уверена, что он захочет вернуть себе преимущество как можно скорее.***
Когда дверь хлопнула, не потребовалось оборачиваться, ведь Лили знала, кому единственному может принадлежать этот поползший по комнате лед, чей треск она могла услышать практически буквально, фантомный холод которого заставлял пальцы на ногах поджиматься. Она ожидала чего-то подобного после произошедшего с Джеймсом и после провала Марлин. Захочет отыграться, найдет способ унизить. Как бы противно ни было, но злить Лорда сверх меры не стоило. Она поднялась на ноги и обернулась, изобразила вежливый кивок. — Милорд. — Как лицемерно это звучит. И эти слова произносит она? Он молча прошелся по комнате, осматриваясь, будто оказался здесь впервые. Остановился перед зеркалом на дверце шкафа — зачарованным на неразбиваемость, само собой — и несколько секунд задумчиво изучал свое отражение. Затем перевел взгляд на нее, глядя сквозь стекло. — Для тебя уже не секрет произошедшее с Марлин, не так ли? — он склонил голову набок. На ее сухой кивок усмехнулся и продолжил: — Муженек поделился. Сидишь тут как птичка в клетке, вот только первый взгляд обманчив. Каким-то загадочным способом ты постоянно в курсе происходящего, постоянно в центре событий, которые словно сами собой вертятся вокруг тебя. И как тебе это удается? Она промолчала, поджав губы. Голубые глаза сверлили ее еще несколько секунд, потом Лорд пошел дальше гулять по комнате. — Но это и неважно, главное — результат. Я не брезгую любыми методами для достижения целей. Не спеши осуждать меня, сначала подумай, так ли велика разница между нами. Ответь на вопрос — на что готова ты ради своей семьи? На что была готова ради своего сына? Размышлять долго не пришлось. — За своего сына я была готова умереть, — она вздернула подбородок. — Вместо него. Вы же готовы убивать других. И не ради жизней близких, а за мировое господство и трон повыше. Да, некая разница между нами имеется. — Дерзкая, — он усмехнулся, остановившись посреди комнаты. Теперь все его внимание принадлежало только ей, и Лили не думала, что стоит радоваться этому факту. — Была готова умереть… — он задумчиво провел длинным пальцем по бескровным губам. — Значит, была готова на что угодно. — Да, — горло сдавило, когда мысли вновь вернулись к тому хэллоуинскому вечеру, к панике, стучащей сердцебиением в ребра, к нехватке кислорода и горящим легким. Волдеморт внимательно наблюдал за ее лицом, а затем шагнул ближе, не сводя с нее взгляда. — Ты могла бы быть мне полезна. Ты имеешь доступ в Орден, имеешь доступ к старику. Может, он и заподозрил Марлин с самого начала, но тебя, с твоей трогательной историей и перенесенными испытаниями, он подозревать в связи со мной не сможет. — Никогда, — отрезала Лили. — Я не причиню вреда профессору Дамблдору. Я не предам своих друзей! — Даже если буду угрожать убить твоего мужа? Ты же так его любишь. Только недавно валялась у меня в ногах и почти что клялась в верности, лишь бы сохранил его никчемную жизнь. Она промолчала. В минуту слабости, шока и неожиданности действительно казалось, что она готова на все. Но теперь, на трезвую голову, как бы ни было противно это признавать, но она не могла пойти на предательство всего, во что верила, даже ради Джеймса. — Вот вам и любовь, — хмыкнул он, поняв все без слов. — И мне совсем нечем тебя соблазнить? — изобразил задумчивый вид. — Может, материнский инстинкт сильнее? Что, если я скажу тебе… что… твой сын жив? Лили задохнулась от эмоций. Она была способна только бессмысленно открывать и закрывать рот, и смотреть, смотреть в эти глаза, которые постепенно наливались багрянцем. — Вы лжете, — ответила она наконец, когда вновь обрела контроль над голосом. — Я знаю, что вы пытаетесь запутать меня. Вы сделали все специально, продумали с самого начала. Чтобы у меня была надежда, чтобы я выполнила все, что вы говорите, лишь бы увидеть его еще разок. Но я знаю, что это невозможно, — горло сдавило от горечи, когда она произнесла эти слова. — Я знаю вас — вы бы не оставили такую угрозу самому себе. Вы сделаете все, чтобы ничто не мешало вашему правлению. — Ты умнее, чем кажешься, — Волдеморт спокойно поднял брови, нисколько не задетый тем, что его поймали на лжи. Нисколько не задумавшийся над тем, сколь чудовищна была эта ложь для разрывающегося сердца матери. Оценил эмоции, отразившиеся на ее лице, исказившие маской страдания, и спокойно продолжил: — Хотя я не особо рассчитывал, что ты поверишь. Но вот что, если я скажу… что могу вернуть тебе сына? Она замерла ошарашенно. Как может он играть с ней, вот так? Как может говорить подобные вещи, глядя в глаза? — Это невозможно, — выдохнула наконец почти неслышно. — Мертвое остается мертвым, это необратимо, это закон. — Ты знаешь, что мои силы безмерны. Ты слышала о волшебстве, что я творю, — его шепот проникал под кожу, обволакивал разум. — Для меня нет ничего невозможного. Кто сможет нарушить законы магии, как не я? Она закусила губу и опустила взгляд, борясь с дурманом сладкого опиума его речей. Лорд же был неподвижен, только прокручивал на пальце свое любимое кольцо с квадратным черным камнем. — Вы играете со мной, — выдала она наконец охрипшим голосом. — Вы специально не оставили тела, чтобы у меня была надежда, безумная и сумасшедшая, что Гарри жив. Теперь вы говорите о том, что можете вернуть его. Но вы врете, вы всегда врете и манипулируете, лишь бы получить от людей то, чего хотите. — Ты уверена в этом? — легкая усмешка исказила его черты. — Возможно, ты сейчас отказываешься от своего единственного шанса. Она размышляла всего пару секунд, а затем подняла на него уверенный взгляд. — Абсолютно. В его глазах она внезапно увидела то, чего не ожидала. Она была готова к злости, даже к бешенству, она ждала разочарования. Но увидела вовсе не это, а только предвкушение. Волдеморт улыбнулся пугающе и слегка безумно, словно чеширский кот. Медленно поднял руку и провел тыльной стороной пальцев по ее щеке. — Ты делаешь все с одной стороны сложнее, но с другой — много проще. Только я хочу, чтобы ты услышала напоследок, — он склонился к ней, почти касаясь губами уха. Лили начала бить крупная дрожь от этой внезапной лавины эмоций, от горечи до разрывающей тоски, от такой близости его тела, от плотной захлестывающей магии. — Я не врал. Она отшатнулась, но было уже поздно — крепкая рука схватила ее за горло, перекрыв кислород. Она судорожно вцепилась ногтями в такое обманчиво изящное запястье, но его пальцы были практически железными. Попыталась оттолкнуть руками, но те только скользнули по ткани его мантии, не дотянувшись до груди. Чувство замершего вдоха заставляло агонизирующий разум паниковать, не давало думать ни о чем, кроме скорой смерти. Это произойдет сейчас, то, к чему она так давно готовилась… но все равно в данный момент оказалась совершенно не готова. Она резко дернулась, изо всех сил пытаясь вырваться, всем своим весом отклонилась назад. Волдеморт сделал шаг вперед в попытке сохранить захват, а в следующую секунду его пальцы все-таки соскользнули, и она полетела спиной на постель. Закашлялась, цепляясь за горло, попыталась вдохнуть. Поползла на другую сторону кровати, быстро перебирая руками и ногами, но Волдеморт уверенно захватил ее лодыжки и рванул на себя. Почему он не пользуется палочкой? Эта мысль единственная трепыхалась в голове, никак не подсказывая путей отступления. Она попыталась уцепиться хоть за что-то, но мягкое покрывало совсем не помогло, только потянулось за ней следом. Воздух с трудом проходил в легкие через поврежденное горло. Дернула ногой, стараясь лягнуть Волдеморта, но тот играючи парировал пинок, лишь слегка поморщился. — Твое сопротивление бесполезно, — сделал плавное слитное движение и внезапно оказался поверх нее, прижав к кровати всем телом. — Я всегда получаю то, что хочу. Вот теперь она наконец осознала, чего он хочет, что пришло в его больную голову. Наказать ее за все дерзкие слова, унизить и полностью растоптать. Извалять в своей грязи не только душу, но и тело, сломать и утвердить свою власть. Лучше бы просто убил. Она понимала, что чисто физически ей с ним не тягаться — он сильнее, много сильнее. — Пожалуйста, — Лили всхлипнула, пытаясь выкрутить руки из его захвата, но он легко завел их ей за голову. Она была готова даже умолять, — не надо, просто убейте меня. — Нет, убивать тебя я не собираюсь, — он перехватил обе ее руки одной своей, а вторую запустил в волосы, заставив посмотреть на себя. Лили с трудом видела его лицо сквозь навернувшиеся на глаза бессильные слезы. — Это идет вразрез с моими планами. Не сопротивляйся, и будет не больно. Скорее всего. В ответ на эти циничные уверения она задергалась в его захвате еще сильнее. Внезапно он замер. Взгляд непонимающе забегал по ее лицу, брови удивленно поднялись, словно он разглядел там что-то, чего никак не ожидал. Затем усмехнулся и приложил палец к ее дрожащим губам. — Ш-ш-ш. Она тоже остановилась, тяжело дыша и не в силах понять, чем вызвана его внезапная заминка, это ехидство в его глазах. Они смотрели друг на друга в этой тягучей тишине. Наконец он продолжил: — Вот так мысли у тебя в голове. Но, боюсь, ты неправильно поняла мои намерения. Хоть я и действительно собираюсь овладеть тобой, но вовсе не банальным традиционным способом. Это было бы так скучно. Лили смотрела в его глаза еще секунду, пытаясь осмыслить произнесенные слова, а затем мир взорвался во всполохе цвета, а голову затопило обжигающей болью, словно в нее влили жидкую лаву. Она чувствовала, как что-то обвивает ее, сдавливает со всех сторон до хруста ребер, будто гигантский удав. Она перестала ощущать свое тело, все утонуло в черной воде — легкие не могли сделать вдох, сердце не могло сократиться, кровь на секунду застыла в венах. Лишь горящие красным глаза висели перед взором, отпечатавшись на сетчатке своим огнем, и невозможно было никуда уйти, никак закрыться от этого поглощающего ее адского пламени, пожирающего заживо. А затем сердце все-таки сделало удар, и она почувствовала, словно ее утягивает куда-то вниз, в водоворот. Боль схлынула, она смогла наконец вдохнуть. Вместе с болью ушли и все чувства — страх, злость, отчаяние. Лили словно наблюдала издалека, не за собой, а за кем-то чужим. За кем-то чужим, кто медленно открыл ее глаза. Совершенно равнодушно она ощутила, как щеку щекочут его волнистые волосы, которые оказались внезапно мягкими. Тяжелое тело все так же прижимало ее к кровати, только теперь оно лежало на ней безвольно, придавив всей своей массой. Ее рука сама по себе поднялась, коснулась пальцами черных волос бессознательного Волдеморта. Ладонь осторожно легла на его затылок, а нога согнулась в колене и уперлась пяткой в кровать. Плавным движением она перевернулась вместе с ним, оказавшись сверху, сидя на его бедрах, и аккуратно уложила мужчину на подушку, бережно придерживая голову. Его глаза были закрыты, а грудь вздымалась почти незаметно и очень медленно. Она отстраненно поняла, что полностью потеряла контроль над собственным телом и теперь ее несет чужим потоком, имя которому — Волдеморт. Это была уже не она, не ее воля управляла движениями, не ее глаза смотрели на мир, даже дышал за нее другой человек. Она словно сидела в дальнем углу своего сознания, наблюдая издалека, почти не способная думать. Оперевшись ладонью на подушку рядом с собственной головой, он склонился ниже и некоторое время рассматривал расслабившиеся черты. Искажавшая их неправильность почти ушла, и сейчас он смотрелся обычным спящим человеком, в определенном ракурсе можно было даже сказать, что красивым — точеные скулы, тонкий нос, идеальная, пускай и чересчур тонкая белая кожа, чуть подрагивающие длинные черные ресницы. Пугающе неподходящая такому чудовищу внешность. Ее пальцы медленно прошлись по его лицу, очертили линию челюсти, коснулись губ подушечками. Она ощущала чужие эмоции, ведь эти любопытство и странная тяга никак не могли принадлежать ей. Ладонь огладила его грудь и плоский живот. Удовлетворив свой интерес, он соскользнул с собственного опустевшего тела и сел рядом на край кровати, с наслаждением потянулся, размял мышцы. Не глядя уверенно нащупал палочку в кармане брюк. Белая, с рукоятью, вырезанной по форме кости, она идеально легла в руку и послушно выпустила несколько искр. Губы изогнулись в довольной ухмылке, такой чуждой для мышц ее лица. Он протянул руку и стащил золотое кольцо с черным камнем с мужского пальца, затем надел на ее, чересчур тонкий для столь массивного украшения. Легкое невербальное заклятие, и сжавшийся металл плотно охватил указательный палец, будто всегда там был. Он машинально прокрутил кольцо большим пальцем, таким знакомым и одновременно чужим жестом. Поднялся на ноги и пошел по комнате, палочка в руке ожила и запела, пока магия струилась мощным потоком, умело направляемым инкантациями. Защитные чары легли на окно, дверь, опутали стены и впитались в них. Ничего не должно случиться с телом за время отсутствия хозяина, здесь оно будет надежно защищено лучше, чем в любом хранилище Гринготтса. Чары коконом обволокли лежащее на кровати тело Волдеморта. Закончив работу, он удовлетворенно осознал, что такие масштабные чары почти не утомили. — Сколько же в тебе магии, девчонка, — прошептали губы. — И на что ты ее тратила, на жарку котлет и смену подгузников? Как глупо и ничтожно. Он медленно подошел к зеркалу в дверце шкафа и уставился на свое отражение. Пальцы поправили задравшийся во время борьбы полосатый свитер. Отвели растрепанные рыжие волосы за ухо. Изучающе прошлись по лицу, скользнули по груди и по животу, огладили бедра сквозь джинсы. Он повернулся боком, потом задом, критически рассматривая свои женственные изгибы в зеркале. Перемещение в тело другого пола абсолютно не волновало и не смущало лорда Волдеморта, Лили ощущала только его слабое любопытство, на грани исследовательского интереса. Он склонился ближе к стеклу, глядя в свои теперь зеленые глаза. Довольно хмыкнул, когда в глубине мелькнул знакомый алый огонек. — Ты принадлежишь мне, — шепнул удовлетворенно. Лили же, глядя в свои, но ставшие такими чужими глаза, думала только о том, как она облажалась. Думала о том, что именно она станет причиной гибели всех своих друзей. Чувствовала себя предательницей, в облике которой Волдеморт подберется к ним вплотную и задушит во сне. Именно ее рука ударит их в спину, уничтожит все, что она так любила, за что сражалась. Сделает все их жертвы бесполезными, все их мечты — несбывшимися. Возможно, он убьет кого-то из них так же спокойно, как убил Гарри… Она вновь вспомнила слишком явно его ненормальный смех. Вспомнила это пренебрежение в его глазах. «Отойди прочь, глупая девчонка», — снова звучало в ушах. Но разве может она отойти? Разве может позволить ему разрушить их будущее? Да она скорее умрет, чем даст ему использовать ее в своих планах! Она почувствовала, что задавленные эмоции рвутся наружу, а ей уже слишком тесно в этом дальнем углу сознания, куда он небрежно отодвинул настоящую хозяйку тела. Она хотела вцепиться в это надменное лицо и показать ему, что его жажда власти — ничто рядом с ее истинными убеждениями. Что, сколь бы он ни считал себя великим и свои цели — грандиозными, но он мелочен и жалок рядом с настоящими чувствами. Рядом с преданностью не из страха, а из привязанности. Рядом с доверием. Рядом с дружбой, с любовью, которую ему не постичь. Ее эмоции ширились, пока она смотрела в этот медленно гаснущий красный огонек в отражении собственных глаз, а ярость поднималась в крови. Она не позволит ему уничтожить все, что ей дорого! Она была готова задушить его голыми руками, вывернуть его, или же себя саму, наизнанку. Удивление промелькнуло в его — ее — глазах, яркое и неподдельное, а в следующий момент зеркало пошло трещинами, искажая ее лицо и разбивая этот чужеродный образ на десятки осколков. Волна магии пронеслась по комнате, а Лили, ощутив мгновенную вспышку боли, вцепилась в свои виски. Уже своими собственными руками. Она скорей почувствовала, чем увидела, на краткий миг, пока их связь еще не распалась, как Волдеморт выгнулся на кровати. С хриплым вскриком перекатился по покрывалу и вцепился в голову, словно испытывал невыносимую боль. Лили рывком развернулась. Пальцы сжимали палочку. Волдеморт распахнул глаза, ярко горящие алым, и уставился на нее исподлобья, обжигая своей злобой. — Ты! — его губы изогнулись, а лицо мгновенно поплыло, перекошенное ненавистью, словно плавящаяся в огне маска. — Убью суку!!! Он дернулся вперед, но на секунду завяз в собственных защитных чарах. Потерял драгоценные мгновения, чтобы сбросить их. — Ступефай! — вскинула она палочку не задумываясь. Красный луч вошел в его грудь, и Темного Лорда отбросило на подушки. Лили ошарашенно смотрела на потерявшего сознание Волдеморта, словно не доверяя собственным глазам. Медленно перевела взгляд на белую палочку, зажатую в своих пальцах. Его палочку. Мысли метались в голове. Стоило бы… Убить его? Но сможет ли она? Хотя ненависть, затапливающая ее, была обжигающей, но способна ли она на это? Отнять чужую жизнь, пусть и такого чудовища? Убить бессознательного человека… А что, если на миг допустить… Что он действительно не врал, что, если и правда способен вернуть ей Гарри?.. За сбивчивыми тяжелыми размышлениями она смотрела на лежащее на постели тело несколько долгих секунд, самых долгих секунд в ее жизни. А затем развернулась и, взмахом палочки открыв дверь, выбежала прочь. Нет, она совсем не такой человек. Она не такая, как он. Она должна убраться отсюда как можно дальше.