Лилии на снегу

      Коридоры петляли, напоминая кишки морского чудовища. Чудовища, которое проглотило ее целиком и теперь пыталось переварить, впитать в свою кровеносную систему, сделать строительным кирпичиком своего организма. Одним из многих. Таким же черным, как остальные, потемневшим от времени и жесткого ветра песчаником.       Она знала, что не должна сдаваться. Не должна позволить этому адскому месту взять верх над собой. Не должна позволить ему взять верх над собой. Поворот. Еще поворот. Резкое движение впереди, вскинутая палочка. Нет, всего лишь картина!       Легкие, отвыкшие от нагрузки, готовы разорваться от бега, от этого сумасшедшего спринта за свою жизнь. В боку колет, печень не справляется с объемом крови, что сейчас качает испуганно коллапсирующее сердце. Под ногами не каменный пол, гулко звенящий в ответ на удары подошв ботинок, а тонкое лезвие, с которого в любой момент упадешь, а оно безразлично разрубит напополам, прошив тело холодным металлом.       Волдеморт лежит без сознания в ее комнате, но сколько еще он будет там? Он всегда, несмотря на свою видимую холодность и высокомерную неспешность, был полон кипучей энергии. Даже если сидел неподвижно, погрузившись в себя, излучаемая им сила беспрестанно двигалась, шевелилась, обвивала и захлестывала. Создавала впечатление змеи, беспокойно скользящей по песку в поисках жертвы, королевской кобры, готовящейся к броску. Дракон в глубоком небе, который обольщает всю вселенную, чей хвост увлек с небосклона третью часть звезд и поверг их на землю.       Спит ли он вообще? Сложно себе это представить. А теперь, когда она видела его в последний раз, так статичен. Наблюдать его без сознания было… опьяняюще. Но одновременно пугающе, будто мир сломался, словно сейчас прозвучат семь ангельских труб. Но то, конечно, зловещая иллюзия — он всего лишь человек, как убеждала она себя, шарахаясь в полутьме от тянущихся к ногам когтей.       Надолго ли хватит действия Ступефая на него? Он мог очнуться спустя десять минут, или же спустя несколько секунд. А если он уже идет следом, взбешенный и горящий жаждой мести? Она не сомневалась, что даже без палочки он размажет ее по стенке. Слова «убью суку!» все еще звучали в ушах низким рычанием. Просто свернет ей шею за то, что она сделала, хорошо если магией, а не голыми руками. Поэтому нужно бежать быстрее, нужно убраться отсюда, словно ее тут никогда и не было. У нее теперь палочка в руке, впереди не маячит засов, и это был шанс, тот шанс, которого она так долго ждала.       Ей удалось незамеченной добраться до главной лестницы, в этот поздний час дом казался тихим, фальшиво-пустым. Вымершим. Она практически скатилась со ступенек, чуть не оскользнувшись на одной сбитой, и быстро пересекла холл, тускло освещенный дежурными газовыми лампами. Вот и большие дубовые двери, за которыми будет морозный воздух, воздух свободы…       — И кто позволил маленькой мышке разгуливать по моему дому?       Стук сердца на секунду остановился, а потом вновь пустился лихорадочным галопом. Лили застыла, только чуть не коснувшись тяжелой медной ручки, и обернулась, обмирая. По лестнице размеренно спускалась Беллатриса Лестрейндж, в своем привычном черном платье с корсетом, при полном параде, словно часы не пробили уже глубокую ночь. Ее высокие ботфорты отстукивали по ступенькам похоронный марш, а рука небрежно скользила по каменным перилам, скорее в выражении чувственности, которая удушающе сладким ядом струилась вокруг женщины, чем в поисках реальной поддержки.       Получится ли справиться с этой колдуньей? Ведь пока Лили отошла от дел, занималась ребенком и бытом, наивно считая, что муж и Орден закроют ее своими широкими спинами, пока пряталась от Темного Лорда под чарами Доверия, Беллатриса наверняка без устали упражнялась в боевой магии. Или же тренировала непростительные на ее друзьях. Эта женщина была самой тьмой, бессмысленной, беспощадной, слепо преданной своему лорду. Которого любила явно не только платонической любовью, но фанатичной, испепеляющей, что выплескивала кровь из сердца не насыщая артерии, а пробивая дыру в груди наружу, выходя алым убийственным фонтаном.       Лили поджала губы, приготовившись к драке. Без боя она не сдастся. Может, повезет, и эта женщина убьет ее в процессе. Что угодно, лишь бы не попасть обратно в лапы Волдеморта — она сомневалась, что хоть кто-то может сравниться с ним в изысканной, беспощадной жестокости.       Ноги Лестрейндж ступили на пол первого этажа. Палочка уже была в ее руке, казалось, являлась продолжением кисти, как изогнутый коготь. Небрежно сдув упавшую на лицо черную прядку, она подняла взгляд, цепко осматривая Лили с ног до головы. Большие темные глаза на секунду расширились, когда она заметила палочку в руке.       — Как ты достала ее?! — вскрикнула хрипло, истерично.       Лили тоже бессознательно перевела взгляд на кусок белого тиса с рукояткой в форме кости. Безумная, сумасшедшая мысль пришла к ней. Ее последний шанс. Она медленно расправила плечи, восстановила дыхание. «Он же все равно собирался занять мое тело», — пронеслось в голове.       — И так ты разговариваешь с собственным Лордом, Белла? — подражая высоким холодным интонациям, до отвращения хорошо знакомым, презрительно спросила она.       Женщина непонимающе нахмурилась, рассматривая ее. Лили, собрав всю свою храбрость в кулак, сделала шаг вперед.       — Неужели не узнала меня?! Ты, одна из моих самых преданных слуг? Это разочарование, — она понизила голос, переходя на шипящие интонации, словно змея шелестит перед броском. — Или ты думаешь, что меня могли обезоружить? Меня?!       Непонимание на лице Беллатрисы сменилось на недоверие, взгляд заметался, на секунду задержался на палочке. Затем остановился на другой руке, на той, на которой выделялся массивный золотой перстень. Лили неосознанно коснулась его большим пальцем, проверяя, что кольцо, надетое на нее Волдемортом то ли собственной, то ли ее рукой, на месте. А затем прокрутила таким до боли знакомым жестом, уже вполне намеренно. Лестрейндж побледнела.       — Мой Лорд… — прошептала женщина. Она смотрела заторможенно, краска сошла с ее лица, заменив румянец на бледный трепет испуга. Медленно, словно в трансе, опустилась на колени прямо на каменный пол. — Простите… Я не подумала! Я и представить не могла…       Лили захлестнуло мгновенное облегчение. Поверила! Неужели?.. Она поджала губы, поиграла палочкой, изображая сомнения.       — Я прощаю тебя, Белла, — прошептала наконец. Пожирательница ловила каждое слово, преданно глядя снизу вверх, ее глаза горели неистовым блеском поклонения, восхищения. — Но в следующий раз думай. И никогда не забывай о силе своего Лорда. Ступай.       — Мой господин, — Лестрейндж склонилась в подобострастном поклоне, почти распластавшись по полу. Черные волосы скользнули вбок, открывая голую спину, виднеющуюся из-под глубокого выреза платья.       Лили от напряжения сжала губы так плотно, что они превратились в одну тонкую линию. Отвернулась от Беллатрисы и уверенно, будто имела на это полное право, распахнула двери. Вышла в морозный воздух, прямо без верхней одежды, никак не показывая своего дискомфорта или неуверенности. Она чувствовала между лопаток этот сумасшедший исступленный взгляд, который сверлил ее, пока взмах палочки не затворил двери.       А потом она побежала, так быстро, словно следом гнался хищник. Вот только тот, кто шел по пятам, был много опаснее любого зверя, имел гораздо более извращенный мозг. Если хищник убивает ради пропитания и его удовлетворит хороший кусок мяса, то почему убивает лорд Волдеморт, было ей неведомо, но пугающие догадки имелись. Вряд ли что-то способно удовлетворить эту ненасытную пасть черной дыры, алчущей боли и насилия, что становилась тем шире, чем больше поглощала.       Живая изгородь тщетно тянулась к ней своими коричневыми когтями, но пролетала мимо, не в силах захватить в цепкие лапы. Легкие ботинки едва касались обледеневшей брусчатки дорожки. Холод пробирался под тонкий свитер, обвивал, словно щупальца морской твари, что тянет ко дну. Она судорожно сжимала в руке палочку Лорда, будто соломинку, которая единственная держала в бурном потоке. Темнота нехотя расступалась перед огоньком Люмоса.       Лили добежала до конца дорожки и вцепилась пальцами в ледяные железные прутья ворот. Те выглядели запертыми и никак не отреагировали на судорожную попытку их открыть. Неприступные, словно не тонкое железо, а скала, недвижимо стоящая здесь испокон веков.       — Алохомора! — без особой надежды ткнула палочкой в замок. Металлическая махина перед ней осталась неподвижной и безмолвной, словно в насмешку. — Нет!!!       Она не могла, преодолев такой путь, оступиться на последнем моменте, в шаге от свободы. Вцепившись непослушными от холода пальцами в решетку, вновь подергала прутья. Если бы только была с собой взрывчатка… Может, им нужен пароль?       — Ну же, откройтесь! — отчаянно вскрикнула она. — Какой пароль? Пожиратели смерти? Великий Лорд?! Абсолютная власть?! Сумасшедший ублюдок? Черт!!!       Постучала по замку палочкой в надежде, что тот ее узнает, но ворота вновь остались неподвижны. Прижавшись лбом к черному металлу, она лихорадочно размышляла. Она взорвет чертову ограду. Будет долбить по ней Бомбардой, пока вся защитная магия не кончится. Да, именно так. Она не может отступить, не сейчас, не после того, через что она прошла. Сделала несколько шагов назад, подняла палочку в сторону кованой изящной решетки. Уже приготовилась выкрикнуть заклятие, но тут чья-то ладонь легла на плечо.       Завизжав совершенно неприлично, когда нервное напряжение прорвалось в панику, подпрыгнула на месте, выкинула руку с палочкой вперед. Та чуть не выпала из мигом покрывшихся липким потом пальцев. Она ожидала увидеть перед собой красные глаза… Но лихорадочно мечущийся взгляд выцепил только длинные светлые волосы и узкое лицо с заостренными чертами.       — Эванс, — выплюнул Люциус Малфой, как всегда элегантный в своей черной мантии из дорогой струящейся ткани. — Далеко же ты забралась.       — Как ты… разговариваешь… со своим Лордом, — выдала она, но эффект несколько подпортили стучащие от ужаса и холода зубы. Для убедительности взмахнула белой палочкой в воздухе. На Малфоя, однако, демонстрация никакого впечатления не произвела — он только цинично хмыкнул и окинул ее надменным взглядом.       — Твое маленькое представление могло провести лишь недалекую Беллатрису, которая при словах «Темный Лорд» растекается лужицей по полу.       — Это не представление, — Лили совладала с голосом, вернув в него презрительные интонации, которые даже не потребовалось изображать. — А ты за подобные слова будешь сурово наказан!       — Конечно-конечно, — ехидно улыбнулся Люциус. — Только скажи мне, самозваный лорд… Почему ты тогда стоишь перед воротами так, словно не можешь их преодолеть? Ведь Темный Лорд лично зачаровывал их, и они без вопросов пропускают обладателей Темной Метки… или же его самого, — Люциус бессознательно коснулся пальцами левого предплечья.       «Он пометил меня своей». Чернила, расплывающиеся безобразными шипастыми розами по белой коже Марлин. Так вот что это было! Его клеймо, его метка. Глаза Лили расширились от отвращения. Малфой устало вздохнул и пригласительно махнул рукой в сторону дома.       — Думаю, ты прогулялась достаточно. Пошли, я отведу тебя обратно. Лорд будет доволен, что я поймал тебя. Именно я, а не Лестрейнджи! Он наконец увидит, кто из нас более достойный.       Этого она допустить никак не могла. Лили вскинула палочку, Люциус незамедлительно повторил ее движение. Красная вспышка разбилась о его полупрозрачный щит, искры посыпались на мерзлую землю с шипением, больно ударив по глазам своей яркостью. Малфой тут же шагнул вперед, в контратаку — горделивая осанка, отточенные движения, которые выглядели ленивыми и грациозными даже несмотря на скорость. Его палочка уверенно вычерчивала в воздухе руны, Лили же стремительно размахивала своей, отправляя в него заклятия одно за другим гораздо менее изящно, но ожесточенно.       Порыв магии чуть не сбил с ног, но она удержалась, ухватившись за решетку ограды. Щепки полетели от ближайшего дерева, куда вошло ее режущее, на аристократической малфоевской скуле проступила алая полоса. Статическое электричество щелкнуло в рыжих волосах, когда она едва успела уклониться от голубой молнии, которая распалась изломанной сетью, жадно припав к металлу. Ворота загудели низко, утробно, меж прутьями взвились яркие мерцающие разряды. Лили отскочила от ограды, Малфой тоже сделал испуганный шаг в сторону, на мгновенье метнувшись взглядом к нежданному светопредставлению, и ей этого хватило.       «Левикорпус!» — произнесла про себя, порывисто падая на одно колено, и отправила заклятие под щитом противника.       Люциус глухо вскрикнул, когда его резко дернуло за ноги, переворачивая в воздухе; мантия накрыла его с головой, заслонив обзор. Он замахал руками, отправляя заклятия наугад, но меткий ответный Ступефай мгновенно оборвал все движения, и тело безвольно повисло в воздухе вверх тормашками.       — Спасибо, Северус, — устало пробормотала Лили. — Думал ли ты когда-нибудь, что я использую твое заклятие, после всего произошедшего?       Она опустилась на колени, когда силы окончательно покинули, а ноги отказались держать еще хоть секунду. Тупо глядя на Малфоя, махнула палочкой, и он упал кулем перед ней. Как она устала… А в следующий момент земля вздрогнула.       Ударная волна от вспышки ярости Темного Лорда пронеслась по газону, взметнулась снежная крупа и старые неприбранные листья, зашевелились голые ветки живой изгороди. Ураганный ветер неистово ударил в лицо. Вдалеке жалобно зазвенели в унисон все стекла в особняке, создавая жуткий резонанс, заставляя кожу непроизвольно покрыться мурашками. Лили мгновенно вскинулась, приходя в себя от захватившей ее апатии. Волдеморт очнулся! Вот теперь это стало кристально ясно, как и то, что он в бешенстве. Без палочки его магия расходилась вокруг ненаправленными волнами цунами, искажая пространство своей первобытной мощью.       Нужно срочно выбираться отсюда, пока он не… Она взглянула на вновь затихшие непреодолимые ворота. «Без вопросов пропускают обладателей Темной Метки», — звучало в голове. Но у нее метки нет. Или есть? Взгляд остановился на бессознательном Малфое.       Вдалеке взметнулся столб света. Он ширился, распространяясь, мерцал в темноте, и вскоре Лили поняла, что это — вовсе не просто свет, а стена. Стена, поднимающаяся из ограды, колышущаяся, дрожащая от напряжения магии. Мощные защитные чары, которые не позволят ни одному живому существу проникнуть внутрь или же вырваться наружу, запечатывали поместье своим коконом. Волдеморт знал, что она еще здесь, и собирался помешать ей уйти.       Она моментально вскочила на ноги, с ужасом глядя на яркий разрастающийся по периметру сада свет, что подходил все ближе. Присела, вцепилась в Люциуса, обхватывая его под мышками. Палочка мешалась в руке, но она даже не вспомнила, что можно применить ее по назначению. Упираясь в землю низкими каблуками, которые оскальзывались на камнях дорожки, потянула ужасно тяжелого Малфоя в сторону ограды, двигаясь спиной вперед. Он будет ее пропуском. Только бы успеть. Синие отсветы уже плясали на земле.       Ослепительная стена была метрах в пятидесяти, когда Лили преодолела последние шаги до ворот. Сработает или нет? Не раздумывая больше, толкнулась спиной в кованую решетку. На секунду почувствовала твердую опору, которая внезапно растворилась, распалась черным дымом, и Лили полетела назад, оступившись. Малфой рухнул на нее сверху, оставшись наполовину внутри; его ноги лежали по другую сторону, тонули в клубящемся дыму ворот. Она лихорадочно забилась, выбираясь из-под тяжелого тела. Растущий из ограды свет был все ближе. Теперь она видела, что тот распространяется не только поверх, а плотным слоем закрывает и все промежутки между прутьями решетки, как толстое голубое стекло, парящее на морозе своей энергией.       Она с ужасом смотрела на приближающееся стекло, слушала его звон. Отдернула ногу и перевела взгляд на Люциуса, на его светлые волосы, разметавшиеся по коричневой земле, на безвольно лежащую руку. Да его просто разрежет напополам!       Не задумываясь, что делает, она подалась назад, в клубящийся темный дым, вновь ухватила Малфоя и потянула наружу. Какую-то долгую секунду казалось, что он словно прилип ко льду на плитах дорожки и не двигается, что ничего не выйдет. Но потом тело нехотя поддалось и заскользило вместе с ней. Звон мощных защитных чар проникал в уши, неприятно вибрировал в груди. Она отчаянно уперлась пятками в землю, вытягивая Люциуса из ограды. Мутное светящееся стекло замкнулось на воротах ровно в тот момент, когда носок начищенных ботинок оказался снаружи вместе со своим хозяином. Лили ошарашенно смотрела на отрезанный словно лезвием кусок подола дорогой мантии, который остался внутри, за силовым барьером.       Землю вновь тряхнуло. Лили отползла еще и наконец вспомнила про палочку. Сжав ее в трясущихся пальцах, пожелала только одного — оказаться как можно дальше от этого места. Как можно дальше от этого обветшалого особняка, от пропитанных болью и извращенным весельем стен. Как можно дальше от этого бездушного монстра, который играл в игры живыми людьми.       Воронка аппарации поглотила Лили, унося прочь, и она уже не услышала отчаянного вопля, застывшего в холодном воздухе. Не заметила тонких пальцев, вцепившихся в ограду с другой стороны, не увидела вспышку пламени, обжигающего своей яростью, в красных глазах.