***
Ресницы дрогнули, а перед глазами, открывшимися нехотя и с большим трудом, появился смутно знакомый сводчатый потолок. Ракурс был каким-то странным — раньше Лили видела это помещение только с кресла посетителя, но никогда — лежа на кушетке больничного крыла. В школьные годы удавалось быть достаточно аккуратной и не вляпываться в подобные масштабные неприятности. Не то что теперь. Она медленно моргнула, сфокусировалась на сходящихся колоннах, подпирающих камни над головой. Неужели все это правда? Неужели не морок, не видение, и она действительно вырвалась из того жуткого места, вырвалась из когтистых лап бесчестного монстра? Это казалось слишком хорошим, чтобы быть правдой. Может, она спит и видит чудесный сон… — Джимми! Джимми, иди сюда, она очнулась! — прорезал тишину восторженный вопль. Лили опустила взгляд, изучая расширившиеся от радости серые глаза, черные кудрявые волосы. — Сириус, — прошептала едва слышно. Друг наклонился к ней и крепко обнял, просунув руки под спину. Она уткнулась ему в плечо носом, быстро-быстро смаргивая слезы. Боль во всем теле была вполне реальной, слишком настоящей. И она радовалась этой боли — та доказывала, что она жива. Что она здесь и все происходящее не иллюзия. Действительно вырвалась! Уже и не думала, что еще когда-то увидит родные лица своих друзей. Своей семьи. — Мистер Блэк, за столько проведенных здесь лет вы могли бы и научиться правильно себя вести в лазарете, — строго произнесла мадам Помфри, которая, как всегда, была в идеально белом чепце и аккуратно выглаженном фартуке. Укоризненно покачала головой и, подойдя ближе, протянула Лили стакан с зельем. Но та смотрела только на появившееся над плечом медсестры лицо Джеймса, радостно улыбающегося от уха до уха. Лили попыталась приподняться на подушках, на что мадам Помфри тут же возмутилась: — Лежите, миссис Поттер! Вы, конечно, более-менее в порядке физически, не считая нескольких ушибов и этой отвратительной гематомы на шее, но у вас психическое истощение. Я даже не хочу представлять, какую прорву энергии вы потратили и как. Медсестра сочувственно вздохнула. Лили, решив не спорить, откинулась обратно на подушки. Джеймс взял ее за руку, и она благодарно сжала его пальцы. — Что произошло? Как тебе удалось?.. Он смотрел на нее со смесью восторга и восхищения. Лили поморщилась и передернула плечами, вспомнив недавние события. Железную руку на своем горле, перекрывшую воздух, тяжелое тело, вжимающее в постель. Этот красный огонек в собственных глазах, ураганный ветер в лицо и звон стекла, мерзкой дрожью отзывающийся в груди. — Он ошибся, — отозвалась наконец. — А я успела этим воспользоваться. Мне невероятно повезло… Она привычно вздрогнула на скрип двери, но тут же расслабилась, когда разглядела своего очередного посетителя, длинную расшитую серебром фиолетовую мантию, текущую по полу следом за статной высокой фигурой. — Профессор Дамблдор! — улыбка, что расплылась по губам, была такой непривычной — казалось, за последние недели она разучилась улыбаться. — Рад видеть, что ты очнулась, — директор мягко кивнул в ответ. — Вы… вы пришли за мной, когда получили мой патронус. Хотя это могла быть ловушка! — она озвучила мысль, которая появилась в голове слишком поздно. — Кем мы будем, если не станем доверять своим же друзьям? — Дамблдор пожал плечами, словно для него такой вопрос и не стоял. — Но, думаю, ты не будешь против, если я тоже проверю, в порядке ли ты? — Конечно, — Лили прикрыла глаза, когда кончик его палочки коснулся лба. По нескольким секундам молчания она рискнула все-таки взглянуть в напряженное лицо профессора. — Что-то не так? — Могу я попросить оставить нас наедине? Джеймс и Сириус настороженно переглянулись, но все-таки отошли прочь, к дверям. По взмаху палочки Дамблдора их отгородила белая тканевая ширма. Он сделал еще несколько сложных пассов и уставился на видные лишь ему одному результаты колдовства. — Не понимаю до конца то, что вижу. Знаешь ли, девочка моя… Любая магия оставляет следы. И я хорошо могу считать следы этого человека. Все-таки когда-то он учился у меня… — Он?! — Лили с ужасом уставилась на Дамблдора. — Учился здесь? — Ты удивлена? — невозмутимо пожал плечами тот. — Лучший студент за много-много лет. Прилежный мальчик, к которому никогда не было вопросов по поведению. Выдающийся ум, покоривший всех профессоров. Уважаемый староста школы, любимец девушек и образец для подражания у ребят. Если не копать глубже и не обращать внимания на его развращенную душу и тщательно скрываемые безнравственные стремления, со стороны, как это ни странно, он был чем-то похож… на тебя. — Это кажется невероятным, — Лили нервно обхватила себя за плечи. — Что он ходил по этим коридорам, улыбался учителям в лицо. Все считали его нормальным. Если бы я не знала вас, профессор, в жизни бы не поверила, что это правда. — К сожалению, я знаю его сомнительные таланты слишком хорошо. И вынужден спросить у тебя, извини старика за такой бесцеремонный вопрос. Но я вижу на тебе четкие и явные отпечатки его магии, его сущности, словно даже ощущаю его присутствие. Ты не вступала с ним в связь? — Я… — Лили передернуло, когда до нее дошел смысл вопроса. — Нет, конечно. Я бы, наверно, не вынесла такого. Но догадываюсь, почему вы можете это видеть. Он пытался овладеть моим телом, взять под контроль и занять… своим сознанием, — она поморщилась при воспоминаниях. Словно все еще слышала перед собой треск рассыпающегося на мелкие осколки зеркала. — Мне удалось выкинуть его. Стоило мне подумать о Джеймсе… О вас всех. — Это объясняет то, что я вижу, — Дамблдор одобрительно улыбнулся. — Удивительно, на что способны искренние чувства, истинная привязанность к другим людям. Волдеморту никогда этого не понять, он не может осознать подобных материй. Ты совершила невероятное. Но не это ли прекрасно в любви — сила, которую она нам дает? — Да, когда я поняла, к чему это может привести… Я бы не смогла жить с таким, если бы я подвела вас! Рука Дамблдора сжала ее плечо, когда на глаза навернулись горячие слезы. — Тебе надо отдохнуть и прийти в себя после всех переживаний, что выпали на твою долю, — вздохнул директор. — Я понимаю, каково тебе сейчас… — Если я могу чем-то помочь, я готова! — встрепенулась Лили. — Я в порядке, способна сражаться. О, только вспомнила! Она метнулась взглядом к тумбочке и обнаружила там спокойно, так безобидно и тихо лежащую белую палочку из тиса. Дотянувшись, аккуратно взяла оружие Лорда. Палочка в руке ощущалась такой невинной, такой теплой и приятной, почти родной. После секундной заминки Лили подала ее Дамблдору. — Неужели? — профессор поднял густые серебристые брови, взяв в руки древко. — Его палочка… Представляю, какой болезненный удар по самомнению. — Может, получится извлечь из нее что-то полезное, — Лили смотрела на спасший ее кусочек дерева, уже ставший столь близким, со странной жалостью. Выпускать из рук оружие, приобретенное с таким трудом, не хотелось, но она понимала, как это может быть важно для общего дела. Это, а не ее эгоистичные порывы. — Полезное? — Дамблдор задумчиво склонил голову набок, разглядывая палочку. — Приори инкантатем! — он коснулся ее своею, длинной и узловатой. Лили завороженно смотрела на вылетающие с кончика руны, растворяющиеся в воздухе разноцветными светящимися облачками. Постепенно они становились все тусклее, и наконец поток иссяк. Дамблдор пожал плечами. — Последние боевые заклятия, видимо, твои. В остальном ничего необычного или любопытного. Стандартные бытовые чары, он в этот день не творил совершенно никакого экстраординарного колдовства. — Да, все экстраординарное он творил потом, уже без палочки, — Лили поджала губы. — И это чертовски пугает. — Он исключительный волшебник, — печально кивнул Дамблдор. — К сожалению, направивший свои таланты не в то русло. Перехватив палочку, протянул ее обратно Лили рукоятью вперед. Она посмотрела на профессора удивленно. — Из нее больше ничего не извлечь, кроме того, что мы сейчас увидели, — ответил на немой вопрос Дамблдор. — А что это за палочка, я знаю уже давно. Обычная рядовая работа мистера Олливандера с пером одного весьма любопытного феникса… Так что, думаю, теперь она твоя. — Моя? — Лили вновь сомкнула пальцы на рукояти и поперхнулась от неожиданности. — Его палочка — и моя?! — Ты получила ее в бою, — задумчиво кивнул Дамблдор. — А палочки уважают победу в честном поединке. Теперь она служит не только ему, но также и тебе. — Это кажется невероятным, — Лили завороженно уставилась на кусочек тиса в своей руке. — И я могу оставить ее себе? — Джеймс говорил, что твоей палочки в вашем доме он не нашел. Поэтому, полагаю, замена пригодится. — Но… — Лили вскинула глаза на профессора, — он же захочет ее обратно! Он не оставит это просто так. — Отдавать ее в Министерство нет никакого смысла — оттуда он ее легко достанет через своих людей. А тебя, боюсь, он будет разыскивать в любом случае, — Дамблдор взглянул на нее печально. — Наверняка захочет отомстить за унижение, так он мыслит. И я сделаю все, чтобы оградить тебя от этого человека. В прошлый раз я давал вам с Джеймсом выбор, но теперь я вынужден настаивать, что именно я стану хранителем вашей тайны. — Спасибо, профессор! Лили прильнула щекой к теплой руке старика, к его тонким сухим пальцам, и наконец дала волю слезам, прорвавшимся сквозь шаткую плотину самоконтроля, облегчению, затопившему своей сладостью. Он не торопил ее, дав ей выплеснуть чувства. Когда она немного успокоилась, нежно погладил по голове. — Отдыхай, Лили. Я переговорю с Джеймсом насчет мер безопасности и вашей защиты. Нам с ним многое нужно обсудить… Она смотрела вслед его скользящей по каменному полу фиолетовой мантии, в спину с контрастно выделяющимися длинными серебристыми волосами, пока какая-то неоформившаяся мысль крутилась в голове. Ширма сама собой отъехала, открыв вид на тихо перешептывающихся Джеймса и Сириуса. Профессор подошел к ним и, положив ладонь ее мужу на плечо, начал что-то ему втолковывать; Блэк рядом напряженно хмурился. Мысль наконец проявилась в голове, и Лили перевела взгляд на лежащую поверх белой простыни левую руку, на которой выделялся массивный перстень Лорда с черным квадратным камнем. Она совершенно забыла о нем упомянуть. Это кольцо было важно для него, Волдеморт с ним не расставался — что, если это не просто сомнительной красоты побрякушка? Нужно рассказать Дамблдору. Она протянула руку в сторону стоящих у дверей волшебников, пытаясь привлечь внимание — голос еще плохо слушался, и громко окликивать профессора она не решилась. Но тот стоял к ней спиной, полностью погрузившись в разговор с Джеймсом. Через несколько секунд, когда никто так и не обратил на нее внимания, Лили медленно опустила руку. Это движение словно отняло последние силы. Как же она устала… Она обязательно поговорит с Дамблдором об этом, когда он освободится. Директор, приобняв крайне растерянного Джеймса за плечи, повел его к выходу, за двери больничного крыла, бросив напоследок на нее лишь взгляд вскользь. Лили вздохнула разочарованно и уставилась на кольцо на своем указательном пальце. Две массивные золотые змеи, распахнув пасти, словно пытались сожрать черный камень с двух сторон, вцепившись в острые углы смертельной хваткой. Омерзительно, и так подходит Волдеморту. Она попыталась снять украшение, но полоска металла упрямо зацепилась за костяшку, словно не хотела покидать насиженное место — слишком сжалась под действием уменьшающих чар. Лили опустилась обратно на подушки, а силы, казалось, покинули ее полностью. Она обязательно разберется с этим чертовым кольцом, снимет его, расскажет обо всем Дамблдору и отдаст ему эту вещь Лорда… Но потом. Почти бессознательно коснулась палочкой украшения, наложила чары невидимости, сама до конца не отдавая себе отчета, зачем это делает. Оно словно хотело тишины. Ни к чему привлекать чрезмерное внимание, ни к чему тревожить Джеймса и вызывать лишние вопросы, отвечать на которые сейчас нет никаких сил. Сначала она поспит.Часть 13. Воссоединение
29 марта 2022 г. в 18:00
Знакомые очертания замка на холме появились перед глазами. Родной силуэт — остроконечные подсвеченные в темноте башенки, загадочно блестящие окна — размыли слезы, что потекли по щекам горячими дорожками. Она до последнего не верила, что у нее получилось. Она смогла. Сбежала из этого жуткого места, сбежала от него, и он больше не властен над ней. Ни над телом, ни над разумом. С плеч будто свалилась многотонная тяжесть, прибивавшая к земле, мешавшая вдохнуть. И хотя она бессильно сидела на холодной земле, но внутри ощущала себя так, словно парит.
Ладони ожесточенно ударили по железной ограде, а крик, в котором было больше звериного, чем человеческого, рассек воздух, завибрировал на металле, прошел ударной волной по пожухлой траве, взметнув старые листья. Как осмелилась?! Как могла уйти прямо из-под его носа? И забрать с собой то, что было ему так дорого! Прутья протестующе заскрежетали под пальцами, изгибаясь от нечеловеческой силы, а затем сдались и разлетелись черным дымом, когда защитный барьер наконец пал. Тот защитный барьер, который установил он сам и который задержал на эту решающую секунду. Он шагнул в темное марево.
Перебирать воспоминания в поисках лучшего даже не потребовалось — оно было здесь, прямо перед ней, происходило в настоящем. Серебристая лань сорвалась с палочки и ускакала вдаль, мигнув голубым отсветом напоследок. Ноги перестали держать, и она упала спиной на землю, глядя в глубокий ночной небосвод, испещренный яркими белыми светлячками звезд. Такие далекие, такие холодные, им нет никакого дела до мирского, нет никакого дела до нее. До того, жива она или мертва. Но она была жива. И так же свободна, как они.
Увидев его, человек на земле испуганно зашевелился и тут же попытался встать, с ужасом глядя в глаза, которые полыхали сейчас алым в пламени ярости. Люциус не заметил резкого движения, только его голова болезненно мотнулась от мощной оплеухи, что отвесил Темный Лорд, и он с глухим вскриком упал обратно на спину. Тот не сдерживал свои подпитанные магией мышцы — еще чуть-чуть, и шейный позвонок холеного аристократа переломился бы от такого резкого импульса. С отвращением посмотрел на закрывшие лицо светлые волосы, некогда бывшие аккуратной прической, а теперь уныло повисшие сосульками, и шагнул вперед. Грубый ботинок на рельефной подошве наступил на судорожно вздымающуюся грудь.
Почувствовала, как ласковый поток магии подхватил ее, а небо перекрыл чужой силуэт. Она парила в воздухе, раскинув руки, словно качалась на волнах, а волосы колыхались у лица. С трудом перевела взгляд на склонившегося к ней человека, выхватывая из темноты знакомые черты — приветливо блеснувшие очки, длинную седую бороду и светящиеся голубые глаза. Такие же голубые, как те, другие, но столь далекие от них, как небеса от преисподней.
— Альбус? — прошептала. — Как вы так быстро?
— Директорские привилегии, — улыбнулся старик. — Не трать силы.
Она ощутила теплую руку на своей и провалилась в очередную воронку аппарации.
— Милорд, пожалуйста, — прохрипел Люциус под его ногой. — Пощадите, я пытался ее задержать!
— Какой слабый… Какой бесполезный! — произнес презрительно.
Взгляд остановился на палочке, которую сжимали неловкие пальцы. Он повелительно протянул руку, лишь чуть ослабив давление ноги на чужую грудь:
— Отдай мне свою палочку, Люциус.
— Милорд?.. — в дрожащем голосе промелькнул неподдельный страх, а глаза испуганно заметались, будто пытаясь найти пути отступления. Но ботинок Темного Лорда словно пригвоздил к земле. А поднять на него палочку Малфой явно не осмеливался — прекрасно понимал, что это равносильно самоубийству. Трясущаяся рука судорожно перехватила древко и медленно протянула оружие вверх, рукоятью вперед.