***
Лили теперь казалось, что она спит, настолько нереальным выглядело происходящее. Сивый притащил девчонку, которая действительна была так похожа на нее, что на секунду внутренности сжало холодом, несмотря на успокаивающее зелье. Но приглядевшись, Лили все же поняла, что разница довольно очевидна, а из-под растрепанных рыжих волос на нее смотрят чужие испуганные глаза. — Мне казалось, я отдал ясный приказ, — шипение прокатилось по пустому тронному залу, тихое, но прекрасно слышное, проникающее в уши. Волдеморт приподнял кончиком палочки подбородок девушки, которая тряслась то ли от холода, то ли от ужаса. Лили не могла ее за это винить. — Однако то, что я вижу перед собой, заставляет пробудиться мое любопытство, а не только лишь злость. Как так вышло, что когда я видел ее в прошлый раз, ее сознание было спутано и разбито на осколки, а сейчас в глазах ясная мысль? — Милорд, прошу, — Северус пошатнулся, с трудом поднимаясь на ноги после Круциатуса, с которого и началась беседа. — Девушка ни в чем не виновата, это все я. Я вас ослушался, решил провести еще один эксперимент. — И конечно же, утаил от меня его результаты, — Волдеморт с жадностью вглядывался в заплаканное веснушчатое лицо. — Как ты добился этого? Того, что она приняла мою тьму? — Зелье, стирающее память, — пробормотал Снейп, стуча зубами. Его руки непроизвольно подергивались от последствия болезненного заклятия. — Ваша легилименция не могла ничего сделать с ее разумом, поскольку нельзя было вычленить нужные воспоминания. Но зелье избавило ее от страданий и дало мозгу возможность восстановиться. — Зелье, стирающее память? — Волдеморт медленно перевел на него горящие бордовым глаза. Выглядел при этом он донельзя разочарованным. — Вот так банально? Но это совсем не то, что мне требуется. Нужно снять с нее воздействие. — Нет, прошу! — вскрикнул Северус, когда Темный Лорд шагнул вперед. — Тогда она вновь потеряет рассудок, стоит проснуться травмирующим воспоминаниям. — Значит, твой эксперимент признан неуспешным, — раздраженно бросил Волдеморт, замерев на полушаге. — Не надо, — Лили прекрасно представляла, что сейчас произойдет, и зябко передернула плечами. Видеть еще одну смерть сегодня она не жаждала. — Что бы ты ни делал ранее, если она ничего не помнит, значит, угрозы не представляет? Зачем убивать, когда можно было бы извлечь пользу — молодая и работоспособная волшебница. — Я уже достаточно слушал твои мягкосердечные советы, — теперь алый расплавленный металл плескался в его глазах, которые смотрели на нее. — Ничего хорошего из этого не выходит, да и давать столько шансов Северусу оказалось ошибкой. Нужно было сразу поступить правильно, так, как я привык решать проблемы. Последние слова зависли в воздухе вместе с кончиком палочки, который задумчиво замер между девушкой и Северусом. Лили судорожно пыталась поймать хвосты разбегающихся в голове мыслей, найти способ убедить, но, как назло, нужных аргументов не приходило. — Ты так печешься и за незнакомую тебе девчонку, и за своего дружка, — выплюнул Волдеморт. — Но невозможно быть хорошей для всех, достаточно спросить у твоего мужа, не так ли? — Я не хочу быть хорошей, я хочу сохранять адекватность суждений, — возразила Лили. — Ты же и не пытаешься. Какой смысл в том, что ты делаешь, кроме извращенного удовольствия? — Мы живем ради удовольствия, — едкая усмешка искривила его тонкие губы. — Если так подумать, мы из него рождаемся, им мотивированы все наши поступки, его омрачает лишь неизбежность смерти, от которой я всеми силами стараюсь избавиться. Но что является смыслом жизни высшего существа, не нацеленного продолжать примитивную биологическую цепочку? Я предпочитаю найти его сам, и истинное наслаждение мне приносит видеть след, который оставляет мое пребывание в этом мире. Воздействие на людей, терпкий страх и власть, которая в моих руках по праву. Она пьянит, тебе стоило бы попробовать хоть раз. — Я пробовала, мне не понравилось, — устало выдохнула Лили. — Это груз, а не удовольствие. — Плохо старалась. — Волдеморт двинулся по кругу, а его палочка скользнула по щеке девушки, отводя волосы с лица. Та в ужасе прикрыла глаза. — Извлекать боль из человеческого тела — своего рода искусство, в котором я преуспел. Подобно игре на изысканном музыкальном инструменте, рождающем симфонию из криков. В этом деле у меня талант, врожденный. Но я не устаю развивать его — хобби же должно приносить удовольствие? Однако я делаю это не только для собственного удовлетворения. Я помогаю этим людям понять самих себя. Очиститься, ощутить катарсис. Ты не представляешь, как много осознания появляется в их глазах за несколько минут до смерти, когда они понимают ее неизбежность. Думаю, только в этот момент человек в полной мере способен ощутить пресловутую любовь. Эти секунды обнажают неприглядную правду о вас: самая сильная любовь — к собственной жизни. Он остановился рядом с Лили, обращая свое внимание к ней. — Как думаешь, если бы я дал сейчас этой девчонке выбрать, кто будет жить — она или ее печальный рыцарь, что бы она решила? Я не сомневаюсь, не в пользу нашего Северуса. Но ее выбор для меня не так интересен, прямо скажем, скучен. А вот ты, которая уговаривала не убивать ее… Что ты выберешь, если сможешь сохранить жизнь лишь одному из них? Северус, твой нерадивый друг, или незнакомая невинная девушка, так похожая на тебя? Лили вздрогнула и подняла на него взгляд, а усталость и нервное потрясение сменились на ледяную удавку, которая затягивалась на шее. По ненормальному блеску его глаз она понимала, что он не шутил, напротив, вглядывался в нее, а на лице застыло возбужденное предвкушение. Подобная сцена явно доставляла ему немалое удовольствие. — Я не буду выбирать, — она качнула головой. — Ты не заставишь меня замарать в этом руки. Северус застыл на месте и переводил испуганный взгляд с них на девушку, явно не понимая, что происходит и почему Волдеморт вступил в такую игру. — Если ты не сделаешь выбора, то я просто убью обоих, — тот безразлично пожал плечами. — Настолько легко ты не избавишься от ответственности, но такой выбор — тоже твое право. Что, даже не воспользуешься возможностью спасти одного из них, и это ты, которая ратует за милосердие и разумность? Он явно прекрасно знал, на какие болевые точки давить. Его рука опустилась на ее плечо, поглаживая и вызывая смешанные желания или скинуть с себя эту холодную мерзость, или прильнуть ближе, впитывая любые крохи его ласки. Так и не решив, чего жаждет больше, Лили осталась на месте, растерянно обводя взглядом тронный зал, но серые темные стены ничуть не подсказывали выхода из ситуации. Рот Волдеморта искривила едкая усмешка, пока он наблюдал за ее смятением, прекрасно осознавая, что она поддается его дьявольскому плану. — Ну же, Поттер, — шептал тихий голос над ухом. — Неужели такое сложное решение, кого хочешь спасти? Ты дружишь с Северусом с детства, он рос на твоих глазах, столько пережито вместе, он так тебя поддерживал. А потом примкнул ко мне, предав все, что было тебе дорого. Девушка же невинна, я видел ее мысли, ничего, что выбивалось бы из серой обыденности. Она не принесет миру ни той пользы, что Северус, ни того вреда. От которого я уже, откровенно говоря, устал, настолько, что с радостью пущу Аваду ему в лицо. И я оказываю тебе величайшую честь, давая сохранить жизнь хоть одному из этих убожеств, неужели ты откажешься от подобного дара? Северус весь съежился и обхватил себя за локти, с отчаянием поглядывая на подружку. Та, казалось, уже мало осознавала происходящее, только не сводила взгляда с Волдеморта и клацала зубами от страха. Лили крепко зажмурилась, концентрируясь на дыхании, потом медленно открыла глаза. — Северус, — прошептала едва слышно. — Оставь жизнь ему. — Инкарцеро, — веревки сорвались с палочки Волдеморта и крепко обвили девушку. — Ты права только в одном — такой жертве нельзя пропасть зря. Но мне даже интересно, дорогая, — он склонился к уху Лили, почти касаясь губами, а мурашки побежали по загривку. — Изменила бы ты свое решение, если бы знала правду? Если бы знала, что это именно Северус уничтожил твою семью, все, что тебе дорого, передав мне текст пророчества? Что из-за него и его поступка я убил твоего сына? — Ложь, — слетело с губ до того, как слова успели дойти до разума. Но встретившись с его взглядом, в котором расплывалось черной кляксой довольство, она с ужасом поняла, что нет. В этот раз он не врет. Мороз ледяными щупальцами расползался внутри, оплетал и сдавливал сердце, не давал дышать. — Ты сама знаешь, что я говорю правду, — улыбнулся он неприятно. — А теперь вон. У меня есть дело, которым стоит заняться. — Ваш голос, — внезапно встрепенулась девушка, выплывая из глубин собственного разума. Плюхнулась на колени, повинуясь взмаху палочки Волдеморта, и теперь смотрела на него снизу вверх, а в глазах плескался искренний ужас. — Вот что я помню. Почему я его помню? Значит, тем черным человеком, что являлся мне во снах, были вы? Он говорил, говорил беспрестанно, а все остальное в тумане. Но мне запомнилась лишь одна фраза… — … А теперь мы развлечемся. Лили опрометью кинулась прочь из зала, не в силах видеть, что произойдет, желая только одного — оказаться как можно дальше отсюда, наедине с монстрами, что вгрызались в грудь, бередя старые раны. Лишь высокий женский крик пронзил тишину, заглушая биение пульса в ушах.***
Северус отнял ладони от лица — невозможно прятаться от действительности все время, даже когда хотелось именно этого: забиться в свою раковину, никогда больше не видеть света, не слушать странного тикания и шипения. Но взгляд выхватил лицо волшебника, что нависало над ним, а ледяные глаза напротив будто видели душу насквозь, вытряхивая из тела то, что и так уже болталось на тонкой ниточке. — Итак, Северус, — произнес тот неспешно. — Что же за весть шлет мне лорд Волдеморт? — Нет… нет никакой вести, — пробормотал он удрученно. Пальцы против воли вцепились в ткань мантии на коленях, а Северус сильнее скрючился в кресле с высокой спинкой, бессмысленно стараясь слиться с вульгарной красной обивкой. — Я пришел по своему почину. Пожалуйста… — Какая же просьба ко мне может быть у Пожирателя Смерти? — Дамблдор крутил длинную узловатую палочку в руках, но будто в предостережении, а не ради того, чтобы напасть. Однако Снейп и не собирался делать резких движений, только поднял воспаленные глаза на волшебника в соседнем кресле. Лишь многочисленные приборы нарушали напряженную тишину директорского кабинета, крутясь и испуская пар, разбрасывали вокруг себя золотистые блики. — Лили. Лили Эванс. Вы должны защитить ее, она в ужасной опасности рядом с ним! Я не осознавал, так долго не осознавал… — Лили Поттер кажется вполне довольной своим положением, — веско произнес Дамблдор и склонил голову набок. — Нет! Она не понимает! — возмущенно воскликнул Северус. — Я тоже не понимал, но он убил Рейчел, так легко… И я боюсь, что она может оказаться следующей игрушкой в его руках, боюсь того, что он способен сделать с ней. — Том любит ломать людей. Я бы сказал, что и вы сломаны, — Дамблдор окинул его оценивающим взглядом. — Рейчел была дорога вам? — Я не хотел, чтобы ей причинили вред, — пробормотал Северус. Из него будто вышел весь воздух. — Но не смог ее защитить. Так же, как и Лили. Это не в моих силах, когда она под его влиянием так прочно, но я уверен, что в ваших! — Пока он причинял вред другим людям, это мало вас интересовало, — презрительно поджал губы Дамблдор. — Вы передали ему пророчество, не раздумывая, что он кого-то убьет в результате. Вам плевать, сколькие погибнут, плевать на сына Лили и мисс МакКиннон, от которой он так легко избавился, вас интересуют лишь свои желания. Вы мне отвратительны. — Но вам не плевать, — Северус заламывал тонкие пальцы, с надеждой воззрившись на старого директора. — Вы способны ее спасти, прошу вас! — А что я получу взамен, Северус? — Взамен? — он ошеломленно глядел на Дамблдора, а внутри взвилось возражение и желание спорить, однако после недолгого молчания выдавил из себя: — Все что угодно. Помолчав какое-то время, Дамблдор медленно кивнул. — Хорошо. Я вижу, вы прекрасно понимаете все последствия своих поступков — если Том узнает о вашем предательстве, то вам не жить. И готовность идти на крайние меры вызывает во мне хоть какое-то уважение к вам. А теперь расскажите мне все о нем, все, что могло бы помочь его победить. — Я… не знаю ничего такого, — Северус отвел взгляд, но не потому, что лгал, а из-за того, что собирался с мыслями. — Его власть кажется безграничной, а ее истоки мне не ясны, не на моем приземленном уровне. Он учил меня лично, но я ни капли не приблизился к пониманию его силы. Он может контролировать разум человека даже на расстоянии, без Империуса — сколько бы я ни читал книги о легилименции, нигде не смог найти подобного. Он сломал Рейчел, хотя находился в другом месте и занимался своими делами, а она сидела запертой в комнате. Он был рядом со мной в это время, и я не заметил, чтобы он напрягался хоть каплю! И Лили… ее взгляд был таким пустым, когда она пришла в поместье по его зову, будто вообще не соображала, что происходит. Но она не виделась с ним месяц, он никак не мог околдовать ее! Не теми способами, что мне известны… — И что же объединяет этих двух девушек? — Дамблдор подался вперед, вглядываясь в его лицо. — Внешняя схожесть, — Северус пожал плечами. — И его к ним интерес. Мне кажется, он мог бы воспользоваться зачарованным предметом. Я видел, как он вытащил из руки Рейчел что-то золотое, но я перечитал потом кучу темномагических гримуаров и не нашел ни одного проклятия, что бы дало удаленный контроль над разумом, а не просто пило силы жертвы или погружало ее в иллюзии. — Зачарованный предмет, — Дамблдор медленно откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился на сведенные перед собой кончики пальцев. — Джеймс тоже говорил, что у Лили была какая-то его побрякушка, которую он страстно желал получить обратно. Определенно, дело в этом, — он укоризненно покачал головой. — Я подозревал, давно подозревал, еще когда заметил первые изменения его внешности. Том создал крестраж, мои опасения оказались верными. — Крестраж? — нахмурился Северус. — Никогда не слышал о таком. — Это раздел магии столь темной, что о ней не говорят вслух, — протянул Дамблдор. — Потому как мало кому придет в голову подобное. Расколоть свою душу и поместить часть ее в предмет. — Но зачем бы ему делать такое? — Северус почувствовал, что от этой картины шевелятся волосы на затылке. — Ради контроля над чьим-то разумом буквально отдавать часть своей души? — Не думаю, что он делал это намеренно, скорее, неожиданный побочный эффект, который даже не описан в книгах. Но не сомневаюсь, что магия настолько темная способна влиять и на чужую душу, соприкасающуюся с ней — дело именно в этом. Основной же эффект тут совсем другой — волшебника, что поместил часть своей души в вещь, невозможно убить, пока цел якорь, привязывающий его к этому миру. Поэтому нашей первой целью, прежде чем избавиться от него, будет обнаружить, что является его крестражем, и уничтожить. Иначе даже Авада лишь выбьет его из тела, но не отправит за грань. Он будет способен вернуться в любой момент. — Призрак Темного Лорда нам вовсе не нужен, — Северус зябко поежился. — Он говорил об этом, говорил, что его цель — победить смерть, но я идиот, что не придал значения его словам, списав на философские размышления. И Регулус! Он явно догадался об этом крестраже, Темный Лорд был так зол в той скрытой пещере, когда понял, что Регулус что-то украл у него. — Однако он говорил о преодолении смерти вполне буквально. А Блэки всегда хорошо разбирались в темной магии, что только подтверждает мою теорию, — Дамблдор поднялся из кресла и подошел к книжной полке. Вытянул одну из книг и открыл — тонкий листок пергамента выпорхнул со страниц и приземлился на журнальный столик рядом с Северусом. — Я начал это исследование уже давно, когда у меня возникли сомнения относительно иного человека. Но оказалось, что даже он не опустился до подобного. Однако у меня есть наработки заклятия, которое позволяет считывать эманации черной магии и определять в предмете крестраж. И я отдам их вам, если сейчас ответите мне на вопрос, Северус. Действительно ли вы готовы пойти на все что угодно, чтобы защитить от него свою любимую? Избавиться от Темного Лорда, уничтожив его и стерев с лица Земли? Долго размышлять не пришлось, нужно было только вспомнить последний отчаянный крик Рейчел до того, как его выкинуло из тронного зала, а двери запечатались намертво. Он не хотел услышать такой же от Лили, лучше он умрет в попытке все исправить. Придвинув к себе листок, Северус произнес без дальнейших раздумий: — Да.