Вишня и ромашка

      Алёна плохо спала ночью, размышляя о том, что произошло в клубе. Ей казалось ужасным, что эти дети, находясь постоянно вместе и уже достаточно хорошо зная друг друга, просто взяли и, по сути, подставили свою одногруппницу, и совершенно никто из них даже не был против этого. Неужели для них было нормально вот так ставить подругу в неловкое положение? Да и цель этого мероприятия была Алёне непонятна. Если Даня действительно был в чём-то виноват, почему они не могли с ним поговорить? Чаще всего подростковые конфликты возникают из-за непонимания и нежелания услышать другого человека — Алёна читала об этом в одной статье и считала, что это звучит очень правдиво.       С другой стороны, она и сама начала в чём-то подозревать Даню, правда, пока плохо себе представляла, в чём именно, но говорить ему об этом не собиралась. От таких мыслей ей становилось не по себе, и она переворачивалась в кровати и закрывала глаза, стараясь заснуть.       Так и не сумев нормально поспать, Алёна утром поплелась в школу как сонная муха, но немного взбодрилась, когда вошла в класс со звонком и заметила на себе странные взгляды. Одноклассники, как только увидели её, принялись шептаться, а кто-то захихикал.       У Алёны сердце упало в пятки. Она пыталась убедить себя, что всё надумала, как это бывало обычно, но факты говорили о том, что одноклассники правда обсуждают её. Она внимательно оглядела класс и поняла, что Ксюши сегодня нет. Мысли об этом не принесли успокоения.       — Что-то случилось? — спросила она, хотя не столь уверенно, как ей бы хотелось.       — А тебя ещё не решили выгнать из школы? — спросил староста класса.       Алёна неловко прищурила один глаз и нервно улыбнулась.       — Почему кому-то надо выгонять меня из школы?       — Ну нам казалось, здесь учатся приличные дети. А не те, кого ловит полиция, — усмехнулась одна из главных отличниц, демонстративно рассматривая в зеркальце своё лицо.       — И отправляет в центр для отсталых, — добавил староста.       Все остальные рассмеялись.       — Это что за балаган? — спросила вошедшая в класс учительница биологии — классная руководительница Алёны.       — Екатерина Дмитриевна, а вам тоже кажется, что так называемые «трудные подростки» должны быть отделены от общества? — с противной ухмылочкой громко поинтересовался староста, кладя локти на стол и опираясь подбородком на ладони.       Екатерина Дмитриевна украдкой посмотрела на Алёну, которая до сих пор стояла чуть ли не на пороге, так и не решившись войти в класс.       — Мне, Чернов, кажется, что уже прозвенел звонок и нам пора начинать урок. Алёна, садись на своё место.       Алёна вздрогнула, но повиновалась и присела на свой стул. Она всегда сидела одна, сейчас от этого было одновременно лучше и хуже.       Медленно вытащив учебник и тетради из рюкзака, Алёна посмотрела на учительницу, уже начавшую вступительную часть лекции по новой теме. В сердце неприятно скребло, как будто оно собиралось заплакать, но Алёна терпела, только до сих пор глядя на Екатерину Дмитриевну. Когда та наконец обратила на неё внимание и их взгляды пересеклись, Алёна отвернулась.       В центр она шагала зло и в своих мыслях покрывала одноклассников отборным матом. В реальности Алёна никогда не ругалась (ей не нравилось, как звучит её голос, когда она говорила матерные слова, а ещё она просто думала, что должна уметь выражать свои эмоции и без прибегания к таким радикальным мерам), но когда делала это в мыслях, то становилось немного легче.       Она пришла одной из первых и уселась на скамейку. Рядом с ней на площадке тёрлись Максим и Никита. Один крутился на турнике, другой перекатывался на скейте. Алёна прищурилась, глядя на них, и с громким стуком поставила свой рюкзак на скамью рядом с собой. Мальчики на неё обернулись.       — Чё?       «Не «чё», а «что», и это первое, — хотелось сказать ей, — а второе — потрудитесь сказать, собираетесь вы сегодня извиниться перед Женей или нет, а?»       Но она знала, что не может говорить таким тоном, поэтому сделала глубокий вдох и сложила руки на груди.       — Вы помните, что я вчера сказала?       Никита и Максим недоумённо переглянулись.       — Ты вчера что-то говорила?       — По поводу Жени? — почти с вопросительной интонацией сказала Алёна, наклоняясь вперёд.       Они снова посмотрели друг на друга, как два друга-школьника, оба не готовые к уроку, но надеющиеся на помощь товарищеского мозга. Алёна устало опустила плечи.       — Вы должны перед ней извиниться, — ответила на свой же вопрос Алёна. — Что, самим это в голову прийти не может?       — Извиниться? С чего бы? — не понял Никита.       Алёна моргнула.       — А что, Даня правда вчера писал Жене? Просил её… снять с него эту шалаву, то есть Лену? Может, она ему ещё и нравится?       — А, так это не мы. Это была идея…       Максим предупреждающе ткнул Никиту в ребро и покачал головой. Алёна сощурилась.       — Вот кого была идея… тот пусть и извиняется, — выкрутился Никита.       — Да мне всё равно, чья была эта глупая идея. Если кого-то из вас, а она точно была кого-то из вас, вы должны извиниться перед Женей.       — За что? — спросила Яна, подошедшая внезапно сзади и напугавшая Алёну. Та подпрыгнула на месте и схватилась за сердце. Яна усмехнулась, но ничего не сказала.       — Только не говори, что тоже не помнишь, что вчера случилось, — взмолилась Алёна. — Женя вчера в слезах ушла из клуба. Вы с ней ещё и Гену отправили.       — Дрочер сам за ней пошёл, — сказала Яна, присаживаясь рядом с рюкзаком Алёны.       — Не удивлюсь, если она сегодня не придёт, — вздохнула Алёна, по инерции забирая рюкзак себе на колени.       Яна задала немой вопрос Никите и Максиму, но те только махнули руками, и она не стала заморачиваться насчёт Алёны. Они начинали понимать, что у неё на уме не то, что у них, а значит пытаться разобраться в её поведении им мало того, что не нужно, так ещё и невозможно.       Когда пришли остальные, оказалось, что Филипп почему-то не в команде (хотя ходил слух, будто он хорошо играет), а Даня так вчера травмировался, что сегодня тренироваться не может. Платон, как показалось Алёне, был чем-то загружен. Лена улеглась к Дане на колени. Гена так и не появился, на что Женя резонно ответила, что не спит с ним.       Последней пришла Ксюша, которая решила даже не снимать наушники, приветствуя их всех. Алёна вытащила из рюкзака и отдала Ксюше пакет со вчерашним платьем для клуба. Ксюша, кажется, удивилась, когда поняла, что ей отдают, но пакет взяла.       — Вы там уже в огромных пакетах друг другу наркоту толкаете, школота? — Ковалёв обернулся как раз в тот момент, когда пакет перешёл из рук в руки.       — Это платье! — возмущённо ответила Алёна.       — Ой, вот даже знать не хочу. Чувствую, натворите что-нибудь, пока я с футболом.       — Ничего не натворим, — быстро сказала Яна, которой было уже привычно ничего не делать на физкультуре, и менять что-либо она не хотела.       Ковалёв показал двумя пальцами на свои глаза, а потом на Яну, Ксюшу и Алёну, сидящих втроём, демонстрируя, что он за ними следит. Когда он отвернулся, Яна и Ксюша закатили глаза и показали ему в спину средние пальцы. Алёна поёжилась.       Она стала наблюдать за ними, не находя, чем бы ещё заняться. В футболе она не разбиралась, но не нужно было быть экспертом, чтобы понимать, что Даня прав — в матче им не победить. Это не слишком расстраивало Алёну, но ей показалось, что сами мальчики этого хотели бы.       Яна угрюмо посматривала на Лену и Даню, уютно расположившихся на соседней скамье. Алёна сочувствующе улыбнулась ей, но Яна не заметила.       Когда наконец явился и Гена, тренировка совсем не задалась. Гена даже не смотрел на мяч, вдруг уставившись за свою спину на Женю. Алёна и Яна переглянулись, они обе заметили, что тут что-то не так. Яна сделала движение бровями, показывая, что ей всё равно. Это было и не удивительно, хотя всё равно вызывало вопросы — как они могут быть одной компанией и даже не интересоваться друг у друга, как дела?       — Женя, у тебя всё хорошо? — перегнувшись через Яну, спросила Алёна.       — А чё?       — Ты вчера пережила ужасное потрясение. Понимаю, тебе может быть тяжело об этом говорить, но с нами ты можешь…       — Ты с Эдиком, что ли, переобщалась?       Алёна поджала губы.       — Вчера всё было нормально? После клуба, — всё-таки продолжила она.       — Отвянь от человека, — не открывая глаз, сказала Ксюша, которой с приходом Жени на скамейке места не хватило, и она спокойно присела прямо на землю.       — Ты, кажется, ничего не слышишь? — язвительно уточнила Алёна.       — Твоя аура влияет на работу техники, — пожала плечами Ксюша и открыла глаза. — А с ними что?       Она показывала на Даню и Ковалёва, которые вместе отошли от всех и о чём-то говорили. Ответа никто не знал, так что Ксюша довольствовалась молчанием.       После горе-тренировки они собрались вместе на стадионе. Кто-то предпочёл уйти, но Алёна, которая до сих пор не успокоилась, решила остаться и хотя бы послушать, о чём они будут говорить. Ей бы не хотелось быть той, кто ничего не знает о происходящем в группе, а так как вряд ли кто-то станет ей рассказывать, приходилось брать дело в свои руки. К тому же, ей не нравилось, что никто так до сих пор и не извинился перед Женей.       Решение припугнуть команду, с которой у них завтра состоится матч, Алёну не устроило. Она уже было подняла руку и хотела сказать, что лучше бы им этого не делать, но мальчики, будто предугадав её мотив, быстро покинули поле, оставляя Яну, Женю и Алёну с до сих пор поднятой рукой одних.       — Неужели они не понимают, что ничего не выйдет? — недоумевающе глядя вслед удаляющимся одногруппникам, спросила Алёна.       — Если не выйдет, то они хоть почувствуют себя увереннее, — пожала плечами Яна.       — Но как они могут так полагаться на случай и грубую силу?       — Ты очень уж о них заботишься, — с подозрением оглядев её с ног до головы, сказала Яна и отправилась обратно в центр.       — Я удивлена, почему никто другой так не делает, — Алёна недовольно сгорбилась.       В центре, зайдя в актовый зал, где скоро должна была начаться психология, она с неудовольствием разглядывала одногруппников. В голову лезли неприятные мысли о произошедшем в классе. Она ни с кем из одноклассников особенно не дружила, но ей всегда казалось, что они любили её, а она — их. Если она шутила, они смеялись, если просила помощи, они помогали, если обещали шоколадку за то, что она дала что-то списать, — шоколадка всегда была у неё на следующий день. О ней не забывали, когда нужно было разделиться на пары на физкультуре, и могли прикрыть, если она опаздывала на урок. Алёна в ответ делала то же самое. Её отношения с одноклассниками были просто идеальными.       И что теперь?       Стоило ей оказаться в центре, как они разом отвернулись от неё. Неужели их так сильно задевало то, что в их школе, довольно престижной, учится малолетняя преступница? Но никто из них даже не спросил её, как именно она туда попала, из-за чего. В конце концов, она бы всё объяснила, и они вместе бы посмеялись. Кто-нибудь по-доброму пошутил бы, что теперь они знают, к кому обращаться, если надо будет кого-то припугнуть другом-уголовником. А она бы сказала, что с удовольствием поможет, если это действительно понадобится. Словом, отпустила бы ситуацию и перестала переживать.       Алёна перевела взгляд на Ксюшу, которая уселась внизу на одном из первых рядов, согнув одну ногу в колене и положив на неё подбородок, и скучающе прикрыла глаза. Вот, на кого надо равняться. Этот человек относился к любым нападкам в свою сторону с такой простотой, как будто шутки были вовсе не обидными, как будто её это не задевало.       Алёна спустилась к Ксюше вниз и присела рядом с ней. Она, не поворачивая головы, одними глазами покосилась в её сторону и со вздохом вытащила наушник.       — Почему тебя не было в школе? — спросила Алёна.       — Прогуляла, — легко ответила Ксюша.       — О, — она немного помолчала, но не выдержала и, кусая губы, спросила, — почему меня все возненавидели из-за этого центра, а тебя нет?       Ксюша даже поперхнулась. Она откашлялась и вдруг с непонятной серьёзностью взглянула на Алёну. От этого взгляда ей стало неловко, но она не отвернулась. Ксюша же, оглядев её с ног до головы, хмыкнула и, уже готовясь вставить наушник обратно в ухо, сказала:       — Потому что меня и до этого все ненавидели.       Психология в отсутствие большинства (мальчики отправились караулить кого-то из команды «Юность», с которой они завтра будут играть) прошла спокойно. Девочки, кроме Алёны, уставились в свои телефоны. Даня на заднем ряду трибун уже почти заснул. Эдуард Валентинович был странным психологом, но Алёна была не удивлена, что он работает в центре. Казалось, только такой человек и должен что-то пытаться сделать с испорченными умами трудных подростков. Алёна никогда не была на приёме у психолога, но ей нравилось говорить с местным специалистом, как будто это действительно могло ей помочь.       И действительно — на время психологии Алёна даже забыла об одноклассниках и том, что так её волновало. Но, выйдя из актового зала, она снова поникла. Все разошлись, оставляя её одну, и она поплелась к выходу из центра. Ей нужно было провести в центре ещё почти час, а потом предстояло делать уроки, но от этого легче не становилось. Завтра снова придётся идти в школу, где никто не поможет ей справиться с новой проблемой.       В таких грустных мыслях в дверях центра она и столкнулась с Максимом. Он был, кажется, абсолютно доволен тем, как всё складывалось, но взглянул на лицо Алёны с дрожащими губами и опущенными вниз глазами, и улыбка пропала с его лица.       — Эй… ты чего? — неловко спросил он. Теперь они поменялись местами: Алёна успела выйти на крыльцо, а он вошёл внутрь центра. Она удивлённо обернулась к нему, показывая куда-то себе в грудь пальцем.       — Ты это мне?       — Ну да, — кивнул Максим. — Тебя кто-то обидел?       — Да нет, нет, я так, просто… — она жалобно прикусила губу и отвернулась, боясь, что сейчас заплачет. Когда в таком состоянии кто-то спрашивал у неё, что случилось, слёзы вмиг переполняли её, и она уже почти не могла сдерживаться. Сейчас Алёна с трудом проглотила ком в горле.       — Слушай, ну если ты так расстроилась, потому что мы перед Женьком не извинились, то давай я прям щас пойду к пацанам и поговорю с ними, — он неуклюже провёл рукой по голове. — И мы извинимся.       — Правда? — шмыгнув носом, спросила Алёна.       — Ну да, да.       Она грустно улыбнулась, глядя на Максима с неуверенностью и одновременно с гордостью. Слёзы отступили на второй план, хотя проблема со школой до сих пор не была решена.       — Спасибо, — коротко дёрнув плечами, сказала Алёна и улыбнулась уже поуверенней. — Ну я пойду.       — Да, я тоже, — Максим ткнул куда-то себе за спину и, проследив, как Алёна спустилась по ступенькам и бодро зашагала в сторону спортивного поля, тоже развернулся и отправился искать друзей.       Алёна устроилась на скамейке и достала несколько учебников и пенал, чтобы не оставлять все уроки для дома. Настроение немного поднялось, и домашняя работа была сделана необычно быстро. Когда она убирала учебники обратно в рюкзак, ей на телефон пришло уведомление. Она с удивлением уставилась в экран, разглядывая оповещение о добавлении в группу в телеграме.       — О боже, — сказала она, дрожащими руками нажимая на «принять приглашение».       Алёна даже не была уверена, откуда у Максима её номер, но он ведь сделал это! От этого было так приятно, что Алёна непонятным образом растянула губы в улыбке. Она немного пролистала стену сообщений под лаконичным названием «группа б», но беседа тут оказалась довольно короткой, из чего можно было сделать вывод, что ребята особенно не заморачивались о переписках друг с другом. И в любом случае тот факт, что теперь у неё был доступ к их сообщениям, грел душу.       Алёна подхватила рюкзак и пошла обратно к центру. Оказалось, её группа, хоть и в неполном составе, собралась в так называемой курилке. Максим показывал что-то остальным на экране телефона. Алёна успела испугаться, что это связано с ней, и мысленно прокрутила в голове содержимое своего профиля в телеграме. Там не было чего-то смешного или нелепого, так что она заставила себя отмахнуться от плохих мыслей.       К тому же, выяснилось, что Максим демонстрировал вовсе не её профиль, а видео, где Гену избивали.       — Что случилось? — спросила Алёна.       — Дрочер получил по почкам, — спокойно сказала Яна.       — Не по почкам, — быстро ответил Гена. — И вообще… я потом им тоже так навалял. Ого-го. Просто это в кадр не попало.       — В реальность это не попало, Дрочер, — Яна выдохнула дым.       — Это те, кого вы пытались напугать, чтоб они вам проиграли? — протискиваясь мимо Гены и вставая рядом с Женей, спросила Алёна.       — Ага, — ответила Яна. Остальные так и молчали.       — А я говорила, — хотелось сказать Алёне, но, во-первых, она тогда так не успела им ничего сказать, а во-вторых, этого делать было всё-таки не нужно.       Так что она просто вздохнула и молча выслушала, как они собираются спасать завтрашний матч. Оказалось, у Платона и Никиты были какие-то «бандосы», которых они и решили позвать на помощь. Яна так устала от всего этого, что просто ушла, а Женя едко спросила:       — Может, они вместо вас в футбол сыграют?       — А может, ты сегодня ужин пропустишь? — в ответ поинтересовался Платон.       Алёна знала, что её доводы уж точно никто слушать не станет, но всё же осторожно сказала:       — Может, вы потратите лишнее время на тренировки, а не на поиск защитников?       Они посмотрели на неё как на идиотку.       — Ну вы же хорошая команда, — продолжила она, с радостью отметив, что её они пока плохо знают, чтобы говорить что-нибудь обидное. — Вы могли бы так научиться играть, что выигрывали бы у любых других, и все бы боялись вас не из-за того, что вы их бьёте, а из-за ваших необыкновенных навыков.       Все пятеро — даже Женя — уставились на неё так, будто она сказала что-то столь же нелепое, сколько невероятное.       — Поняла, — опустила взгляд Алёна.       Когда Женя тоже собралась уходить, Максим взглядом показал Платону и Никите, что они должны не дать ей уйти. Платон так же взглядом показал ему на Алёну, очевидно, пытаясь сказать, что при ней они не будут ничего делать. Алёна непонимающе моргнула. Никита выдохнул через нос, выкинул свою сигарету за спину и спрыгнул с ограждения на пол.       — Жень, стой! — громко крикнул он.       Она остановилась и медленно повернулась к ним.       — Ты это… прости нас. Мы типа… были не правы, короче, — ляпнул Максим.       — Да. Мы идиоты, а ты нет! — прибавил Платон.       — И вообще больше так не будем, — уж слишком по-детски сказал Никита.       Все посмотрели на Гену, ожидая, что он тоже что-нибудь скажет, но он молча пожимал плечами и начал сжимать и разжимать кулаки.       — Дрочер тоже извиняется, — недовольно отвернувшись от него, сказал Платон.       — Вы про случай с мажором, что ли? — подняла брови Женя.       — Ну… типа.       — Да всё нормально, не парьтесь, — она махнула рукой и, развернувшись, продолжила свой путь.       Алёна, оставшись с мальчиками одна, неловко оглядела всех их и улыбнулась. Они явно были недовольны реакцией Жени на их извинения, а так как именно Алёна подбила их на всё это, посчитали, что она и должна получить от них очередную порцию негатива. Но она продолжила улыбаться и сказала:       — Думаю, ей было приятно услышать ваши слова.       — Да нихера, — ответил Платон. — Она уже всё забыла.       — Даже если так, вы молодцы, что сделали это.       Они непонятно из-за чего смутились и опустили глаза.       Вернувшись домой, Алёна снова вспомнила про школу и, делая оставшиеся уроки на завтра, то и дело начинала нервно запускать руки в волосы. Но в такие моменты она брала в руки телефон и где-то около минуты смотрела на открытую страницу беседы группы "Б", в которой никто ничего не писал, но частью которой она была, и становилось не так грустно.       Помогая маме готовить ужин, Алёна не рассказывала о том, что было в школе, но поделилась радостными ощущениями от того, что мальчики извинились перед Женей (разумеется, о поводе она тоже умолчала, сказав, что и сама пока не очень во всём этом разобралась) по её наводке. Мама довольно улыбнулась и похлопала Алёну по плечу.       — Ты молодец. Возможно, благодаря тебе они начнут думать над своим поведением, и вы выйдете из этого центра все вместе, — сказала мама.       — Да. Было бы здорово.       Когда вернулся с работы папа, он тоже был рад успеху Алёны, и она уже было хотела рассказать им с мамой о том, с чем столкнулась в школе, но в последний момент отчего-то не решилась.       На следующий день после школы (где, к её сожалению, ничего не изменилось) она присоединилась к остальным девочкам, которые поднимались на трибуны, чтобы увидеть матч между командой их мальчиков и «Юностью». Даня даже не появился, и Алёна не была этому удивлена. Зато его отсутствие заменяла Лена, восторженно рассказывающая Яне о том, какой Даня классный и как круто с ним встречаться.       Алёна с тревогой посматривала на Яну, которая явно расстроилась из-за рассказов Лены, когда пришла и Ксюша. Она даже сняла наушники, присаживаясь рядом со всеми ними на сиденье.       — Я думала, ты не придёшь, — сказала Алёна.       — Как же я могла не прийти? — удивлённо произнесла Ксюша. Алёна почти улыбнулась, собираясь сказать, что очень рада, что Ксюша начала с большим интересом относиться к жизни группы, но та закончила: — если бы не пришла, мне бы пропуск влепили.       — Понятно.       Она обиженно откинулась на спинку сиденья и начала наблюдать за происходящим на поле. Матч пока не начался, а четверо ребят в синей форме, как отшельники, смотрели на команду в оранжевом, которую поддерживали несколько человек бандитской наружности, стоящие за сеткой. В последний момент оказалось, что Филипп всё-таки играет вместе с ними. Гену отправили куда-то с какими-то бумажками и скоро после этого по стадиону разнеслось:       — Через пятнадцать минут на поле номер три играют команды «Юность», капитан команды — Михаил Богарев, и «Боги футбола», капитан — Геннадий Шуцкий.       Девочки недоумённо переглянулись между собой.       — Кто-кто у нас капитан? — с усмешкой переспросила Лена.       — «Боги футбола», — фыркнула Яна.       Ксюша издала смешок, Женя покачала головой, Алёна вздохнула, поджав губы. Появилось ещё две огромные толпы бандитов, и обстановка накалилась. Но совсем неуютно стало, когда две этих группировки сцепились друг с другом и устроили настоящее побоище прямо за сеткой стадиона.       Проигрыш матча был, наверное, культовым. Табло показывало счёт 7:0, Ковалёв кричал на «богов», а те сидели перед ним, кто опустив головы, кто наоборот внимательно глядя на него. У Алёны в голове так и крутилось «а я говорила», но она и на этот раз решила, что не стоит им ни о чём напоминать. Они наверняка и сами теперь вынесли для себя урок из всего этого. Возможно, они ещё всех удивят, когда научатся так хорошо играть, что станут самой сильной командой их района.       С такими вдохновенными мыслями Алёна возвращалась в центр, чтобы провести там последние полчаса перед тем, как можно будет идти домой. Некоторые отправились вместе с ней.       Оказалось, что Даня всё это время провёл в центре, лёжа на скамейке на стадионе и листая инстаграм. Видимо, именно оттуда он и узнал о том, что команда центра проиграла, так что, когда увидел девочек, прошедших мимо него, не сумел удержаться от издёвок. Алёна с тоской думала о том, что начнётся, когда придёт Никита. Ей очень не нравилось наблюдать за их драками, но повлиять на всё это она никак не могла, и от этого было грустно.       Когда пришла и Лена тоже, они с Даней удалились куда-то вглубь центра. Ксюша вдруг чему-то усмехнулась и тихо последовала за ними. Алёна нахмурилась и тоже пошла туда.       Она застала Ксюшу, когда та уже выходила из мужской раздевалки, убирая что-то в рюкзак. Алёна вышла из-за угла и встала прямо перед ней, сложив руки на груди.       — Твою мать, — испуганно выдохнула Ксюша, хватаясь за сердце. — Ты чё пугаешь?       — Что ты опять украла? — требовательно спросила Алёна.       — Ты прям как детектив какой-то. Успокойся, это не твой телефон.       — Тогда чей? — прищурилась Алёна.       В этот момент из раздевалки вышла и Лена, лукаво улыбающаяся Дане, следовавшему за ней. Увидев Алёну и Ксюшу, которые стояли прямо под дверью, Лена кивнула им и ушла. Даня, по всей видимости, собирался идти за ней, но провёл по карману своей толстовки и, видимо, на нащупав там то, что ожидал, начал хлопать себя по остальным карманам.       Алёна с тревогой опустила руки и спросила:       — Что-то потерял?       — Дай телефон, — вместо ответа сказал Даня.       У Алёны появилось чувство дежавю, но свой телефон она вытащила и разблокированным протянула Дане. Ксюша что-то сигнализировала ей взглядом, но, когда телефон оказался у Дани в руках, развернулась на пятках и быстро направилась прочь.       Но из её рюкзака раздалась мелодия звонка, и Даня с Алёной переглянулись. Он в два шага преодолел расстояние, разделявшее их с Ксюшей, и преградил ей путь. Алёна пошла за ним — во-первых, у него до сих пор был в руках её телефон, а во-вторых, ей не хотелось оставлять Ксюшу с ним одну, хотя до неё уже и дошло, что тут случилось.       — Телефон верни, — прорычал Даня, схватив Ксюшу за плечо, чтобы она не ушла.       Она смотрела на него снизу вверх таким презрительным взглядом, будто он требовал отдать ему не свой, а её собственный телефон. Не прерывая зрительного контакта, она сняла одну лямку рюкзака с плеча и вытащила оттуда телефон Дани, после чего впечатала его ему в грудь. Он еле поймал его, для чего ему пришлось отпустить Ксюшу. Она встряхнула плечами, и Алёна ожидала, что она отойдёт от Дани на шаг, но этого не случилось.       — Жить надоело или чё? — грубо спросил Даня, наклоняясь к Ксюшиному лицу.       — Не трогай её! — влезла между ними Алёна, не давая Ксюше ничего ответить. — Телефон у тебя, так что успокойся и иди уже по своим делам.       — Ага. А она у меня потом ключи от квартиры украдёт.       — Она больше не будет у тебя ничего красть, — ответила Алёна и забрала у Дани свой телефон, который уже во второй раз за неделю обещал быть разделённым со своей хозяйкой.       — Да никому ты не нужен, — недовольно подтвердила Ксюша из-за плеча Алёны.       Даня посмотрел на них обеих уничтожающим взглядом, но всё-таки отвернулся и быстро скрылся. Алёна облегчённо вздохнула и, проследив, что он правда ушёл, обернулась к Ксюше.       — Чёрт, — сказала она. — Жаль, не успела симку вытащить.       — То есть, тебе нормально? — открыла рот Алёна. — Он тебя и убить мог, у него, кажется, отец — какая-то важная шишка.       — Да плевать как-то, — пожала плечами Ксюша и положила руки в карманы короткой спортивной кофты, надетой поверх светлой футболки. Алёна шокировано покачала головой, на что Ксюша только усмехнулась. Но потом вдруг посерьёзнела. — Зачем ты меня защитила?       Алёна почему-то смутилась и спрятала руки за спиной.       — Мы с тобой всё-таки давно знакомы, — скромно сказала она. — А он — какой-то странный. Его даже в чат группы не добавили.       — Эй, — подхватывая Алёну под локоть и направляясь к лестнице, сказала Ксюша. — Меня вообще-то тоже.       — Ой, — невинно улыбнулась Алёна.