Вишня и ромашка

      На следующий день после всего случившегося с Даней Алёна с самого утра грызла ногти. На неё даже немного удивлённо поглядывали одногруппники, хотя они очень редко замечали что-то подобное. Но даже тревога о том, что они могут подумать, не могла перекрыть ужаса перед приходом сюда Дани.       Вчера они, конечно, попытались всё решить. Алёне даже во сне было страшно представить, как какой-то парень предлагает ей стать его девушкой, вчера же это произошло на самом деле, и она, возможно, из-за адреналина, наполняющего её кровь, возможно, от неожиданности, а возможно просто потому что действительно хотела, сказала, что согласна.       Сейчас она даже с трудом могла вспомнить, о чём именно они с Даней тогда говорили. Зато она хорошо помнила свои ощущения и у неё в памяти навсегда обосновался бешеный стук её сердца.       Но как она могла на всё это согласиться? И где, в конце концов, ходит он сам?       Алёна нервно огляделась, но поблизости была только такая же грустная и нервная Женя. Яны и Ксюши не было в центре вовсе, а Лена обосновалась в курилке, хотя Алёна давно уже не видела, как она курила. Скоро должен был прийти Антон Вадимович, чтобы начать тренировку, так что до его появления Даня не считался опоздавшим, но вот у Алёны в мыслях он опоздал уже настолько, что ему не отмыться до конца жизни.        Чтобы хоть чуть-чуть отвлечься, она повернулась к Жене.       — А с тобой что? Вы с Геной не помирились?       — Неа, — вяло ответила Женя.       Алёна неуютно поёжилась, но всё-таки спросила:       — Ему не понравилась твоя татуировка?       — Да при чём тут это? — раздражённо сказала Женя, всплескивая руками. — Он где-то нашёл какую-то девчонку. На геофак решил поступать из-за неё.       — А что плохого в геофаке?       Женя насупилась и тихо ответила:       — Ну, я думала… что мы с ним вместе будем учиться. А я на геофак не пойду.       — Но это ещё не повод. Вы всё ещё в одном городе, да и поступление ещё не так скоро.        Женя махнула рукой. Они обе хотели ещё что-нибудь сказать, но тут всё-таки появился Антон Вадимович.       Мальчики построились в линию перед ним, но одного из них всё ещё не хватало.       — Где Макеев? — спросил он.       — Я за него, — сказал Гена, выступая на шаг вперёд и оказываясь в луже.       — Не хотелось бы, — оценив это представление, сказал Антон Вадимович.       Алёна заставила себе улыбнуться вместе со всеми, но украдкой опять огляделась, высматривая, не идёт ли там где-то Даня.       Впрочем, его недолго надо было ждать: Даня скоро подбежал к ним, держа в руках бутылку пива. Алёна прищурилась, пытаясь понять, пьяный ли он, и с опустившимся сердцем поняла, что это так. Женя попыталась недоумённо посмотреть на неё, но Алёна была слишком шокирована, чтобы изображать на лице какие-либо эмоции.       Она села прямее и зачем-то сжала пальцами петлю своего рюкзака.       Когда Антон Вадимович отправил Даню домой, совершенно серьёзно пригрозив, что выгонит его из команды, если вечером всё это повторится, Алёна прождала несколько секунд и тоже встала с места. Что могут подумать одногруппники, стало вдруг совсем неважно.       Даню она нашла без малейших признаков опьянения на другом конце центра.       Он обернулся на неё, услышав шаги, и улыбнулся, но она только сложила руки на груди и с осуждающим выражением лица встала перед ним.       — Что ты делаешь? — спросила она со всей возможной холодностью.       — Слушай, только не надо, — устало застонал Даня. — Я не пил, — он помахал перед ней бутылкой.       — Да ну? А они думают, что пил, — она кивнула себе за спину, — ты же сам только что это и изображал.       — Это мой план, — Даня снова взмахнул бутылкой с видом человека, которому всегда приходят в голову только гениальные идеи. — Мне вчера позвонил Егорыч, тренер из «Ориона». Он зовёт меня обратно к себе.       Алёна подняла бровь, до сих пор не понимая, причём тут недавний спектакль с якобы пьяным Даней.       — И?       — И Ковалёв меня выгонит, а «Орион» возьмёт, — легко пожал плечами Даня.       — Ха. И ты будешь как будто ни при чём?       Даня торжествующе улыбнулся, но Алёна его радости не разделяла.       — Зачем тебе вообще в этот «Орион»? — не очень уверенно спросила она, уже внутренне зная, что будет ответом.       — В смысле зачем? «Орион», — он сказал это так, что было ясно, сколько значимости в этом слове, — и «Боги футбола», — теперь его голос был похож на голос человека, которого вот-вот стошнит. — Конечно, приходилось за них играть, когда из «Ориона» выгнали, но сейчас-то всё.       Уже даже из его голоса пропадал энтузиазм, который так и сквозил в каждом слове и действии до этого. Алёна тяжело вздохнула и опустила голову, глядя на Даню исподлобья. Взгляд Алёны спрашивал, не мог ли он придумать ещё более идиотского плана, а взгляд Дани отвечал, что у него не было особого времени для размышлений.       — Я знала, что ты не самый лучший человек, — сказала она, опять вздыхая и жалея, что это происходит именно сейчас, когда она и без того сомневается во всём, что они только вчера решили. — Но ты мог бы сказать ребятам.       — Да они не поймут и опять будет всё как в начале, когда они избили меня при первой возможности.       Алёна не могла не смягчиться, поняв, что он пытается сдерживаться и не материться при ней. Конечно, может, его просто раздражало, как она каждый раз хмурилась на любом ругательстве даже не из его уст, и всё равно стало на мгновение очень приятно. К тому же, наверное, он был прав.       — Тогда скажи Антону Вадимовичу, — всё ещё тянула своё Алёна, пытаясь вернуться к изначальному суровому настрою. — Ему будет легче.       Даня усмехнулся и с сомнением посмотрел на неё.       — Мне ведь ты легко рассказал, — сказала Алёна.       — Тебе — другое дело.       — Ну я-то, конечно, бить тебя не стану, — ворчливо согласилась она. — Но и Антон Вадимович вряд ли.       Даня на один момент стал каким-то испуганным, серьёзным и маленьким, из-за чего Алёна очень ясно поняла, что он такой же подросток, как и она, и её одноклассники.       — Наверное, — пожал плечами он и как будто стряхнул этот секундный налёт грусти. Он вдруг встрепенулся и посмотрел на экран телефона. — Бл…ин, опаздываю.       Алёна заметила, что он даже начал немного подпрыгивать на месте от нетерпения.       — В свой «Орион»?       — Ага.       Совершенно внезапно он наклонился к ней и почти невесомо поцеловал в щёку, а потом развернулся и уже на бегу, оборачиваясь и всё ещё подпрыгивая, крикнул:       — Никому ничего не говори!       — Сам скажешь! — практически на автомате ответила ему вслед Алёна.       Даня, видимо, попытался сделать вид, что уже не слышит её, но Алёна видела, как раздражённо дёрнулись его плечи, значит, её слова всё же долетели до него.       Только медленно в задумчивости приложив пальцы к тому месту на щеке, куда он её поцеловал, она поняла, что из-за всей этой истории с «Орионом» и обманом команды им удалось нормально поговорить, как будто они всегда и обсуждали такие вопросы. Этот разговор мало чем отличался от их разговоров до того, как случились последние события, и только этот факт немного успокаивал Алёну.       Даня уже скрылся за поворотом, когда она присела на одну из верхних ступеней лестницы бокового выхода, опустила подбородок на ладонь и вздохнула. Через какое-то время, прокрутив в голове весь их с Даней диалог, она не смогла сдержать улыбки.       Следующие события в центре к улыбкам располагали мало. Антон Вадимович после ухода Дани тоже не стал долго задерживаться и куда-то задумчиво отправился, даже не отдав оставшейся команде никаких распоряжений. Мальчики кое-как потренировались, а потом присоединились к Лене в курилке.       Алёне ничего не оставалось, как сделать то же самое. Она быстро поняла, отчего ей кажется, что что-то не так: из пяти девочек группы «Б» здесь были только они с Леной. И если насчёт Жени она кое-что знала (Лена дала ей какой-то совет насчёт Гены), то две оставшихся девушки пропадали неизвестно где.       — А где Яна и Ксюша? — пряча тревогу, спросила Алёна у Лены.       Та подняла голову от телефона и коротко пожала плечами. Понятно, что простые прогулы никто ещё не отменял, но Яну Алёна не видела и вчера тоже, а учитывая всю ситуацию с Даней, она могла сделать всё что угодно.       Алёна вытащила телефон и написала обеим одногруппницам с вопросом, почему их нет в центре, впрочем, не слишком надеясь на ответ. Может, Ксюша напишет, что она зануда, от Яны же вообще не стоило ждать даже того, что она прочтёт сообщение. Оставалось только надеяться, что Александра Петровна не решит устроить внезапный обход по всему центру, отмечая присутствующих и отсутствующих.       Алёна не знала, что Александре сейчас не было абсолютно никакого дела до того, где находятся ученики её центра. Ксюша как раз в тот момент, когда Алёна написала ей сообщение, подслушивала разговор директрисы с каким-то мужчиной по телефону. В разговоре фигурировало имя Ковалёва, завтрашний матч и команда «Орион». Не составляло труда догадаться, что Александра ненавидела Ковалёва, теперь же ей зачем-то понадобилось сделать так, чтобы «Боги футбола» проиграли, и она была готова даже подкупить судью, чтобы он подсуживал противнику «Богов».       Ксюше не очень-то хотелось разбираться в мотивах поступков Александры. В её голове тогда начал складываться собственный план.       С утра настроение у Ксюши упало ниже плинтуса ещё даже до того, как приехал её отец. Когда же его машина показалась в поле зрения (а Ксюша всё утро просидела у окна, выглядывая машину отца), она почувствовала, что по спине пробежали мурашки, а волосы на затылке зашевелились.       Признаваться в этом было некому, но как же она его боялась.       Отец никогда не бил Ксюшу и даже не кричал на неё. Но один только его взгляд мог заставить её стать совсем маленькой девочкой, которая боится всего на свете и прячется под кровать во время грозы.       Она заставила себя выйти из комнаты, когда раздался звонок в дверь. Отец уже стоял на пороге и одаривал кивками маму, бабушку и дедушку. Когда Ксюша закрыла за собой дверь своей комнаты, все взгляды устремились на неё.       — Доброе утро, Аксинья, — сказал отец. Ксюша очень давно не хотела назвать его папой и обнять за шею, а сейчас для этого и не было никакого повода, так что она осталась стоять на месте, чувствуя, что хочет оказаться где-то очень далеко отсюда.       Своим ледяным жёстким голосом он спрашивал, что с ней происходит, говорил, что очень недоволен, заставлял её пообещать, что она будет вести себя прилично и угрожал, что иначе будет принимать более жестокие меры. Ксюша пыталась не слушать его и закрыться, напевая у себя в голове какую-то песню. Отвечать ему было нетрудно, когда она вспоминала, что всю ночь только и представляла себе этот разговор. Больше на кухне в это время никого не было.       — Аксинья, — сказал он спустя много минут бессмысленных угроз и попыток Ксюши не кричать вслух. — Я не хочу снова приезжать сюда. Ты понимаешь?       Она посмотрела на него, надеясь, что глаза не блестят, и кивнула.       — Но и сдавать тебя в интернат мне тоже очень не хочется, — продолжал он. — Я понимаю тебя и то, что тебе тяжело. Только не надо создавать проблем ни мне, ни матери, ни себе.       У Ксюши дрожали руки, и она сжала пальцы в кулаки, снова кивая. Нужно было только это перетерпеть.       — Я постараюсь, — сказала она так серьёзно, как только могла, — правда.       Он ещё какое-то время смотрел на неё тёмными глазами, как будто ждал, что она скажет что-то ещё. Ксюша знала, что он ждал извинений, но просить прощения точно не собиралась. Может, она проиграла, допустив, чтобы мать всё-таки вызвала его сюда, но признавать поражение было нельзя. И она вскинула на отца взгляд. Отец отвернулся, как будто увидел на её лице что-то, что жутко ему не нравилось, и Ксюша внутренне торжествующе улыбнулась.       Она пробыла дома ещё полчаса после того, как отец уехал. За это время мать ушла на работу, даже не заглянув к Ксюше в комнату, а бабушка заглядывала так часто, что хотелось забаррикадировать дверь всей мебелью, которая была в распоряжении.       Потом она тихо собралась и ушла.       Ксюша знала, что в центр она уже опоздала, а родители вряд ли позвонят туда и скажут, что виноваты в этом они, так что пришлось для начала зайти в кабинет Александры. То есть, она хотела зайти в её кабинет, но услышала любопытный разговор директрисы с, по-видимому, судьёй завтрашнего матча «Богов футбола» и «Ориона». И тогда надобность отмечаться у директрисы и идти на занятия отпала сама по себе.       Большой опыт воровства наконец пригодился ей в действительно важной ситуации. Она никогда не таскала ни у кого кредитки, но это оказалось даже легче, чем воровать телефоны. Проследить за Александрой и выяснить пин-код от её карты тоже оказалось нетрудно.       Главным было не попасться на глаза никому из одногруппников, но они в этот момент наверняка сидели на улице, тренируясь к завтрашнему матчу. В какой-то момент Ксюше почему-то захотелось оказаться на стадионе вместе с ними, но всего на момент. В конце концов, никто из них не поможет ей.       Единственным, что сделать было трудно, это проигнорировать сообщение Артёма. Она потратила столько сил на то, чтобы вернуть всё на приличный уровень, а теперь приходилось снова бросать его. Впервые она чувствовала себя последней тварью, делая это. Возможно, он согласится сбежать вместе с ней?       Она посмотрела на себя в отражении витрины, мимо которой проходила, и покачала головой. Нет. Артём всегда пытался сделать как лучше и, несмотря на то, что он прекрасно знал, как обстоят дела в её семье, вряд ли он оценит её план. Всё, что мог предложить Артём, — это остаться жить у него. Конечно, в его гараже всегда найдется место для Ксюши. И, конечно, у Ксюши на душе всегда будет место для этого гаража, но сейчас ей не хотелось быть в месте, с которым связаны какие бы то ни было воспоминания. Больше она не будет глупить и пытаться сбежать на их старую дачу. Нужно начать всё с самого начала там, где никто её не найдёт.       Антон Вадимович назначил общую встречу команды почти перед тем, как в центре опять появился Даня. Девочки, скорее всего, могли при этом и не присутствовать, но Алёне и Жене было просто нечем заняться, так что они проследовали вслед за одногруппниками на стадион.       Новости у Антона были не самые лучшие. Умело изображая на лице светлую печаль, он сообщил команде, что его зовут тренировать «Орион».       Алёна шокировано переглянулась с Даней, лицо которого сразу перестало выглядеть натянуто весёлым (он до сих пор притворялся, будто напился с утра), и в глазах заплескалась тревога. Антон Вадимович был словно рад такой реакции со стороны Дани, но вида не подавал. Сделав своё заявление, он спокойно ушёл.       — И что ты теперь будешь делать? — спросила Алёна, уже зная, что у Дани нет однозначного ответа.       Они сидели вдвоём на лавочке, когда остальные уже ушли обратно в курилку, оба сложили руки на груди и смотрели вперёд. Даня какое-то время молчал, потом устало вздохнул и запрокинул голову назад, разваливаясь на сиденье.       — Ну… похоже, остаюсь в нашей «крутой» команде, — медленно сказал он. — Завтра обыграем «Орион», а дальше…       — Уверен, что обыграете?       — Меня-то там не будет, — довольно сказал он, поворачивая голову к Алёне и заставляя её слабо улыбнуться.       — Зато не придётся выбирать, за кого болеть, — поджала губы Алёна. — Это было бы обидно.       — Я думал, ты всегда будешь болеть за меня, — будто бы обиделся Даня.       — Остальные тоже хорошо тренировались и заслуживают, чтобы их труды были вознаграждены, — серьёзно сказала Алёна.       Они не успели превратить это в спор, потому что услышали вой сирены.       Алёна даже не слишком испугалась, когда увидела, что в центр опять приехала полиция. Она обычно была в курсе, что задумали одногруппники, и сегодня они были довольно мирными, так что вряд ли кому-то из них угрожала опасность.       Они с Даней пришли к остальным в курилку, и на всякий случай она посмотрела на мальчиков, которые стояли здесь же. Максим тревожно вздохнул, наблюдая за полицейскими, проходящими мимо них в центр.       — Это что, за вами? — всё-таки спросила Алёна.       Мальчики переглянулись и недоумённо пожали плечами.       — Вроде нет, — сказал Никита. — Может, Фил?       — Я вообще-то здесь, — сказал Филипп из-за плеча Никиты, и тот ойкнул.       — Как будто мы тут самые плохие, — раздражённо сказал Платон. — По-любому за Ковалёвым приехали.       — Пойдём посмотрим, — воодушевившись, позвал Гена и буквально поскакал внутрь центра.       Желая посмотреть, как будут арестовывать их тренера, вся группа «Б» сорвалась с места.       Через пару минут оказалось, что арестовывать пока некого. Зато повод был ещё какой: у Александры Петровны украли карточку и сняли с неё все доступные деньги. Конечно, детали должны были быть скрыты от детей, но все уже откуда-то знали, что кто-то пробрался в кабинет Александры, когда та была в буфете, и вытащил из её кошелька нужную карту. На камерах видеонаблюдения вор умудрился не показать лица, так что никто даже не знал, был ли он парнем или девушкой.       — Ну что, группа «Б», — торжественно провозгласила Александра, когда увидела, что группа всей гурьбой стоит неподалёку от входа. — Вы у нас уже несколько раз были пойманы на воровстве.       — Это когда? — спросил Платон обиженно, но всем было понятно, что он просто пытается выяснить, какие из случаев воровства известны руководству.       — Максим, Геннадий, Филипп, Елена, Яна и Аксинья, — назвала имена Александра, проигнорировав вопрос Платона. Никита снова прыснул, услышав полное имя Ксюши, но никто не подхватил его веселья. — Ко мне в кабинет.       Они все огляделись вокруг, когда из их компании вышли только Гена, Лена, Филипп и Максим. Потом откуда-то взялась Яна, недовольно сгорбившаяся и сложившая руки на груди.       — Где Аксинья? — требовательно спросила Александра.       Они молчали.       — Так, — уже раздражённо сказала Александра, — вы — за мной в кабинет, — это она сказала главным подозреваемым. — А вы, — это было уже Никите, Платону, Дане, Жене и Алёне, — ни шага из центра. Вам ясно?       Никита и Платон отдали ей честь, но Александра решила не обращать на это внимание. Она увела пятерых детей в сторону своего кабинета.       — Что будем делать? — тут же, как она исчезла из поля зрения, спросила Алёна.       — Думаешь, это реально Ксюша? — с сомнением посмотрела на неё Женя.       — Её с утра нет в центре, — нервно прикусив губу, сказала Алёна и достала телефон, — и на сообщения не отвечает.       — Да зачем ей это? — нахмурился Платон.       — Может, она эта… клептоманка? — предположил Никита.       Алёна вспомнила, как Ксюша украла телефон у неё и пыталась украсть его у Дани, и подумала, что этот вариант вполне правдоподобно звучал бы, если бы у Александры опять пропал телефон, но не сейчас.       — Насколько я знаю, клептоманы не воруют вот так, — покачала головой она. — Думаю, тот, кто украл у Александры деньги, хочет их использовать зачем-то. Ксюша не говорила, что собирается опять убежать?       — А должна была? Ну я бы не сказала, если бы собиралась, — ответила Женя.       Алёна вздохнула и снова включила телефон, принявшись звонить Ксюше. Конечно, надеяться, что она не выключит телефон, было глупо.       — Ну вот, — сказала она, оглядев одногруппников с невесёлым торжеством.       — Да может это не она, — не слишком уверенно сказал Даня.       — Только вчера всё было нормально, — продолжала рассуждать будто сама с собой Алёна. — Она просто ушла домой, так ведь?       — Ну в центре её точно не было, — ответил Никита и почему-то смутился.       — Я видела, что она спокойно ушла, — пожала плечами Женя. — Но у неё же там дома типа…       Она не договорила, но все и так поняли, что имелось в виду.       — Ну походу всё, — заключил Платон спустя пару секунд общего раздосадованного молчания, — больше не увидим мы её.       Алёна укоризненно на него посмотрела.       — Надеюсь, хоть среди тех, кого взяла с собой Александра Петровна, никто не виноват, и их отпустят, — сказала она, опуская плечи. — Неужели они все правда постоянно воруют?       — Пф, — хохотнул Платон, — я вообще не понял, чё она только этих забрала, — сказал он, кивнув в сторону кабинета директрисы. — Тут так-то, может, только ты ничего не крала.       — Почему это «может»? — возмутилась Алёна.       — В тихом омуте… — многозначительно начал Платон и решил не заканчивать выражение, чтобы добавить ему больше эффектности.       — Ладно, — странно спокойно сказала Женя, — что нам остаётся? Будем ждать.       Они разбрелись по центру кто куда. Судя по всему, из некоторых других групп тоже забрали по паре человек на допрос. Но Алёна почему-то была уверена, что никто из них невиновен. Ей очень хотелось надеяться, что и Ксюша тоже не причастна к украденной карте Александры, но плохое предчувствие обжигало ей спину холодом.       Антон Вадимович был мягко говоря недоволен, когда снова вернулся и узнал, что произошло в его отсутствие. Мало того, что без Максима и Филиппа тренировку провести было невозможно, так их ещё и могли забрать в полицию, если кто-то будет виноват. Алёна не успела заметить, как те мальчики, которых с допроса уже отпустили, практически одновременно куда-то пропали.       — Никто из них не сказал, что там с полицией и с остальным? — спросила Алёна у Дани, и тот пожал плечами.       — Может, пойдём уже отсюда куда-нибудь? — спросил он в ответ.       Алёна заволновалась, но не выдала себя и только неуверенно покачала головой.       — Не сегодня, — сказала она. — Тебе разве не надо было разобраться с «Орионом» и Антоном Вадимовичем?       Даня обречённо вздохнул.       Лена, которую тоже скоро выпустили из кабинета Александры, сразу подошла к Алёне.       — Ты не видела Фила? — спросила она.       — Нет, — покачала головой Алёна и поспешно спросила, — что там с Александрой?       — Да не знаю, — раздражённо ответила Лена. — Но я не виновата.       — Конечно, — кивнула Алёна.       Лена быстро ушла, как будто оставаться в центре ей было очень неприятно, и Алёна осталась практически одна. У неё было ощущение, как будто волнуется только она. Впрочем, вновь от скуки включив телефон, она поняла, что ошибалась.       Артём: привет. ксюша сегодня приходила к вам в центр?       Алёна не помнила, чтобы когда-то находила страницу Артёма ВКонтакте, но сейчас думать об этом было как-то совсем не к месту.       Алёна: Привет. Нет, её сегодня не было. Ты тоже не знаешь, где она? Тут в центре случилось кое-что плохое, и Ксюша может быть в беде.       Артём не знал, где может быть Ксюша. Его сообщения она сегодня весь день игнорировала. Зато от него Алёна узнала, что вчера вечером Ксюша снова поссорилась с семьёй, сегодня с утра должна была встретиться с отцом, а сейчас дома её нет и никто из её родственников тоже ничего не знает. От этой информации лучше не стало. Но не могла же Ксюша только из-за встречи с отцом решить убежать?       Впрочем, Алёна знала, что Ксюша могла сделать всё, что для самой Алёны казалось верхом безумия.       — Что же нам делать? — спросила она, когда Артём спешно примчался к центру через двадцать минут.       — Самим нам её не найти, — сразу ответил Артём. — У вас же тут полиция?       — Ты вообще не сомневаешься, что это она? — чуть обиженно спросила Алёна в ответ. Артём, похоже, совершенно не верил в непричастность Ксюши ко всем этим делам.       Он скептически посмотрел на неё.       — Слишком хорошо её знаю, — пожал плечами он и быстро взбежал по лестнице. По крайней мере, подумала Алёна, глядящая ему вслед, он всё ещё беспокоится о Ксюше и хочет помочь, несмотря на то, что «слишком хорошо её знает».       Что он собирался делать, Алёна не знала, но ей стало намного спокойнее, когда она поняла, что кто-то гораздо более серьёзный, чем все вокруг, взялся за эти поиски. Потому что сама она, честно говоря, была готова расплакаться в любую секунду.       Стремительно темнело, а в центре не осталось ни одного человека из её группы, поэтому, не имея ни малейшего представления, чем всё это окончится, Алёна отправилась домой.       Конечно, мама была очень встревожена, когда ей вкратце было пересказано всё, что случилось сегодня в центре. Однако она мыслила более холодно, чем Алёна, и была уверена, что Ксюшу найдут сегодня же ночью.       Успокаивая себя этими словами мамы, Алёна ложилась спать и в тревоге засыпала уже ближе к полуночи.       Ксюша не могла себе позволить спать даже в тревоге, но усталость просто сваливала её с ног. На вокзале почему-то была куча народа, а по ногам всё время бил холодный ветер. Поезд Ксюши отходил только через несколько часов, и ей пришлось остаться прямо на вокзале, прикрывая лицо капюшоном, который сегодня уже множество раз помогал ей прятаться от камер. Она надеялась, что полиции, а Александра наверняка вызвала полицию сразу, как обнаружила пропажу карты, понадобится достаточно много времени, чтобы Ксюша успела уехать.       Ей было жутко скучно и к тому же страшно. Она не могла даже включить телефон, потому что так все сразу начнут названивать. И почему они просто не могли не обращать на неё внимания? Кроме Александры, конечно, она же больше всех пострадала. Впрочем, и на неё найдётся способ подействовать, если что-то пойдёт не так. Ксюше уже и на помощь отца рассчитывать не стоит, но что ж, она и сама спокойно со всем справится.       Отчаянно пытаясь не засыпать, Ксюша вглядываясь в окружающую её обстановку, но в конце концов глаза начали слипаться, и она не заметила, как всё-таки заснула.       И с подскочившим к горлу сердцем проснулась, когда кто-то потряс её за плечо. Взгляд первым делом метнулся к вокзальным часам — до поезда оставался ещё целый час, — а уже потом к человеку, разбудившему её.       Это оказался работник вокзала, вероятно, какой-то уборщик в светоотражающей куртке.       — Девочка, ты чего здесь одна? — спросил он.       — У меня скоро поезд, — нехотя ответила Ксюша, напрягшись и незаметно вцепившись в свой рюкзак.       — Где твои родители?       — Дома. Я еду одна.       Уборщик внимательно оглядел её, пытаясь по внешности определить её возраст, а Ксюша, чтобы выглядеть старше, выпрямилась и перестала округлять глаза. Нужно было выглядеть уверенной, как будто ничего страшного не происходит.       — Ну, — почему-то сказал уборщик и, пожав плечами, ушёл.       Ксюша хмуро проводила его взглядом и выдохнула с облегчением только тогда, когда он скрылся за поворотом. Чего ей не хватало, так это, конечно, всяких любопытных уборщиков, которые будут следить за ней повсюду. Откуда ей знать, что он не какой-нибудь маньяк?       Остался всего час. Если никто не догадался, что она украла деньги, то вряд ли кто-то начнет искать её раньше, чем наступит утро, она ведь часто пропадала по ночам. Только бы никто не догадался сразу. Ей очень не хотелось думать о том, какое наказание могло ждать за кражу. Считались ли эти деньги за особо крупные размеры, ей тоже не было известно. По сути, она совсем ничего не знала, даже не знала, что будет делать, когда поезд привезёт её в другой конец страны. Но подумать об этом она ещё успеет. Нужно просто дождаться поезда.       Спустя ещё минут двадцать уборщик опять появился на платформе. Ксюша встрепенулась, и их взгляды встретились. Предчувствие, что все её планы летят в пропасть, сжало Ксюше грудь, и тут на платформе оказалась целая компания людей: несколько полицейских, Александра, родители Ксюши и даже Артём, который, запыхавшись, вбежал сюда вслед за остальными.       Ксюша посмотрела куда-то в сторону, обречённо поджав губы.