неудачные признания: сто и один случай

в глотке цветочными лепестками щекочется невысказанное. грудину распирает изнутри что-то, чему бы дать выход уже как несколько лет. рядом сидящий парень перебирает бусинки браслета на запястье и слегка мычит параллельно музыке, которую слушает. изредка дергает ногой в такт и на особо захватывающих моментах немного хмурится, жмуря глаза. чонгук пялится на свои руки и нервно колупает кожу у ногтей, раздирая ее в мясо. — знаешь, — начинает он тихо. голос ощутимо вибрирует от страха, колеблясь в пределах легкого трепета и животрепещущего ужаса, — я давно хотел тебе сказать, как сильно ты мне нравишься. наверное, еще с момента, когда успокоил меня, врезавшегося в тебя со стаканчиком кофе в холле университета. мне было бы очень страшно, случись такое с кем-то другим. страшно, что отругают, что выльют за шиворот остатки или чего хуже. но ты. ты такой добрый? не стал ругать, заверил, что все хорошо, и даже не взял с меня денег за химчистку, хотя я чуть ли не впихивал их тебе! с того дня я все хотел тебя отблагодарить, а ты не принимал мою благодарность, поэтому я изредка оставлял тебе конфетки в классе фортепиано. — я начал замечать тебя все чаще и, наверное, подмечать маленькие детали, из которых ты состоишь. карандаш за ухом, наушники, которые ты через раз таскал в ушах, то, как ты перебираешь бисеринки на браслетах, торчащий из драных штанов блокнот, как ты раз в месяц обновляешь свою бирюзу. цвет очень красивый. ты очень красивый. а еще очень скрытный, но это добавляет тебе очков привлекательности в моем личном рейтинге — случайно раскрывать твои маленькие тайны было для меня таким ценным сокровищем, которое я буду хранить, пока не разлюблю. — иногда мне ужасно хочется обнять тебя, почувствовать твою отдачу, увидеть теплую улыбку, обращенную ко мне. слышать ласковые слова в свою сторону. поверь, я бы не остался в долгу — у меня столько нерастраченной любви. я ее как будто бы копил для тебя. — мы ведь еще живем совсем рядом. как в каких-нибудь банальных фильмах о любви. просто я никогда не навязывался, а ты меня и не замечал, но я не в обиде — я любил наблюдать и немножко умирать, когда ты подкармливал и был так добр к дворовым котам. и я всегда почему-то чувствовал себя дворовым котом, которого ты приласкал. — я бы очень сильно был рад, если бы хотя бы на секундочку моя жизнь стала фильмом и ты меня заметил. заметил мои чувства, которые не дают спать мне который год. но это все лирика. — пару раз я случайно заставал твою игру на фортепиано. не сказать, что я в этом что-то понимаю, но никогда подобного не слышал. нашел ли ты такого композитора или сочинил сам — тебе эта музыка очень идет. — я никогда не желал обременять тебя своими чувствами, которые наверняка останутся без хозяина, как те коты, которых ты можешь покормить, но никогда не возьмешь к себе. но было бы неплохо, если признавшись, мне станет легче. мне станет холоднее. спокойнее. — пусть я не знаю тебя, как хотел бы, однако, кажется, влюблен по самые гланды. — пусть даже ты никогда не будешь знать и моего имени. — я люблю тебя, юнги. чонгук поджимает губы, медленно и с отстраненной расстановкой проговорив все так, будто репетировал несколько суток подряд, и, цепляя сумку с вещами, бесшумно отодвигает стул и уходит. ему вслед смотрит вся аудитория (спина испещрена этими голодными до сплетен горящими глазами), но только не юнги. чонгук невесело усмехается и облизывает пересохшие губы. горько.