Рождественская история

Внимание, уважаемый читатель, автор предупреждает: впереди чистейшее отборное порно. Наполеон вошел в комнату, где временно поселилась Балька, и с хитрым прищуром осмотрел свои временные владения. Диван с незаправленной постелью, стол, мансардное окно на потолке, комод. Не особо разгуляешься, но главное – он держит за руку девушку, которую хочет трахнуть со времени первой встречи. Ей достанется за все месяцы издевательств и игнора, предвкушал юноша и практически упустил попытку Бальки отойти. - Дорогая, ты отошла, чтобы мне было лучше видно, как ты раздеваешься? Превосходно, снимай одежду! – И что-то было в его тоне, в его расправленных плечах и насмешливо вздернутой голове, что девушка едва повторила про себя эту фразу, как ее пальцы уже жужжали молнией на шортах. Они упали с ее худеньких ног на пол, свитер улетел в другой конец комнаты. Нап восхищенно присвистнул: - Детка, кто бы мог подумать, что за твоими темными шмотками прячется такое роскошное белье! Знаешь, в таком виде я готов разрешить тебе носить черное! – Хищным взглядом он пригвоздил девушку к стене и приблизился, любуясь фиолетовым шелком и черным кружевом, изящно обхватившим небольшую грудь и очаровательные бедра. - Ну спасибо, зная твое неодобрение моей любимой одежды, я сразу же перестану ее носить! – зло пробурчала Балька, и тут ее настигла рука Наполеона, зажав ее рот и нос, пока вторая прижала ее руки к стене. Любительница черного цвета быстро поняла, что при движении кислород закончится быстрее, и лишь сверкала глазами, глядя в лицо дуала. - Ты слышишь свой пульс? Ты хочешь меня, я знаю. – Вопросительно-раздраженный рык девушки дает понять, что она прекрасно слышит. - Ты провоцировала меня все эти месяцы, и вот я здесь, мы одни и я получу тебя по праву силы. – Ее глаза расширяются. - Будешь кричать – в следующий раз будет еще дольше, поняла? – Балька тихонько мычит сквозь его ладонь, почти ласково, признавая его силу. - Ну всё, всё, еще чуточку. Три… Два… Один… Дыши! – он отпустил лицо Бальки, и та резко и с наслаждением вдохнула воздух. Удивительно, но этот наглый тип, похоже, прав. Пошевелив ногами, Балька услышала тихое «хлюп» между ног. Расползающийся в улыбке торжества рот Наполеона показывает, что юноша тоже услышал. Он подходит к девушке и целует ее, та на этот раз не сопротивляется. Языки соприкасаются и щекочут друг друга, но это не похоже на первый поцелуй Бальки, по нелепой случайности доставшийся слюнявому придурку. Наполеон целуется требовательно и сладко, так, что хочется продолжать, пока мозг наполняется густым туманом, мысли улетают в небытие, и их место занимают рефлексы. Рефлекс по первому требованию дать доминирующему, большому, прекрасному самцу. Тут доминирующий самец отодвигается, и Балька машинально тянется за ним. - Отлично, милая. А теперь закрой глаза. Недоверчивый взгляд исподлобья, голова движется влево, затем вправо. - Тебе понравится, дорогая. Я обещаю, тебе понравится. Нерешительный взгляд исподлобья. - Мы закончим загодя до возвращения твоей сестры, к тому же они позвонят по пути домой. Поджала губы. Помедлила. Посмотрела ему в глаза. Кивнула. - Ладно. Захочешь убить – так и так это сделаешь, в конце концов. – протянула Балька и закрыла глаза, так и стоя у стены, поджав губы. Наполеон тихо усмехнулся и раскрыл свою сумку, шурша гостинцами к празднику. - Не подглядывай, - ласково попросил он. – А то будет неинтересно. - С тобой и так не соскучишься. – отозвалась раздосадованная обитательница комнаты. - Не, так дело не пойдет. – сказал ее кавалер, подходя ближе. Она почувствовала тепло, которое исходило от него, так близко. Но не потянулась к нему. – Мы завяжем тебе глазки, красавица. Она слегка вздрогнула, когда на глаза легла плотная ткань. Не оставалось даже просветов около носа, куда можно подглядывать. Послышался новый шорох, и запах мужского тела рядом стал ярче, значит, Наполеон снял рубашку. Руки шарят по спине, тихо щелкает застежка лифчика. Он снят. Руки гладят тело, массируют плечи, прикасаются к соскам сначала ласково, а затем все сильнее и грубее, и вот уже горячие пальцы оттягивают их, крепко сжав, и изо рта девушки вырывается стон. Бальзачьи мысли остались в реальном мире, а сейчас остались одни лишь тактильные ощущения от настойчивого, требовательного Наполеона. Одна рука на пояснице, вторая на шее. Давит на позвонки, и откликается все тело, внизу уже давно горячая истома. Она неуверенно кладет свои ладони на его плечи и вдыхает чуть горький, возбуждающий запах. - Я сейчас изнасилую тебя, - рычит юноша, дыша прерывисто и тяжело. - Да. - Ты такая вкусная, - он касается губами ее груди, она сжимает его плечи. – Я хочу тебя. - Да. - Я убью тебя. - Да. - Ты моя. - Да. Ее голос тих и беспристрастен, но сердце колотится в сумасшедшем ритме, на спине выступил пот, а ее грудь выгибается навстречу его рукам. - Покрутимся, дорогая. Наполеон прикасается к плечам девушки и начинает толкать, заставляя поворачиваться по кругу, уводя куда-то. Ориентация в пространстве потеряна. Теперь нельзя ошибиться, нельзя отступить ни на шаг. Упасть так легко. Остается лишь доверять шагам того, кто видит и кто держит за руку. - Подними руки наверх! - Да. Балька снова слышит тихий шорох. Ее талию обхватывают мужские ладони, а к низу живота прикасаются теплые губы. Она встает на цыпочки, и Наполеон на миг оказывается еще ниже, где его давно ждет горячий океан. Со смехом он стягивает с нее трусики, и она стоит перед ним обнаженная, все еще подняв руки, совершенно не прикрываясь. Стон вожделения показывает: потерпеть и не выебать ее прямо сейчас очень, очень сложно. Ее запястья обхватывает веревка. Оборот, второй, третий, затем он еще как-то пропускает веревку, наверное, вяжет узлы. - Попробуй пошевелить руками и выпутаться. Удобно? Крепко? Пробует. Два кивка. Тончайший звук металла, к которому только что прикоснулось нечто мягкое. Теперь веревки тянут ее наверх, пока она не осталась стоять на кончиках больших пальцев ног, растянутая и открытая. Веревка держит крепко, он уже успел закрепить узлы. Наполеон ласково прикасается к ее бедрам и проглаживает ноги донизу, затем возвращается наверх, и пальцы почти что случайно касаются клитора, его пленница отзывается сладким стоном. - Если будешь громко кричать, могут прийти соседи. Надо? Мотает головой. - Вставить тебе кляп? Мотает головой. - Будешь хорошо себя вести? Мотает головой. Улыбается. Он торжествующе и восхищенно смеется и гладит ее по голове. Прежде она отпрыгивала от него, как от огня. Теперь он понял причину: вот Балька, циничная самостоятельная Балька, мурлыкает под его ладонью, как привязанный к хозяину котенок. Такое и правда кому попало не позволишь. А вот для него в самый раз. - Хорошая девочка. – Он теребит ее за ухом, пальцы спускаются к шее. - Сейчас будет порка. Молчание. - Я не отказываюсь от слов, что тебе понравится. - Еще бы ты отказался, - ехидно подает голос Балька и хихикает, обнажая зубы. Засранка. Берет на слабо, дразнит… Провоцирует! Да она все это время провоцировала его! И кто здесь после этого пленник?! - Говорил же, ты меня хочешь! – заявляет Нап и целует девушку, кусая ее губы и язык, засасывая их, проникая максимально глубоко. Новый шорох. - Какое музыкальное сопровождение предпочтет леди? Дарк-метал, классический рок, танго? Молчание. Наполеон ставит London After Midnight – Love You To Death. Улыбка. Шорохи практически не слышны. К промокшим, скользким от желания губам приблизился прохладный кончик чего-то рельефного… Вибратора, очевидно. Любопытно. Балька улыбается. Жаркое дыхание сообщает на ухо: - Сейчас я буду пороть тебя вот этим. – По коже нежно проходят кончики кожаного флогера. – Если выронишь вибратор в процессе, получишь порку ремнем. Понятно? - Да. - Кивок, дрожь, глубокое резкое дыхание. Изначально тихое и ровное «да» становится удивленным стоном, когда игрушка входит на всю глубину и начинает двигаться. Превосходное чувство наполненности быстро сменяется разочарованием: так она все равно не кончит. Лишь раздразнится. Ну неужели? - Ты будешь умолять трахнуть тебя. - Спорим на секс, что нет? – Широкая, наглая улыбка. Глаза под повязкой наверняка сверкают озорными огоньками. Как она прекрасна. Наполеон смеется и обходит ее вокруг, становясь позади. Сперва флогер ласкает кожу, дразнящее касаясь позвоночника, ягодиц, внутренней стороны бедер, шеи. Балька стонет, расслабившись. Первые слабые удары лишь распаляют. Внутри все мокрее и мокрее, такими темпами игрушка выскользнет. Сжать мышцы, крепче. Теперь вибрация игрушки ощущается еще сильнее. Палка о двух концах, ха. А самодовольный англичанин, разогрев даму, стал бить сильнее. Еще сильнее, но ответные стоны полны лишь удовольствия. - Ты удивительна, дорогая. А если так? Его рука медленно двигает игрушку внутри Балиной промежности. Наружу, медленно, стенки набухают и источают все больше влаги, внизу истома, безумно, до осточертения хочется разрядки! Девушка зарычала. - Ни о чем не хочешь попросить? Вежливо. Ты догадываешься, как надо меня назвать, правда? - Догадываюсь. Просить не буду. ВААААУ! – игрушка резко вошла на всю глубину, и теперь Нап резко, быстро, сильно двигает ей вверх-вниз, пока она не может повлиять ни на что, притянутая к потолку. Хотя… Она аккуратно поднимает одну ногу и продвигает вперед. Нащупывает тело своего гостя, опирается на него. Теперь у него отличный обзор. Его удивленный стон вызывает ее улыбку. Посмотрим, кто сорвется первым! Она шевелит бедрами в стороны и дышит, поднимая грудь вперед, шевелит пальцами связанных рук, приоткрывает рот, якобы не надышавшись. И ее маневры не остаются незамеченными. - Неужели тебе стало скучно, дорогая, что ты решила раздразнить меня сильнее? – Наполеон возвращает вибратор обратно на всю глубину, и удержать его стало сложнее. Режим вибрации меняется с ровного на пульсирующий. Мышцы откликаются на прерывистое воздействие, и игрушка начинает выскальзывать… Ну уж нет! Балька сжимается изо всех сил, и ее настигает сильный удар по ягодицам. Еще один, еще. Ритм неровный, каждый раз новое место, удары почти не пересекаются между собой, кожа горит. Приходит странное ощущение, когда желание продолжить горит внутри наравне с желанием умолять о пощаде и прекратить игры. Однако мольбы Наполеон не дождется, еще чего. Терпим. Удары прекратились. Кисточка флогера нежно проводит по спине, затем губы Наполеона нежно касаются шеи… Пространстве между ключиц… Поясницы… И раздается стук игрушки, выпавшей на пол. - Попалась! – Засмеялся Наполеон и крепко поцеловал девушку, проникая сразу тремя крепкими пальцами туда, откуда выпал фаллоимитатор. Балька сладко стонет, и он прикрывает ее рот рукой, чтобы не кричала. Ее язык начинает шарить по его ладони, невообразимо, восхитительно, быстро… Девушка сжала бедра, изменила дыхание, словно готовясь к… - Рано! – юноша вырвал руку, и Балька озлобленно зарычала. – Или хочешь попросить сменить наказание за провинность на более гуманное? – Он провел языком по ее шее, и Балька задрожала. - Неееееет. - Без проблем, дорогая, ремень так ремень. Для тебя любой каприз. – юноша вытащил из брюк ремень и сложил его пополам. Сменил музыку на какой-то жесточайший металл. Крики будут звучать гармонично, если что. Дальновидно. - Готова? Кивок. - Дыши ровнее. Постарайся не ждать удара специально, так больнее. Будет одиннадцать ударов. Считай вслух. Кивок. Бедра блестят от вытекшей смазки, дурманящий аромат наполняет комнату. В воздухе послышался свист, и ремень оставляет на коже правой ягодицы стремительно краснеющую полосу. - One – произносит Балька после резкого прерывистого выдоха. Свист. - Two! – голос громче, чем надо бы. Теперь удар был ниже. - Three! – хвала богам, ее попа разогрета флогером. - Ааааааакх. Four, five, six!!! – три подряд по левой половинке розовой попы, третий след наложился на первый. Ебать как больно. Может, стоило согласиться? Свист и… - Sev… Бля! – И ничего. Ложный вызов. - Хаха, я бью штрафной. Теперь до двенадцати, дорогая. – Наполеон ласково гладит ее по голове, давая передохнуть, и целует горячую кожу, попавшую под удар. Поразительное, прекрасное ощущение. Встает. Замахивается. - SEVEN!!! - Тише, милая, тише. Осталось меньше половины. Свист. Щелчок. - Eight… - из-под повязки показались слезы. Удар пришелся ниже и попал по обоим бедрам, ремень захлестнулся и кончик остро уколол кожу. Тишина. Страшно. Свист. - Nine, ten! – выдыхает. Два подряд. Громко считает. Не кричать, ну пожалуйста. Смазка вытекла практически до колен и продолжает течь, задевая след удара по бедру. Свист. - ELEVEN! – Резкий, сильный удар на всю попу, задевший пострадавшую ранее кожу. Больно. - Милая, остался один удар. Все хорошо. – Целует девушку в лоб. – Почти закончили. Замах. Свист. Молчание. Балька забыла, как дышать. Помнит, что надо, но легкие замерли. - Эй! Эй, очнись! ДЫШАТЬ, ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ! - T… Tw… Twelve. – Все же вспомнила. Повязка на глазах промокла насквозь. Наполеон сдергивает ее с лица. Балька щурится от неожиданно вернувшегося света, фокусируется. Она привязана к ручке-рычагу мансардного окна, для невысокого роста в самый раз. Наполеон смотрит на раскрасневшуюся девушку, подвешенную перед ним. Глаза сверкают, ягодицы красные и горячие, она вся горячая. Куда-то делся вечный холод в руках и ногах. Выключает музыку. Он гладит свою добровольную пленницу по голове и аккуратно приближается губами к лицу. Она тихонько улыбается, вытягивая шею навстречу. Их губы смыкаются в целомудренном, нежном поцелуе. Он проводит ладонями по местам ударов. Балька морщится, но… Улыбается? Боже, какое чудо. Его чудо. - Ты восхитительна. Знаешь? - Догадываюсь, - тихонько звенит ее голос. Она шепотом хихикает, и в уставших глазах мелькает все тот же озорной блеск. – Я так и знала, что ты совершенно не джентльмен. Даром что это британский термин. - Это еще почему?! - Столько времени потратил, раздел, даже вибратором воспользовался, а леди до сих пор не кончила! – Улыбка окрепла, взгляд наглый и смелый. – Неужто тебе не по силам? – Притворное, слишком притворное изумление рвет остатки его разума на части. В руке Наполеона оказался нож. Он приставляет его к горлу Бальки. - Повторишь? - Я всего лишь спросила, неужели столь великолепный, сильный, прекрасно пахнущий тестостероном мужчина не может довести до оргазма связанную, обнаженную, мокрую от вожделения леди, целиком находящуюся в его власти? – Лесть льется как масло, этот голос сводит с ума. Каждое слово заводит еще больше!!! Нож разрезает веревки на руках, и Балька падает вниз. Наполеон подхватывает ее и тащит к постели. - Посмотрим, как ты сейчас запоешь! – хищно зарычал англичанин, наклоняя девушку через подлокотник дивана и вдавливая лицом в ближайщую подушку. – ЗАМРИ!!! - As You wish, Boss. – По голосу слышно, как она улыбается. Сорвать с нее это ехидство, услышать стоны восторга, трахнуть! Наполеон стаскивает с себя джинсы и трусы, натягивает на каменной твердости член презерватив, сжимает пострадавшую задницу Бальки пальцами, пока кожа не побелела. Стон. Не двигается. Он слегка раздвинул вход пальцами и резко вошел на всю глубину. Девушка не сдержала стона. - Кричи мое имя! - Наполеон! - Кто я тебе? - Ты… - Балька догадалась, что надо сказать. Но лишь продолжила стонать в тон резкой, божественно яркой ебле, которой награждал ее Наполеон. Однако, он остановился и медленно вышел из нее, внутри нее остался лишь кончик, раздразнивая, не давая расслабиться. Предупреждающий шлепок ладонью. - Не двигаться, помнишь? - Да… - Чья ты? – Молчание. – Ну? – Молчание. – Чья ты?! - Я твоя… - Мы еще вернемся к этому, и не один раз, дорогая. – С этими словами Нап вернулся внутрь, продолжая движение внутри опухшего от ожидания, горячего и мокрого лона. Она – его. Он победил!!! Торжество победы переполняло его и окрашивало секс радостью. Тем временем Балька прогибалась в спине все сильнее, уткнувшись носом в подушку. Ей было неудобно, но это даже возбуждало, дополняло быстрые и сильные движения члена внутри ее. Она скоро кончит… Но он снова замедляется. Продолжает двигаться, но теперь гораздо медленнее. - Зови меня. - Наааааааап, Боже мой... – С ее сиплыми криками член, кажется, ворвался еще глубже, стал двигаться еще быстрее, и мучительный спазм ожидания внутри девушки наконец разразился оргазмом. Спустя пару мгновений кончил и юноша. Приподнялся, перевалил девушку так, чтобы она лежала на диване целиком, и пристроился рядом, крепко обхватив ее. Обоим хочется еще. Но позже. А сейчас – спать. Нап сонно открывает глаза, пригребает к себе Бальку… Стоп, её нет. Растерянно приподнимается и видит девушку, все еще обнаженную, сидящей на полу с подносом напитков и какой-то еды. - Would you like a cup of tea? – передразнивая старых преподавателей, глядя на него снизу вверх, спросила Балька. - Знаешь, а я победила. Ты трахнул меня, а я не попросила об этом. - Победила ты, а трахнул я. - Усмехнулся юноша и взял с подноса стакан сока. - Ты ведь понимаешь, что этот раз не последний? - От тебя так легко не отделаться. - Нежно улыбается Балька. Жизнь, ты неимоверно прекрасна.