On the Moon

Все это ложь. Что-то случилось, Но нам ничего не сказали. Женщину в зрительном зале бросило в дрожь. Книга открыта на самой последней странице, Сколько все это продлится? Целый день дождь. В воздухе тают осколки разбитой посуды, Тянутся долго и долго секунды, Тянутся долго секунды... Ты меня ждешь. Время, назад!

Следующие несколько дней из номера ты не выходишь. Когда милая леди из обслуживания приносит тебе завтрак, ты как-то невзначай интересуешься, когда же они тебя уже отсюда выпрут к чёртовой матери. — О чем вы, мистер Эгберт? — Она непонимающе смотрит на тебя, хотя, наверное, привыкла к странностям клиентов. — Я тут уже пятый день, а так ни разу и не платил, — Ты вздыхаешь, словно показывая, что если они об этом не знали, то это уже не твоя проблема. — Ох, что Вы, Ваш номер оплачен на месяц вперед. Она улыбается тебе, выходя из комнаты и желая удачного дня. Ты понимаешь, что Дэйв - расчетливая скотина, последняя задница, перестраховавшаяся на все случаи жизни. Ты спокойно можешь жить тут месяц, а после, если не вздумаешь вдруг уехать, он оплатит этот номер ещё на полгода. Ты понятия не имеешь, сделал ли он это просто так или ради какой-то выгоды. Ты иногда вообще его не понимаешь. Разве только то, что он - хитрожопый хитрожоп, который умудряется подделать под себя всё окружение. Всё его. Ты попросту боишься приехать в офис. После того раза ты больше не думаешь, что ваша с Дэйвом связь может быть неправильной. Все остальные - да, другое дело, вся твоя жизнь не была правильной, пока Страйдер не поцеловал тебя в этом номере. Тебя пугают некоторые вещи, произошедшие за последние несколько дней - к примеру, то, что ты никак не мог узнать правильное время. Все часы показывали абсолютно разные цифры, стрелки то бежали, как сумасшедшие, то ползли медленнее тихоходных ездовых улиток. Чаще часы всё-таки стояли, ломались, пружинки вылетали из механизмов, или батарейки окислялись и покрывались коррозией и кислотой. К сегодняшнему дню всё более или менее нормализовалось, но тебя все равно не отпускает ощущение того, что это не прекратится просто так, ни с того, ни с сего. Так же, как не прекращаются грозы и ураганы по всему Техасу, если даже не по всей Америке. Дэйв не звонил тебе все эти дни. Может, потому что сломал мобильник, а может, потому что не хотел с тобой говорить. Ты надеешься на первое, но твой разум склоняет тебя ко второму. Ты попросил девушку из персонала принести тебе книгу, какую угодно, лишь бы отвлечься, и она, к твоему сожалению, принесла в твой номер Дэвида Вонга, оставив его на прикроватной тумбочке. Во-первых, это ни капли не помогло тебе, потому что каждую строчку ты ассоциировал с самим собой. И Дэйвом. Во-вторых, тебе и без того страшно. Монстры под кроватью никогда не существовали, так же, как не существовали и тайные шорохи, и то, что должно скрываться в темноте. Теперь тебе кажется, что все вокруг - последствия какого-то своеобразного "соевого соуса", и вообще, вся твоя жизнь - отражение прихода от какой-то неведомой наркоты. Игра, то, что было после, и то, что будет. Если ты покинешь номер, ты попадешь в самый настоящий Ад из стоящих часов и повсеместных порывов ветра. Ты так и не смог дочитать эту книгу. Конечно же, нет никакого наркотика, но ведь Вонг всё-таки прав. Персональный Ад для каждого находится в его голове, а вовсе не снаружи, на виду у всех. Вряд ли кто-то знает, почему упало дерево в парке, чуть не задавив девочку, игравшую там в тот день. Тебе кажется, что ты знаешь, но ты не хочешь думать об этом. Лучше бы ты вовсе не приезжал в Техас, но что было бы тогда с твоей жизнью? Можно сказать, ты жалеешь и ты счастлив одновременно. Но больше всего ты жалеешь о том, что произошло до этого. Или уже не жалеешь, ты сам не можешь толком себя понять. Дэйв приходит в твой номер вечером, даже не удосужившись постучаться. — Я потерял твой номер, — Ты надеялся на банальное "привет", но и так сойдет. — Ага, — Ты киваешь, глядя на то, как Дэйв снимает мокрый насквозь пиджак. — Работа? — Я сказал Элис, что она может уйти раньше, — Дэйв снимает очки, жилетку, сквозь мокрую рубашку видны очертания его тела. — Сидеть в пустом офисе не круто. — Дэйв, где твой брат? Страйдер успел за это время повернуться к тебе спиной, чтобы повесить пиджак на спинку стула, так что замер в том же положении. Ты не видишь его лица, но готов поспорить, что у него сейчас не самое лучшее выражение. — Дома, где ещё, — У него чуть слышно дрожит голос. — А где твой дом? То, что ты видишь, — иллюзия, последствия наркотиков или ещё чего-то. Да, это не "соевый соус", но какая разница, как называть эти галлюциногены. Ты ничем не кололся и ничего не принимал внутрь, не натирал ничем виски, не жрал таблетки все эти годы. Просто человеческое сознание делает с людьми гораздо более страшные и сильные вещи, чем то, что искажает его извне. Ты, не вставая с дивана, на котором сидел все это время, тянешься к телефону и набираешь знакомый номер. — Алло? — Давненько ты её не слышал. — Триша, это я. Дэйв поворачивается к тебе, и ты видишь, что угадал. Непроницаемое лицо Страйдера перестает быть непроницаемым в экстренных ситуациях, и сейчас на нём капсом напечатано "ДЖОН, НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!". - Куда ты пропал? - Она недовольна. - Я везде тебя обыскалась, что у тебя с телефоном? Ты не собираешься говорить ей, что ещё по дороге в Хьюстон занес её в черный список в мобильнике. - Триша, позови папу к телефону. Наступила неловкая пауза, растянувшаяся, пожалуй, на пару среднестатистических земных часов. По крайней мере, для тебя прошло столько времени, что ты мог бы успеть обдумать в голове решение парочки дифференциальных уравнений второго порядка. - О чем ты, Джон? - Просто позови папу, пожалуйста, я хочу с ним поговорить. Ты нажимаешь кнопку громкой связи, чтобы все могли слышать то, что отвечает тебе твоя жена. Дэйв закрывает глаза, словно ожидая, что на него сейчас упадет рояль, как в глупых мультипликационных сериалах про Багза Банни. - С тобой все хорошо, милый? - Ее голос звучит взволнованно. - Твой отец умер, когда ты был ещё ребенком. Ты вешаешь трубку. Ты сделал то, что хотел сделать, услышал то, что ожидал услышать. - Когда ты понял? Дэйв не из тех парней, что лезут успокаивать, расспрашивать, удивляться и махать руками. Ему интересны некоторые вещи, он задает тебе конкретные вопросы - это норма, в принципе, ты не жалуешься. Да даже и так, если бы он начал гладить тебя по голове, нарочито приговаривая, что всё хорошо, ты бы разбил ему лицо, ей богу. - Дэйв, я же не идиот, - Ты устало трёшь глаза одной рукой, другой сняв очки и положив их рядом с телефоном. Страйдер молчит, потому что у него нет к тебе вопросов. По крайней мере, на данный момент больше нет. - Отвратнее всего было, когда я впервые шагнул с крыши. Приехала "скорая", всё такое, меня осмотрели, всё слили на то, что я просто выпал из окна второго этажа, даже синяков не было. Я попросил ничего не говорить Бро, думал, он меня убьет ещё раз, на сей раз наверняка. Они посмотрели по сводкам и сказали, что у меня никогда не было брата. Понимаешь, он не умер, его вообще не существовало. Всё как обычно, такая же квартира, вещи на тех же местах, но никаких следов, даже его сайта в сети нет. А я столько лет жил с тем, что вот он, ублюдок, в соседней комнате, храпит на своем футоне. Дэйв снимает мокрую рубашку и бросает ее на пол, уже не утруждая себя тем, чтобы вешать её на стул сушиться. - Шрам на руке остался лет с одиннадцати, я тогда неудачно упал во время страйфа и напоролся рукой на ограждение. Каждый раз я смотрел в грёбанное зеркало, - Ты снова не видишь лица Страйдера, когда он буравит взглядом белую полосу на плече в отражении. - И зеркало говорило, что Бро когда-то был. Мир был против. Ты подходишь к Дэйву и обнимаешь его со спины, утыкаясь носом в шею. С его волос стекают ледяные капли, да и сам он, словно мраморная статуя, чертовски холодный, как будто его только что вытащили из морозильной камеры. Холод идет не от кожи, а откуда-то изнутри, от сердца. Дэйв чертовски замерз, когда столько лет был совершенно один. Ты чувствуешь себя романтиком, когда в голову лезут такие мысли. Ветер за окном заметно усиливается, когда ты касаешься своей горячей щекой его плеча. Мир всё ещё против. Ты открываешь двери в персональный Ад этого убогого мирка, когда прижимаешься к Дэйву сильнее, чем должно, когда целуешь его шею. Он помогает тебе с этим двереоткрытием, когда поворачивается к тебе лицом и одними губами то ли просит, то ли требует снять с него сырые от дождя брюки. Ты прекрасно понимаешь, зачем он приехал, хотя сейчас это, скорее, понимаешь только ты. Дэйв уверен, что он не знает, и он действительно не знает, потому что голос рассудка держал его в офисе столько дней. Он мог бы узнать твой номер у Элис, если бы хотел позвонить тебе, а вместо этого отмазывается разбитым мобильником. Почему бы не набрать номер отеля - они моментально всё скажут такому крутому парню, как он, даже всякую якобы конфиденциальную информацию о постояльцах. Нет, Дэйв держался мужественно все эти дни, но не смог. Когда ты здесь, в этом городе, в каких-то нескольких кварталах от него, ему просто срывает крышу. Как её срывает и тебе. Дэйв приехал, потому что ты ему нужен. Само собой, это не такое "нужен", о котором причитают девочки-подростки, когда их бросают мнимые возлюбленные. Без тебя Страйдер просто сгниет заживо, превратится в говорящую мумию, ровно, как и ты без него. Вы нужны друг другу, как воздух, для вас быть рядом, настолько близко, что становится жарко от соприкосновения двух тел - нормально, даже необходимо. И Вам этого определённо не хватает. Вам многого не хватает - вернее, ровно половины. Когда вы прямо на полу, там, где стояли, занимаетесь любовью, отключив разум, ветер срывает крыши домов, переворачивает автомобили, ломает деревья. Дождь заливает улицы, вода наполняет стоки и рекой течет по пустым дорогам. Часы сходят с ума, повсеместно ломая устои времени, падают со стен календари, лето сменяется осенью, а ночь превращается в вечер в считанные секунды. Вашим телам больно, но тела - такая же иллюзия, как миллионы людей вокруг, которые молятся сейчас своим богам, вопрошая, за что им это наказание. Не мир против. Вы одни против целого мира. Ты испытываешь оргазм своим сердцем, когда оказываешься буквально одним целым с этим парнем. Это не эстетика, не удовольствие, даже не боль - это то, что вообще невозможно описать человеческим языком. Ты ощущаешь себя так же, как птица, впервые познавшая вкус полета. Страх смешивается с эйфорией, небо и земля меняются местами. Вообще не существует никакого неба и никакой земли, есть только вы и то, чего вам не хватает. Даже если это нечто разорвет в клочья Солнце и Землю, превратит свет в тьму, а всё - в ничто. Стекло не выдерживает под напором ветра и попросту разлетается на осколки. Ты всё ещё помнишь, как сильно ты любишь ветер. *** Ураган поднимет тебя в небо И отнесет твой домик в волшебную страну. Маленькая девочка, победившая злую ведьму Никогда не сможет вернуться домой. Элис сидела в углу своей маленькой квартирки в полутьме. За окном бушевала разъяренная стихия, стёкла дрожали, грозясь вот-вот вылететь. Радио всё ещё тихо хрипело голосом перепуганного диктора о том, что по всему Техасу, тут и там - сильнейшие грозы и ураганы. Элис не знала, сколько времени это продолжается - ни одни часы в городе не работали. Кажется, вся Америка была на грани срыва, не было электричества, небо затянулось серыми, тёмными тучами, из которых повсеместно сверкали молнии. Раскаты грома и шум непрекращающегося дождя мешали услышать даже собственные мысли. - Мама, мне страшно, - Девушка сжалась в комок, пытаясь спрятаться от собственного страха под тонким клетчатым пледом, привезённым ею из дома. - Забери меня отсюда, мама, пожалуйста. Ветер ломал деревья, рвал провода, раскачивал рекламные стенды. Все, кто мог укрыться от стихии, прятались. Что-то сорвалось. Всё отлично, всё просто замечательно. *** - Мистер Эгберт, Вам сюда нельзя! В ответ ты многозначительно показываешь Вивьен средний палец, даже не глядя в ее сторону, и направляешься к лифту. Ты просто обязан попасть в офис. Ты проснулся на кровати в своем номере, вокруг - битое стекло и разбросанные вещи. Телефон не работал, равно как и всё, что могло подключаться к электропитанию. Мир, кажется, пришел в норму, на небо даже выглянуло солнце. Но в норму не пришел ты. Дэйва нигде не было. - Что это, черт возьми, значит?! Ты распахиваешь дверь, потому что только умудренная опытом работы Элис ничего не сказала тебе о том, что тебе сюда ход закрыт. Она вообще очень хорошая девочка, только взглянула на тебя украдкой, кажется, сочувственно. - Уезжай, Джон. Это единственные слова, сказанные Дэйвом. Слова, которые резанули по тебе скальпелем. Ты не в силах что-либо ответить, потому что попросту стоишь на ковре, открывая и закрывая рот, как рыба, и хлопая глазами. Ты пытаешься спросить почему, но ты прекрасно знаешь ответ, просто не хочешь его принимать. - Элис отвезет тебя в аэропорт, - Страйдер нервно щелкает зажигалкой. - Уезжай. - Но... - Сейчас же! Пошел вон! Ты не собираешься с ним спорить. Всё-таки, он жил с этим дольше тебя и он, само собой, мыслит куда рациональнее. Он вообще логик, в отличие от тебя. Тебе нужен готовый план, а он - один из тех, кто эти планы придумывает. Разумеется, что тебе неплохо бы его послушаться. Ты разворачиваешься и покидаешь кабинет, даже не закрыв за собой дверь, и только в лифте замечаешь, что за тобой увязалась Элис. - Отвезу тебя, - Поясняет она, когда ты вопросительно смотришь на неё. - Шеф же сказал. Вы спускаетесь вниз, не говоря больше ни слова. Тебе погано настолько, что все остальные проблемы кажутся сущими пустяками. Когда вы с Элис идёте от лифта к двери, Вивьен начинает выговаривать что-то о том, что ты нарушил правила и тебе грозит штраф. Элис останавливается, глядя на то, как распинается эта дамочка, после чего достает изо рта жвачку, подходит к стойке и быстрым, точным, но чертовски красивым движением прилепляет этот розовый мягкий комок ей на голову. - Удачного дня, сука, - Она достает из кармана еще одну пластинку и, взяв тебя за руку, выводит из офиса компании, в которую ты больше не вернешься. За какие-то пару часов она успевает довезти тебя до гостиницы, помочь собрать вещи и посадить на самолет. Теперь ты понимаешь, почему не возникло проблем с билетами - во всём салоне ты один. Компания "Hephaestus" вполне может позволить себе фирменный транспорт, верно? Ты прокручиваешь в голове последнюю неделю и понимаешь, что ты умудрился меньше, чем за семь дней, сломать себе жизнь. Ты не болен, ты не сумасшедший. Ты просто, наконец, увидел то, что есть на самом деле. Дома тебя ждет чужая тебе женщина, в кабинете отца стерильная чистота, и ты благодарен судьбе за то, что он хотя бы когда-то был. Кажется, портрет твоей бабушки на стене - поддельный, она тебе не родная. Теперь ты понимаешь, что она, равно как и брат Дэйва, никогда не существовала в этом мире. - Джон! - Триша бросается тебе на шею, радостно щебеча что-то. - Я так волновалась, хотела уже звонить во все больницы в Хьюстоне... - Замолчи, пожалуйста. Всё, чего ты хочешь - упасть на кровать лицом вниз и лежать так, пока не задохнешься. Задохнешься - снова начать дышать и снова задохнуться. И так, пока не надоест. Ты бросаешь сумку на пол и идёшь в ванную, на ходу стягивая рубашку и джинсы. В этот вечер ты всё-таки не удержался и утонул, после чего ещё около трех минут выкашливал из легких воду. Спустя несколько часов ты молча сидишь на диване, переключая каналы. В Вашингтоне тоже были ураганы и, кажется, они были по всей Америке. Триша говорит, что тебе звонила какая-то девушка, но даже не представилась, просто спросила где ты, а когда узнала - бросила трубку. Ты не слушаешь свою жену, просто смотришь в экран. На кабельном находишь какой-то общеновостной канал, где рассказывают о недавнем убийстве в окресностях Техаса. Ты не хочешь думать о Техасе и нажимаешь на кнопку выключения раньше, чем показываются кадры с места преступления. Кажется, жертву задушили каким-то куском ткани. Кажется, галстуком. Ты смотришь в пустой экран и слушаешь, как тихо плачет на кухне Триша, не понимая, что с тобой происходит. Зато ты прекрасно понимаешь. Всё это время ты словно жил на Луне. Далеко от остального мира, в своем собственном куполе поддельных ощущений, чувств и воспоминаний. Тебя настолько резко спустили на Землю, что сила притяжения заставляет тебя склонить голову вниз, а ещё лучше - лечь и не подниматься. Ты хочешь вернуться на свою Луну. Больше ты ровным счетом ничего не хочешь. Всё отлично. Лучше не бывает.