***
— Саш, ну чего ты с ним так? — Маша ласково гладит парня по спине, словно кота, и смотрит с безмерной юношеской любовью. — А как с ним по-другому-то? — Балунов психует, но при девушке старается не являть таких бурных эмоций. Всё же он самый старший среди компании, да и имеет статус серьёзного молодого человека — так негоже ж будет его растерять. Они вдвоём отделились от компании сразу же после того, как Андрей ушёл. Саша просто понимал, что сейчас ему несдобровать ото всех остальных и, возможно, придется устроить здесь мордобой — чего он очень и очень не хотел. Не то чтобы он струсил, нет, просто настроение сегодня не то немного. Сейчас парочка шла вдоль ручейка, постепенно забредая в поле, окруженное небольшим леском. Последний месяц лета был по-настоящему красив и живописен, ведь сейчас по небу разливалось яркое солнце, радовавшее влюблённых ребят. — Не знаю, Сашенька, — девушка остановилась среди редких колосков пшеницы, мечтательно глядя на спутника, — На самом деле, когда я с тобой — мне вообще на всех всё равно. На Андрея и подавно, — Мария смотрела на парня снизу вверх из-за незначительной, но хорошо заметной разницы в росте, и, аккуратно встав на носочки, чмокнула его в губы. Саша расплылся в улыбке, подхватив девушку под бёдра и закружив в воздухе. Нефёдова отвечала ему такими же лёгкими движениями, крепко вцепившись в его плечи и чуть взвизгнув.***
— Не, Миш, Андрей, конечно, как… — Поручик остановился, спрыгнув затем с поребрика, — Редиска полная. — Ай, — в ответ Горшенев машет рукой, несколько печально посматривая на асфальт перед собой и пиная камушек, — Забудь уже. Пошли покурим лучше, достало всё. — А курить чё, есть? — явно оживился Сашка, устремляясь за торопившимся в неизвестном направлении Горшком. Миша явно не слышал того, что там говорил позади его друг: больно торопился в сторону одного из гаражных кооперативов, сунув руки в карманы. Конечно, курить у него — как и у любого парня в эти смутные времена — не было, особенно учитывая, каков возраст значился в свидетельстве о рождении, но да это неважно. Таким, как он, не помеха ни статус, ни возраст, ни наличие денег в кармане — пробьется в любой точке земного шара. — Миха-а-а, я за тобой не успеваю! — щупленький, низенький Сашка действительно уже запыхался бежать за высокорослым другом, стремглав идущим к цели. Парни шли к гаражному кооперативу с глупым названием «Синичка», о котором многие говорили, что название то пошло от слова «синий», ибо в каждом втором гараже вместо машин были ежедневные пьянки. Впрочем, это был один из самых небезопасных мест на этом районе. Ни один нормальный человек не стал бы хранить здесь ценные предметы вроде машины или какого-нибудь, даже самого захудалого байка — никакой охраны не присутствовало и подавно, и любой, кому хотелось бы лёгких денег, мог взломать немудрённый замок гаража. Ребята уже более тихим шагом устремились куда-то вглубь «Синички», и чем дальше они пробирались, тем громче были слышны песни из магнитофона и шумящие люди вдалеке. — А куда мы идём? — всё не унимался Щиголев, от любопытства аж заглядываясь в лицо Горшка, — Ну скажи, ну, пожалуйста… — Куда нужно, туда и идём. Сздрысни взад, а то щас получишь! — он пригрозил Сашке кулаком, и они завернули за угол. Громкими возгласами их встретила толпа мужиков, и пару девушек — одна из которых сидя на капоте машины взасос целовалась с парнем, а вторая с остальными присутствующими пила пиво из жестяной банки. Глядя в глубь гаража, можно было заметить диван, стоящий в углу, а на нём парня. По виду ему было лет так двадцать пять, коротко стрижен, довольно высок и положительно настроен. Он вышел их тени, оперевшись на открытые дверцы гаража. Поручик оглядывал его с действительно глубоким интересом, и судя по его медленным, расплывчатым движениям, принял решение, что он под чем-то. — Здорова, Пашка, — Миха пожал руку парня, проходя внутрь, и садясь на диван, где недавно сидел этот самый «Пашка», — Я тут короче это… Дело одно есть. — Чё за дело? — парень прикурил, прикрыв глаза, — Денег не дам. Ещё с прошлого раза не отработал. — Да мне и не надо, пока что. Прикурить бы что-нибудь, да выпить только, — Горшенев тяжело вдохнул, аки мученик конц-лагеря и задумчивым взглядом принялся сверлить знакомого, с удивительным мастерством выпускавшего изо рта дымные колечки, стоя за пару метров от Миши. — Да ты как обычно, Горшок, — парень вытащил из кармана джинс наполовину полную пачку сигарет, а нагнувшись, достал из берца свёрток денег, — На, 2000 на пиво тебе и твоему задохлику, — он кивнул на Поручика, — На остаток жвачку себе купи, если зубки найдешь. И вали отсюда до понедельника, — Пашка махнул, молча выгоняя Горшка из помещения, сунув ему в ладонь табак и купюры. Поблагодарив товарища, мальчишка взял за локоть Щиголева, и они пошли обратно, по тому же пути, как и шли в кооператив. — Это кто такой? — первым делом спросил Саша, едва ли они отошли метров на пять оттуда, — И почему он деньги тебе дал? — Знакомый хороший, — Горшенев как бы попытался увильнуть от ответа на этот вопрос, и завернув за угол пыльной дороги, достал из кармана поношеных штанов пачку сигарет, — Работаю я у него иногда. — Нихрена, это же «Кент», они нереально дорогие! — с восторгом Поручик выхватил из пачки одну, игнорируя слова о работе. Вот — перед мальчишкой, родившимся во времена смутные, возникли дорогие сигареты. Это ж роскошь какая… А Горшок не жадный, делится вроде как с ним, и похлопывая себя по карманам Саша всё же принялся искать, чем же её поджечь. Поручик достаточно быстро для количества карманов на его брюках, находит там спичечный коробок. Вообще-то, многие начали привыкать уже носить с собой зажигалки, и хоть такая и была у Саши дома — лежала она в тайной коробочке под кроватью, вместе с несколькими кассетами, журналами и одной единственной, немного пожёванной его котом сигареткой. Найдена она была то ли там же под кроватью, то ли ещё где. Но парень оставил её на черный день, а вдруг какой-нибудь домашний арест и он совсем без средств на существование? — Боже храни Петра первого, что он ввёз в Россию табак, — комментирует Щиголев, делая первую затяжку. Такого рода кайфа от курения он не испытывал, наверное, ещё никогда. — А ты что, верующий? — Горшок глубоко затянулся сигаретой, смотря в голубое небо и опираясь спиной на разрисованную гаражную дверь. — Не думаю, — последовал незамедлительный ответ от друга, — Я считаю, что верить нужно только в себя, а не в то, что никто и никогда не видел. А ты, Мих? — Правильно, — согласился Миша, выдыхая большой клуб дыма в воздух, — Тогда давай больше не говорить таких слов, раз ты в него не веришь? Ну, и я тоже. — Ну… — кивнул он, одновременно с горшком затушив бычок об кирпич гаража, — По рукам. Подобные, абсолютно глупые договоры являлись неотъемлемой частью их дружбы далеко не первый год. В число таких входили договоры о «средах без мата», «отказу от курения» и подобные вещи, на которые молодых пацанов толкало общество. Верно, для большинства взрослых молодежь дозволяла себе через чур много, и казалась распутной, но зато была искрення с окружающей средой. Хотя, завтрашний день — покажет. Вдруг и правда, на этот раз договор будет выполнен.