***
Первая декабрьская неделя выдалась прохладной. Жара окончательно отступила, сменившись очень приятной для прогулок температурой, но по вечерам становилось ужасно зябко. Понедельник распахнул тебе свои объятия, обдав пронизывающим ледяным ветром, что сделало ожидание автобуса премерзким, а твои волосы превратил в прическу Страшилы из страны Оз. На утреннем дейли в стекляшке ты собрала всю себя в кучку и сконцентрировалась на кураторе. Ты знала, что выглядишь неважно, как голубь, упавший в бензиновую лужу. Но внешность для тебя сейчас отошла на тридцать третий план. Помылась и почистила зубы? Успех! Больше никаких требований к себе ты не предъявляла. Работа заполнила собой всю реальность и тебя это устраивало. Мистер Пейс бегло просматривал задачи каждого из стажеров, и добавлял свои комментарии и пожелания к предстоящей работе. Он делал все меньше скидок на вашу стажерскую неопытность и с каждым месяцем повышал планку, за которой вам неизбежно приходилось тянуться. Хиддлстон был неожиданно улыбчив и благодушен. Много хвалил вас и обещал со следующей недели какой-то интересный проект для аналитиков. Ты упрямо отводила глаза в сторону от него, не желая угодить в ловушку его голубых глаз. Ты еще помнила ваш поцелуй в ночь с четверга на пятницу. Все выходные ты провела в уговорах самой себя, что это не значит ровным счетом ничего. И это почти сработало, но только до того момента, как ты увидела боковым зрением, как открылась дверь стекляшки и в неё вошли двое мужчин, один из которых сводил тебя с ума. Было бы гораздо проще, если бы он оказался сволочью. Но Хиддлстон был Хиддлстоном. Конечно, он не был идеальным. Как и во всех живых людях, в нем были свои изъяны и слабости. Но инстинкты и слабости как раз и отличают нас от мерзких машин. Хиддлстон сидел ровно напротив тебя, что делало случайную встречу взглядами почти неизбежной, но ты была упряма и отводила зрачки на Пейса, хотя их словно магнитом тянуло к Томасу. Ты разрешила себе скользнуть беглым взглядом по его плечам и твой дурацкий мозг услужливо подсунул тебе цветные воспоминания о том, как приятно прикасаться к ним и как упоительно уткнуться в такое плечо носом. «Хватит этих фантазий, просто отвернись и думай о работе» Ты больше не смотрела на него, но не могла не слушать. Это похоже на безумие, но звук его голоса казался почти осязаемым, словно он словами прикасался к тебе. Он мягкой будоражащей вибрацией проносился по твоим барабанным перепонкам, проникал внутрь и заставлял весь твой организм резонировать, как деку виолончели. Ты на секунду зажмурилась, прогоняя из мыслей ощущение себя в его сильных руках. Чуть наморщила лоб, потому что немедленно захотелось повторить эти объятия, а невозможность такого повтора была почти физически болезненной. «Долбаные понедельники» Всю эту неделю ты потратила на графическую отрисовку существующих бизнес-процессов взаимодействия с клиентами. Часть корпорации, занятая внедрением собственного софта в бизнес клиентов, остро нуждалась в оптимизации ресурсных затрат. Проще говоря: нужно было тратить меньше времени программистов и аналитиков и попытаться укоротить интеграционный процесс. Такая масштабная задача вряд ли была под силу аналитику-стажеру, но рутинная подготовка базы как раз была по плечу вам оболтусам. Да и свежий не замыленный взгляд никогда не бывал лишним. Довелось познакомиться с продакт-менеджером , и тебе определенно понравилось это знакомство. Закаленный в общении с клиентами и программистами Чарльз «Зови меня просто Чак» Мюррей обладал максимальным уровнем soft skills , что делало взаимодействие с ним очень комфортным. Высокий, кареглазый, рано начавший лысеть молодой мужчина дружелюбно, но быстро, четко и по делу передавал тебе всю информацию, которая была необходима. А вслед ещё кидал письмом всевозможные инструкции и регламенты. Так что с пустыми руками от него ты не уходила никогда. Битком набитая информацией ты погружалась в работу и отрисовывала схемы, попутно подмечая для себя слабые, как тебе казалось, места. — Жесть, ребята, столько уровней согласований для ничтожных вопросов. И на каждое согласование выделяется по два часа, — возмущалась ты, — так на одно принятие решения может уйти целый рабочий день, пока запрос пройдет все инстанции! Ну это ведь кошмар какой-то! — Ну а сколько ты времени бы дала? — Полчаса достаточно, как мне кажется. Там рутина гуляет в основном. — Ну а если человек занят? На совещании, например? — возразила Лора. — Как ему согласовать запрос, если даже нет времени прочесть, что ему там вообще прилетело? — А синхронизация с планировщиком расписания для чего? — не унималась ты. — И, кстати, к десктопной версии у меня вопросов нет, а вот мобильное приложение в фоновом режиме работает криво. Уведомления выскакивают через одно. Пропустить что-то важное — как нефиг делать. И вот вам уже просрочка! А всё почему? Потому что не выскочило уведомление! Херь какая-то сырая, а не приложуха. — А ты зайди к разрабам и им это скажи, — фыркнул Рик, удивляясь твоей сварливости, — а я пока венок на твою могилку закажу. — Ну и язва же ты, Эрнандес, — добродушно сказала Лора, — отправляешь ребенка в недра роковой горы. — Да это вообще промах тестировщиков, а не прогеров. — Я смотрю, ты решила со всеми тут разругаться, булочка моя, — улыбаясь, протянул Эрнандес. — Помянем, — вздохнула Лора. — Ну всë, раз уж мне в любом случае помирать… — ты захлопнула крышку ноутбука и вопросительно добавила: — Кофе? — Кофе! — хором ответили ребята.***
К концу недели ваша троица основательно выдохлась. И только Эрнандес сохранил в себе энтузиазм для веселого пятничного отрыва. — Ну что, булочки мои, какие планы на вечер? — Мы с Троем залипнем дома. Будем Гарри Поттера марафонить. — О, не-е-ет, — протянул Рик, — ты его и так уже наизусть знаешь, сколько можно? — Сколько нужно, столько можно, — строго ответила Лора. — Короче! Идем после работы тусить! Я нашел классное местечко, но придётся немного проехаться. — Вот это ты раскомандовался! — с притворным возмущением сказала ты. — А ты, — Рик уверенно ткнул пальцем в твою сторону, — можешь даже не начинать придумывать отмазки! Я знаю, что ты будешь торчать дома и смотреть мультики. — Ладно-ладно, — не стала сопротивляться ты, — поедем посмотрим, что там за местечко. Лора? — Не даëте женщине немного поконсервироваться дома с любимым мужчиной! — Зато мозоли в промежности немного отдохнут. — Фу, Эрнандес, — скривилась Лора, — какой ты гадкий. — А ты как бабка-домосед, — парировал парень, — слышать ничего не желаю, идём на культурный бухич. Мы заслужили! — Ладно, предупрежу Троя, чтоб меня не ждал, — Лора достала телефон и быстро набрала сообщение своему "Ромео".***
Местечко, в которое вас привёз Рик, и вправду оказалось классным. Этот бар был отделан темными материалами, что создавало атмосферу интимности и уюта. Но что действительно сразу цепляло глаз и поражало, так это роспись стен: каждая достаточно большая стена была украшена граффити в виде репродукций знаменитых полотен Тициана, Рубенса, Рембрандта, Боттичелли. Подборка картин была интересной: все без исключения картины главным образом изображали прекрасных обнажённых дам, коих в наши времена назвали бы иконами бодипозитива. Вы расположились на фоне Данáи Рембрандта и заказали картошку фри и пиво. — Даже как-то стрёмно бухать посреди такой красоты, — глазея по сторонам, сказала ты. — Я ж сказал — культурный бухич, — довольно расплылся в улыбке Рик. — Около толчка ещё скульптуры есть. Вообще кайф! Пиво принесли быстро, и настроение тут же приподнялось. — А ведь уже скоро будет полгода как мы стажируемся, — задумчиво сказала Лора и отхлебнула из пузатого бокала. — Интересно, а годовой бонус нам полагается или нет? — Вряд ли, — с сомнением протянула ты, — там должны быть выполнены годовые плановые задачи. А у нас что? Ничего не сломали и слава богу. Вот и все наши планы. Какой за это может быть бонус? — Блин, обидно… Мне бы сейчас деньжата не помешали. Тачку чинил и нехило так потратился, — немного нахмурился Рик, но тут же снова улыбнулся, — Т/И, я тебя с другом познакомить хотел. Он заглянет к нам сюда сегодня. — Чего-о-о? — опешила ты. — Это что ещё за несанкционированное сводничество? — Да он меня как-то забирал вечером, пока тачка в сервисе была, и увидел тебя. И с тех пор весь мозг вынес: познакомь, познакомь… — Я сейчас вообще знакомиться ни с кем не хочу, Рик, — скривилась ты, — разворачивай друга своего. — Ага, щас! А по домам нас кто развезёт? Может ты не заметила, но я уже прибухнул. — Чёрт… Я правда не хочу знакомиться. — Слушай, тебя ж никто не заставляет с ним под венец идти. И мы с Лорой никуда не уйдём, вдвоём вас не оставим. — Бесишь ты меня... Знала бы — свалила бы домой, — сердито сказала ты. — Ну ладно тебе психовать. Дайрон — нормальный чел, доставать не будет. Обещаю. Рик не обманул, Дайрон действительно оказался нормальным челом. Симпатичный улыбчивый афроамериканец был саксофонистом в джаз-бэнде. Они выступали в ресторанах и на мероприятиях и мечтали открыть свой джаз-клуб. Парень много болтал о музыке и искусстве, то и дело поглядывая на тебя. Для тебя, погруженной в мир цифр, алгоритмов и строгих логических схем, это оказалось глотком свежего воздуха. Ты слушала, чуть ли не раскрыв рот. «Стопроцентный гуманитарий», — вынесла ты свой вердикт обаятельному парню. Время стремительно близилось к полуночи. Все вы, кроме Дайрона, были уже изрядно навеселе. Первой отпочковываться стала Лора. Трой слал ей сообщение за сообщением и зазывал домой. Он в отсутствии своей возлюбленной тоже ходил выпивать с друзьями и, вернувшись домой, затосковал. Делать было нечего. Пришло время разъезжаться по домам. Ваша шумная четверка вывалилась из бара, пошатываясь и хохоча. На улице было холодно, ветрено и сыро. Погода грубо намекала, что прогулки сегодня лучше не начинать. Все погрузились в машину саксофониста: Лора уселась вперёд, а вы с Риком завалились на заднее сиденье. — Народ, а поехали ко мне, — вдруг с энтузиазмом начал Рик, подскочив на сиденье и наклонившись максимально вперёд. — Уймись, Рик! — полуобернувшись, строго сказала ему Лора. — Ты и так уже прилично поддал. Пора спать. — Мнение бабуленций не учитывается, — дерзко ответил парень. — Так, внучара, — свирепо ответила Лора, — мыть жопу и спать! И ребёнка домой увезите, — девушка мотнула головой в твою сторону. — Э-э-эй, — смеясь, возмутилась ты, — я уже взрослая! — Дайрон, вся надежда на тебя! Не слушай этих балбесов, вези их по домам. — Атас, воспиталка проснулась! — хихикала ты, наблюдая, как Рик шкодливо выудил из прядей Лоры один длинный волосок и стал дёргать его. Девушка айкнула и с разворота выдала по рукам Эрнандеса увесистый шлепок. — Агрессивная женщина, — обиженно протянул Рик и снова полез дёргать её за волосы. — Я тебе сейчас руки оборву по плечи! Узнаешь тогда, что такое «агрессивная женщина»! — разбушевалась Лора и Рик мгновенно вжался в сиденье, уворачиваясь от карающих кулачков Лоры. — Видишь, бро, в каких условиях работаю, — нажаловался Рик другу, на что тот лишь лучезарно улыбнулся и бросил на тебя долгий взгляд через зеркало заднего вида. Хохоча и препираясь, вы доехали до дома Троя и высадили Лору. Следующим пунктом вашего маршрута было жилище Рика. Парень очень долго прощался и всë зазывал зайти к себе и продолжить веселье, но ты была непреклонна — домой! Ещё не хватало напиться так, чтоб потом всю субботу умирать от похмелья. Отправив Рика отсыпаться, вы, наконец, выдвинулись в сторону твоего дома. Ты пересела на переднее сиденье и попыталась объяснить Дайрону, куда ехать, но с навигацией по городу у тебя было не очень хорошо, и в итоге вам помогли гугл-карты. — Остановимся ненадолго? Надо бак залить, — сказал Дайрон, заворачивая на заправку. Эта заправка была тебе знакома, ты проезжала мимо неё на автобусе каждый день. Парень остановился у бензоколонки и поставил машину на ручник. Выходить из машины, однако, он не торопился. Он немного побарабанил пальцами по рулю и повернулся к тебе: — Купить тебе что-нибудь? — он кивнул на магазинчик при заправке. — Может воды или сникерс? — Нет, спасибо, — покачала головой ты. — Я рад нашему знакомству. Ты очень весёлая девчонка… И красивая… Ты смущённо улыбнулась ему и опустила глаза. «Пристрелите меня кто-нибудь, почему так неловко?» — Ты тоже ничего, — ответила ты и он улыбнулся ещё шире. — Я быстро, — сказал он и словно мимоходом на секунду положил ладонь на твоё колено, торчащее из дыры в джинсах. Дверь машины хлопнула за ним, а ты так и осталась сидеть, оторопевшая от этого внезапного прикосновения. Что-то тревожно заныло внутри. Ты не очень-то любила такие касания, тем более от человека, которого знала не больше трёх часов. Ты выглянула в окно, высматривая фигуру парня у кассы заправки. Решение созрело мгновенно. Ты вышла из машины, аккуратно закрыла дверь и припустила прочь от заправки в сторону дома. Вокруг было темно, начинал накрапывать дождь. Холодный сырой ветер трепал волосы и швырял их в лицо, мешая обзору. Он дул в спину, словно подталкивая. Отчего-то стало ужасно весело. Ты бежала, чуть подпрыгивая и улыбаясь во весь рот. Алкоголь в крови сделал тебя бесстрашной и дурашливой. «Будут ещё тут всякие типы ноги мои без спроса трогать», — крутилось в голове. Весёлость таяла по мере усиления дождя и ветра. Если поначалу ты ловко перепрыгивала редкие лужицы и находила это забавным, то уже через пятнадцать минут ты быстро шла напролом, потому что дождь лил стеной, а кроссовки вымокли насквозь и хлюпали при каждом шаге. Ты триста раз прокляла своё дурное решение сбежать от Дайрона, но назад пути уже не было, ты успела пройти больше половины дороги до дома. Наверняка, путь можно было сократить, но ты знала только маршрут, которым следовал твой автобус, а блуждать в такой ливень по дворам, рискуя заплутать, тебе совсем не улыбалось. «Хорошо хоть, что в такую срань никакие гопники по улицам не бродят», — нашла ты плюс в своём бедственном положении, стуча зубами от холода. Дождь, даже такой проливной, ещё можно было потерпеть, но вот ветер… Ты инстинктивно обхватила себя руками, пытаясь согреться, и дрожала всем телом. Чуть меньше часа ты шла пешком до дома. За это время на тебе не осталось абсолютно ничего сухого. Ты молилась, лишь бы сумка сохранила внутри сухость и телефон не погиб в этом водном аду. Дрожащие руки не с первого раза смогли попасть ключом в скважину. Половина второго ночи. Ты наконец оказалась дома. Вид у тебя был жалкий, а самочувствие ужасное. И физическое, и эмоциональное. Что там про тебя подумал Дайрон — об этом даже думать не хотелось. Удивился? Разозлился? Переживал и искал? Возможно, всё это, но в другой последовательности. Ты переоделась в сухое, забралась под одеяло и провалилась в сон. Утром ты проснулась с ужасной болью в горле и колотящим ознобом. Руки были холодными, как лëд, а лоб таким горячим, что хоть картошку на нём жарь. Из гостиной доносился настойчивый звук вибрации телефона. Где-то там валялась сумка, а в ней прятался телефон. Здраво рассудив, что сил на марш-бросок до мобильника сейчас нет, ты осталась лежать. Жутко хотелось пить. Ты попыталась встать с постели, но в глазах потемнело, и голова закружилась так стремительно, что ты плюнула на эту затею и повалилась на подушку. Всë тело ломило, словно по каждой косточке и каждому суставу побили молотком для мяса. Добравшись-таки до телефона, ты увидела кучу пропущенных от Рика и Лоры и несколько истеричных сообщений на общую тематику: «Куда ты подевалась, зараза? Мы тебя потеряли и волнуемся! Отзовись!» Видимо трогатель коленок не нашёл тебя, когда вернулся в машину, и позвонил другу. А судя по тому, что первые звонки от Рика поступили только утром, ночью Эрнандес спал мертвецким сном. Ты отправила ребятам пару успокаивающих сообщений, попила воды, кривясь от боли в горле, и снова завалилась в постель.***
К утру понедельника ты поняла, что план отлежаться за выходные и свеженьким огурчиком поехать в офис с треском провалился. Твоё тело приняло своё решение по этому вопросу: оно горело в лихорадке, и ты периодически просто отключалась, проваливаясь в мучительный сон. Запиликавший по расписанию будильник заставил оторвать голову от подушки и написать Лоре сообщение с просьбой предупредить куратора о твоей болезни. Лора ожидаемо запаниковала и отругала за то, что ты за все выходные не додумалась сообщить о плохом самочувствии. Ты живо представила себе, как она дает нагоняй Рику за то, что тот не проследил за тем, чтоб тебя довезли до дома в целости и сохранности, и в итоге ты заболела. Хотя, на самом деле, Эрнандес был ни в чем не виноват. Это был уже третий день почти без еды. Единственное блюдо, которое ты в этом состоянии могла себе приготовить — это сэндвич. И ты даже сделала один, но есть его было настоящим мучением. За каждый проглоченный кусочек ты платила острой болью в горле. Телефон пару раз коротко завибрировал, оповещая о новом сообщение. Ты резко села в постели, потому что оно было от Хиддлстона. «Привет! Мне сообщили, что ты заболела. Ты как себя чувствуешь, солнышко?» Он не писал уже очень-очень давно и душу зацепило это его «солнышко». Хоть ты и просила его больше так тебя не называть, но стало так хорошо и уютно от этого его обращения. Ты смотрела в экран телефона, и глупая улыбка расцветала на губах. Т/И: «Немного температурю, но ничего страшного» Том: «Ты была у врача? У тебя есть лекарства?» Т/И: «У меня нет сил ехать в больницу. Я решила отлежаться. Само пройдёт» Том: «Я отправлю к тебе доктора, впусти её, пожалуйста. Это хороший специалист, она назначит тебе лечение» Ты зависла с открытым ртом, не зная, что ответить. Первым порывом было желание упрямо отказываться от помощи. Но третий день болезни изрядно измотал тебя, и помощь была бы очень кстати. Т/И: «Хорошо. Спасибо тебе:)» Том: «Похоже, тебе хуже, чем ты пишешь…» Т/И: «С чего ты взял? » Том: «Ты даже не попыталась начать спорить и пререкаться. Это тревожный звоночек.» Т/И: «Да ты что? Я самый покладистый человек на свете» Том: «Конечно, милая, конечно…» Т/И: «Это сарказм?» Том: «Ну что ты:) Я знаю, что ты ангелок. Отдыхай и поправляйся» Ты, улыбаясь, отправила ему в ответ эмодзик с ангелочком и отложила телефон в сторону. Ты не могла перестать улыбаться, потому что чувствовала себя как школьница, которой вдруг написал самый красивый старшеклассник. Доктор приехала быстро: не прошло и часа с сообщения Томаса. Бодрая деловитая женщина лет пятидесяти, ненавязчиво благоухающая дорогим парфюмом, осмотрела и опросила тебя. — Острый фарингит, мисс Т/Ф, — проговорила она, быстро записывая перечень лекарств и процедур, — ничего опасного, но обязательно нужно пролечить до конца. Не забрасывать, как только станет немного лучше, — она перестала писать и строго посмотрела на тебя поверх очков, — многие относятся к лечению легкомысленно, а зря. Не пролеченный фарингит может перейти в хроническую форму и даже дать осложнения на сердце и суставы. Ты испуганно расширила глаза. — Обязательно наладить питание и режим сна. Поменьше стресса… Понимаю, стресс — наш постоянный спутник, но всë-таки… Она оставила список лекарств, подробный план лечения и свой номер телефона. — Если в течении двух дней температура не спадет — звоните мне. Если я не возьму трубку, значит веду приём. Просто оставьте сообщение, я сама с вами свяжусь. Доктор уехала, оставив тебя с рецептом на медикаменты и хмурыми раздумьями о том, что ближайшая аптека находится далековато, и скорее всего придется просить кого-нибудь сгонять для тебя за лекарствами. Перебрав в памяти всех, к кому ты могла бы обратиться за помощью, ты пришла к выводу, что курьером будет Рик, как косвенный виновник последних событий. Но до конца дня он будет в офисе, так что пока можно просто лечь спать, а к вечеру позвонить парню. Подремать удалось недолго: стук в дверь прервал валяние в постели. Ты прищурилась, силясь рассмотреть в мутный глазок непрошеного гостя. Дыхание перехватило от внезапно выплеснувшегося на тебя волнения. Этот человек всегда производил на тебя такое впечатление. Мистер Томас Уильям Хиддлстон собственной персоной. Сердечко заколотилось в груди, разливая сладкий трепет по горячему телу. — Это бред больного воспалённого мозга, — тихо прошептала ты вслух и тут же вздрогнула, потому что Хиддлстон настойчиво повторил стук. Испытывая невероятный стыд от своего ужасного внешнего вида и бардака в квартире, ты отворила дверь и робко выглянула наружу. Хиддлстон мгновенно повернул голову и обшарил глазами твоё изможденное лицо с лихорадочным румянцем на щеках. — Я привез лекарства, — вместо приветствия сказал он. — Впустишь? Ты толкнула дверь, распахивая её, и сделала шаг в сторону, освобождая проход. Том вошёл внутрь, бегло осмотрелся и поставил на столик хрустящий бумажный пакет. Ты заперла дверь и обернулась. — Выглядишь измученной… Сколько ты уже в таком состоянии? — он рассматривал тебя внимательно, словно оценивал степень ущерба. — С субботы, — ответила ты и он нахмурился, услышав осипший голос. Том приблизился и взял твоё лицо в ладони, поглаживая большими пальцами скулы. Его руки ощущались такими прохладными на контрасте с твоей горячей кожей, что ты блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновением. Его губы прижались к твоему лбу, и ты почувствовала, как он шумно вздохнул. –Т/И, ну как же ты так… — его голос обнял твоё имя, а руки обняли тело. — Я попала под ливень, — ответила ты и спрятала лицо на его груди. Есть ли на свете место более уютное, чем его объятия? Комфортное и волнующее одновременно. — Ты вся горишь, милая, тебе нужно прилечь, — он подхватил тебя на руки, и ты ойкнула от неожиданности. — Совсем лёгонькая, — неодобрительно сказал он, занося тебя в спальню, — ты вообще питаешься? — Почему всем есть дело до того, что я ем, — проворчала ты, отцепляя руки от его шеи и устраиваясь клубочком в кровати. — Не всем, а только тем, кому не плевать на тебя, — Том присел на краешек кровати, а ты натянула уголок пледа на лицо, оставив снаружи одни лишь глаза, чтобы скрыть растянувшиеся в улыбке губы. «Немного заботы, и ты поплыла» — Ты можешь заразиться, — нерешительно начала ты. — Я только пришёл, а ты меня уже гонишь? — невесело усмехнулся он. — Как ты вообще тут оказался? У тебя ведь весь день расписан по минутам... — Подвинул пару встреч, — уклончиво ответил он. — Не боишься, что мир рухнет, пока ты тут прохлаждаешься? — лукаво улыбнулась ты. — А я успел сохраниться, — усмехнулся он, — если что — откатимся к точке восстановления. — Это читерство, — ответила ты, чуть вскинув брови. — Если есть фича, надо её юзать, — нравоучительно ответил Том. — Я чайник поставлю и принесу лекарства. Ты проводила его взглядом и мысленно отругала себя за нестерпимое желание затащить его в кровать и заобнимать до смерти. До тебя донеслись звуки льющейся воды, потом хлопанье двери холодильника и кухонных шкафчиков. — Офицер, а у вас есть ордер на обыск? — хрипло выкрикнула ты и тут же поморщилась от боли в горле. — Это место преступления, мэм, — подыграл Том, возвращаясь в спаленку. Он встал в дверном проёме, скрестив руки на груди. Взгляд его был суров, брови нахмурены, — у тебя вообще нет ничего съестного! Это безобразие! Я организую тебе доставку еды. — Том, ну зачем… — На период, пока ты болеешь, — сразу оборвал тебя он. — И не спорь, пожалуйста. Что за привычка? Заткнись и прими помощь! — Фантомас разбушевался, — захихикала ты, и Том тут же заулыбался. — Смотришь классику французского кинематографа? — На тебя смотрю. Это интересней. Уголки твоих губ чуть дрогнули, когда ты поняла, что сказала лишнего. Том подошел к кровати, не отрывая от тебя глаз. Ты высвободила руку из-под пледа и протянула ему. Он сжал кисть ладонями, и ты почувствовала, как его сильные пальцы мягко переплетаются с твоими. Он пару секунд смотрел на тебя сверху вниз, чуть нахмурив брови. — Подвинься, — внезапно сказал он, присаживаясь рядом и пытаясь улечься. — Да тут некуда двигаться, — с улыбкой ворчала ты, проворно отодвигаясь в сторону и освобождая ему место. — Давай-давай, я худенький… — Да ты обалдел? Больного человека с места сдвигаешь! — продолжала ты шутливо стыдить его. Кровать жалобно скрипнула, принимая вес мужчины. Ты пристроилась к Тому под бочок и положила голову на его плечо. Он приобнял тебя таким обыденным жестом, словно делал это каждый день. Со стороны, наверное, странно было видеть одного из самых богатых и влиятельных людей Калифорнии в этой дешёвой квартирке, на этой полуторной кровати, рядом с девушкой с немытой головой. Сюр в чистом виде. Но он был здесь. И делал воздух вокруг тебя уютным и тёплым. Кровь пульсировала где-то в висках, тело всë так же ломило от болезни, и всë же было так невыносимо хорошо, что щемило в груди. Могли ли вы себе позволить лежать вот так обнявшись? Нет, это была непозволительная роскошь, возрождающая в душе надежду. Надежду, обреченную на неизбежную гибель. Но оторваться было невозможно. — Что мы делаем, Том? — тихо спросила ты. — Лежим, — легкомысленно ответил он. — Ты понял, о чем я, — улыбнулась ты. — Очень целомудренно лежим, — поправил он себя. — Том… — Я… — он помедлил секунду, — делаю то, что хочу прямо сейчас. Я хочу знать, что ты в порядке. А когда ты не в порядке, я хочу что-то с этим сделать. — Спасибо за врача. Правда спасибо, но лекарства я могла бы купить и сама. Я теперь чувствую себя должницей. — Придет время, и ты поможешь мне избавиться от трупа. — Я уверена, у тебя найдется для такого дела более надежный и крепкий человек, чем я, — усмехнулась ты в ответ. — Я хочу забрать тебя к себе, пока ты болеешь. — Что? — голос твой превратился в полухрип-полувизг, — ни в коем случае! Категорически нет! — ты чуть приподнялась на локте и глянула в его лицо ошарашенными глазами. — Вот это реакция, — сконфуженно ответил он, чуть покосившись на тебя, — даже обидно немного… Как будто я тебе предлагаю пожить в клетке с тараканами. — Потому что есть примерно тысяча причин для такой реакции. Тебе все перечислить? — Не нужно, я сам все знаю. Я буду переживать, зная, что ты тут одна. — Так я и у тебя была бы одна, ты ведь дома почти не бываешь. Вечно в офисе торчишь, или в разъездах, или еще чёрт знает где. А здесь меня хотя бы могут навестить друзья. — Ладно, ладно… Я не очень-то верил, что ты согласишься. Закрыли тему. Расскажи лучше, как ты поживаешь? «Как я поживаю без тебя? Хуëво, Том. Разваливаюсь на части» — Да, нормально. Как все. Дом, работа, работа, дом. Небольшой трудоголизм. Ничего интересного. А ты? — Почти то же самое, плюс бесконечные перелёты по делам. — Скоро ли будут интересные новости по твоим делам? — Скоро, уже после нового года. Почти все вопросы разрешились положительно. Только тссс… Ты повернула голову, чтобы увидеть его лицо, и встретилась с ним глазами. Он улыбнулся и заговорщически подмигнул. Ты расплылась в ответной улыбке и отвела глаза, снова удобно устраиваясь на его плече. Ты прижалась к нему щекой и ухом, ощущая тепло мужского тела и упругость мышц под тканью одежды. До тебя долетал слабый отголосок его сердцебиения. Ты придвинулась еще ближе. Твоя ладонь легла на его грудь и пропутешествовала по ней, обхватывая его тело. Томас на мгновение крепче сжал тебя руками, теснее прижимая к себе, и тут же ослабил хватку, чтобы ты снова могла дышать. Ты уже не могла понять, бросает тебя в жар от болезни тела или от сердечного недуга. Тело всегда сходило с ума от его близости. Сердце то замирало, то неслось вскачь. Кожа раскалялась от жажды его прикосновений. Тебя зачаровывали его порывы нежности: словно сквозь маску проступало что-то искреннее, настоящее. Хотя, возможно, ты путалась в эмоциях и принимала банальное сочувствие за нечто большее. — Девочка моя… — тихо прошептал он, и добавил что-то ещё, что ты не смогла разобрать. Вы умолкли, прильнув друг к другу. Ты растворилась в упоительном ощущении близости его тела и закрыла глаза. Разум словно скульптор отсëк всë лишнее: сомнения, тревоги и переживания. Осталось только самое ценное в этом моменте: его поддержка, его присутствие, его тепло. Все вокруг заволокло туманом, и ты, согретая теплом его рук, стала проваливаться в сон.